Накануне Мартинова дня.
Часть I.
Глава XIII. Фредерик Сент-Джон в затруднительном положении.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Накануне Мартинова дня. Часть I. Глава XIII. Фредерик Сент-Джон в затруднительном положении. (старая орфография)

XIII. Фредерик Сент-Джон в затруднительном положении.

На другой день после описанного свидания, в длинной, низенькой комнате священнического дома, окна которой выходили на луг, сидела Сара за фортепиано, разучивая какую-то трудную пиесу. Несмотря на свою всегдашнюю лень, музыкой она занималась прилежно. Кокетка от природы, она тщательно развивала в себе все что давало ее возможность блистать, были ли то дары природы или приобретенные качества. Она представляла резкий контраст с своею кузиной. Одна холодная, спокойная, обдумывающая каждый шаг и все свои поступки подчиняющая известным правилам; другая во всем следовала минутному впечатлению, и за что бы ни принималась, делала все с увлечением. Нельзя сказать, чтобы в Саре было много искусственности, за то Джорджина была слишком естественна.

Мистрис Боклерк, худощавая и вечно недовольная, с красным носом, который с каждым годом становился краснее, сидела у окна, разговаривая с Джорджиной, стоявшею под окном. Джорджина была в светло-розовом муслиновом платье, с широкими кружевными рукавами, сквозь которые была видна вся её хорошенькая ручка. Отчасти слушая мать, как она обыкновенно слушала ворчанье мистрис Боклерк, отчасти напевая про себя то, что играла Сара, Джорджина пристально смотрела в дал, как бы ожидая кого-то.

- Куда ты так смотришь? резко спросила мистрис Боклерк. - Ты никогда не слушаешь меня, Джорджина.

- Мне показалось.... мне показалось (и хотя в её ответе слышалась нерешительность, она говорила совершенную правду), мне показалось, что я видела Фредерика Сент-Джона. Он ли, или кто другой, но кто-то был здесь и сейчас повернул назад.

- Кстати, о Фредерике Сент-Джоне, прервала ее мистрис Боклерк, забыв прежний предмет разговора, что с ней случалось довольно часто;-- я желала бы звать, произведет ли его приезд какую-нибудь перемену в вашем нынешнем вечере? Мистрис Сент-Джон и Анна обещали обедать у нас, sans cérèmonie; надеюсь оне исполнят свое обещание.

- Можно мне сходить узнать? спросила Джорджина.

- Иди, если хочешь.

Она весело впорхнула в комнату, и вся её апатия исчезла.

Небольшая уединенная прогулка во безмолвным полям была очень приятна в этот теплый осенний день, но еслиб её дорога шла по камням и терновникам, она показалась бы Джорджине раем: она надеялась увидать его. Но она остановилась на минуту, чтобы спросить и спросить совершенно равнодушно, как будто вопрос не имел для нея никакого значения; спрашивая, она небрежно вертела своим платком.

- Фредерик придет с ними?

- Душа моя! Придет ли он? Придет, если захочет.

Погруженная в свое занятие, Сара ничего не слыхала.

Через несколько минут вошла Джорджина с шляпкой на голове. Мистрис Боклерк уже не было в комнате.

- Где мама? спросила Джорджина.

Сара встала.

- Я думаю, тетушка вышла на луг. Куда ты идешь?

Луч согласия мгновенно мелькнул в глазах Сары, но вспомнив о своем решении забыть, она отказалась.

- Не сегодня.

- Как хочешь, сказала Джорджина.-- Только не говори, что я тебя не звала; помнишь, как ты это раз говорила и сердились на меня.

Губы Сары задрожали.

- Я не думаю, чтоб я сердилась когда-нибудь. Только люди не умеющие себя сдерживать могут так забываться.

- А по-моему, лучше разсердиться от чистого сердца, да и простить, чем оставаться холодною как кусок льда. Как я раз разсердила Фреда Сен-Джона! прибавила Джорджина, припомнив что-то. - Вот он так может разсердиться!

- Не думаю.

- Ну, не думай. А я не раз видала, как он бесился. Подобные вещи не забываются. Он обыкновенно очень кроток, но иногда так способен взбеситься! Спроси мистрис Сент-Джон; спроси Анну.

Пускаясь в путь, Джорджина простилась с матерью, которая стояла наклонившись над своею любимою грядкой. Весело вступив в Веферския владения, молодая девушка стала смотреть по сторонам, чтобы не проглядеть как-нибудь того, кого ей так хотелось видеть. Она была вполне уверена, что за полчаса перед этим видела Фредерика, хотя заметила только верхушку его шляпы.

Вдруг бабочка перелетела ей дорогу, когда она была уже очень недалеко от замка. Это была хорошенькая, редкая бабочка, с золотисто-пурпуровыми крылышками. Джорджине, которая была сама так же непостоянна, как бабочка, захотелось поймать ее, и она побежала за ней. Но лишь только повернула она за угол плетня, заросшого зеленью, как вдруг наткнулась на какого-то незнакомца.

Испугавшись, она отскочила назад; сердце её сильно забилось. Нельзя сказать, чтобы в незнакомце было что-нибудь такое, что могло бы испугать ее: разве только то, что он был незнаком ей и что она встретила его как бы стоящим в засаде. На нем была очень оригинальная шляпа, с тульею выше обыкновенного, суживавшаяся кверху на подобие сахарной головы; платье его было потерто, но не чуждо притязаний на изящество; вообще же, весь его ensemble напоминал Джорджине Мефистофеля, изображенного на заглавном листке её нот из Фауста.

Он стоял несколько нагнувшись вперед, пристально смотря сквозь деревья на замок Вефер; это положение позволяло ему видеть весь фасад дома. Испуганный также, повидимому, появлением мисс Боклерк, он скользнул в сторону и исчез из виду.

- Что за странный человек! вскрикнула Джорджина.-- И что он здесь делает? Может-быт, он хотел снять фотографию с замка. А ведь, должно-быть, я видела эту самую шляпу из окон вашего дома.

Она сошла с тенистой дорожки, пересекла луг, взобралась на террасу и очутилась в гостиной. Эти два семейства были так близки, что между вами не соблюдалось никаких церемоний, и она так же часто входила сюда этим способом, как и через формальный вход. В комнате не было какого, но почти тотчас же вошел Фредерик.

Его глаза на минуту остановились на ней, и она уловила полупристальный, полунетерпеливый взгляд, искавший другую.

- Вы одне? спросил он, пожимая её руку.

- Сары нет со мной, резко отвечала она.-- Джорджина решительно не могла скрывать своего чувства, но никто, кроме её, не знал, как мучительно терзалось её сердце. - Я пришла не к вам, продолжила она колко. - Где мистер Сент-Джон?

- Он уехал в Анвик сегодня утром, сказал Фридерик,-- навестить маленького Веню Сент-Джона, который находится под его опекой. Путешествие продолжительное, потому что он поехал на почтовых.-- Вам он нужен, Джорджина?

- Нет; мне нужна мистрис Сент-Джон. Мама полагает, что оне с Анной не забыли о своем обещании обедать у нас сегодня.-- А вы придете?

- У вас гости?

- Какие здесь гости! Не ждите этого. Будут бараньи котлеты, и больше ничего, прибавила она смеясь. - У нас никого не будет.

Фредерик Сент-Джон не отвечал ни слова. Он стоял прислонившись к раме отворенного окна, и по его задумчивому взору видно было, что мысли его были далеко. Джорджина стояла возле него.

- Вы придете?

- Не думаю, Джорджи, может-быть.... хотя.... да я увижу. Сюда идет кто-то. Это Анна.

Он вышел, не подарив ей больше ни одного слова, ни одного взгляда. Ах, и без этого Джорджина была убеждена в полном его равнодушии! Она пошла навстречу леди Анне и начала смеяться и болтать с ней, как будто бы в её сердце и не бывало этой неуместной любви. Через минуту снова вошел Фредерик и прошел через комнату не говоря ни слова. Оказалось, что он приходил за шляпой, потому что Джорджина увидала его после этого уже на улице. К ним он пошел? Этот вопрос острым ножом поразил ее в сердце.

Спустя несколько минут и она отправилась домой возвестить о согласии мистрис Сент-Джон на приглашение. И Фредерик придет с ними: так говорила мистрис Сент-Джон, и Джорджина была уверена, что он придет. Она шла не торопясь и вдруг увидала в некотором разстоянии Фредерика. Он стоял на одном месте, повидимому разсматривая что-то в своей руке, и живому воображению Джорджины тотчас представилось, не была ли это красивая бабочка с золотисто-пурпуровыми крылышками. В ту же самую минуту она вдруг увидала, что незнакомец, недавно встреченный ею, быстро подошел к Фредерику и ударил его по плечу. Она видела как Фредерик обернулся и гордо отклонил руку этого человека. Поговорив несколько минут, в течение которых этот человек показывал Фредерику какую-то бумагу, а Фредерик оглядывался кругом, как человек, который не знает на что решиться,-- они ушли наконец вместе. Джорджина вернулась домой, раздумывая что все это значит.

Часа в четыре пришла мистрис Сент-Джон с леди Анной, каждая с своею работой. Леди Анна собирала коллекцию папоротников и принялась что-то делать с высушенным листом, при помощи воды и губки. Мистрис Сент-Джон и мистрис Боклерк занимались вязаньем шерстяных разноцветных одеял и начали сравнивать кто больше навязал.

- Где же Фредерик? спросила мистрис Боклерк.-- Разве он не придет?

- Я не знаю где он, ответила мистрис Сент-Джон, взглянув вверх, как будто этот вопрос напомнил ей что-то. - Мы не видали его с самого утра, и только сейчас я получила от него записку, писанную карандашом, где он говорит что не будет до ночи, а может-быть и совсем не будет, если дела задержат его слишком долго.

- Не отправился ли он в Лексингтон?

- Мы не знаем куда он отправился.-- Однако странно, что он уехал, не предупредив меня. На записке не было означено откуда она послана, и прислуга говорит, что ее принес незнакомый мальчик. Какой ветреный этот Фредерик! Убежать, никому не сказавшись! Он сегодня пригрезился Анне.

- Пригрезился, повторила мистрис Боклерк.

Леди Анна засмеялась.

- Мистрис Сент-Джон настаивает, что я видела его во сне, сказала Анна.-- Мы катались сегодня после завтрака; проезжая мимо Барли-Моу, я сказала, что видела Фредерика в одном из верхних оков. Но когда мы подъехали ближе, он превратился в какого-то неизвестного человека в высокой шляпе. Я, может-быт, думала о нем, оттого он мне и представился; или это был обман глаз, вследствие того что свет солнца падал мне прямо в лицо. Что с вами, Джорджина?

Пора было спросить. Джорджина Боклерк стояла как оцепенелая: глаза её остановилась, рот был полуоткрыт. При её догадливости, вся тайна внезапно ей объяснилась. Она сообразила очень быстро, что Фредерик арестован за долги и что тот человек задержал его в Барли-Моу.

как тайное звено соединявшее ее с ним. Но этого она не подозревала, и догадка сильно перепугала ее.

Она вдруг засмеялась, когда вопрос леди Анны привел ее в себя, и стала извиняться под каком-то благовидным предлогом. Она скорее решилась бы умереть чем выдать его тайну.

- Знаю, сказала она. - Он отправился в Лексингтон, чтоб избежать удовольствия обедать в обществе стольких дам. Не следовало надеяться, что он оставется для нас, мистрис Сент-Джон.

- Совершенно так, душа моя; та же мысль приходила и мне в голову, отвечала она. - Но я не вижу, почему бы ему не ночевать дома?

- Тысяча вещей могут задержать его, говорила Джорджина, закинув назад свою хорошенькую головку, чтобы прохладит свои щеки, раскрасневшияся от лихорадочного жара. - И кто знает, может, он отправился к сэр-Джону Инграм? Прошлым годом я раз ужасно взбесила его, поддразнив его этим неуклюжим Инграмом. Мама чуть не прибила меня за это.

- Джорджина, подержите пожалуста за край этот лист, просила леди Анна. - Это возьмет у вас не более минуты.

- А так как мы теперь каждая за своим дедом, не сыграете да вы нам что-нибудь, Сара? сказала мистрис Сент-Джон.-- У меня до сих пор не выходит из головы очаровательный мотив из Бенедикта, который вы играли, когда мы были у вас в последний раз.

Сара подошла к фортепиано и стала играть. Несколько минут Джорджина наблюдала за группой, и уверившись, что все эти добрые души ничего не подозревают, вышла из комнаты.

Сняв с вешалки шляпку и мантилью - так как мистрис Боклерк требовала, чтобы при выходе из дому эти вещи была непременно на руке,-- и накинув их на себя, Джорджина вышла, стараясь пройдти так, чтоб ее не было видно из оков гостиной. Куда же шла эта страстная, безразсудная девушка? Не-зачем спрашивать. Повинуясь своей увлекающейся, свободной и безпечной натуре, она спешила в Барли-Моу, чтоб увидеть Фредерика Сент-Джона.

Имя Барли-Моу, без сомнения, дико звучит в ушах читателя. Но в этом тихом местечке, Барли-Моу был такой же солидный и почтенный дом, как и всякий другой. Джорджина не раз хаживала сюда с своим отцом посидеть минут с десять с одною из дочерей здешняго хозяина, которая давно уже была больна, а в настоящее время готовилась отойдти в другой мир.

Она шла с быстротой паровоза и в три минуты достигла Барли-Моу. Хозяин, простой, почтенный, старый йомем в желтой куртке и в сапогах с отворотами, бывший и фермером, и содержателем трактира, вышед ей навстречу.

- Мери не очень здорова, мисс, говорил он скорее обыкновенного. - Она лежит. Я боюсь обезпокоить вас и не смею просить вас взойдти к ней сегодня.

- Я не затем пришла, чтобы видеть ее, отвечала Джорджина, не знавшая церемоний.-- мистер Фредерик Сенть-Джон здесь?

Хозяин, повидимому, попался врасплох. Ему не хотелось бы сказать правду, но он не мог по чистой совести отвечать отрицательно, и вместо ответа, только таращил глаза.

- Я знаю, он здесь, сказала Джорджина.-- Нечего запираться.

- Да, мисс, он здесь, это правда. Но я не мог сказать этого.

Должно-быть, Фредерик не мог никуда пойдти без своего надзиратедя, потому что, когда он спустился сверху и вошел в комнату, шляпа и голова этого человека показались из-за его плеч.

Фредерик гордо махнул ему и запер дверь, чтоб отделаться от него.

- Джорджина, что привело вас сюда?

- Как это случилось? торопливо спросила она, не отвечая на его вопрос. - Неужели вас в самом деде арестовали?

- Да, в самом деле, отвечал он гордым тоном, под которым скрывалось, быть-может, чувство горького унижения. - Чудо не в этом, а в том, как вы узнали об этом.

- Я догадалась, сказала Джорджина.

- Догадались!

Она спокойно разказала ему все сначала: встречу свою утром с тем человеком, объявление мистрис Сент-Джон о полученной ею записке и мнимое видение леди Анны.

- Истина открылась предо мной в одну минуту, заключила она. - Я поняла, что вы арестованы; я была уверена, что тут нет ничего другого. Я вышла из комнаты, не говоря ни слова, и бегом пустилась сюда.

- Но зачем пришли вы сюда, Джорджина?

- Затем, чтобы видеть вас, спросить, не могу ли я в чем-нибудь помочь вам? отвечала она просто. - Я заключила из вашей записки, что вы не смеете сказать мистрис Сент-Джон.

- Не смею! Это не настоящее слово, Джорджина. Я хочу, если только можно, пощадить ее: я знаю, что это сильно огорчило бы ее. Не будь Исаак в отсутствии, вся эта история не продлилась бы и четверти часа. Но на свете все делается не так как ожидаешь.

- Вы думаете, что он.... что он.... но что мог бы он сделать? спросила она, обратив к нему свое озабоченное личико и сериозные глаза.

- Он заплатил бы иск и освободил бы меня. Но пока ничего нельзя сделать до его приезда.

- Как велик иск?

Мистер Сент-Джон закусил губы.

- Несколько сотен. Что вы так испугались?

- Но у него, конечно, нет столько наличных денег, вскрикнула Джорджина.

Мистер Сент-Джон улыбнулся.-- Не безпокойтесь, Джорджи; для человека, который привел меня сюда, одна подпись Сент-Джона Веферского будет значить то же что деньги. Он хорошо знает кто, иначе он и не арестовал бы меня. Призвать меня сюда был очень ловкий маневр.

- Он - никто. И совсем тем, в силу законов, он полный мой хозяин в настоящее время. Он считает себя образцом благоразумия и снисходительности, в чем надеется убедить и меня; а то он живо запрятал бы меня.

- Куда?

- Куда? это нехорошее слово, Джорджина: в тюрьму.

- О! Но вы не допустите до этого? Нет?

- Исаак не допустит. Досадно, что он уехал именно сегодня. Странно, право, что ему вздумалось уехать сегодня, тогда как по целым годам он сидит дома. Но нечего делать, придется просидеть здесь до его приезда, прячась как мышь, чтобы меня не увидали и не разказали матушке.

- Не могу ли я помочь вам? не могу же сделать что-нибудь для вас?

- Нет, ничего. Благодарю вас, Джорджина. А вы все-таки предобрая девушка.

Она надула свои хорошенькия губка.

- Храните только тайну. Да идите, как можно скорее, домой: что сказала бы ваша мама, еслиб она знала, где вы?

- Бранила бы меня целую неделю. Мистер Сент-Джон вернется завтра утром?

- Я сам желал бы знать это. Я полагаю, что он будет между полуднем и вечером. Нам нужно поставить кого-нибудь стеречь его: он взял почтовых, стало-быть поедет по верхней дороге, не проезжая здесь. Я не смею послать записку в Вефер до его приезда, потому что матушка, увидав мою руку, непременно прочтет ее; не смею также довериться кому-нибудь из слуг, чтоб они сказали своему господину. Они сделали бы из этого тайну, которая непременно дошла бы до ушей матушки. Да сказать правду, я и не желал бы, чтобы слуги знали о моих делах. На одного Брума можно бы положиться, но он уехал с Исааком,

- Доверьтесь мне, сказала Джорджина с жаром. - Поручите все мне. Я постараюсь переговорить с мистером Сент-Джоном, как только он приедет. Если мне не удастся видеть его, я скажу Бруму.

Фредерик помолчал с минуту. Вызов Джорджины, повидимому, устранял все затруднения.

- Но я не желал бы безпокоить вас, Джорджина, говорил он, продолжая что-то думать.

Он улыбнулся её пылкости, он видел, как ей было приятно послужить ему.

Она подошла к двери, собираясь уйдти.

- Пусть будет по-вашему, Джорджина. С этих пор я буду называть вас моим другом в нужде.

его, остановился и попросил Джорджину снова войдти в комнату.

- Вы не станете говорить об этом несчастии вашим домашним, Джорджина? знают ли это там? продолжал он, и в голосе его вдруг послышался дурно скрываемый страх.-- Сара знает об этом?

- Если и знает, возразила Джорджина, и сердце её снова охватила прежняя боль,-- то знает не от меня.

С этими словами она бегом пустилась домой, чтобы там не заметили её отсутствия. Голова её была занята одною мыслью.

- Сара! Сара! Вот единственная забота его жизни!