Фауст. Часть II.
Действие пятое

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Фауст. Часть II. Действие пятое (старая орфография)

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ. 
 

Открытая местность.

          Странник.

Средь навеса, вот густого

Темных старых лип, опять,

После долгих странствий, снова

Привелось мне увидать

Домик тот уединенный,

Приютили где меня,

Как волною разъяренной

Был на отмель брошен я!

Раз еще, благодаренье

Я хотел-бы принести

Добрым людям за спасенье -

Только живы-ль старики?

Ждать-ли с ними встречи новой?

Стары были ужь тогда.

Как помочь они готовы

Были ближнему всегда!

Что-жь, окликнуть? Или в дверь

Постучаться мне на случай?...

Мой привет вам! И теперь,

Вы остались-ли все те-же,

Люди чести и добра;

Так-ли счастливы как прежде

На благия вы дела?

          Бавкида

          (маленькая старушка, очень старая)

Тише, тише! Гость мой милый!

Муж заснул; а долгий сон

Нужен старцу, чтобы силой

Для труда запасся он.

          Странник.

Ты-ли, бабушка? Тебя-ли

С мужем, мне благодарить?

Жизни юной вы-ль связали

Чуть не порванную нить?

И заботливостью милой,

Ты-ль, Бавкида, оживила?

(Подходит старик).

Филемон! С морского дна,

Ты-ли, мощною рукою,

Драгоценности мои

Доставал, борясь с волною?

И не ваши-бы огни,

Не сребристые-б раздались

Звуки вдаль колокольца,

В страшных бедствиях дождались

Не такого-б мы конца!

А теперь, пойду на море

Безпредельное взглянуть,

Помолиться в том просторе -

Мне так сильно давит грудь!

          (Он идет на отмель).

          Филемон (Бавкиде).

В садик надо торопиться,

Пусть походит, подивится!

Не поверит он глазам.

(Следует за ним. Становится около него).

Вот, что к вам так люто было,

За волной гоня волну,

Бурно ленясь - Видишь, милый,

Эту райскую страну!

Стар я стал, и пользы в деле

От меня быть не могло;

А как силы ослабели,

Море вдаль ужь отошло.

Слуг проворных, господина

Очень умного, толпы

Быстро строили плотины

И выкапывали рвы,

Оттеснили моря грани,

Укротили власть его.

Видишь, зелень на поляне,

Видишь лес, сады, село!

Скоро солнышко зайдет.

Парусов, вот отовсюду,

Стая белая плывет;

Видишь, там вдали мелькают?

На ночной идут приют -

Птицы гнезда свои знают;

Ведь у нас и пристань тут.

Вдалеке лишь видно море

Как лазурная кайма,

А кругом, во всем просторе,

Заселенная страна.

* * * 

В садике. (За столом втроем).

          Бавкида (гостю).

Что-жь молчишь ты? И охоты

Нет тебе ни есть, ни пить? *

          Филемон.

Разскажи про чудо все ты;

          Бавкида.

Чудо, вправду! Не имела

Я покою от него

До сих пор; ведь было дело

Что-то слишком мудрено.

          Филемон.

Разве берег отдавая

Государь наш согрешил?

С трубным звуком проезжая

И Герольд то возвестил.

Поселилися сначала

Возле наших дюн они,

Шалашей и шатров не мало

Было тут! Межь тем, в тени,

Точно вырос, в самом деле,

Замок в зелени густой.

          Бавкида.

Днем работники шумели,

Лом, лопата, стук большой -

Там где рыскали огни,

Глядь, плотина ужь готова

К утру. Много там в крови

Жертв, должно быть, погибало

Человеческих; всю ночь

Воплем страшным все стонало;

Как волна катилась прочь

В море массой огневою -

И канал ужь тут как раз!

Он безбожник; и покою

Нет ему вот из за нас -

Нашей хижине, дубраве,

Он завидует, сосед!

Пусть кичится, он и вправе -

Покоримся как и след.

          Филемон.

Предлагал земли он новой

Часть нам лучшую отдать.

          Бавкида.

Здесь вернее доживать.

          Филемон.

Солнце низко, отправляться

И в часовню нам пора,

На зарю полюбоваться,

Позвонить в колокола;

Разсуждать не станем боле.

А молитву принесем,

Предаваясь вышней воле

Бога нашего во всем.

* * * 

Дворец. Обширный парк, прямой большой канал.

          Фауст

          (в глубокой старости; ходит задумчиво).

Линней (сторожевой на башне).

          (Говорит в рупор).

Заходит солнце; бег я вижу

Вот входят в пристань, бодро. Ближе

К каналу, челн большой с своей

Идет командой. Развеваясь,

Пестреют вымпелы; и ряд

Там твердых мачт; и величаясь

Тобою, боцман счастью рад.

Надолго будь благополучен

И славен!

(Раздается звон маленького колокола с дюны)-

          Фауст (вздрогнув).

О, проклятый звон!

И наконец, я им измучен!

Меня постыдно ранит он,

Как будто выстрелом коварным.

Перед глазами, царство все

Здесь представляется мое,

А за спиной досада злая

Ждет звон завистливый меня

Что не чиста вся власть моя.

И тот домишко почернелый,

И роща липовая, мхом

Та вся поросшая капелла -

То все не в веденьи моем.

Боюсь каких-то странных теней

Как побреду туда, порой;

В глазах, в ногах как сотни терний...

Подальше-б мне найти покой!

Линней (как выше сказано).

Скользит как весело по волнам,

С вечерним свежим ветерком,

Челн разноцветный, и огромным

Он нагружен идет добром! 

(Роскошный челн, богато и цветисто нагруженный произведениями разных стран света. Мефистофель. Трое сильных).

          Хором.

          А вот мы все

          Привет, поклон,

          Тебе, патрон! 

(Они выходят на берег, все драгоценности выгружают на землю).

          Мефистофель.

Ну, удаль мы свою делами

И доказали, хоть куда!

С двумя ушли мы кораблями,

А с двадцатью пришли сюда.

Лишь от хозяина была-бы

Нам похвала! А наша кладь

О подвигах больших могла-бы

Ему довольно рассказать.

На вольном море дух свободен,

Там разсужденье не в ходу,

Захват лишь быстрый там пригоден,

Корабль, как рыбу на уду

Поймаешь; трех лишь захватило

Четвертый попадет в просак,

И право есть! Не спросят как?

А что? Науки мореходной

Не нужно мне: Морской разбой,

Война, торговля, все так сродно -

Неразделим союз тройной.

          Трое сильных.

          Нет ни спасиба

          Нам, ни поклона,

          Как принесли-бы

          Мы кучу сора!

          Какую мину

          Нам строит! Право,

          Знать господину

          Все не по нраву.

                    Мефистофель.

          Но больше платы

          Вам ужь не ждать!

          Свое, богато,

          Успели взять.

          То для забавы

          Идет, пускай!

          Имеем право

          На свой мы пай.

                    Мефистофель.

          Идти сначала,

          Да поспешить,

          По верхним залам

          Распределить

          Сокровищ груду,

          Чтоб блеск был всюду!

          Когда придет

          Увидит, вот,

          Окинув глазом,

          Оценит разом,

          И не скупясь,

          Всему он флоту,

          Пиры задаст.

          О пестрых птичках - всю заботу

          Прибудут завтра к вам поутру.

          (Уносят весь груз).

Мефистофель (Фаусту).

Встречаешь счастие со взором

Ты мрачным, с пасмурным лицом.

Все, высшей мудрости венцом

Завершено; и берег с морем

Вот примирились; с берегов,

Корабль охотно принимая,

Несет его волна морская

Живым путем. Без лишних слов,

Скажи, что власть твоя объяла

Отсюда мир обширный весь

Из твоего дворца; начало

Всему пошло отсюда; здесь,

Был вырыт первый ровик малый,

Теперь где брызжет под веслом

Струя широкого канала;

На этом месге-же, досчатый;

Великой мыслию твоей,

Усердием твоих людей,

Теперь значением богаты

Земля и море. Здесь...

          Фауст.

Проклято

Все то что здесь! Оно-жь меня

И тяготит так нестерпимо.

Тебе всезнающему, я

Признаюсь, что неумолимо,

Как жало вдруг начнет язвить

Мне сердце... Этой боли вечной

Я не могу переносить!

И говорить о том, конечно,

Мне стыдно. Нужно удалить

Тех стариков вверху живущих;

Я резиденцию свою

Устроил-бы средь лип цветущих;

Что в этой власти мне всемирной,

Когда еще быть может спор

За несколько дерев? Обширный

Мне там открылся-б кругозор:

Раздвинул ветви-б я, за дальний

Чтоб горизонт проникнул взгляд,

Чтоб на плоды моих деяний

Я любовался без преград;

Чтоб результат был виден разом

Мне образцовых тех работ,

Которыми высокий разум

Здесь осчастливил весь народ.

Нам жесточайшее мученье

Среди богатства - ощущенье

Того чего не достает.

И звоном, ароматом сильным

От этих лип, меня гнетет

Церковным чем-то и могильным.

И здесь, на этом берегу,

Все побеждает! Не умею

Забыть про это, не могу!

Лишь звон - я в ярость прихожу.

          Мефистофель.

Досада страшная, понятно,

Так жизнь всю может отравлять.

Никто не станет отрицать,

Конечно, слышать неприятно -

Трезвон противен для ушей

Благовоспитанных людей.

И воздух, бим-бам-бом постылый

Отягощает; вмешан он

В дела, с купели до могилы,

Как-бы вся жизнь межь бим и бом

Была безследным только сном.

          Фауст.

Упрямство и сопротивленье

Все блага могут омрачить;

Себе на горе и мученье

          Мефистофель.

Но чем-же тут стесняться? Знаю,

Колонизация ведь твой

Проект?

          Фауст.

Ступайте! я желаю

Скорей оттуда их долой!

Ты знаешь, место то прелестно,

Которое я выбрал сам

И предназначил старикам.

          Мефистофель.

Чтожь, заберем их, и чудесно!

Посадим их туда - и глядь,

Как и устроились опять!

А после всей борьбы, известно,

И примирятся, как и стать,

С прекрасным местопребываньем.

(Он издает пронзительный свист. Трое являются).

          Мефистофель.

Назавтра праздник морякам.

          Трое.

Старик нас принял очень скверно;

Имеем право ждать наверно,

Чтобы хоть пир он задал нам.

Мефистофель (к зрителям).

И здесь то делается снова,

Что с виноградником Навофа.

* * * 

Темная ночь.

          Линкей

(поет на сторожевой башне).

          На то я родился

          Чтоб все созерцать,

          И с башней сроднился,

          Привык наблюдать -

          Глядеть мне отрада,

          Мне нравится свет!

          Для глаз моих нет -

          Вокруг под собою,

          Вверху в небесах:

          И звезды с луною,

          И ланей в лесах.

          Повсюду разлитой

          Любуюсь красой,--

          Чудесен раскрытый

          Весь мир предо мной.

          Как в ширь я, и в глубь я

          Проникнув гляжу -

          Все любо, и люб я

          Себе самому.

          Вблизи, или в дали,

          Но очи мои,

          Чего-б ни видали.

          Счастливы они;

          И будь чтоб ни было,

          Чем хочет оно -

          Все так хорошо!

                    (Пауза).

Но не только в утешенье

Этот пост доверен мне;

Вижу страшное смятенье

Там грозящее во тьме!

Искры сыплятся, сверкая

Сквозь густой навес дерев,

Ветер воет, раздувая

Пыл свирепый.... Мирный кров,

Тот который невредимо,

Влажным мохом весь покрыт,

Долго тут стоял - горит!

И была-б необходима

Помощь скорая, но нет

Ужь спасенья! Сколько лет

Старички оберегали

Так заботливо огни -

И огня добычей стали!

Почернелое строенье

Как костер раскалено -

Лишь-бы им найти спасенье,

Добрым людям, из того

Ада яростного! Стрелы

Светлых молний, вот, летят,

Межь листвою заблестели,

Сучья с треском все горят,

Вмиг обрушиваясь. Очи,

Вам зачем-же суждено,

Мрак пронизывая ночи,

Так все видеть далеко!

Вот и рухнула капелла

Вся под тяжестью ветвей;

По вершинам заалело

Пламя тысячами змей;

И объяты пылом бурным,

Все дуплистые стволы

Рдеют отблеском пурпурным,

(Продолжительная пауза. Пение).

То что прежде взор ласкало,

В бездне вечности пропало.

          Фауст

          (на своем балконе, против дюн).

Напев я жалобный с высот

Какой-то слышу? Звук и слово

Доходят слишком поздно; вот,

Со стороны сторожевого,

Сигнал тревоги мне слышней....

Поспешности я этой всей,

Совсем не рад. А впрочем, что-же

В том, что, сгоревший до углей,

Лесок тот нынче уничтожен?

Террасу там устроим, все

Чтобы пространство пред глазами

Открыто было; и жилье,

Чете той отданное нами,

Мне будет видно; старики,

Окончат дни свои счастливо.

Мефистофель и Трое (внизу).

Вернулись мы на всех рысях!

Но, извини! Миролюбиво

Не обошлося в попыхах.

Мы и шумели, и стучались,

Не отворяли нам; тогда

Толкнули дверь, и вмиг распались

Гнилые доски; мы, крича,

Грозили, звали, но ответа

Все нет! Стара уловка эта:

Не хочет слышать, так и глух!

Возиться было недосуг -

Так быстро мы распорядились,

Что старики, не мучась, вдруг,

Со страха замертво свалились.

Чужой случился тоже здесь,

И в драку захотел полезть;

Во время этой дерзновенной

Борьбы, и сделался пожар,

Как от разсыпанного всюду

Угля, зажглась солома. Груду

Трех тел, костер ужь тот пожрал.

          Фауст.

Я говорил с глухими что-ли?

Моей не поняли вы воли?

Желал я мену, не разбой!

Проклятье!... Все между собой

Делите! Нет моей здесь доли!

          Хор.

Гласит, гласит смысл древних слов:

Пред силой будь всегда готов

Смириться! Если-же отважным

Себя ты чувствуешь, за сим,

Быть можешь непоколебим -

Рискни и очагом домашним,

Всем прочим - и собой самим!

          Фауст (на балконе).

Бледнеют звезды и стихает

Огонь; его лишь раздувает

Дыханье ветерка; порой,

Сюда доносит дым густой.

Зачем мгновенное решенье

Свершилось скоро? Кто такой

Витает там как привиденье?

* * * 

Полночь. Являются четыре старухи.

          Первая.

Зовуся Виною.

          Вторая.

Зовусь Нищета.

          Третья.

Зовусь я Забота.

          Четвертая.

Зовуся Нужда.

Здесь заперты двери, войти не съумеем;

Живет здесь богатый, вступить мы не смеем.

          Нищета.

Я в тень обращаюсь.

          Вина.

В ничтожество я.

          Нужда.

Изнеженный лик отвращен от меня.

          Забота.

Сестры, проникнуть сюда вам нельзя!

Себе лишь Забота дорогу проложит -

Пройти и в замочную скважину может.

          (Забота исчезает).

          Нищета.

Уйдем!

          Вина.

Я с тобой неразлучна всегда.

          Нужда.

Идет по пятам вслед за вами Нужда.

Несутся, плывут облака, исчезают!

Звезды на небе кругом померкают!

Из дали далекой, далекой, чрез твердь,

Идет, она близко, сестра наша.... Смерть!

          Фауст (во дворце).

Я видел, их четыре было,

А три ушли; речей-же их

Не мог понять я смысла. Межь других

Слов мрачных, ухо различило

Как будто - смерть; и этот звук

Был необычен, страшно глух.

Доселе не было мне в действиях свободы:

О, если магию я мог-бы устранить

От своего пути, навеки позабыть

Все заклинания волшебные! Природа!

Когда-б твоим лишь сыном был-бы я,

И я был человек, пока той тьмы проклятой

Я не изследовал, пока весь мир, себя,

Анафеме не предал все и вся!

Здесь чародейство так весь воздух пропитало,

Что от него избавиться нельзя.

И если ясный день для разума, бывало,

И выдастся - то ночь не замедляла

Вновь захватить его как в паутину снов.

Выходим радостно из вешних мы лугов,

А птица каркает; про что? Про горе злое.

Так вечно, жизненной порою,

Нас суеверие, и всюду, и всегда,

Гнетет, все глубже в нас внедряясь - В заключенье,

На перепутий бросает нас в смущеньи.--

Дверь заскрипела, но, никто нейдет сюда.

          (Испуганно).

Тут есть кто-либо?

          Забота.

Да.

Кто ты?

          Забота.

Пришла - и здесь.

          Фауст.

Так удалися.

          Забота.

На месте я.

          Фауст

(сначала разсерженный, потом умереннее).

Пусть так, но берегися,

И брось постылые затея колдовства.

          Забота.

Вкрадусь лишь в тайник сердечный,

Стану вдруг грозою вечной.

В разных видах власть свою

Всюду я установлю.

Безпокойный, я от века,

Всюду спутник человека,

С ним иду по всем стезям,

Не искав меня находят,

И клянут меня и холят.

А ты Заботу не знавал?

          Фауст.

По свету быстро пробежал;

За каждое я вожделенье

Свое, хватался на лету,

И если удовлетворенья

Не находил когда ему,

То все бросал; что вырывалось

Из рук, того и не держал.

Я требовал - и совершалось,

И вновь стремился, вновь желал;

И жизни так моей кипучей

Пронесся вихрь; была сперва,

Та жизнь великой и могучей,

Теперь умно идет она,

Предусмотрительно. Подробно

Мной шар земли весь изучен;

Проникнуть в высь - путь прегражден.

Глупец, кто слабыми глазами

Туда глядит, и в вышине

Старается за облаками

Найти подобного себе!

Смотри вокруг себя, стой твердою ногою

Здесь - этот мир не будет нем

Для мужа сильного; а дальнею мечтою,

В туманной вечности, блуждать ему зачем?

Что здесь изследует, легко то достижимо.

Пусть так идут его земные дни;

Где Духи действуют, пусть он проходит мимо

И не сбивается со своего пути;

Зайдет он далее - блаженство и страданье

Найдет, и ни на миг не утолит желанья.

          Забота.

Свет не мил тому кем я

Раз всесильно овладею,

Вечным мраком тяготею

Ни разсвета, ни заката

Нет ужь болей для него;

В чувствах внешних нет утраты -

В мире внутреннем темно;

Лучшим благом, и не сможет

Овладеть он никогда;

Счастье, горе - все беда;

В пресыщеньи голод гложет;

Ожидает-ли восторг,

Ожидает-ли мученье -

Отдалит на долгий срок

Все он, в робком замедленьи,

Все в грядущем для него,

Ввек не кончит ничего.

          Фауст.

Молчи! не подойдешь ко мне - предупреждаю!

Безсмыслицы-жь такой и слушать не желаю.

Прочь! головы мудрейшей, да и той,

Разсудок помутит акафист твой плохой.

И не примет он решенья,

Иль остаться, иль идти?

В вечном он недоуменьи,

И средь торного пути

Он лишь ощупью ступает,

Все сознание свое

Постепенно он теряет,

В извращенном виде все

Перед ним; Себе он бремя,

И других гнетет притом;

Полной грудью дышет он -

Задыхаясь в то-же время,

И живет он мертвецом,

Ни отчаян, ни покорен.

То он раб, то он свободен;

Чередуясь без конца,

Так, больное нераденье,

Гнусно - пошлые Дела,

Полусон, плохое бденье,--

Пригвоздя его, пока,

И готовит понемногу

В преисподнюю дорогу.

          Фауст.

Род человеческий, на всякие лады,

Терзаете вы, злые привиденья!

Жизнь обыденную, и ту влечете вы

В водоворот горьчайшого мученья.

От демонов себя избавить не легко,

Оковы не порвать их крепкия, я знаю -

Могущества-жь такого твоего

Неотразимого, забота, не признаю!

          Забота.

Признай его теперь, как я

Бегу с проклятьем от тебя!

Все люди слепы от рожденья -

Ослепни, Фауст, в последния мгновенья!

          (Дует на него).

          Фауст ().

Ночь все темней, темней - однакоже, меня

Свет яркий, внутренний, так озаряет дивно!

И совершить спешу то что задумал я;

Имеет вес лишь слово господина.

Проснитеся скорей, вы слуги все мои!

Осуществим все мной задуманное смело,

Берите заступы! Удачно привести

Мы к окончанию должны все это дело.

Порядок строгий - же, усердие - тогда

Получат и свое возмездие достойно.

Для совершения великого труда,

На тысячу рабочих рук довольно

И одного высокого ума.

* * * 

Большой дворцовый вход. Факелы.

          Мефистофель

          (главным смотрителем, впереди всех).

Сюда! отряд входи скорей

Лемур дрожащих, сонных,

Полу-естеств сплетенных!

          Лемуры*) (хором).

Сейчас идем к тебе, сейчас,

Но нам едва понятно -

Отмерят, будто, здесь для нас

Земли край необъятный.

Для меры цепь, снаряд готов,

И колья заострили;

Зачем - же мы пришли на зов,

Про то мы позабыли.

*) Лемуры, ночные привидения, мертвецы древней мифологии; изображали их в виде скелетов.

          Мефистофель.

Не нужен здесь нам хитрый труд;

По своему работайте-ка тут.

Из вас-же долговязый самый,

На землю пусть ложится прямо,

Да и растянется во всю свою длину;

Другие вкруг него ощиплют всю траву!

Для наших как отцов то делалось всегда,

Продолговатый вы квадрат, и не обширный!

Переселение в дом тесный из дворца -

Как глупо это все выходит для конца!

          Лемуры

          (проворно копают могилу)*

Был я молод, жил, любил я,

Сладко было той порой;

Песни-ль, радость где - пускались

Ноги в пляс сами - собой.

Но клюкой задела старость,

И споткнулся я как раз,

О могилу - эх, зачем-же

И раскрылась в этот час!

          Фауст

(выходит из дворца, ощупью вдоль колонн).

Как радует меня звук заступов! То в полном

Разгаре труд народа для меня.

Вот, примирилася сама с собой земля,

И море крепкими оковами стесня.

Мефистофель (всторону).

Для нас стараешься ты сам, не по пустому -

Фашины, дамбы, что ни строй,

Нептуну, чорту водяному,

Приготовляешь пир горой.

Но, так, иль сяк, вам нет спасенья;

Мы со стихиями, союз имеем свой -

Стремится все теперь к уничтоженью.

          Фауст.

Смотритель!

          Мефистофель.

Здесь!

          Фауст.

Ты набери

Работников еще, по мере силы,

Наградой, строгостью, поддерживай; плати

И торопи! Хочу чтоб доносили,

Мне каждый день.

Мефистофель (вполголоса).

А мне так повестили

Иначе - не про ров, а будто-бы про гроб.

          Фауст.

Болото там лежит вдоль всей подошвы горной,

Владенья новые заражены кругом!

Трясину осушить гнилую - вот, безспорно,

Последним было-бы, и высшим торжеством.

Открою место здесь мильонам населенья;

Не безопасна жизнь их будет, но она,

За то^ пойдет среди свободного труда.

Здесь злачные поля; придуте без замедленья,

На почву новую, и люди, и стада;

И водворится так, в довольстве проживая,

Народа смелого и дельного наплыв.

Внутри страны, подобие здесь рая;

Бушует пусть извне волна морская

Её насилием ворваться - поспешив,

Нахлынет вся толпа закрыть пролом скорее.

Да! чувствую, что весь я предан той идее,

Последний вывод это всей

Премудрости: Свободы, жизни тоже,

Достоин тот лишь из людей,

Кто завоевывать их ежедневно может.

Так, средь опасностей, пусть, бодро человек

Здесь проживет свой деятельный век.

Все это видеть-бы, способствовать движенью,

И на свободной-бы земле

Мне жить в свободной-бы среде!

Сказать тогда дерзнул-бы я мгновенью:

Остановись! Ты так прекрасно! Да!

Я знаю, дней моих земных следа

Не может поглотить забвенье.--

Предчувствую, придет блаженная пора,

И мига высшого вкушаю наслажденье *).

(Фауст падает, Лемуры берут и кладут его на землю).

*) "если я когда-либо скажу мгновенью: Остановись! Ты так прекрасно!.... пусть уничтожусь я тогда!... пусть остановятся, часы и падет стрелка...."

          Мефистофель.

Блаженством целый мир его не насыщал,

И счастья полноты он никогда не знал;

За призраками он гонялся, тщился, бедный,

Еще продлить пустой и жалкий миг последний!

И тот, кто так упорно мне

Противиться имел довольно силы,

Того, вот время победило -

И старец распростерт, недвижим на песке.

Остановилися часы -

          Хор.

Остановились!

Замолкли с полночью они.

И стрелка падает.

          Мефистофель.

И падает - Свершилось!

          Хор.

И все прошло!

          Мефистофель.

Прошло - безсмысленное слово!

Одно и то-жь - прошло и полное ничто!

В твореньи вечном нет значенья никакого

Коль истребляется то что сотворено!

"Прошло!" Как тут понять? Ведь это все равно,

Как никогда-б и вовсе не бывало;

Межь тем все движется, как-бы существовало.

Но моему, так лучше ужь тогда,

Конечно, вечная моя мне пустота.

          (Погребение).

          Лемуры (соло).

Лопатой, заступом, плохое

Кто строит мне жилье такое?

          Лемуры (хором).

И то дано тебе с лихвой!

          Лемуры (соло).

Где все убранство? И убого

Устроил комнату мне кто?

          Лемуры (хором).

На краткий было срок дано -

Заимодавцев много.

          Мефистофель.

Лежит вот тело здесь, а если дух его

Захочет улететь, ему тотчас условье

Я предъявлю, подписанное кровью.

Но, к сожалению, так много найдено

Уловок на земле, и всякого то сорта,

Чтоб душу оттягать у чорта!

По старому пути, готовься лишь к толчкам,

Неодобрительно глядят на нас на новом.

Сначала справился-бы с делом я и сам -

Во всем приходится ужь очень плохо нам!

На право-ль древнее, на принятый обычай,

Разсчитывать ужь ни на что нельзя.

Последний вздох, бывало, испустя,

Она и выйдет; и добычу

Подкарауливши, цап! Словно мышку я,

И в стиснутых когтях держу. Теперь иное -

И медлит, и никак не хочет оставлять

То место мрачное, жилище то гнилое

В ничтожном трупе покидать,

Пока стихийные враждующия силы

Не выгонят ее постыдно. Да хотя,

И каждый день и час тревожился-бы я,

То остается все еще вопрос постылый:

Когда? и как? и где? И смерти древней было

Решенье быстрое и властное - его

Теперь ужь нет; и то сомнительно давно,

Что умирают - ли? И часто принимался

Окоченевшие я члены наблюдать,

Все шевелилося и двигалось опять.

(Фантастические заклинательные жесты).

Ну, живо все сюда! Да поскорей немного,

Прямого и кривого рога

Вы обладатели! Тащите-ка гурьбой,

Вы, черти старого закала,

Все пасти адския с собой -

Хоть ад имеет их не мало!

И по достоинству, по званью поглощен

Им каждый; но, однакожь эта

Игра последняя, то сделает для света,

Что будет ужь не так и опасаться он

Грядущого.

(На лево разверзается ужасная адская пасть).

          Вот зев зияет,

И бешеный поток там пламя низвергает

Со свода мрачного; в парах горячих, я

Град вижу вечного огня.

И хлещет лава в распаденьи,

И грешники плывут ища спасенья,

Но колоссальною гиеною, в мгновенье,

Они раздавлены, и путь ужасный свой

Возобновляют все тревожно.

Открытий много-б сделать можно

В углах; и страхов сколько в нем,

В пространстве тесном - то таком!

Я нахожу, что грешников пугая,

Вы поступаете отлично - никакой

Из них не верит, все считая,

Что это ложи и бред пустой.

(Толстым и коротконогим чертям с прямыми рогами).

Сюда, пузатые вы подлецы, вы плуты

С огневой рожею! Совсем раскалены,

От серы адской все раздуты,

Заплыли жиром, чурбаны!

Стеречь вам снизу, не глазея,

Не засветится-ль Фосфор? Так

И знайте: То и есть душонка-то, Психея

И ощипите ей, и гадкий лишь червяк

Останется. А я, затем, и помечаю

Ее своим клеймом - Вы, с глаз долой, живей,

И в вихри огненные с ней!

Вам область нижнюю, болваны, поручаю.

Что именно ей там угодно быть,

Наверное никто не может утвердить.

Ей в животе удобно пребыванье;

Чтоб ей не ускользнуть с той стороны - Вниманье!

(Тощим чертям с длинными и кривыми рогами).

А вы, нелепые гиганты! На лету,

Без устали ловите и хватайте,

Из жестких рук когтистых не пускайте

Вы быструю, порхающую ту!

Наверное, ей, в старом доме плохо,

А гений, тот, с последняго-же вздоха,

Стремится вырваться, лететь на высоту. 

(Сияние сверху, на право).
Сонм небесных сил.

Неба послы,

Мирною ратью

Мчитеся вы!

Дайте прощение,

Дайте покой,

И оживление

Персти земной!

Так пролетайте

Грешный вы свет,

Всем оставляйте

Радости след!

          Мефистофель.

Что за белиберда, противнейшим брянчаньем

Несется сверху, и с сияньем

Непрошенным?.... А! это тот

Девически-мальчишеский-то род,

Который так по вкусу пустосвяту.

Губить людей как измышляли мы,

И в богомерзкие часы,

Что мы лишь выдумать могли,

То благочестию ханжей и угодило.

Хитро подходят как они,

Мошенники! А ими уже было

У нас захвачено не мало - Всякий раз

Воюют нашим-же оружьем против нас;

Ведь те-же черти, только в рясах.

Нам было бы на вечный стыд и срам

Урон здесь потерпеть при наших сильных массах!

К могиле ближе все! Держитесь крепко там!

Хор Ангелов (сыпля розы).

Розы душистые,

Светлые, чистые,

Райской страны,

Ветки зеленые,

Вы окрыленные

Духом весны,

Вейте, порхайте,

Почки, с весной,

В цвет благовонный,

В цвет обновленный,

Венчик вы свой!

Волею Высшого,

Надо принести

Вам для почившого

Райскую весть!

Мефистофель (дьяволам).

Что вас там дергает и корчит? Иль обычай

Заводится у нас такой ужь неприличный?

На место, каждый дуралей!

Держитесь стойко вы, чего они ни сей!

Воображают ведь, пожалуй,

Что могут дьяволов, горячих, здесь они,

Цветками этими, как снегом замести;

Дохните - и всего как будто не бывало,

Растает, съежится. Ну, дуйте, пузаны!

От вашего ужь испаренья

Бледнеет стая вся! Закройте рты, носы!

Ужь черезчур натужилися вы!

Что это? Разве эдак можно?

Как никогда не знать вам меры должной?

Не только съежилось - чернеет и горит,

И с едким пламенем, вот к нам сюда летит.

Сомкнитесь тесными рядами,

И напирайте! Ну, что с вами?....

Слабеет сила! С ней прочь и отвага вся!

И чуют дьяволы пыл чуждого огня!

Ангелы.

Цвет благодатный,

Пламень отрадный,

Чистой любви,

Льют утешенье,

Все наслажденье

Детям земли!

Истины слово,

Вечного сонма

Ясный здесь мир!

          Мефистофель.

Проклятье! Черти-то, с испугом,

Все вниз нырнули головой!

Стыд! Колесом вертятся друг за другом,

Стремглав кидаются все в пекло, всей гурьбой!

Задам, ужо, вам баню по заслугам!

Я, пост не покидаю свой.

(Отбиваясь от налетающих на него роз).

Огонь блудящий, прочь! Как ты ни разгорайся,

А захвачу! Ведь справлюся с тобой,

Дрянь ты поганая! Долой!

Куда тебя несет? Да прочь ты! Убирайся!....

К затылку пристает как сера со смолой.

Хор Ангелов.

То что не может

Сродно вам быть,

То что тревожит -

Сердце-ль смущается

Если, порой,

Силой вторгается

Чувств горьких рой,

Мрачных, губящих -

Помощь тогда

Наша нужна;

Любовь лишь любящих

Возводит сюда!

          Мефистофель.

И голова, и сердце, все пылает,

Горит вся внутренность моя!

Сильней бесовского здесь элемент! Пронзает

Острее адского огня!

О том и я теперь понятие имею,

Как вы, влюбленные отвергнутые, все

Так страшно стонете, и свертывая шею,

Стараетесь следить за милою своею.

Зачем-же вверх тянуться мне?

Их братский вид пронзал меня когда-то -

Ужь не проникнуло-ль извне

В меня как чуждое начало?

Приятно видеть их, ребяток милых, стало?

Какая-же меня удерживает власть,

Что не могу теперь я их проклясть?

А если допущу, меня чтоб заманили,

Так называться-то, потом,

Кто будет истым дураком?--

О, ненавистные проказники! Как милы!

Скажите, деточки хорошенькие: Вы,

Из Люциферова отродия, ведь, тоже?

Разцеловать-бы вас хотелось, так пригожи!

И будто рад, что были вы должны

Придти сюда, случайностью счастливой,

И мне так хорошо межь вами, будто, вас

Ужь видел тысячу я раз...

И в настроении я кошечки блудливой...

И все прилестней вы, чем более гляжу!

          Ангелы.

Подходим мы: зачем-же отступать пред нами?

Останься, если можешь ты!

          (Ангелы занимают все пространство.)

          Мефистофель

          (оттесняемый к авансцене).

Нас окаянными браните вы, а сами,

Ведь, соблазнители - то вы -

Для женщин и мужчин в вас сильно обольщенье.--

Что за проклятое со мною приключенье!

Любовное-ль начало это? я

Не чувствую почти, как сзади жжет меня.--

Вы все порхаете; спуститесь. Поразвязней

Нельзя-ли выступать? Хоть строгость вам к лицу,

Хотел-бы видеть я усмешку хоть одну,

Для вспоминания минутной хоть приязни.

Взгляните как влюбленные глядят,

С улыбкой легкою, один лишь милый взгляд -

Ну, и конец. А ты, высокий малый,

Тебе смотреть таким пономарем

Взгляни-ко на меня немножечко задорно.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вот, отвернулися они,--

И с этой стороны, куда как хороши!

Хор Ангелов.

К свету, прекрасное

Пламя любви!

Истина ясная

Грешных спаси!

Злого союза,

Радостно узы

Их разреши -

Так со вселенной

Слившись, блаженны

Будут они!

приходит в себя).

Что сделалось со мною? - Совершенно

Как Иов я! Такой-то молодец,

Что сам себе стал гадок наконец!

Весь в шишках, в желваках - но также, несомненно,

И торжествующий при виде язв своих,

В разсчете на себя, на собственное племя.

Ну, в дьявольских частях существенных моих

Изъяну нет; любовных чар, на время,

След остается лишь на коже. Вот они,

Ужь выгорели все, поганые огни.

А я, как следует все это презираю,

И вас гуртом, всех вместе проклинаю!

Хор Ангелов.

Пламень святой!

В ком он сияет,

Тот постигает

Чистой душой

Долю всю счастья

Славьте-же, братья,

Мчитеся в высь!

Минули бури,--

В ясной лазури

Дух пробудись!

(Улетают в небеса унося душу Фауста).

Мефистофель (оглядываясь).

Однако, чтожь? - Куда все подевались?

Ведь малолетки-то поддели! Вверх умчались

С добычею; вот, то-то все они

И увивалися вокруг могилы этой!

Предательски, меня безценного предмета

Лишили хитростью, украли, унесли

Сокровище единственное, душу

Великую, стяжание мое!

На тех кто действовал, права мои наруша,

Хоть жалобу подать - кому-же? И твое,

Что приобрел ты, кто отдаст-же это все?

Пришлося скверно. Так тебе и поделом!

Позорно действуя, утратил со стыдом

Плоды труда большого, и задаром!

Вот, засмоленный бес попал теперь в просак,

И пошлой прихотью, любовишкой пустою,

Перевернуло, вдруг, его! А если так

Ужь занялся ребяческой игрою

Глубоко-опытный субъект-то глупость та

Безумная, и вправду, не мала,

Которая, для заключенья дела,

Им так всесильно овладела.

* * * 

Горные пропасти, леса, утесы, пустыня. Святые Анахореты (По уступам гор и в каменных разсплинах).

          Хор и эхо.

В выси нагорной

Зыбь по лесам,

Путы их корней

Льнут ко скалам;

В пропасть спускается

Вверх устремляется

Ствол близь ствола,

Тесной семьею;

Вслед за волною

Брызжет волна;

Тихо в пещере;

Хищные звери,

Крадясь идут,

Трепетно чтут

Этот блаженный,

Любви священной

Вечный приют.

Pater ecstaticus

          (возносясь и нисходя).

К Богу стремленья,

Пыл вожделенья,

Узы превечной любви,

Жгучия муки в груди!

Копия, стрелы,

Молньи, расплавьте его!

Пусть обратится в ничто!

Пусть сгинет бренное

Все без следа!

Только звезда

Лишь неизменная,

Сущность любви,

Ярко гори!

Pater profundus.

          (Дольнее пространство).

Как подо мной утесов груды

Дно темной бездны тяготят,

Как ручейки, виясь отвсюду,

Струи сверкающия мчат

В шумящий ужас наводненья,

Как прямо твердые стволы,

Своею силою стремленья,

В лазурь небес вознесены -

Все образует, все лелеет

Вокруг меня как бурей веет,

Бушует! Почвы и лесов

Я ощущаю колебанье -

Межь тем, обильная вода,

В стремнину мчась с живым журчаньем,

Поит долины и луга;

Сверкает молния, огнистой

Своею грозною стрелой -

И воздух, бывший ядом, чистой

Вновь льется свежею струей.--

Послы любви то бесконечной,

Благие вестники они

Того, что создавая вечно,

Хранит создания свои.

И сила та, да проникает

Своим огнем все существо,

Смущен и хладен изнывает

Где дух стесненный, тяжело

В оковах скорби цепенея.

Смири, и помощью своею

Больное сердце озари!

          Pater seraphicus.

          (Среднее пространство).

Светлым облачком витая,

Что там реет межь листвой?

Дух безсмертный прозреваю,

Детских душ я вижу рой.

Хор блаженных малюток.

Ты скажи нам, добрый, где мы?

Ты скажи, отец, мы кто?

Так счастливы все мы, все мы!

Так нам радостно, легко!

          Pater seraphicus.

Дети, в полночь вы родились,

Духом, чувством в полу-сне;

В миг рождения лишились

Вас родные на земле;

Члены ангельской семьи!

Близость чуете вы сердца,

Сердца полного любви!

Так приближьтесь! Неизвестен

Вам тернистый путь земной,

Вам счастливейшим! Так, вместе

Посмотрите вы со мной,

Сквозь мои вы очи, дети!

А посредники они

Межь мирами, очи эти!

Пусть вам служат как свои;

Так взгляните на природу.

(Принимает их в себя). *)

Вот деревья, вот скалы,

Это видите вы воду;

Водопады с крутизны

Низвергаются шумны.

*) Известный мистик Сведенборг говорит, что духи, не обладающие телесными организмами, не могут и воспринимать физических ощущений; поэтому Сведенборг уверяет, что он воспринимал духов в свой организм дабы они при посредстве его органов чувств могли созерцать материальную природу.

Блаженные малютки

Это зрелище велико;

Только мрачно - не снести

Нам его! Так страшно, дико!

Добрый, нас ты отпусти!

          Pater seraphicus.

Поднимайтесь к кругу света,

К сфере высшей вы, и так,

Возростайте незаметно

В вечно - ясных тех путях,

Близость Бога укрепляет

Где, и вольный где эфир

Духов радостных питает,

И любви превечной мир,

Мир блаженства открывает!

Хор блаженных малюток

(витая около высочайших вершин).

Пойте, рука с рукой,

Дети, сплетайтесь,

Радостью вы святой

Этой порой

Вас научили,

Свет вам открыли;

С верой живой,

Выше летите;

Будет, затем,

Тот кого чтите

Видим вам всем.

          Ангелы

(паря в высшей атмосфере, несут душу Фауста).

Высокий дух спасен от зла:

Возможно искупленье,

Тому, стремяся кто всегда,

Не устает в стремленьи.

И молит за него любовь

Когда из царства света,

Навстречу сонм святой готов

Для братского привета!

          Младшие ангелы.

Те покаянья приношенья,

Жен многолюбящих дары,--

В великом деле искупленья

Нам были в помощь той порой,

Победу нашу довершили;

Так драгоценною душой

И завладеть мы поспешили.

Стал отступать бесовский рой,

Мы градом роз его смутили,

И наконец, злой легион

Был вовсе в бегство обращен;

И вместо адского терзанья

Обычного, любви страданья

Все ощутили духи тьмы,

Пронзен был мукою лютейшей.

Ликуйте! Торжествуем мы!

          Старшие ангелы.

Остается персть земная,

Трудно - будь в ней хоть такая

Как асбеста чистота.

Жизнью гения могучей,

Если части естества

Крепких уз тех, Ангел лучший

Не расторгнет никогда.

Та гармонья персти бренной

И живой души нетленной -

И любови лишь превечной

Только силой бесконечной

Может быть разобщена.

          Младшие Ангелы.

Вкруг высей гор -

Чувствую, реет

Духов там хор.

И проясняется

Вот приближаются

Души толпой!

Дети прекрасные,

И непричастные

Горней обители,

Новые жители,

Дышат они

Юной весною.

Пусть он начнет,

С силою дивной,

Свой непрерывный

К небу полет.

Ангельским залогом,

Все его с восторгом

Принимаем мы!

Прочь все пелены,

Эта хризалида!

Вот ужь он могуч,

И его красою

Осиял живою

          Doctor Marianus.

          (В высшей чистейшей келье).

Дух возвышается,

Зренью простор,

Болей мой взор!

Вижу парение

Жен, в их среде

Дивно явление!

В блеске, чудесная,

Матерь небесная

Там в вышине.

          (Восторженно).

Дай узреть, молю,

В голубых полях эфира,

Тайну мне Твою!

Проникает что глубоко

Что с любовию высокой,

Может он дерзнуть

Вознести к Тебе с мольбами -

Не отвергни Ты!

Духом тверды мы,

Утихает пыл мятежный;

Мир прольешь когда,

Дева чистая, цвет нежный,

Мать, избранная Царица,

Светлым естеством,

Та, которая сравнится

Только с Божеством!

          Облачки кольцом,--

          То к ней приближается

          Грешниц нежный сонм;

          Весь он, припадая

          Чистый свет вдыхая,

          Молит: Будь Святая,

          Милосердна к нам!

С доверчивым могут смиреньем,

Те кто на грешной земле

Поддавались её искушеньям.

          Их безсилие гнетет,

          И спасти от этой власти

          Добровольно кто-жь порвет

          Твердой собственной рукою?

          Гладок так неправый путь,

          Что неверною стопою

          И кого-жь не отуманят

          Взгляд, приветные слова,

          Не зажгут и не заманят

          Льстиво - жаркия уста?

парит на высоте).

          Хор кающихся.

          К обители вечной,

          Ты в бесконечной

          Ты, безсравненная!

          Ты, милосердная!

          Наше моленье услышь.

                    Magna peccatrix.

Ради слез любви моей,

Над которыми, когда-то,

Издевался Фарисей;

Ради их, чем омывала

И кудрей, чем осушала

Члены чистые Его!--

          MULIER SAMARITANA.

Ради влаги животворной

Авраам, во время оно,

Приводил свои стада;

И сосуда, что однажды,

Искупителя Христа

Освежил Его уста;

Ради светлой и могучей

Той струи живой воды,

Там начало лишь берущей

          Maria Aegyptiaca.

Ради гроба Сына Бога,

Ради той руки, меня

Отстранявшей от порога

Сорока лет покаянья

Моего в пустыне, где

Я последнее прощанье

Начертала на песке!--

Грешниц ты не удаляешь,

Нас великих, от Себя,

Покаянье возвышаешь

В вечном свете бытия -

Раз забылася она,

И не знала, что грешила -

О, да будет прощена!

          UNA POENITENTIUM,

          ).

Благостью сильная!

Лучеобильная!

Лик милосердный склони

На радости ныне мои!

Ужь не томимый

Мукой земной,

В мир он вернулся родной.

Блаженные малютки

          , приближаются).

Мощью, без сравненья,

Превышает нас,

И за попеченье

Нам вознагражденье:

Неизвестна нам

Жизни той дорога -

Этот знает много,

          Кающаяся

          (называвшаяся прежде Гретхен).

Великим хором окруженный,

Едва лишь жизни обновленной

Вдохнуть он веянье успел -

И сонму высшему подобен!

Взгляни! Земной бросая гнет,

И в юной силе возстает,

В воздушной ризе воскресает!

Пусть ученик он будет мой....

Его свет новый ослепляет.

Приди! Ты возносись в мир горний! За тобой

И он последует когда тебя узнает.

          Doctor Marianus

          (молясь падает ниц).

Созерцайте с упованьем,

Со смиренным покаяньем,

Чтоб в блаженнейшей среде

В вечном быть соединеньи!

Твоему посвящено!

Даруй милость нам, спасенье,

Дева, Матерь, Божество!

          CHORUS MYSTICUS.

Непостижимое

Здесь постигается,

Несовершимое

Здесь совершается!

КОНЕЦ.