В театре

Советами вы оба иногда

Мне помогать при случае умели,

Так научите же, что делать, господа,

Чтоб был успех при нашем трудном деле?

Чем публику привлечь? Ведь не легка

Подобная задача без снаровки...

Театр открыт. От кресел до райка

Толпа волнуется и требует обновки,

Блестящого спектакля каждый ждет,

А публика, - нельзя же не сознаться,--

Нам хлеб дает.

Конечно, угодить бы ей не трудно,

Но переделывать в ней вкус,

По меньшей мере было-б безразсудно,

И я за это не берусь.

Хотя толпа в искустве смыслит мало,

Ну, как же тут завоевать успех,

Чтоб яркостью и свежестью сюжета,

Всех привлекать, и новым быть для всех?

Я рад, конечно, если до разсвета

У двери кассы, словно, как поток,

Шумит, ревет толпа; когда из-за билета

Готовы все сбивать друг друга с ног,

Как нищие перед пекарней... Кто же

Так шевелит сердца народных масс,

Толпы инстинкты смутные тревожа?

Один поэт!.. Мой друг, на этот раз

Ты выведи меня из затрудненья.

Нет, о толпе не говори со мной,

Она мертвит в поэте вдохновенье!

Вихрь жизни несдержимою волной

Приносит только к пропасти сомненья...

Нет, для меня доступней мир иной,

Мир счастия среди уединенья,

Где не теряют дивной красоты

За тем ли наши грезы и мечтанья

Разсказывать мы станем иногда,

Чтоб вызвать грубый смех иль поруганье?

Проходят часто многие года,

Пока заблещет гения созданье,

Непризнанное прежде, как звезда...

Мишурный блеск забудут все, конечно,

Одно прекрасное живет в потомстве вечно.

В потомстве жить? - Покорный ваш слуга!..

Жизнь настоящая мне больше дорога.

Когда-б я отдался такой химере,

Кто-б публику смешил тогда в партере?

По крайней мере,

Я, как живой, жить для живых хочу,

Работаю, смешу и хохочу,

Забывши о потомстве и о славе,

Веселый целый век,

И о себе самом, надеюсь, думать вправе,

Что я не безполезный человек.

Фантазию, все страсти, чувства, разум,

И наконец - прошу не забывать --

И глупостью нельзя пренебрегать.

Действительно, пренебрегать не надо.

Как драматург, держись такого взгляда:

Пиши, но так, чтоб зритель не дремал;

Одна минута скуки - ты пропал.

Толпа идет в театр для развлеченья,

Так сильные давай ей ощущенья;

На массу действуй массой сцен, картин,

Разнообразных действий, декораций,

И в этом скрыта тайна всех оваций.

Всем по немножку дай чего нибудь... Один

В театре ищет страшных приключений,

Другой в него идет похохотать,

Чтоб отдохнуть от будничных волнений.

О целом ты не должен хлопотать,

Но частности... вот в чем твоя задача,

Твой неуспех или удача.

Пойми же, что такое ремесло

Для честного художника презренно!..

Иль гаерство вам нужно непременно?..

Вот до чего растление дошло!..

Твои слова, мой милый, устарели...

Чтоб дело сделать с толком, господа,

Все средства хороши для достиженья цели,

И нужно избирать для каждого труда

Орудие особое всегда.

Куй, говорят, железо прямо с пылу,

И прежде чем на ветер тратить силу,

Сообрази-ка лучше, - кто сидит,

Как зритель, в нашей зале театральной...

Обжора, потерявший аппетит,

И паразит из сферы праздной, бальной.

Они бегут в театр, как в маскерад.

Спасаются от скуки пресыщенья,

И женщин занимает их наряд

Гораздо более, чем наши представленья.

Толпа шумит, парадно разодета,

Кому какое дело до тоски,

До идеалов гордого поэта!..

Припомни же, Кто ходит слушать вас:

Тот думает, забывши о спектакле,

О карточной игре, и в тот же самый час

Другой, зевая, шепчет: "не дурак-ли

Что здесь сижу! Давно пора в танцкласс!"

Народ, как видишь, безподобный:

Повсюду грубость чувств и неразвитый вкус...

И для глупцов, для публики подобной

Ужели ты тревожить станешь муз?..

Ведь это просто безразсудно...

И если ты не вовсе безтолков,

Нам лучше дай побольше пустяков,

А иначе желать успеха трудно...

Но что с тобой? За правду не взыщи...

Других рабов себе ищи!..

Поэта высшее призванье

И унижаться до кривлянья...

Кто так всесилен, как поэт

Над робким сердцем человека?

Кто все стихии покорил,

И слезы и страданья века

В одной груди своей вместил?

В круженьи жизни безпокойной,

Неуловимой и нестройной

Чья речь могучая звучит,

Людей с их жизнью примиряя?

Кто больше чувству говорит,

Все ваши страсти усмиряя?

Кто сыплет вешние цветы

Ковром душистым к изголовью

Прекрасной, любящей четы?

Кто вьет с восторженной любовью

В венки зеленые листы

И ими избранных венчает?

Кто на Олимп богов сзывает?

Один поэт! Лишь только он

Власть эта скрыта в силе дарованья,

Так докажи же творческую власть,

Любовников избрав для подражанья:

На первое свиданье

Случайно их приводит страсть,

Сближает их, волнует постепенно

И, наконец,

Союз их романических сердец

К страданию ведет обыкновенно.

Перед тобой отличная канва,

Но эта тема вовсе не нова

Для современного поэта.

Ему пора спуститься с облаков

И в жизни поискать достойного сюжета.

Характер каждой публики таков:

Она живет, но знает жизнь так мало,

Что с ней бы ознакомиться желала.

Мир заблуждений, муки, горе, смех,

Минутный блеск во мраке вечной ночи,

Все, что людей интересует всех,

Как собственной их жизни отраженье,

Тебе дает канву для вдохновенья.

Будь в творчестве разнообразен так,

Чтоб юноши умели в ходе драмы

Смысл находить, чтоб каждый весельцах

Смеялся от души от меткой эпиграммы,

И плакали чувствительные дамы

В известных патетических местах.

В тех возбуждай улыбки, в этих страх,

И весь партер, до зрелищ очень жадный,

Весь театральный зал,

Сольется в гул восторженных похвал,

Довольный только внешностью нарядной.

Отдай же мне те времена назад,

Когда мне жизнь казалась так прекрасна

И из груди так вырывался страстно

Немолчных песен девственный каскад;

Когда весь мир загадкою туманной

И впереди мой путь земной

Дорогою лежал благоуханной;

Когда, бедняк, я был богат вполне

Избытком сил, природой данных мне!

Отдай же мне и счастье, и страданье,

Верни любви и ненависти дни,

И юности святые упованья!

Мою былую молодость верни!..

Да, молодость, поэт, необходима

Для битвы с злом и для борьбы с судьбой,

Для женщины, которая тобой

Всего на свете более любима,

Для шумного веселья на пирах,

Среди забав, без горя и кручины;

Но если в ваших волосах

Заблещут преждевременно седины,

Поэтов речь тогда нам дорога,

Когда она правдива и строга...

Тогда ваш труд есть общее наследство,

Нет, старость нас не обращает в детство,

Но вечно юными нас заставать должна.

Все споры в этом случае напрасны,

Мы лучше прямо к делу перейдем.

Во-первых, разберем,

В чем меж собой мы несогласны.

Во взгляде на искуство, господа?

Но это разногласье не беда:

Пускай поэт останется поэтом,

А мы - при мненьи этом,

Что для толпы текущих наших дней

Варить напиток нужно похмельней,

Как сродство верное от скуки.

Тебе на то и книги в руки,--

Лишь были б только барыши;

А я спектакль устрою ловко,

Кулис наставлю и машин:

В изображении чудес

Свободен будь, поэт любезный,

Спускайся в ад, пари над бездной,

Дм. Минаев.