Накануне Мартинова дня.
Часть II.
Глава XII. Торжественный прием усопшей.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Накануне Мартинова дня. Часть II. Глава XII. Торжественный прием усопшей. (старая орфография)

XII. Торжественный прием усопшей.

Тяжело описывать день, наступивший после этой ночи. Аделина тихо скончалась около полуночи, окруженная своими родными, не теряя сознания до последней минуты.

Не только тяжело, но и трудно описывать главное событие этого дня, которое читатель, быт-может, примет за неприятный вымысел, если ему не приходилось встречать его в своей жизни. А между тем это факт, не подлежащий сомнению, столь же верный, как и те, о которых я упоминала в предшествующей главе; только я постараюсь теперь изложить его как можно подробнее и точнее.

Луиза была права: тело Аделины де-Кастелла имело быть выставленным для торжественного приема.

В доме поговаривали, что синьйор де-Кастелла был против этой церемонии, и что он уступил только желанию убитой горем жены. Старая госпожа де-Бофуа явно высказывала отвращение к этому обычаю, который сильно противоречил её Английским воззрениям. Но госпожа де-Кастелла настояла на своем. Её растерзанная душа, быть-может, находила своего рода утешение в той мысли, что люди еще раз взглянуть на её дорогое, прекрасное дитя, окруженное всею роскошью и великолепием жизни, прежде нежели могила сокроет его на веки.

Рано утром по Бельпорту разосланы были печатные циркуляры с черными каемками, заготовленные еще ночью:

"Господин и госпожа де-Кастелла, госпожа де-Бофуа, девица де-Бофуа имеют честь известить вас о тягостной потере, постигшей их в лице девицы Аделины-Луизы де-Кастелла, их дочери, внучки и племянницы, скончавшейся в Бельпорте, 8 января, 19 лет от роду. Молитесь о ней."

Приглашения на торжественный прием, или лучше сказать уведомления о нем, разосланы были по знакомым и друзьям через прислугу, не официальным, а частным образом; и нужно прибавить, что известие это произвело в городе большое впечатление, о котором помнят до сих пор.

Около полудня в маленький будуар нижняго этажа, занимаемый только Розой и Мери (так как прочие члены семейства оставались в своих комнатах), вошел старый слуга Сильва. Он доложил, что одна из служанок и - M-me de-Nino Желает видеть мисс Дарлинг.

- Пусть она войдет сюда, Сильdа, сказала Роза, вставая с маленького низенького стула, на котором она сидела перед камином, и проводя рукой по своим отяжелевшим векам.

Служанка вошла; это была Юлия. Она подала Розе посылку, в которой та сейчас угадала бабушкин подарок.

- Это было доставлено сегодня утром в пансион на ваше имя, mademoiselle.

- А кто доставил? спросила Роза.

- Высокий, красивый Англичанин, я сама отворяла ему калитку, отвечала Юлия.-- Он спросил вас, mademoiselle, а когда я сказала ему что вас нет дома и что вы гостите у знакомых в городе, то он подал мне свою карточку. Переверните посылку, mademoiselle Роза, и вы найдете ее под веревкой: я нарочно подсунула ее туда, чтобы не потерять дорогой.

Розе нечего было смотреть на карточку. Она догадалась, что это Фредерик Сент-Джон.

- Не сказал ли он тебе, где он остановился? В какой гостинице?

- Ничего не сказал, mademoiselle, только оставил посылку и карточку, да просил передать его поклон. M--me de Nino поручала мне спросить у вас, mademoiselle, в котором часу придти ей проститься с бедною молодою барышней? продолжала Юлия, понизив голос.

- Прием начнется в два часа, Юлия. Пусть она приедет когда ей угодно, от двух до пяти часов.

- Ах, как бы и мне хотелось посмотреть на нее! воскликнула Юлия. - Кажется, пансионскую-то прислугу ужь можно бы допустить: ведь мы так долго за ней ходили.

- Юлия, перебила Мери Карр,-- и я также пойду прощаться с Аделиной; это сочли бы за невежливость с моей стороны, еслиб я не пошла; но уверяю тебя, что я скорее предпочла бы сделать десять верст пешком нежели идти в эту комнату.

- Но вы только подумайте какое это будет великолепное зрелище, mademoiselle Карр! доказывала Юлия.-- Говорят, будто на нее наденут настоящее венчальное платье, цветы а бриллианты. Ах, бедняжка, бедняжка! воскликнула служанка, принимаясь плакать.-- Давно ли, кажется, была и здорова, и счастлива, а собиралась выйдти замуж, а теперь вон что.

- Мери, сказала Роза, когда они остались вдвоем,-- теперь мы знаем что он в городе, и я пойду отыскивать его. А вы пойдете со мной?

Мери Карр колебалась.

- Прилично ли нам, Роза, ходить по гостиницам и узнавать о молодых людях? Мне это вовсе не нравится.

- Мало ли что нам не нравится, саркастически заметила Роза. - Не боитесь ли вы, что вас там съедят?

- Но воля ваша, это вещь неприличная.

- Для вас, конечно, неприличная, так вы и оставайтесь дома; мне даже жаль, что я просила вас. Но я обещала бедной Аделине привести его к ней, если только найдется хоть малейшая возможность исполнить её желание, и непременно сдержу свое слово.

- В таком случае и я пойду с вами.

- О! возразила Роза.

Приготовления к торжественному приему еще не были окончены. Даже теперь, при одном воспоминании, я ощущаю почти ту же дурноту, которую испытывала в то время; а между тем уже несколько лет прошло с тех пор. Большая гостиная, рядом с тою где умерла Аделина, приготовлена была для посетителей; часть мебели вынесло, а вдоль всей комнаты устроили барьер, разделивший ее на две половины. Это была большая, длинная гостиная, как нельзя более удобная для приема. Ее, то-есть Аделину, стоймя поставили к стене, на самом дальнем конце комнаты, лицом к посетителям, которых она будто готовилась приветствовать. Ужь не знаю каким образом установили её труп; я и тогда не спрашивала об этом, да и теперь не желала бы знать этих подробностей; довольно одних крупных фактов.

Идя по лестнице за шляпкой, Мери Карр услыхала голоса в комнате умершей и заглянула туда. Аделину в это время одевали. Сиделка стояла перед вытянутым во весь рост трупом и поддерживала его на своем плече, отворотясь лицом в другую сторону; парикмахер стоял сзади и убирал волосы. Луиза также помогала поддерживать мертвый груз, а Сусанна подавала парикмахеру шпилька. Кажется, нет ужаснее обязанности, как убирать покойники! Мери Карр становилось дурно; она быстро захлопнула дверь и прислонилась к стене, чтобы не упасть.

- В какую гостиницу думаете вы идти? спросила она Розу, очутившись с ней на улице и радуясь тому, что оне удалились на время из траурного дома и от этой мрачной сцены.

- Я перепробую их все поочереди, до тех пор пока не отыщу его, отвечала Роза.-- Он верно остановился в Hôtel de Bains. Франк всегда там останавливается.

Роза направила свои шаги к этой известной гостинице и смело вступила во двор. Навстречу ей вышел человек с салфеткой в руке,очень похожий на трактирного слугу.

- Не здесь ли остановился г. де-Сент-Джон? спросила она.

Слуга отвечал ломаным французским языком: "ne comprenais pas", и Роза признала в нем природного Англичанина. Он сообщил, что мистер Сент-Джон действительно стоит в этой гостинице, что вечером он уезжает в Париж, а теперь его нет дома.

- Нет дома! воскликнула озадаченная Роза.-- Куда же он ушел?

- Если вам угодно войдти в его нумер и подождат, то я сейчас отворю, сказал слуга.-- Это в нижнем этаже.

- Что вам делать, Мери? воскликнула Роза, сердито топнув ножкой.

- Пожалуста, не спрашивайте меня. Это ваше дело, а не мое.

Неизвестно, как бы поступила Роза. Она в нерешимости смотрела на слугу, быть-может, помышляя о том, не войдти ли ей в комнату, как вдруг перед ней очутился сам мистер Сент-Джон.

Он был все тот же. Та же легкая поступь, та же величественная осанка, та не изящная наружность, те же открытые манеры, которые так влекли к нему все сердца.

Роза в смущении поздоровалась с ним; она не хотела говорить ему истины, боясь получить отказ, и просила его только идти вместе с ней. Мистер Сент-Джон был конечно к её услугам, и скоро все трое вышли на улицу.

- Кажется, в целом свете никто до такой степени не держится этикета, как Мери Карр, начала Роза.-- Я удивляюсь, отчего она не ищет места фрейлины при дворе! Слуга предлагал нам войдти в вашу комнату, чтобы дождаться там вашего возвращения, и мне кажется, я непременно сделала бы это, еслибы вы не вернулись. А она от одной этой мысли готова была упасть в обморок.

Мистер Сент-Джон засмеялся. Все тот же тихий, мелодичный смех!

- Ну что же тут было ужасного? продолжила Роза.-- Ведь мы двоюродные.

- Конечно, двоюродные, отвечал мистер Сент-Джон.-- Я думал, впрочем, что вы обе давно уже в Англии.

- Мы скоро отправляемся туда, по крайней мере я. Что касается до Мери, то она, если не ошибаюсь, поедет сперва в Голландию. А вы, мистер Сент-Джон? Вы уезжаете сегодня в Париж, как я слышала?

- Да, но не надолго. Мною опять овладела прежняя страсть к путешествиям, которой я и намерен предаться. Один из моих парижских друзей едет на будущей неделе в Палестину, и я, кажется, пристану к нему.

"А ведь не похоже, чтоб он собирался жениться на Саре Боклерк", подумала Роза.

Ни одного слова, ни одного вопроса не вырвалось у него об Аделине! А между тем давно ли были они в самых близких отношениях, готовые соединиться священными и неразрывными узами брака? О, как все изменчиво в этом преходящем мире! Она уже простилась с треволнениями жизни и спала теперь непробудным сном могилы, а он шел, полный сил и гордого равнодушия, не спрашивая даже где она, вышла ли она замуж, жива ли она, или умерла.

Таким образом она достигли дома господина де-Кастелла. Сент-Джон вступил во двор, не подозревая куда его ведут. Он был здесь только однажды вечером, и то в карете сэр-Санди Максвелла. Двери прихожей была отворены настежь. На одной стороне стоял Сильва с обнаженною головой, а насупротив его другой слуга, и оба молча кланялись входившим посетителям. Таков был обычай. Мистер Сент-Джон подошел к дверям, не переставая говорить с Розой; но увидав Сильву, он отступал назад. Старый слуга приветливо посмотрел на него, потому что все любили Сент-Джона в доме господона де-Кастелла. Тогда Мери Карр оставила их и побежала наверх.

- Для чего вы привели меня сюда? спросил он у Розы. - Это дом синьйора де-Кастелла!

- Я имею на это свои причины, мистер Сент-Джон. Прошу вас, пойдемте со мною.

- Нет, ужь увольте, сказал он холодно.

- Невозможно, отвечала Роза.-- Неужели вы думаете, что я пошла бы отыскивать вас по гостаницам и скандализировать таким образом Мери Карр и прислугу, без особенно важной причины? Пойдемте, пожалуста: мы загораживаем вход.

а он отошел с Розой к стороне.

- Роза, сказал он,-- так не шутят. Для чего вы привели меня сюда? Я сейчас же прощусь с вами.

- Уверяю вас, прошептала она, в волнении хватая его за руку и боясь чтоб он не ускользнул от нея,-- уверяю вас, что это не шутка. Неужели вы думаете, что Мери Карр согласилась бы тогда помогать мне? а ведь вы видели, что и она приходила со мной. Пойдемте на верх, мистер Сент-Джон, прошу вас.

- Вы забываете, снова начал он, скорее в ответ на её волнение нежели на её слова,-- что не говоря уже о моем личном нерасположении, присутствие мое в этом доме может быть неприятно всему семейству.

- Вы никого не увидите. Они не выйдут сегодня.

- Но что это за люди, идущие по лестнице? спросил он с удивлением, смотря на прибывавшия группы посетителей, которых Сильна встречал молчаливым поклоном.-- Это похоже на прием.

- Это и есть прием, отвечала Роза; - только никто из семейства де-Кастелла в нем не участвует. Вот идет M--me de-Nino! Смотрите, как она строго поводит на нас глазами. Ужь я непременно получу от нея выговор за то, что перешептываюсь с вами. Да пойдемте же, мистер Сент-Джон.

- Я не понимаю этого, Роза. Для чего же эта толпа гостей, если, как вы говорите, никто из семейства не будет принимать их? К кому же они собираются? И для чего вы хотите, чтоб я шел наверх?

- Там.... там сегодня выставка, заикаясь проговорила Роза. - Вот почему все собираются. Я хочу, чтобы и вы тоже видели это.

- Выставка цветов? насмешливо спросил мистер Сент-Джон.

- Да, поблекших, прошептала Роза, взяв его за руку и таща за собой по лестнице.

Вся его фигура выражала нерешительность и смущение; еслибы не настойчивость молодой девушки, которой он не мог сопротивляться, из опасения навлечь на себя упрек в грубости, он, конечно, не пошел бы. Бог весть как и почему, в уме его промелькнуло в эту минуту воспоминание о прошедшем: как некогда он, Фредерик Сент-Джон, насильно тащил одного школьного товарища к их общему умиравшему другу.

На верху лестницы их встретила Мери Карр с маленьким запечатанным пакетом в руках.

- Меня просили вчера передать вам это в собственные руки, мистер Сент-Джон, сказала она.-- Я имею также и другое поручение.

- Которое можете передать ему сейчас же, перебила Роза. Он взглянул на пакет, на печать с начальными буквами имени: A. de-C; и наконец, обернув пакет на другую сторону, посмотрел на странный, ломаный почерк.

- Неизящная надпись, безпечно заметил он, опуская пакет в боковой карман своего платья.-- Я не узнаю этого почерка.

- А между тем было время, когда вы хорошо его знали.

- Быть не может! отвечал он.-- По крайней мере я не помню.

Они подошли к дверям гостиной. В предчувствии ожидаемого зрелища, Роза с ужасом оперлась на руку мистера Сент-Джона, как бы не разчитывая на свои собственные силы.

- Мне дурно прошептала она. - Но это пройдет.

Когда они вошли, тело стояло прямо против них на противоположном конце комнаты. Они не могли сразу различить его за толпившимся перед ними народом. Впрочем, благодаря своему высокому росту, мистер Сент-Джон увидал его скорее нежели Роза.

- Кто это стоит там и принимает посетителей? быстро спросил он.-- Точно будто... да нет, это невозможно! Неужели это Аделина?

- Да, это Аделина де-Кастелла, едва дыша отвечала Роза, а зубы её дрожали как в лихорадке.-- У нея сегодня прием.

Аделина де-Кастелла. Не странно ли зазвучало это имя в ушах мистера Сент-Джона? Но почему не спросил он, не Аделина ли это де-ла-Шасс?

- Вы обманули меня, мисс Дарлинг, строго сказал он: - Вы уверяли меня, что здесь не будет ни одного из членов семейства де-Кастелла. Скажите, что это значит?

- Да их и нет здесь, прошептала Роза, лицо и губы которой были так же бледны, как у мертвой.

- Нет здесь! а разве это не Аделина?

- Да, это Аделина, прошептала Роза.-- Но она не будет говорить с вами. Вы.... вы только мимоходом посмотрите на нее, как смотрят на картину. Вернуться назад теперь невозможно, даже еслибы вы и захотели: посмотрите, какая толпа народа! Но доверьтесь мне хоть раз в жизни, мистер Сент-Джон, прибавила она, хватая его за руку:-- Аделина не будет говорить с вами, не будет, клянусь вам жизнию!

Частию от невозможности вернуться назад, потому что они шли в той линии, которая подвигалась вперед, а не в той, которая возвращалась назад,-- частию из уважения к мольбам Розы Дарлинг, а наконец и ради собственного в высшей степени возбужденного любопытства, мистер Сент-Джон продолжил идти вперед, по временам бросая взгляд на стоявшую перед ними неподвижную фигуру, мимо которой проходили посетители.

- Может ли статься, чтоб это была Аделина! невольно воскликнул он.-- Но какое сходство! Кто же это? Что это такое? Какой у нея странный вид!

- Она была больна, как видите, дрожа проговорила Роза,-- и очень похудела. Но это Аделина.

О, в какое роскошное, длинное платье нарядили ее! То было венчальное платье из белого атласа, убранное дорогими белыми кружевами, белыми цветами и лентами, надетое на покойницу, изнуренную страданиями и болезнию. Узенькая белая атласная лента, поддерживая челюсть, крепко стягивала её подбородок, но её почти не видно было под волосами, венком и распущенною сзади вуалью. Даже в самое цветущее время Аделининой жизни не вились так изящно кудри по плечам, как вились оне теперь по её бледным, впалым щекам. Но ни богатое платье, ни вьющияся кудри, ни цветы и кружева, ничто не могло оживить мертвенные черты или смягчить неподвижный взгляд погасших глаз. А между тем в облике лица все еще было что-то невыразимо прелестное. Постороннему человеку, подобно мистеру Сент-Джону, не посвященному в эту тайну, Аделина показалась бы только больною и странною; и мог ли мистер Сент-Джон, не имевший понятия об этом обычае, угадать истину? Пришло ли ему в голову, что Аделина стояла теперь на том самом месте, где он впервые увидел ее год тому назад, и где разыгрался маленький эпизод с французскими ноготками? Поразило ли его зловещим предчувствием мрачное молчание, царствовавшее в комнате, и не напомнило ли оно ему скорее похороны, или смертный одр, нежели веселый прием? Он подошел к усопшей и остановился прямо против нея, между тем как Роза, стоя позади его, дрожала как в лихорадке. Вероятно позабыв об уверении Розы, что Аделина не станет говорить с ним, или просто действуя под впечатлением минуты, он машинально протянул ей руку, но ответа не было. Мистер Сент-Джон стоял как вкопаный, окидывая ее быстрым взглядом. Сначала взгляд его пал на роскошные, кружевные воланы её платья, потом устремился на её лицо, которое он мог разсмотреть только теперь, на суровые, неподвижные черты, на мертвенный взор стеклянных глаз: и ужасная истина как молния сверкнула в голове его, поразив его ужасом и дурнотой.

Не Аделина де-Кастелла стояла перед нам, а только мертвое тело её.

Сент-Джон был человек с крепкою волей; он умел сдерживать свои чувства и сохранить самообладание, но тут он зашатался и в изнеможении припал к стене, у которой стояла усопшая. Испуганная Роза, боясь за последствия своего поступка, ударилась в слезы, стала на колени и начала оттирать его руки.

- Отворите окна, дайте немного воздуху, крикнул маленький Monsieur Durante, приехавший издалека нарочно чтобы видеть это зрелище.-- С джентльменом сделался припадок.

ему не под силу. А ведь, в самом деле, престранный обычай! Смотрите: ему уже лучше.

Мистер Сент-Джон очнулся; он медленно встал, отрезвился, и бросив последний, долгий, жадный взгляд на усопшую, примкнул к толпе, возвращавшейся назад. Но тут его остановила мисс Карр: она еще не передала ему поручения Аделины.

- Адрес на пакете сделан её собственною рукой, мистер Сент-Джон, пролепетала Мери;-- она написала его вчера за несколько часов до своей смерти. Она поручила мне также сказать вам, что вы найдете в пакете все, кроме кольца, которое никогда не покидало её пальца, с тех пор как вы сами надели его, и которое будет похоронено вместе с нею, и что она оставалась вам верною до самой смерти.

Мистер Сент-Джон слушал разсеянно, кивал головой, как человек, не понимающий того что ему говорят, и только безсознательно потрогивал боковой карман своего платья, где лежал пакет.

- Есть еще нечто, продолжала Мери,-- но я не решусь говорить об этом здесь. Быть-может, после?

- А какой красавец, воскликнул Monsieur Durante, с восхищением следя глазами за Сент-Джономь.-- Но он очень бледен; видно, еще не совсем пришел в себя.

- Не диво ли, что такой красивый и крепкий молодой человек мог свалиться как сноп при виде трупа! заметил сосед.-- Qu'ils sont drôles ces Anglais-là!