Рабы Парижа.
Часть 2.
Глава 46

46

Арестованных доставили в приемную комиссара полиции.

Бродяга тут же обернулся к сопровождавшему их сержанту и дружески пожал ему руку, затем спросил:

-- Патрон здесь?

-- Да.

-- У вас крепкая рука, месье, и вы неплохо владеете приемами. Если бы я не успел вовремя упасть, то бой, пожалуй, окончился бы после первого же вашего удара. Надеюсь, что я не причинил вам вреда, иначе мне достанется за это от патрона.

В глубине комнаты отворилась дверь и оттуда прозвучал спокойный, уверенный голос:

-- Впустите.

Андре вошел в кабинет комиссара полиции.

Художник огляделся.

Справа от него за массивным столом сидел человек в золотых очках. Его вполне можно было бы принять за важного чиновника из министерства.

-- Прошу вас, господин Андре, - с утонченной вежливостью произнес он. указывая на стул.

Художник сел.

Сержант подает руку оборванцу...

Начальник наглого бродяги - полицейский чиновник в золотых очках...

Андре впервые видит этого начальника, однако тот знает его имя и узнает его с первого взгляда, несмотря на переодевание и грим...

Все это походило на сон.

 Прежде всего. - сказал господин в золотых очках, - я должен попросить у вас прощения за слишком уж бесцеремонный способ знакомства. К сожалению, выбора у меня не было. Для нас обоих очень важно, чтобы никто не знал о нашей встрече, а за вами следят зорко.

-- Сегодня за мной следили? - удивился Андре.

-- Да.

-- Кто?

-- Некий Кондель, один из самых ловких шпионов в Париже. А вы думали, что вам удалось замести свои следы?

Незнакомец приветливо улыбнулся.

-- Вы напрасно потратили время на переодевание, - сказал он. - Вашим противникам известно, что у вас есть причины следить за господином де Круазеноа?

-- Да.

-- Значит, они должны были узнать вас, как только вы появитесь поблизости от дома маркиза.

 Вы правы. Как же я сам до этого не додумался?

Смущение художника, похоже, доставляло его собеседнику большое удовлетворение.

-- И загримировались вы неудачно, - продолжал он. - Не обижайтесь. Если бы вы собирались играть роль в домашнем спектакле, то все было бы превосходно. Но Конделя так просто не проведешь.

Человек в золотых очках встал, обошел вокруг стола и остановился перед художником.

-- Зачем вы покрыли лицо красками, словно индеец? Чтобы вас не узнали, достаточно нанести по два-три штриха мягким грифелем около губ, ноздрей и бровей. Вы позволите?

-- Теперь взгляните в это зеркало.

Художник посмотрел - и не узнал самого себя. Брови его, казалось, срослись, рот увеличился, нос изменил форму. Злобная, наглая рожа внушала отвращение.

-- Вы понимаете, что ваш грим никуда не годился? Кондель вас узнал.

-- Откуда вам это известно?

 Он следил за вами, - ответил чиновник, возвращаясь в свое кресло. - Но давайте перейдем к делу. Мне нужна ваша помощь. Потому я и послал своего агента Пало в кабачок, чтобы он затеял с вами потасовку и тем самым дал полицейским возможность привести вас сюда, не вызывая подозрений у Конделя. Кстати, сотрите следы моего карандаша, иначе Кондель обязательно их заметит.

Андре повиновался.

-- Кое-что мне уже известно, - сказал господин в золотых очках, вертя в руках табакерку с такой ловкостью, что ему позавидовал бы любой актер, играющий роли капиталистов в Комеди Франсэз. - Жан Лантье, у которого вы поселились, придя в Париж после побега из Вандомского приюта, ручается за вас, как за самого себя. Его зять, доктор Лорилье, клянется, что никогда не встречал более возвышенной души, более твердого характера и более безукоризненной честности, чем у вас.

Художник стал красным, как девушка, которая впервые услышала признание в любви.

-- Месье! Откуда вы все это знаете?

 Дайте мне закончить. Господин Ганделю заявляет, что готов доверить вам все свое состояние даже без расписки. Все, кто работает на строительстве его нового дома, отзываются о вас с глубоким уважением, начиная с вашего друга Виньоля. Лучшие художники Франции утверждают, что вы станете знаменитым живописцем. Правда, пока вам приходится зарабатывать себе на хлеб в качестве скульптора-орнаментщика. Точные ли я имею о вас сведения?

-- Да, - прошептал ошеломленный Андре.

Его собеседник улыбнулся.

-- К несчастью, они этим и исчерпываются. Возможности полиции, увы, весьма ограничены. Она имеет дело только с действиями. Намерения от нее ускользают. Пока воля не превратилась в поступок, полиция бессильна. И так будет до тех пор, пока ученые не откроют способ чтения мыслей. Мне известна ваша биография. Я знаю, где и когда вы были с сыном господина Ганделю. Мне сообщили о том, что вы ездили в карете с бароном де Брюле. Я вижу, что вокруг вас увивается Кондель. Это - факты.

Чиновник устремил на Андре такой пристальный взгляд, словно хотел его загипнотизировать, и медленно проговорил:

 Но мне не могли сказать, зачем вы следили за месье Вермине, почему ваше внимание привлек дом господина Маскаро, с какой целью вы пытаетесь проникнуть в тайны маркиза де Круазеноа, подслушивая разговоры его слуг...

Минуты две он помолчал, давая Андре возможность обдумать услышанное. Затем сказал:

-- На эти вопросы я прошу ответить вас.

-- Я не могу этого сделать, месье.

-- Почему же?

 То, что вы хотите узнать - секрет...

-- Несомненно.

-- ...И он не принадлежит мне.

-- Вы не хотите ничего говорить? Хорошо. Рассказывать буду я.

Андре недоверчиво посмотрел на излишне самоуверенного господина.

-- Я уже сообщил вам некоторые факты. Теперь перейдем к моим предположениям. Думаю,что смогу поведать вам секрет, который вы пытаетесь утаить, и не стану скрывать тех рассуждений и промежуточных выводов, которые привели меня к истине. Начнем с маркиза. Вы его подстерегаете - значит, вы испытываете к нему сильную неприязнь. За что? В последнее время в жизни господина Генриха произошло всего два значительных события. Вам не нравится то, что он основал Акционерное общество Тифильских рудников? Нет? Значит, то, что он собирается жениться на мадемуазель де Мюсидан. Вы снова краснеете, следовательно я угадал. Но это еще далеко не все...

Теперь Андре смотрел на незнакомца с подозрением и опаской.

-- Выходит, что ваша цель - предотвратить этот брак. Почему? Причина, по-видимому, в том, что вы влюблены в госпожу Сабину. Любит ли она вас? Похоже, что любит. Иначе она вряд ли отказала бы не так давно Брюле-Фаверлею, умному, знатному и богатому красавцу, одному из самых благородных людей в Париже. Идем дальше. Графы де Мюсиданы вдруг соглашаются выдать свою дочь за разорившегося в пух и прах маркиза с весьма сомнительной репутацией. Ясно, что согласие дано не по доброй воле и что в душе они презирают господина Генриха так, как он этого заслуживает в глазах света. Поэтому мы имеем право предполагать, что у де Мюсиданов есть какая-то страшная тайна и что маркиз их шантажирует.

-- Это неправда, месье! - воскликнул Андре. - Совершеннейшая неправда!

 Если человек, влюбленный в госпожу Сабину, так горячо отстаивает честь ее родителей, то других доказательств моей правоты уже не требуется. Вчера граф был у вас. Он вошел к вам мрачным и подавленным, а вышел почти сияющим. Причина такой перемены могла быть лишь одна. Вы обещали освободить его от домогательств маркиза и предотвратить разглашение его тайны. А господин Октавий дал слово, что в случае вашего успеха выдаст за вас дочь. Только этим я могу объяснить ваши последующие действия. А теперь скажите, что я ошибаюсь.

Андре промолчал. Лгать было неприятно и бессмысленно, а говорить правду он не мог. Это было бы предательством по отношению к отцу Сабины.

-- Доверил ли вам господин де Мюсидан свой секрет? Не думаю. Такие тайны не сообщают при первой встрече. Я ее тоже не знаю. Но если хорошенько порыться в памяти, то предположить кое-что можно... Вы, вероятно, не раз слыхали, что полиция забывчива. Так принято считать, но это неверно. Нет ни одного государственного учреждения, которое могло бы помнить дольше и лучше, чем мы. Пока дело не доведено до конца, полиция спит одним глазом, как говорил мой учитель, папаша Табаре. Мне известны преступления, которые три поколения сыщиков передают друг другу, как пароль. Хотите пример? Пожалуйста. Знаете ли вы, что у господина Генриха был старший брат Жорж? Он исчез более двадцати лет тому назад самым таинственным образом. В то время господин Жорж был одним из близких друзей графини де Мюсидан. Не является ли тогдашнее исчезновение причиной сегодняшнего брака?

-- Кто вы? - с трудом выговорил Андре. - Я хочу знать, с кем говорю о таких ужасных тайнах...

-- Я - Лекок.

-- Знаменитый сыщик Лекок!

Несколько секунд сыщик наслаждался эффектом, который произвело его имя. Затем продолжал:

 А теперь, когда мы познакомились, могу ли я рассчитывать на вашу полную откровенность? Ведь вы уже убедились в том, что я и так знаю все. Или почти все. Будьте же благоразумны и поймите, что вы никого не предаете, поскольку секреты родителей мадемуазель Сабины известны мне лучше, чем вам.

 Зачем же вам нужен я? И как вы меня нашли?

-- Это очень просто. Я охотился, а вы пересекли мою тропу. За вами зорко следили те самые люди, которых подстерегал я. Мне стало ясно, что вы - одно из главных действующих лиц пьесы, которую я стараюсь прочитать. Поэтому в последние дни вы ходите между их шпионами и моими. Сегодня я знаю уже достаточно, чтобы утверждать: развязка этой пьесы связана с вами.

-- Но каким образом?

-- Скоро узнаете, месье Андре. А пока я хочу сообщить вам завязку и сюжет. Несколько лет тому назад мне стало известно, что в Париже появилась компания ловких шантажистов, то есть людей, вымогающих деньги за неразглашение постыдных секретов. Негодяи не совершают никаких других преступлений. В этом-то и заключается их сила.

 Я подозревал что-то в этом роде, - сказал Андре.

-- С тех пор я все время пытаюсь добраться до этих мерзавцев, но пока ничего не выходит.

-- Почему?

-- Видите ли, вымогатели недаром уверены в своей безнаказанности. Если у вас вытащат из кармана пять франков, то вы заявите в полицию. Верно?

 Да.

 А если у вас потребуют тысячу, угрожая в случае отказа разгласить тайну, которая покроет вас позором? Вы заплатите и будете молчать.

-- Неужели же ничего нельзя сделать?

-- Десятки раз я говорил с теми, кто только что заплатил мошенникам. Как бы туго им ни пришлось, ни один из этих людей не согласился дать мне в руки оружие против шантажистов. Сколько бы я ни уверял несчастные жертвы в скромности полиции, ничто не помогало. Тогда я решил ввести к негодяям своего человека. Уже не один месяц он служит камердинером у вашего соперника.

 У маркиза Генриха? Значит, это тот самый слуга, который сидел рядом со мной и говорил на ломаном английском языке?

-- Тот самый.

 И что же это дало, месье Лекок?

-- Почти ничего, хотя обошлось в десять тысяч. Так что же могло вам дать подслушивание разговоров в кабачке?

 Совсем ничего...

-- Теперь вы понимаете, почему я нужен вам?

-- Да.

 А почему вы нужны мне?

 Пока что нет. Но вы мне поможете?

-- Мы должны помочь друг другу, господин Андре. Иначе у нас ничего не выйдет, несмотря на все мои старания. Один Маскаро стоил мне множества седых волос, пока я понял, что у него три лица.

-- Что вы имеете в виду?

-- Вы знаете Мартен-Ригала и Тантена?

 Понаслышке. Они вместе с Маскаро входят в шайку Генриха де Круазеноа.

-- Вы дважды ошибаетесь. Во-первых, Маскаро, Мартен-Ригал и Тантен - три имени одного и того же человека. Во-вторых, главарь шантажистов вовсе не маркиз, а этот трехликий плут. Он так хитер, что устроил потайной ход между домом банкира Мартен-Ригала на улице Монмартр и конторой Маскаро на улице Монторгейль. Даже я не сразу об этом догадался.

Знаменитый сыщик усмехнулся.

"Маскаро хитер, но есть кое-кто похитрее", - как бы говорила его улыбка.

 На этот раз мошенники затеяли настолько дерзкую аферу, что у меня появилась надежда на их арест, - продолжал Лекок. - Они основали Акционерное общество Тифильских рудников с единственной целью: ограбить акционеров.

 Так я и думал!

-- Это будет их последняя подлость. Ведь я знаю всю шайку, от Маскаро до Тото-Шупена, и мне известен каждый их шаг. У нас есть достаточные основания для того, чтобы арестовать всех. Кроме, может быть, Ван-Клопена, но это мы еще посмотрим. Правда, Катена и Перпиньяна нет сейчас в Париже, но я не выпускаю их из виду, Они сейчас путешествуют неподалеку от Вандома вместе с герцогом де Шандосом, а следом за ними идут два моих агента.

У Андре голова шла кругом.

-- Надеюсь, вы поняли, что не только можете, но и должны - в ваших же интересах - рассказать мне все, что вам известно. Мне необходимо уточнить некоторые детали.

Он кратко, точно и откровенно изложил все, что ему было известно.

-- Благодарю вас, месье. Сейчас мне уже все ясно.

Глаза за золотыми очками победоносно сверкали.

 С этой минуты, господин Андре, можете спать спокойно. Не позднее, чем через месяц, мадемуазель Сабина станет вашей женой. Это вам говорю я, Лекок.

-- Я могу ручаться за все, кроме вашей жизни. Негодяи слишком заинтересованы в том, чтобы вы им не помешали, Ради Бога, будьте осторожны! Не теряйте бдительности ни на минуту. Не обедайте дважды в одном и том же ресторане, не ешьте блюд, которые имеют странный привкус. Если на улице будет толпа, то обойдите ее стороной. Берегитесь карет. Не опирайтесь на подоконники. Словом, не доверяйте ничему. Я опасаюсь вашей смелости и энергии.

Андре поблагодарил сыщика и собрался было уходить, но тот жестом остановил его.

-- Еще один вопрос. Нет ли у вас на плече - вот здесь - какого-нибудь шрама или другого приметного знака?

 Есть. След от сильного ожога, который я получил в детстве, - ответил удивленный художник. - А откуда вы об этом знаете?

Лекок улыбнулся - и не ответил.

-- Все идет как нельзя лучше, - сказал он и открыл дверь кабинета.

Когда Андре вышел, сыщик попрощался с ним теми самыми словами, которые так часто говорил Маскаро Полю Виолену:

 До свидания, маркиз де Шандос!