Бенони.
Глава XIV.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бенони. Глава XIV. (старая орфография)

XIV.

Бенони в нерешительности постоял еще на дороге. Сперва он думал было пойти за Розой... Да, нет! Пусть чорт за нею бегает, а уж он-то не погонится! Потом он решил пойти к кистеру, хотя ему и нечего было делать там.

Куда девалась теперь прямая осанка Бенони? Он уже не держался монументом. Да и не хвастаться было ему больше в шутку тем, что он покорил сердце пасторской Розы и не может с нею разстаться.

Завидев двор кистера, он постоял перед ним с идиотским видом, вытянув шею, а затем, придя в себя, повернулся и пошел обратно в Сирилунд повидаться с Макком.

- Вышел вот из дому и зашел кстати по делу,-- сказал Бенони.

Макк подумал с минуту и, видно, сразу понял в чем дело. Но не даром он был Макк! Как ни в чем не бывало, он положил перо на конторку и спросил: - Ты за жалованьем своим? Мы еще не подвели итогов... Хочешь получить чистоганом?

- Не знаю... Тут столько всего... Я так потратился, что не знаю, как извернуться.

- Так что же, помех никаких нет, можешь получить свое жалованье,-- сказал Макк и взялся за перо, чтобы подвести итог.

У Бенони, должно быть, голова шла кругом от мыслей, потому что он вдруг сказал:-- На Лофотенах толковали насчет банка или как там его...

- Банка?

- Да. Что вернее, дескать... Так толковали.

Макк вдруг усмехнулся, потом сказал:-- Вернее?

- По той причине, что банк кладет деньги в железный шкап, который уж никак не может сгореть,-- вывернулся Бенони.

Макк открыл конторку и достал свою шкатулку.-- Вот мой железный шкап,-- сказал он и прибавил:-- И предкам моим служил.-- Затем он как то порывисто сунул шкатулку обратно в конторку, проговорив:-- И никогда еще не сгорал.

- Да, да,-- отозвался Бенони,-- а случись такая беда?..

- У тебя есть закладная.-- Но тут Макк вдруг припомнил, что ведь закладная пропала. И, чтобы не подымать вопроса о том, нашлась ли она и будет ли засвидетельствована, он поспешил добавить:-- Впрочем, я не держу капиталов в сундуке. Я пускаю деньги в оборот.

Но Бенони был слишком разсеян, чтобы вступать в спор, и вдруг заговорил насчет музыки, столового серебра, и розового швейного столика... Пожалуй, мол, они ему и не понадобятся вовсе, пропадут задаром?.. Роза-то ведь теперь с молодым Аренценом...

- Что такое - Роза?

- Люди разное говорят... Будто кистеров Николай вернулся и берет ее.

- Не слыхал,-- ответил Макк.-- Ты говорил с нею?

- Да. Она была страсть неподатлива.

- Беда с этими женщинами! - задумчиво проговорил Макк.

Бенони подсчитал в уме, сколько он круглым счетом сделал и еще готов был сделать для Розы, и, глубоко обиженный, заговорил сгоряча своим настоящим языком,-- сказал, что следовало: - Это по закону так поступать с простым человеком? Коли бы я захотел поступать по своему праву, так я бы поучил этого Николая законам,-- наклал бы ему в загорбок сколько влезет!

- Да Роза сказала тебе что-нибудь положительное?

- Ни единого слова. Плела, плела и оплела меня. Прямо-то она так и не сказала, что делу конец, но все к тому вела.

Макк отошел к окну и задумался.

Макку не к лицу было вести долгие разговоры и выслушивать излияния какого бы то ни было Бенони, и он, отвернувшись от окна, отрезал: - Я поговорю с Розой.

В сердце Бенони мелькнул луч надежды.-- Вот, вот; спасибо вам!

Макк кивнул в знак того, что больше толковать не о чем, и взялся за перо.

- А еще насчет музыки и прочого... Мне, ведь, ничего этого не нужно, ежели...

- Дай же мне поговорить с Розой,-- сказал Макк.

- Да, да. А насчет банка?..

- Отложим.

Бенони пошел к дверям, повертел в руках свою шляпу и нерешительно протянул:

- Да-а... Счастливо оставаться.

Бенони вернулся домой, совсем упав духом. Никогда еще не было ему так грустно. На другой день он опять зашел к Макку - нет ли чего нового?-- но Макк даже не успел поговорить с крестницей. Бенони это показалось странным; но, может статься, Макк хочет действовать на нее исподволь? Бенони подождал еще два дня и отправился к Макку в самом напряженном состоянии духа.Теперь он знал, что Розы больше нет в Сирилунде,-- он сам видел, как она шла по дороге к общественному лесу.

Макк встретил его, покачивая головой.-- Не пойму, что такое с Розой.

- Так вы говорили с ней?

- И не раз. Могу сказать, что всячески старался за тебя, но...

- Да, да, - сказал Бенони совсем подавленный.-- Конец всему.

Макк задумался у окна. А Бенони тем временем разгорячился и набрался гордости.-- Она хотела вернуть мне золотое кольцо и золотой крест. Не трудись, говорю,-- что твое, то твое. Небось, и без того хватит у меня во что одеться, и с голоду не помру,-- говорю. Ха-ха-ха! Небось, хватит у меня на кашу с прихлебкой,-- говорю.

Бенони опять разсмеялся раздражительно и отрывисто. А под прихлебкой он разумел глоток молока к каше.

- Ну, я еще не пустил в ход последняго, главного своего козыря,-- сказал Макк, оборачиваясь.-- Небось, тогда поддастся! - прибавил он, опять подавая Бенони надежду.

- Не скажете - какой?

Макк только кивнул, поджав губы.

- Не прогневайтесь, какой такой козырь?

Тут Макк уже отмахнулся,-- без разговоров, дескать,-- и прибавил:-- Предоставь это мне... Кстати: ты тут насчет банка толковал; хочешь что ли взять свой вклад из оборота?

- Не знаю... У меня в голове такая меланхолия...

- Нет, ты лучше говори прямо. Я тут хлопочу за тебя, мне нужен покой, чтобы хорошенько все обдумать, так надо порешить насчет денег - так или этак.

- Но прогневайтесь,-- я оставлю деньги; мне их пока не нужно.

Бенони смекнул, что не следует заходить далеко сразу; надо выждать, пока Макк договорится с Розой до чего-нибудь. У него все еще оставалась надежда; Макк - воротила!

- Что нового? - спросил Бенони.

Стен Лавочник что-то пробурчал в ответ.

и решил больше не разспрашивать его. Но Стену, видно, не к спеху было; он положил свою изсиня-красную лапищу на объявление и так обстоятельно вколачивал каждый гвоздик, пропуская его сквозь клочки кожи, что конца этому не предвиделось. В прежнее время Бенони без всяких церемоний отпихнул бы тщедушного Стена Лавочника, но теперь он был так глубоко потрясен и унижен, что не смел ни с кем ссориться. Так и пришлось ему уйти, не узнав числа.

Да, воистину, Господь низверг его в бездну! Вот он теперь богат; сколько у него добра, а разделить его не с кем. Нет никакого сомнения, что Роза уйдет от него. Ах, не заноситься бы ему так высоко, не забирать себе в голову жениться на ней. Да и могло ли это дело кончиться добром? Ведь он сразу начал с обмана,-- насчет того, что было тогда в общественном лесу, в пещере, когда еще он был почтальоном... О, эти незабвенные дни, когда он ходил с почтовой сумкой, разносил людям письма и был в ладах со всеми! В зимнее время общественный лес был такой тихий, белый, весь залитый северным сиянием; а летом в нем стоял аромат сосен и черемухи - просто наслаждение! Подышать этим воздухом все равно что поесть крепких яиц морских птиц.