Под осенней звездой.
Глава XXIX.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Под осенней звездой. Глава XXIX. (старая орфография)

XXIX.

Мне здесь хорошо и весело. Утро. Солнце ярко сияет сквозь окна. Ольга с матерью так усердно намочили свои волосы и так тщательно причесали их, что от их голов тоже распространяется сияние.

После общого завтрака, за которым я получаю громадную порцию кофе, Ольга надевает на себя новый лиф, вязаный платок, заменяющий блузу, и сестрину кофту. Ах эта ужасная кофта! Она была вся обшита аграмантом, два ряда пуговиц были также из аграманта вокруг ворота и на рукавах была отделка из шнурка. Но маленькая Ольга совсем терялась в этой кофте - так она ей была велика. А Ольга была худа и костлява, как новорожденный теленок.

- А знаете что? - предлагаю я. - Не переделать ли нам сейчас эту кофту и не ушить ли ее в боках? Время у нас еще есть.

Но мать с дочерью переглядываются, что сегодня мол, воскресенье, когда нельзя употреблять ни иголки, ни ножа. Я хорошо понимаю их, потому что я сам так думал в детстве. Но я все-таки делаю попытку выйти из затруднения, прибегнув к маленькому вольнодумству:

- Это совсем другое дело, когда шьет машина. Ведь не считается же за грех, когда по дороге в воскресенье проедет телега.

Но оне этого не понимают. Кроме того, оказывается, что кофта разсчитана на рост: через два-три года она будет в пору.

Когда Ольга собралась уходить, я стал придумывать, что бы ей дать на прощанье, но я ничего не нашел и сунул ей в руку только одну крону. Она пожала мне руку в благодарность, показала матери монету и спросила шопотом, вся сияя, нельзя ли ей отдать деньги сестре в церкви. И мать ответила ей почти с таким же сияющим лицом, что, конечно, пусть она это сделает.

Ольга отправилась в церковь в своей кофте. Она спускается с пригорка, и при этом ноги её ступают го носками внутрь, то врозь, как придется. Господи, какая она была милая и смешная...

- А как зовут поместье, в котором живет ленеман?-- спрашиваю я у матери.

- Херсет.

- Это большое поместье?

- Да, большое.

Я сижу некоторое время молча, моргаю сонными глазами и занимаюсь этимологией: Херсет - могло означать господское именье. Или, быть может, какой-нибудь Херсе владел им когда-то. А дочь Херсе была прекраснейшей девушкой в стране, и сам Ярл попросил её руки. Через год она родит ему сына, который сделается королем....

Одним словом, я решил отправиться в Херсет. Не все ли равно, куда итти? Может быть, у ленемана найдется работа, и во всяком случае, там чужие люди, которые меня не знали. Приняв решение итти в Херсет, я создавал себе ближайшую цель.

Я хочу спать, голова моя тяжела, и мысли путаются, и я получаю разрешение от хозяйки лечь на её постель. Великолепный голубой паук медленно ползет по стене, и я лежу и слежу за ним глазами, пока сон наконец не овладевает мною.

Я проспал часа два и просыпаюсь бодрый и здоровый. Хозяйка готовит обед. Я укладываю свой мешок, плачу хозяйке за свое содержание и говорю под конец, что хочу выменять у Ольги её картинку на швейную машину.

Хозяйка и на этот раз не верит мне.

Но я сказал, что это все равно. Раз она довольна, то и я доволен. Картина имеет свою цену, и я знаю, что делаю.

Я снял со стены картинку, сдунул с нея пыль и осторожно свернул ее. На бревенчатой стене осталось светлое четырехугольное пятно. Потом я попрощался с хозяйкой.

Она проводила меня во двор и спросила, не могу ли подождать, пока Ольга возвратится домой, тогда она сама поблагодарила бы меня. Ах, голубчик, пожалуйста!

Но у меня не было времени. Я попросил кланяться Ольге и сказать, что если у нея встретится какое-нибудь затруднение в обращении с машиной, то пусть она прочтет руководство.

Хозяйка долго стояла и смотрела мне вслед. Я весело шел по дороге и был очень доволен собой и своим поступком. Теперь мне надо было тащить только один мешок, утомление мое прошло, солнце сияло, и дорога немного просохла. Я запел, так я был доволен своим поступком.

Неврастения...

До Херсета я добрался только на следующий день. Так как усадьба была очень большая и богатая, то я хотел было уже пройти мимо; но потом, поговорив с одним из работников, я решил пойти к ленеману. Я ведь и раньше работал у богатых людей, например, у капитана из Эвербё...

шутить и смеялся от души. Но от времени до времени на него нападала важность, и он кичился своим положением и своим богатством и был тщеславен.

- Нет, у меня нет работы, - встретил он меня. Откуда вы пришли?

Я назвал несколько мест, мимо которых я проходил.

- У вас, конечно, нет денег, и вы ходите и просите?

- Нет, я ничего не прошу. У меня есть деньги.

- Так идите дальше. У меня нет для вас работы, осенняя пахота окончилась. Вы умеете рубить жерди для изгороди?

- Да.

- Вот как. Но я не делаю больше деревянных изгородей, у меня проволочные изгороди. А штукатурить вы умеете?

- Да.

- Жаль. У меня как раз всю осень работали штукатуры, так что и вам была бы работа.

Он стоял передо мной и тыкал своей палкой в землю.

- Как вам пришло в голову прийти ко мне?

- Люди говорили, что стоит мне только пойти к лесману, и я достану работу.

- Да? У меня действительно всегда много всякого народу в доме. Вот недавно были штукатуры. Умеете ли вы делать изгороди для кур? уж это всякий сумеет, ха-ха-ха. Вы сказали, что были у капитана Фалькенберга в Эвербё?

- Да.

- Что вы там делали?

- Рубил лес.

- Я не знаю этого человека, он живет так далеко отсюда, но я слышал о нем. Есть у вас от него какие-нибудь бумаги?

Я передал ему свидетельство.

- Ладно, оставайся у меня, - сказал вдруг ленеман.

Он повел меня вокруг дома и привел в кухню.

- Дайте этому человеку хорошенько поесть, он пришел издалека, - сказал он.

Я сижу в большой светлой кухне и ем так хорошо, как уже давно не ел. Едва я успел окончить есть, как в кухню снова вошел ленеман.

- Эй, вы, послушайте, - сказал он.

Я сейчас же встал и стоял перед ним, как свечка. Повидимому, это маленькое проявление почтительности пришлось ему по душе.

- Нет, ешьте, кончайте. Вы уже поели? Я вот что придумал... Пойдемте со мной.

Он повел меня на двор.

- Вы пойдете в лес за дровами, что вы на это скажете? У меня два работника, но один у меня служит понятым, так что вам придется итти в лес с другим. Вы видите, что у меня дров запасено достаточно, но можно принести еще, это никогда не лишнее. Вы говорили, что у вас есть деньги? Покажите мне.

- Хорошо. Вот видите ли, я должностное лицо и должен знать своих людей. Но само собою разумеется, что у вас ничего нет на совести, раз вы пришли к ленеману, ха-ха-ха! Итак, сегодня вы отдохнете, а завтра отправитесь в лес.

Я начал приготовляться с следующему дню, осмотрел свое платье и отточил пилу и топор. У меня не было варежек, но погода была такая, что можно было еще обойтись без варежек, в остальном я ни в чем не нуждался.

та шла по двору. - Вот здесь этот новый человек, я его посылаю в лес за дровами.