Накануне Мартинова дня.
Часть I.
Глава III. Необъясненная причина.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Накануне Мартинова дня. Часть I. Глава III. Необъясненная причина. (старая орфография)

III. Необъясненная причина.

Ни слова не было сказано как матерью, так и дочерью, когда оне вошла в свой дом. Маленькие стенные французские часы в гостиной показывали одиннадцать (праздник в Анвик-Галле продолжился до поздняго вечера),-- а Шарлотта, может-быть опасаясь дальнейшого разговора, пожелала доброго вечера матери и тотчас же пошла на верх в свою комнату. мистрис Дарлинг сняла с себя плащ и шляпку и начала ходить по комнате. Это было у ней в обыкновении, когда она была взволнована или огорчена.

Никогда не была она так взволнована как теперь. Её досада обыкновенно скоро проходила, как только она оканчивала свою брань и свои выговоры; но эта неприятность была слишком глубока, слишком действительна, чтоб ей окончиться вместе с разговором.

Мистрис Дарлинг жила в пламенных надеждах, что её старшая дочь, которую она любила больше всех остальных, никогда не покинет её, никогда не выйдет замуж. Против этого она составляла планы и замыслы. Два ила три года тому назад в её уме зародилось подозрение, что Шарлотта готова влюбиться в Джорджа Сент-Джона, а она тотчас же положила этому конец, увезя в другое место Шарлотту и продержав ее там, пока миновала опасность. Он женился на Каролине Карльтон прежде чем оне возвратились. Никто из живых не заподозрил этого маневра со стороны матери и не подозревал, что Шарлотта была в опасности полюбить владельца Анвика,-- если только уже не любила его,-- никто, кроме Маргариты Дарлинг. Конечно, это было очень неблагоразумно. Мистер Сент-Джон был тогда человеком свободным, во всем смысле этого слова, и сын Шарлотты, еслиб она вышла замуж, и он у ней родился, был бы наследником Анвика.

Что любовь мистрис Дарлинг к Шарлотте всегда была чрезмерна, это хорошо знали все окружающие. Но как женщина опытная, она могла бы предвидеть, что мать всею силою своей любви не в состоянии навсегда удержать при себе дочь. Шарлотта уже раз говорила ей шутя, чтоб она лучше заперла ее в монастырь и сделала из нея монахиню: и действительно, только это и могло бы составить неодолимое препятствие. Теперь же, вопреки всем её предосторожностям, Шарлотта готовилась выйдти замуж и быть второю женой. Уже один этот факт исполнял горечью сердце мистрис Дарлинг.

А она считала связь свою с Шарлоттой неразрывною. Она никогда и во сне не видала измены, которая теперь для нея готовилась. Их поездка к её престарелой матери в Беркшир протянулась до июня, и во все это время Шарлотта, как ей казалось, находилась в безопасности. В июне старая мистрис Дарлинг (фамилия была одна и та же, ибо второй супруг мистрис Дарлинг был ей дальний кузен) до такой степени поправилась, что уже не было никакого опасения оставить ее, и мистрис Дарлинг отправила Шарлотту в Анвик, под конвоем и охранением Марианны, которая по характеру была старше своих лет и на которую можно было вполне положиться. Маргарита осталась при своей бабушке, а мистрис Дарлинг отправилась на континент навестить свою младшую дочь, Розу, находившуюся там в школе. Она намеревалась пробыть в отсутствии только две недели и в конце этого периода возвратиться в Анвик; но прежде чем он истек, она снова была поспешно вытребована к своей старой матери, вновь заболевшей. Таким образом наступил сентябрь, прежде чем она действительно возвратилась в Анвик; она прибыла как раз вовремя, чтобы попасть на праздник в доме мистера Сент-Джона, и поехала на него, столько же мало предвидя что случатся, как новорожденный младенец.

Шарлотта до этого времени никогда не разлучалась с матерью, а потому последняя горько обвиняла себя за свое отсутствие. Может-быть мистрис Дарлинг ни разу еще не упрекала себя так жестоко как в этот вечер, расхаживая взад и вперед по гостиной. Теперь ей казалось, что она могла бы отчасти предвидеть это, что ей следовало бы не выпускать из виду свою дочь красавицу. Но вместе с тем она думала, что приняла все предосторожности; она поручила Марианне не принимать никого из джентльменов посетителей во время её отсутствия, кроме таких, прибавила она, которые достигли почтенных лет и были женаты. Некоторых она даже назвала по фамилии, воспрещая принимать их. В особенности она воспретила бы доступ мистеру Сент-Джону Анвикскому, еслибы могла предположить, к каким это поведет последствиям; и она в душе своей горько упрекала Марианну и даже чувствовала в себе желание побить ее.

Она повернулась к колокольчику по внезапному побуждению и позвонила; мистрис Дарлинг всегда была женщина порывистая в своих манерах. Вся прислуга ушла наверх, после того как мистрис Дарлинг приехала, кроме горничной: в тихом семействе Коттеджа поздно не сидели. Горничная вошла: она была худощавая женщина лет тридцати пяти, с темными глазами и веснушками на исхудалом липе, одетая в серое альпаковое платье с белыми полотняными манжетками и таким же воротничком,-- женщина привязанная к своей госпоже, но не любимая прислугой, которая доходила даже до того, что называла ее "лукавою кошкой". Но Мери Принс была женщина умная и совсем не лукавая. Она любила мистрис Дарлинг, которая всегда была к ней милостива, любила тоже старшую её дочь, но ни о ком другом на белом свете не заботилась. Она вступила в услужение молодою девушкой для отправления всяких работ в доме, и мистрис Дарлонг с самого начала назвала ее Принс. Мистрис Дарлинг не любила называть своих слуг просто по их христианским именам. Она быстро повернулась как только растворилась дверь.

- Где мисс Дарлинг?

- Мисс Дарлинг уже несколько времени как в постеле, ма'ам. Она легла в восемь часов.

Мистрис Дарлинг могла бы отгадать кто. Марианна Дарлинг часто страдала горлом и чувствовала себя сериозно больною, когда мать и сестра поехали на праздник.

- Ей стало несколько получше вечером, прибавила Принс. - Но все-таки она легла в постель рано, и я подавала ей чашку бульйону. Она....

- Принс, кто был здесь с визитом во время моего отсутствия? прервала мистрис Дарлинг, нетерпеливо заглушая её слова. - Кто из джентльменов?

Горничная несколько подумала, припоминая посетителей.

- Доктор Гревз, ма'ам; он, мне кажется, чаще всех бывал; еще мистер Пим и старый сэр Вилльям.

- Нет, не из старых, Принс; о них мне нечего слушать, оказала мистрис Дарлинг. - Я разумею молодых людей, не женатых.

- Никто, как кажется, отвечала Принс, несколько помолчав. - Мисс Дарлинг им отказывала.

- А мистер Сент-Джон Анвикский приезжал?

- Ах, да, мистер Сент-Джон приезжал. Он часто приезжал.

- Что за нужда была Марианне принимать его! И как смела Марианна принимать его, когда она другим отказывала! проговорила мистрис Дарлинг. Но эти слова были сказаны про себя, а не вслух перед горничной, а она поспешно вышла из гостиной и направилась в спальню безсознательно виновной дочери.

Бедная девушка проснулась и вскочила, испуганная неожиданным входом мистрис Дарлинг и резкими вопросами грубо коснувшимися её слуха. Несколько минут она ничего не могла понять и не была в состоянии дать ответ.

- Знала да ты, снова начала мистрис Дарлинг, подавляя бурю упреков, готовую сорваться у ней с языка,-- что между ей и мистером Сент-Джоном зародилась взаимная привязанность?

- Нет, мама, я этого никогда не знала, отвечала Марианна, теперь совершенно очнувшаяся. - Я об этом и не думала. Разве зародилась?

- Да, зародилась, несчастная ты и безпечная девушка, а я боюсь, что она за него замуж выйдет, отвечала мистрис Дарлинг. - Ты во сто раз старше Шарлотты по своей опытности. Я доверила ее тебе, как доверила бы тебе младшую сестру; а ты дозволила ей видеться с Джорджем Сент-Джоном, и вот результат! Я тебе этого никогда не прощу, Марианна. Разве я не предупреждала тебя, что я не желала чтобы во время моего отсутствия являлись сюда холостые люди?

- Но.... но... мистер Сент-Джон не холостой человек, отвечала несчастная Марианна, черезчур смущенная, чтобы собраться с надлежащими мыслями. - Я право считала его ничем иным как убитым горем вдовцом; ведь у него жена еще так недавно померла. Я никак не считала его за человека намеревающагося жениться.

В действительности сама мистрис Дарлинг не считала его за такого человека, иначе она, конечно, и его исключила бы из числа посетителей, как исключила многих других.

Марианна Дарлинг собиралась с мыслями. Она сидела на постели и думала, что бы могло помочь ей.

- Мама, вы, конечно, не можете думать, чтобы Шарлотта навсегда осталась в девушках! Вспомните её красоту. Еслиб это была я или Маргарита, вы могли бы....

- Ты или Маргарита! взвизгнула мистрис Дарлинг, в высшей степени разсерженная чем-то заключавшимся в этих словах. - Я бы желала чтобы вы обе хоть завтра, хоть сейчас замуж вышли; мне до этого какое дело!

- Я хотела спросить вас, мама, продолжала Марианна, попрежнему кроткая, несмотря на прикрытую насмешку,-- какие причины можете вы иметь, чтоб она не выходила за мистера Сент-Джона?

- Это мое дело, а не ваше, сказала мистрис Дарлинг с колкостью.

Марианна никогда не видала своей матери до такой степени разсерженною, никогда не видала ее до такой степени раздосадованною, и чрезмерно этому дивилась. До сих пор она полагала, что причина нежелания матери чтобы Шарлотта вышла замуж,-- причина, которая, как она заметила, действительно существовала,-- заключалась в той, вероятно, мысли, что не представится никто с житейской точки зрения достойный мисс Норрис. Но эта мысль, конечно, не могла относиться к мистеру Сент-Джону Анвикскому! Под влиянием такого размышления она снова заговорила.

- Он современем будет сэр Джордж Сент-Джон, мама; он будет гораздо богаче чем теперь. И верно сама Шарлотта лучшого жениха не пожелала бы.

- Я бы отдала последний шиллинг, какой у меня есть, чтобы только Шарлотта за него не выходила, сказала мистрис Дарлинг тихим, решительным тоном. - Я бы пожертвовала половиною тех лет, которые мне остается прожить, лишь бы удержать ее навсегда при себе! Я этого тебе никогда не прощу, Марианна. Тебе бы следовало, когда ты заметила что Джордж Сент-Джон часто сюда является, написать мне об этом.

- Мама, послушайте. Я уже сказала вам, что мне и в голову не приходило, чтобы мистер Карльтон Сент-Джон явился, или мог являться сюда с таким намерением; он еще так недавно потерял свою жену; но еслиб я даже и подумала, еслибы даже знала об этом, что могла бы сделать моя воля против воли Шарлотты? Ей могло нравиться чтоб его принимали; а вы сами учили нас уступать ей всегда и во всем.

- В таком случае ты могла бы написать мне. Повторяю, Марианна, я тебе этого никогда не прощу.

- Все это должно-быть потому, что он был уже женат, и дети Шарлотты не будут ему наследовать, воскликнула Марианна, выражая вслух свое смущенное удивление и стараясь найдти основательную причину, почему мать до такой степени против мистера Сент-Джона.-- Но....

- Замолчи, прервала мистрис Дарлинг.-- Ты и без старания отыскать причину, которую можно тебе и не открывать, сделала много зла.

Марианна все больше, а больше изумлялась. Последния слова были произнесены не с упреком, не с гневом, но голосом глубокого и горького страдания. В них звучали сетование и плач, и она только молча посмотрела на мать, когда та пошла из комнаты также поспешно как и вошла в нее.

Марианна Дарлинг легла снова и с тоскливым чувством завернулась в одеяло, считая себя чрезмерно обиженною. Но в этом ничего не было нового. Она и Маргарита всю свою жизнь терпели из-за Шарлотты и никогда не возмущались. Мисс Норрис постоянно была на первом плане; она пользовалась всею любовью, всем вниманием, всею заботой; дом, казалось, только и держался для благосостояния и для удобства жизни старшей дочери.

Воспитанные в таком понятии с ранних дней, Марианна и Маргарита Дарлинг усвоила его как одно из обязательств жизни. Но молодая девушка все-таки чувствовала теперь, что выговор сделав ей напрасно. Если существовала какая-нибудь причина против мистера Карльтона Сент-Джона, то следовало бы винить Шарлотту, что она влюбилась в него, или заставить ее отказаться от него. Но мисс Дарлинг не верила в существование какой бы то ни было причины: она думала, что её мать желала удержать при себе Шарлотту единственно из ревнивой привязанности к ней, что она не могла решаться на разлуку с ней.

"Я не знаю ничего безразсуднее," ворчала молодая девушка, сильно ударив по подушке. "Шарлотта рано или поздно непременно выйдет замуж, несмотря ни на что, а еслибы мама так её не караулила, она данным-давно была бы замужем. Я понять мамаши. Разве из того что Шарлотта составляет зеницу её ока, следует, что она должна не исполнить настоящого назначения женщины? Любовь большей части матерей заставляет их желать чтобы дочери их были замужем, некоторые даже хлопочут об этом, а тут хлопочут наоборот. Это и самолюбиво и ни с чем несообразно, а между тем мамаша не самолюбивая женщина! Я ее понять не могу. Шарлотта одна из тех, которые непременно пойдут замуж, а я надеюсь, что она достанется Джорджу Сент-Джону, который мне нравится!"

Нерасположение духа мистрис Дарлинг этим не кончилось. На другой день, сидя в своей собственной комнате, она все еще считала себя женщиной обиженною и припоминала все малейшия неприятности своей минувшей жизни, как делают, вероятно, многие из нас в минуту досады, когда все в наших глазах принимает угрюмый вид. Она сама вышла замуж девушкой на третьем шестилетии своей жизни, за мистера Норрис, из Норрис-Корта, джентльмена, положение которого в графстве было почти такое же почтенное как и положение Сент-Джона Анвикского. Но прежде чем она вполне упрочила свое собственное положение, как супруга богатого человека и хозяйка места столь прекрасного как Норрис-Корт, даже прежде чем родился у ней ребенок, мистер Норрис помер, и все это поместье отошло от нея как сон. Еслиб её ребенок был мальчик, она была бы хорошо обезпечена,-- Норрис-Корт остался бы за ней, а она жила бы в нем; но так как родилась девочка, то имение перешло как майоратство к ближайшему наследнику в мужском колене. Она выехала из него вместе с своим ребенком, маленькою Шарлоттой, а с небольшим доходом в несколько сот фунтов в год. Эти сотни после её смерти переходили к Шарлотте. Красивый домик, который с того времена она называла своим убежищем, принадлежал в действительности не ей, а Шарлотте. Он достался Шарлотте по смерти отца, но ей дано было право жить в нем всю свою жизнь. Норрис-Корт отстоял в двух милях от Анвика; но мистрис Норрис в раннюю пору своего вдовства поссорилась с его новыми владельцами, и разрыв не прекращался, а потому Шарлотта была лицом совершенно посторонним в доме своих предков. За исключением этого коттеджа, и нескольких фунтов годового дохода, да и то не иначе как в будущем, Шарлотта Норрис ничего не имела. Как оплакивала мистрис Норрис свои минувшия неблагоприятные для ней обстоятельства, об этом знало только её сердце.

Её брак с полковником Дарлингом не улучшил значительно её обстоятельств. По смерти полковника, большая часть того чем он владел, перешла к их сыну, немногое осталось дочерям, и кое-что упрочено на всю жизнь самой мистрис Дарлинг. Но вообще доход её был очень не велик,-- если принять в соображение множество её потребностей и то что соверен в её руках не долго тянулся,-- а мистрис Дарлинг обыкновенно думала, что судьба могла бы быть к ней милостивее. Утраченный блеск Норрис-Корта затмевал в её глазах выгоды теперешняго её положения, как вы были оне действительны и приятны. Не будь подобных сравнений, питаемых недовольством, многим из нас было бы лучше в этом мире.

Она сидела в своей комнате, переносясь мыслями к своим минувшим горестям и думая о других позднейших. Это было в день последовавший за праздником. Свидание с мистером Карльтоном Сент-Джоном окончилось, и Шарлотта стала его нареченною невестой. Мистрис Дарлинг употребила все чтоб этому воспрепятствовать, к тайному удивлению мистера Сент-Джона, но её противодействие не имело успеха и рушилось само собой. "Если вы имеете действительные, осязательные препятствия, назовите их, а я постараюсь устранить их как могу," сказал мистер Сент-Джон. По, повидимому, кроме безразсудной любви, мистрис Дарлинг не могла представить никакой причины, почему она не может разстаться с Шарлоттой,-- и помолвка совершилась. В то время как мистрис Дарлинг сидела теперь одна, ум её был занят множеством несбыточных планов чтобы растроить свадьбу.

Но она ясно видела,-- как будто бы будущее отражалось перед ней в зеркале,-- что все эти планы будут хуже чем безполезны, и что если не последует особого вмешательства со стороны Провидения, то Шарлотта перейдет в Анвик.

Какая же была причина её противодействия? Ах, мой любезный читатель, вам нужно прочитать еще много страниц прежде чем вы доберетесь до этого. Она имела одну весьма важную и достаточную причину страшиться брака своей дочери с Джорджем Сент-Джоном Анвикским, и даже среди полной уверенности что он состоится, все-таки составляла планы чтоб ему воспрепятствовать.

Шарлотта случайно вошла в комнату, где сидела её мать. Душевный порыв понудил мистрис Дарлинг испытать тотчас же еще одно средство. Она протянула свою руку, и Шарлотта, которая могла бы казаться сияющею счастием, еслибы лицо её имело вообще доказательные свойства, подошла и села на скамеечку у её ног, раскинув вокруг себя широкия складки своего муслинового платья яркого фиолетового цвета и положив на колена своей матери свои тонкия руки, прикрытые широкими кружевными рукавичками.

- Мне нужно сказать тебе несколько слов, Шарлотта. Обещай выслушать меня терпеливо и спокойно.

- Само собой разумеется, выслушаю, мама.

- В настоящем деле само собою разумеется нет, я опасаюсь. Было время, Шарлотта, когда...

- Ах, мама, не говорите об этом. Я намерена быть послушною. Скажите, в чем дело.

- Помнишь ли ты, года три тому назад,-- да, теперь этому ровно три года, потому что мы в тот год не уезжали из Лондона до августа,-- мы часто встречали Джорджа Сент-Джона? Мы часто встречали его в Лондоне в тогдашний сезон, встречали его и по возвращении сюда, и он имел обыкновение навещать нас раз или два в неделю.

- Помню, отвечала Шарлотта, потому что мистрис Дарлинг остановилась, как бы выжидая ответа.

- В начале октября мы отправились в Париж, и вы, девушки, считали тогда это решение слишком внезапным с моей стороны. Вы были правы. Шарлотта, я должна теперь сказать тебе для чего я поехала: я удаляла тебя от опасности, я увозила тебя от Джорджа Сент-Джона.

Шарлотта на мгновение подняла свои глаза вверх. Не гнев ли прочитала в них мистрис Дарлинг? Во всяком случае она невольно сробела от чего-то и крепко охватила обе тонкия руки покоившияся у ней на коленах.

- Ради самой тебя, Шарлотта, ради самой тебя было это сделано. Я опасалась, что ты начинала любить его.

- Ну что жь, еслиб и любила? возразила Шарлотта.

дочери.

- Шарлотта, я хочу, чтоб ты мне доверилась. Есть причина, по которой тебе не следует быть женой мистера Карльтона Сент-Джона Анвикского, но я не могу сказать тебе что это за причина, я даже не могу намекнуть на её свойство. Я хочу, чтоб ты мне поверила, что это причина действительно существует, и чтоб ты сообразно с этим поступила.

- Отказавшись сделаться мистрис Карльтон Сент-Джон.

- Нет, сказала Шарлотта совершенно спокойно.-- Какая эта причина?

мне только сейчас, пока здесь находился мистер Карльтон, и я хотела откровенно переговорить с ним, но вслед за тем я почувствовала нерешительность и боязнь от одной мысли об этом. Я не могу сказать мистеру Карльтону, я не скажу и тебе.

- Я бы желала чтоб вы не называли его этим именем, прервала Шарлотта.

- Это потому только что я так привыкла, сказала мистрис Дарлинг.

- Как это походит на сцену в драме, воскликнула Шарлотта.-- Я не должна выходить за Джорджа Сент-Джона по какой-то тайной причине, и я не должна знать этой причины. Он не окажется же мне братом или кузеном, я полагаю? Ужь это что-то черезчур романтично для нашего практического века!

- Ах, Шарлотта, будь сериозна! Не говори глупостей. Ты знаешь, что ты Шарлотта Норрис, а он Джордж Сент-Джон, и что вы в родстве никогда не состояли. Не в этом дело, хотя я и желала бы чтоб оно в этом заключалось. Тогда я могла бы прямо сказать.

- Я не могу сказать, Шарлотта. Не могу, не могу.

- Вы может-статься что-нибудь против него слышали и скрываете?

Мистрис Дарлинг поднесла руку к лицу и отчасти закрыла его. На вопрос она не ответила.

- Шарлотта, ты знаешь как я люблю тебя. Слушай же, я бы лучше желала видеть тебя умершею чем замужем за Джорджем Сент-Джоном. Ни одна мать так не старалась приискать мужа для своей дочери, как я три года тому назад старалась снасти тебя от мужа, когда во мне родилось подозрение, что ты была в опасности полюбить Джорджа Сент-Джона.

- Бедная дочь моя! И его любовь, хотя я тогда ничего об ней не знала, была отдана Каролине Карльтон.

- Не говорите этого! прервала Шарлотта, и во второй раз вовремя этого разговора мистрис Дарлинг содрогнулась: тон голоса Шарлотты был так дик и так исполнен страдания.-- Я не хочу, чтобы мне говорили о его первой жене, прибавила она спокойно после некоторого молчания.

- И ты, конечно, не согласишься быть его второю женой, Шарлотта! Шарлотта, моя Шарлотта! Ты не сокрушишь моего сердца!

почти двадцать девять лет, и я слишком стара чтобы мне говорили что я не должна идти замуж, если на это нет никакой действительной причины.

- Никакой действительной причины! О чем же я говорила, Шарлотта?

- Я думаю никакой нет. Мне кажется, все что вы вы говорили есть не что иное как химера.

- Поэтому я не произвела на тебя никакого впечатления!

Шарлотта не дала ответа.

наверно была бы его первою женой, избранною прежде других.

Шарлотта в этом отношении ошибалась: мистер Сент-Джон никогда прежде не отдал бы ей своей любви. Он и теперь отдавал ее не так, как была она отдана Каролине Карльтон: первая весенняя свежесть сердца имела свои дни и миновала на веки.

Еще несколько дней, еще несколько попыток столько же безплодных как и эта; еще одна краткая жестокая борьба с своими тайными желаниями, и мистрис Дарлинг отказалась от противодействия и примирилась с тем, чего не могла предупредить. В средине зимы, как только наступил Новый год, в газетах явилась еще одна новость, относившаяся до мистера Сент-Джона:

"Второго января, в церкви св. Марии, в Анвике, совершено преподобным доктором Гревзом бракосочетание Джорджа Карльтона Сент-Джона, эсквайра, из Анвик-Галла, с Шарлоттою Августой, единственною дочерью покойного Герберта Норриса, эсквайра, из Норрис-Порта."