Бенони.
Глава XXI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бенони. Глава XXI. (старая орфография)

XXI.

Бенони все-таки никак не удавалось преодолеть в себе того чувства, которое он называл головной меланхолией. Он ни разу больше не видал Розы, с самой их встречи и прощанья на дороге; Роза нигде не показывалась. Да и Бог с ней, с Розой. Но почему же она не ходит в церковь, почему её не видно никогда на дороге, почему она уже не бывает так часто в Сирилунде, как в прежнее время? Теперь и старик кистер помер; значит, ей не приходится ухаживать за больным. А, впрочем, какое дело Бенони до Розы?

И хотя Бенони отыскал податного комиссара и посмеялся и поломался перед ним вдоволь,-- в список людей состоятельных, обложенных налогом, все-таки не попал! Это был настоящий заговор против него! Его хотели стащить вниз, смешать с прежними товарищами!

Бенони переживал дурные дни и ночи. Бог весть, люди, пожалуй, были правы; он катится под гору. Чего только он ни делал для того, чтобы показаться человеком состоятельным? И все было напрасно. Вычистил печную трубу от кухонного чада; из своих малых остатков затратил крупную сумму на какие-то тресковые горы, которые ему, пожалуй, никогда и не понадобятся и, наконец, из одной спеси купил алмаз, которым режут стекла. И тем не менее все оставались при том мнении, что Бенони едва ли долго продержится; в один прекрасный день Макк, пожалуй, прихлопнет его за долг.

"Я тащусь, тащусь с ярмом на шее," - думал Бенони на библейский лад, а переходя к светскому образу мыслей, говорил себе приблизительно так:-- Я гребу попусту; меня сносит вниз.

Настал сочельник. Бенони сидел дома. Не то, что в прошлом году, когда он был Гартвигсеном и был приглашен к Макку. Зато уж берегись теперь Макк Сирилундский! Срок пяти тысячам вышел еще несколько недель тому назад, но Бенони нарочно не заходил и не требовал денег, выжидая - пригласит ли его Макк в этот сочельник. Теперь же не зачем было больше щадить Макка. Да и не ради него самого допустил Бенони эту отсрочку, а только ради того, что Роза, наверно, будет у Макка в сочельник... А хоть бы и так! Что ему в сущности до Розы?

На Бенони стали находить припадки скупости в домашнем обиходе. Он столько спустил теперь наличных, что, того и гляди, придется ему просить у Макка кредита в лавке. Но, конечно, надо было как можно дольше не прибегать к этому.

И вот, он за утренним кофеем стал сперва наливать сливок в чашку, а потом уже кофею, только чтобы поберечь серебряную ложку, не размешивать. А вечером посыпал солью свечку вокруг светильни, приговаривая:-- Ну, теперь гори себе с Богом.-- Делал он это за тем, чтобы свеча сгорала помедленнее, чтобы её хватало на весь долгий вечер.

Усевшись за стол в своем одиночестве, Бенони принялся за поданный ужин, запивая его водочкой. Покончив с ужином, он прочел про себя молитву, выпил еще сколько полагалось и затянул псалом. А больше уж и не оставалось ничего делать.

А Роза-то, верно, сидит себе теперь в большой горнице Сирилунда и играет на новой музыке. Пальчики у нея такие бархатные...

Бенони прикурнул за столом и начал было дремать. Но свеча шипела, сыпала искры, а по временам даже и потрескивала, так что он весь вздрагивал и просыпался, и в сотый раз принимался раздумывать о своем житье-бытье, о Розе, о своих средствах, о сокровищах и неводном комплекте. Пожалуй, не миновать ему банкротства - да, да! Вспоминая про тресковые горы, которые он недавно купил у Арона из Гопана, Бенони соображал, что горы эти не много прибавят к его состоянию; оне только увеличат актив,-- вот и все. И пускай. Пускай он голыш, а все-таки возьмет да пошлет Розе ложку и вилку, которые когда-то отложил для нея...

Тут в дверь постучали, и в горницу вошел Свен Дозорный.

- Вот что я тебе скажу,-- живо ухватился за гостя Бенони,-- надеюсь, ты еще не справил сочельника? Сейчас я тебя угощу наславу! - продолжал он оживленно, не замечая, что творится со Свеном.-- Не понимаю, что такое со свечкой..? Такия дрянные свечки продают теперь; совсем не дают свету.

- Свету достаточно,-- отозвался Свен Дозорный разсеянно. Вид у него был самый печальный.

Бенони налил ему рюмку и заставил выпить; потом налил вторую и третью, накрыл на стол и поставил кушанья, все не переставая болтать:

- Да, ты пришел из-за стола побогаче моего, но коли не побрезгуешь...

- Не побрезгую,-- сказал Свен, взял себе чего-то и стал жевать потихоньку.

- Сухая ложка рот дерет,-- сказал Бенони и опять налил.-- Что же, и сегодня в Сирилунде был накрыт большой стол?

- Да.

- Гм... А гости были?

- Не знаю. Меня там не было.

- Не было?

- Нет. Не хотелось.

Бенони с удивлением поглядел на него.

- Я бродил себе, гулял,-- объяснил Свен,-- вот и вздумалось к вам зайти.

- Ты на себя не похож сегодня,-- сказал Бенони.-- С тобой, видно, стряслось что-то.

Сколько Свен ни пил, ему все как будто нипочем было; он сидел все такой же бледный, разсеянный. Пожалуй, он, как и все здоровые крепкие люди, пьянел и слабел вдруг, сразу.

- Нет, я так себе бродил,-- начал он опять.-- И Эллен тоже. А потом ей, видно, недосуг стало, не знаю.

- Да уж видно, так. А Роза была там в гостях?

Бенони кивнул про себя:-- Да, да; я поговорю с Макком после праздника.

- И вы тоже?

- Нужно же мне выручить свои деньги.

- Мне тоже нужно поговорить с Макком. Так больше нельзя; мочи нет! - сказал Свен Дозорный.-- Фредрик Менза все не помирает; но мне все-таки лучше жениться и переехать в каморку.

- Хорошо, ежели тебе удастся взять Эллен добром.

- Добром или злом.

Бенони не очень-то верил громким словам и, чтобы перевести разговор на другое, сказал:-- Так, верно, и адвокат был там?

- Да. Он-то и помешал мне.

- Он помешал тебе?

- Я собирался пырнуть ее ножом...-- Свен Дозорный достал из внутренняго кармана длинный нож, которым старший работник колол свиней, и серьезно стал разсматривать его, пробуя пальцем лезвие.

- Да ты не спятил ли совсем? - вырвалось у Бенони.-- Отдай мне нож.

Но Свен Дозорный опять спрятал нож в карман и принялся рассказывать.

Микк попросил ключницу насчет ванны. Та сказала: хорошо. Тогда он попросил Эллен, чтобы она пришла к нему и дала обыскать себя. Эллен ни за что не хотела. Попробуй только,-- сказал я ей. Было это еще утром сегодня. Под вечер Макк опять пристал к Эллен, чтобы она припрятала за ужином вилку и потом пришла бы и дала себя обыскать. И тут она пообещала. Я, как услыхал это, пошел к старшему работнику и сказал: - Одолжи-ка мне свой пятивершковый нож.-- На что тебе,-- спрашивает он,-- не по твоей он руке.-- А я говорю:-- Хочу побриться.-- Он дал мне нож, а я бриться не стал, сунул его в карман и пошел к Эллен. Я попросил ее выйти со мной, но она побоялась меня, и говорит:-- некогда мне. Я опять стал просить, и она сказала:-- Ну, Господи благослови... и вышла со мной.-- Ты обещала придти к нему сегодня вечером и дать обыскать себя? - спрашиваю. Нет,-- говорит.-- То-то, говорю,-- лучше и не пробуй. А то уж больно ты податлива не кстати.-- А Эллен и говорит:-- Не пойму я вас; и чего я вам всем далась? Покоя нет; даже пошить на себя некогда.-- А я говорю:-- я женюсь на тебе, а только и слышу от тебя, что отказы. Коли так, возьму да уеду.-- Ладно,-- говорит.-- Как, говорю, ты говоришь: ладно? Да как крикну ей:-- Да ты знаешь ли, что я сделаю? - Эллен взглянула на меня и кинулась в дом через кухню. Я стал бродить по двору; смеркалось все больше и больше. Я обошел кругом дома и вернулся на главное крыльцо; там никого, только свечка горит в сенях. Когда я взошел в людскую, всех как раз позвали к ужину, и все пошли через кухню. Я назад на главное крыльцо и стал там поджидать. Немного погодя, вышла Эллен.-- А я тебя везде ищу, говорит, или пожалуйста, ужинать.-- Я и не мог ей ничего сделать, так ласково она меня позвала: пожалуйста! - Ну, а правда все-таки, что тебе надо придти к нему вечером наверх? - спрашиваю я ее. - Да, говорит, правда.-- А нельзя ли не ходить?-- спрашиваю.-- Нет, говорит, никак нельзя.-- Подошла ко мне, обняла и поцеловала. Тут я заметил, что она выпила чего то крепкого.-- Так вот почему ты не боишься ножа моего,-- выпила чего-то крепкого? - спрашиваю ее.-- Не боюсь я твоего ножа, говорит, стоит мне крикнуть, Макк сразу придет.-- Я и его убью, говорю, а она говорит:-- Ну, это нам вдвоем решать.

Свен Дозорный остановился, задумался, выпил еще рюмку-другую, устремил взгляд на Бенони и повторил:-- Да, так и сказала: Ну, это нам вдвоем решать.

- Да, да; что же она хотела этим сказать?

- Не сумею растолковать.

- И ты поднял на нее руку?

- Я схватил ее за волосы; но она так крепко обняла меня, что я не мог достать ножа. Я ударил ее раза два и поставил на колени.-- Ну, зови его!-- говорю, а она говорит:-- Нет, не позову. И скажу тебе, что я была у него наверху сегодня после обеда и опять пойду к нему, и никто больше не смеет ходить к нему.-- Вот что она мне сказала. Я как услыхал это, так свету не взвидел. Хочу взяться за нож, а он у нея в руках. Я разжал ей руку и вырвал нож... Тут она, словно червяк, выскользнула у меня из-под рук и убежала в коридор. Я было кинулся за ней, смотрю, в дверях горницы стоит адвокат. Я сразу остановился. - Это что за шум тут? - спрашивает адвокат и опять притворил дверь. Эллен собрала свои волосы в горсть и пошла наверх. Я было хотел за ней, да тут адвокат опять выглянул.

Бенони не мог понять таких диких выходок; он слушал повествование, как газетный роман. А Свен Дозорный машинально опорожнил еще рюмку и начал ослабевать.

- Так мне и не удалось убить ее,-- докончил он.

- Ну, коли все так и было, коли ты вел себя с ней, как зверь,-- сказал Бенони,-- не мешало бы мне взять да связать тебя веревкой.

- Да; так все и было.

- Сегодня вечером?

- Сегодня; сейчас вот.

Бенони опять сказал:-- Так уж не знаю - место ли тебе у меня в горнице. Ступай себе, куда хочешь. Знаешь ли ты, как ты себя вел? По-скотски.

- Макка? - спросил Бенони, словно с неба упав.

- Да.

впрямь лишился разсудка, коли мог подумать, что Эллен Горничная любит Макка.

- Ну, посиди теперь смирно и спокойно,-- сказал Бенони.-- Тогда я, так и быть, пойду с тобой в Сирилунд. И ты можешь идти спокойно, раз пойдешь со мной.

ножом? Пойдем скорее.

Он попытался встать, но снова опустился на скамью и не мог двинуться с места. Бенони вынул у него из кармана нож.