Под осенней звездой.
Глава XXII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Под осенней звездой. Глава XXII. (старая орфография)

XXII.

Моя пила была почти окончена, и я мог составить ее и произнести пробу. На дворе у мостика еще торчал высокий пень поваленной ветром осины. Я прикрепил свой аппарат к этому пню и сейчас же убедился, что пила пилит хорошо. Помалкивай, помалкивай! Скоро на твоей улице будет праздник!

К сожалению, я плохо знал теорию, я должен был все время проверять себя опытами, и это значительно замедляло мою работу. Вообще, я был принужден упростит систему моего аппарата, насколько это было возможно.

Это было как раз в воскресенье, когда я прикрепил свою машину к осиновому пню. Новые деревянные части машины и светлая сталь пилы так и сверкали на солнце. Вскоре в окошках появились лица. а капитан вышел на двор. Он не ответил мне на мой поклон, а шел вперед, не отводя глаз от машины.

- Ну, как она идет?

Я привел пилу в движение.

- Посмотрите-ка, и вправду дело идет на лад.

Барыня и фрёкен Елизавета вышли на двор, все служанки вышли, Фалькенберг вышел. Я пустил в ход пилу. Помалкивай, помалкивай!

Капитан сказал:

- Не пойдет ли слишком много времени на прикрепление пилы к дереву?

- Часть времени выигрывается тем, что пилить значительно легче. При этой работе не приходится потеть.

- Почему

- Потому что давление вбок производится пружиной. Вот это-то давление и утомляет главным образом работников.

- А остальное время?

- Я хочу совершенно уничтожить винт и на место него применить тиски, которые требуют только одного нажатия. У тисков будет ряд нарезок, так что их можно будет накладывать на стволы различной толщины.

Я показал капитану рисунки этих тисков, которые я еще не успел сделать.

Капитан сам пустил в ход пилу, чтобы испытать, какое напряжение сил она требует. Он сказал:

- Еще вопрос, - не будет ли слишком тяжело таскать по лесу пилу, которая вдвое больше обыкновенной лесной пилы.

- Конечно, - подтвердил Фалькенберг.-- Это надо еще посмотреть.

Все посмотрели сперва на Фалькенберга, а потом на меня. Тогда я заговорил.

- Один человек может сдвинуть нагруженную телегу на колесах. А тут будут передвигать двое людей пилу, которая двигается на колесиках, вертящихся на хорошо смазанной стальной оси. Эту пилу будет гораздо легче передвигать с места на место, нежели старую; в крайности даже один человек справится с ней.

- Мне кажется, что это почти невозможно.

- Увидим.

Фрёкен Елизавета спросила полушутя: - Но скажите мне, я ведь ничего не смыслю в этом, почему не проще перепиливать дерево по старому способу, как это всегда делалось прежде?

- Он хочет сберечь силу, которую тратят те, кто пилит, на давление вбок, - объяснил капитан.-- При помощи этой пилы можно сделать горизонтальный разрез при давлении сверху вниз, для вертикального разреза. Представьте себе: вы давите вниз, а пила действует вбок. Скажите пожалуйста, - обратился он ко мне, - вы не думаете, что вследствие давления на концы пилы - разрез будет дугообразный?

Я думаю, что капитан делал свои замечания, без особенной надобности. При своих познаниях он мог бы лучше меня дать ответы на свои вопросы. Но зато было многое другое, на что капитан не обратил внимания, и что очень озабочивало меня. Машина, которую предстояло таскать во всему лесу, должна была быть крепкой конструкции, а я боялся, что две пружины могли сломаться или согнуться от толчка. Во всяком случае, моя машина была еще далеко не окончена.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Капитан подошел к Фалькенбергу и сказал:

- Я надеюсь, что вы ничего не имеете против того, чтобы отправиться завтра с нашими дамами в далекое путешествие? Петр еще слишком слаб.

- Помилуйте, что я могу иметь против этого?

- Фрёкен Елизавета уезжает завтра домой, - прибавил капитан, уходя.-- Вам надо быть готовым к шести часам утра.

Фалькенберг был на седьмом небе от радости, что ему оказали такое доверие, и он поддразнивал меня и спрашивал, не завидую ли я ему. Нa самом деле я вовсе не завидовал ему. Одно мгновение, быть может, мне было обидно, что моему товарищу отдали предпочтение, но вместе с тем меня несравненно больше прельщала перспектива остаться одному с самим собой среди величавой тишины леса, нежели сидеть на козлах и дрожать от холода,

Фалькенберг, который был в самом радужном настроении, сказал мне:

- Ты совсем позеленел от зависти. Тебе хорошо было бы принять что-нибудь от этого, немного американского масла.

- Ты, чего доброго, и не умеешь даже править парой - сказал я, чтобы позлить его.-- Но я, так и быть, научу тебя главному завтра утром, прежде чем ты отправишься в путь.

- Мне, право, жалко смотреть на твои страдания, - ответил Фалькенберг.-- И все это только из-за твоей скаредности, из-за того, что тебе жалко истратить десять эрэ на американское масло.

Весь день мы только и делали, что острили и смеялись друг над другом.

- Я не хотел вас безпокоить, а потому предложил вашему товарищу поехать с дамами, но фрёкен Елизавета требует вас.

- Меня?

- Так как вы старый знакомый.

- Ну, мой товарищ тоже человек надежный.

- Нет.

- Хорошо. Так, значит, поедете вы.

У меня сейчас же промелькнула мысль: Хо-хо, повидимому, дамы предпочитают меня, потому что я изобретатель и обладатель замечательный пилы. А когда я приоденусь, то у меня недурная внешность, блестящая внешность!

Однако, капитан дал Фалькенбергу совсем иное объяснение, которое разом положило конец моим тщеславным мыслям: фрёкен Елизавета хочет, чтобы я еще раз побывал в усадьбе священника и чтобы отец сделал новую попытку нанять меня в

Я думал и ломал себе голову над этим объяснением.

- Но ведь, если ты останешься в усадьбе священника, то ничего не выйдет из нашей работы на железной дороге, - сказал Фалькенберг.

Я ответил:

- Я не останусь там.