Внебрачная дочь. Действие четвертое. Автор произведения

С ОДНОЙ СТОРОНЫ ДВОРЕЦ, С ДРУГОЙ - ЦЕРКОВЬ; В ГЛУБИНЕ СЦЕНЫ РЯД ДЕРЕВЬЕВ, ЗА КОТОРЫМИ ВИДНЕЕТСЯ МОРЕ

Мне предписанье властное велит,

Покинув сердцевину королевства

И стольный град, направиться сюда,

К морской границе, в ваш далекий порт.

Но шаг за шагом следует за мной

Гнетущая забота. Потому

Я и пришла к тебе, кого в народе

Считают мужем праведным и добрым.

Так будь же путеводной мне звездой!

Прости, что я осмелилась с указом,

К тебе явиться помощи просить.

Давно и всюду чтут тебя: в прошедшем -

Как адвоката, ныне - как судью.

Не за мои заслуги, за усердье

Меня иные хвалят. Тем странней

Мне кажется, что ты как раз меня,

Кого сама же в праведниках числишь,

Решилась посвятить в свои дела

И мне прочесть дала бумагу эту,

Способную лишь возмутить меня.

В ней речь идет не о суде и праве,

А о насилье, явном, неприкрытом,

Хотя б его предначертала мудрость.

Невинной, чистой девочки судьбу

Отдать тебе на жизнь и смерть - иль, скажем

Точнее: на полнейший произвол?

И все, будь воин кто или купец,

Должны тебе содействовать во всем

Будь справедлив и в этом деле. Разве

Свидетелем лишь предписанье будет?

И с пострадавшей ты поговори,

Да и со мной, пожалуй, горемычной.

Высокой крови пленница моя.

Всех дарований и достоинств тьму

Ей отпустила щедрая природа,

И лишь закон в правах ей отказал.

И вот она - в изгнанье. Мне велели

От близких увезти ее тайком

И вскорости на острова доставить.

Навстречу верной смерти от миазмов,

Свирепствующих в тамошних местах.

Она зачахнет в стороне чужой,

Досрочно побледнеют ее щеки,

И дивный образ, некогда пленявший

Мужские взоры, сгинет навсегда.

Не выноси вердикта так поспешно!

Она невинна - в том сомненья нет,

И все ж она причина грозных бедствий.

Проказливый божок ее метнул

Промеж двух станов яблоком раздора,

И с той поры они живут в разладе:

Один из них ее достойной мнит

Высоких почестей, другой, напротив,

Погибели ей хочет. Смелы оба.

Так тайных козней страшный лабиринт

Двойной петлей обвил ее судьбу.

Коварство долго спорило с коварством,

Пока нетерпеливый пыл одних

В канун возвеличения ее

Не убыстрил развязку. Тут враги

Покончили с притворством и к насилью

Прибегли, угрожая и престолу.

И вдруг пришел указ: вину с виновных

Немедля снять и устранить причину

Изгнать ее и заодно меня.

Судить тебя не буду. Признаюсь,

И мысли я не допускал, что власти

Творят такое. Видно, и они,

Кичась величьем, редко поступают,

Как честь велит и совесть. Ужас, страх

Пред большим злом великих принуждают

Зло истреблять спасительным злодейством.

Что ж, делай, что велят тебе! Уйди

Из предназначенной мне малой доли.

От этой малой доли я и жду

Ей и себе спасенья! Не гони нас!

Воспитаннице я своей давно

Уже внушала, что лишь в узком круге

Сословья среднего бытует счастье.

Когда б она от доли отказалась,

Ей недоступной, обрела бы мужа -

Защитника и обратила взор

К домашнему укладу и к семье,

Напасти наши кончились бы, долг

Тяжелый был бы снят с меня, и с ней

Домой, на родину б, мы возвратились.

Ты странные мне вещи говоришь.

Не кой-кому, а мудрому судье.

Она свободна, лишь бы муж сыскался?

Я на приданое не поскуплюсь.

А сыщется ли муж в одно мгновенье?

Мгновенно загорается любовь.

Кощунственно венчаться с незнакомкой.

Нетрудно сразу распознать ее.

Враги жены опасны и супругу.

Конец вражде, лишь повенчают вас.

Да, если муж доверье заслужил.

И в брак она вступает добровольно?

Чтоб горестной судьбины избежать.

Но если так, то честно ли жениться?

Не мудрствуй, а спеши ее спасти.

Что для нее теперь всего важнее?

Без промедленья дать тебе ответ.

Не терпит отлагательства решенье?

Попутный ветер зыблет паруса.

Ты о таком ей браке говорила?

Всего лишь намекала ей о нем.

И эта мысль не вызвала отпора?

И эти грезы будут неизбывны?

Морской волной их смоет навсегда.

Она страшится с родиной расстаться?

И для меня расстаться с нею - смерть.

Но почему, наш добрый покровитель,

Нам тратить столько бесполезных слов?

Ты молод, честен, преисполнен верой

И бескорыстьем - при такой оснастке

Не так уж трудно подвиг совершить.

Есть у тебя и круг друзей достойных,

Тебе подобных - равных не скажу.

Что ж, присмотрись к сердцам своих друзей,

Сравни их с сердцем собственным, и если

Один из вас всех прочих превзойдет

Решимостью и преданной любовью,

Сокровищем пускай владеет он,

И да благословит его господь!

Наедине с собой принять решенье.

Дай с ней поговорить!

Что суждено,

Того не миновать! В делах привычных,

Обыденных, обдумывать уместно.

Но высшее, чем нас дарит судьба,

Нисходит к нам неведомо откуда.

Вот ты пришла, красавица, ко мне,

И я в сомненье; правду ль мне сказали?

Ты, говорят, несчастна, а приносишь,

Куда ни ступишь, радость, счастье, свет.

Ты первый из встречавшихся в пути,

К кому, как к провиденью, я взываю;

Так добр и благороден облик твой,

Что робость в сердце незаметно тает.

Попавший в обстоятельства твои,

Тем более пронзает душу мне

О помощи взывающая юность.

Недавно я, из мрака мнимой смерти

Воспрянув, вновь узрела божий свет.

Но вспомнила не сразу, что с конем

Мы сорвались с кремнистого утеса…

И вдруг очнулась! Увидала вновь

И этот мир, и мудрого врача,

Склонившегося надо мной, простертой;

И в любящих глазах отца, и в звуке

Его речей я снова ощутила

Дыханье жизни радостной. Но вот

Повторно от паденья с крутизны

Я воскресаю! Чуждым, странным мир

Мне предстает. Людей снующих тени

И даже голос твой - всё как во сне.

Когда чужие нас дарят участьем,

На наши беды смотрят равнодушно:

«Так-де бывает!» Чувство в них молчит.

Да, жребии твой печален, но насколь

Неотвратим он, не ответишь сразу.

Что я могу сказать? Враждебных сил,

Меня в несчастье ввергших, я не знаю.

Ты объяснялся с женщиною той.

Ей все известно. Я лишь подчиняюсь.

Гоненье высшей власти на себя

Ты навлекла невольною ошибкой.

Ни в жалости людской, ни в уваженье

Глубоком отказать тебе нельзя.

В сознании сердечной чистоты,

Я все гадаю: чем я провинилась?

Упасть на ровном месте - не беда,

Но, на вершине оступиться - гибель.

Его избыток мне слепил глаза,

Высокий жребий окрылял мой дух,

Ведь я залог его в руках держала.

Лишь малый срок осталось переждать -

И сбудутся, казалось, все мечты!

Но я поторопилась, поддалась

Соблазну чудному. И в том мой грех.

Я не сдержалась, заглянула в ларь

Запрету вопреки. Ужель за это -

Такая кара? Разве, преступив

Завет, уже утративший свой смысл,

Я заслужила вечную опалу?

Так правда то, что древнее преданье

Глаголет нам? Что проклят род людской

Был господом за грех одной четы,

От плода подзапретного вкусившей?

Так был и мне, как в сказке, ключ вручен.

Я отомкнула им запретный ларь

И этим обрела себе погибель.

А и найдешь, меж пальцев он сбегает.

В моих проступках малых тщетно б я

Искала корень наступивших бедствий,

Причину выше надобно искать!

Два мужа, от которых я ждала

Великих перемен в моей судьбе,

Притворно, знать, друг с другом помирились,

И распря двух воинствующих станов,

Сокрытая досель от глаз людских,

Открыто вскоре выйдет на простор!

Чего я прежде смутно опасалась,

Вдруг стало явью, на погибель мне,

И гибелью грозит всему на свете.

Мне жаль тебя! Ты обрекаешь мир

Погибели, отчаянью поддавшись.

А в дни беспечной юности твоей

Тебе он не казался светлым раем?

Своим роскошным, царственным убранством?

В нем все меня дивило красотой

И радостью. Чего бы только взор

Ни возжелал, он получал сторицей.

А кто мне уготовил этот рай,

Как не отец, как не любовь его?

О малом он радел и о великом

И осыпал подарками меня;

А между тем готовил ум и тело

Для восприятья дивных благ земных.

Вся эта роскошь пышная могла б

Меня изнежить, даже обессилить;

Но он еще сыздетства пристрастил

Мой дух к отважным рыцарским забавам.

Как часто предавалась я мечте

Умчаться на коне в чужие страны.

Но любящий отец мечтал и сам

Со мной поехать к морю, предвкушая,

Как будет он восторженно следить

И вот я здесь. Но кажется, что ширь

Томит меня, и давит, и тревожит.

Как тесен мир, как никнет небосвод,

Когда тоска твое сжимает сердце!

Несчастная! Тебя с твоих высот

Низвергла беззаконная комета

И, падая, мой путь пересекла.

Отныне мне отвратен навсегда

Морской простор… Когда в часы заката

Возляжет Феб на огненное ложе,

Всем очи увлажнив слезой восторга,

Я отвернусь, чтобы судьбу твою

Злосчастную оплакать. Ибо там,

За полосой тускнеющего моря,

Мне будет видеться твой страдный путь.

Там ты не встретишься с манящей негой,

А с нахлынью неисчислимых бед!

Там солнца раскаленное ядро

Новорожденной тверди не осушит,

Зыбучей ядовитые пары,

В притворах смерти, мертвенно-бледна,

Ты будешь тщетно жаждать исцеленья.

Сияющая юной красотой

Безвременно добычей смерти станет.

Ты мне открыл ужасное! Так, значит,

Туда меня увозят? В дикий край,

Который - помню с юных лет! - зовут

Земным подобьем ада? Где в иссохших

От зноя тростниках, в гнилых болотах

Таятся тигры лютые и змеи,

Где путника преследует живая

И жалящая туча мошкары,

Где дуновенья гибельных ветров

Страданья длят и сокращают жизнь?

Я думала просить, теперь - молю:

Ужели ты в беде мне не поможешь?

Губительный могучий талисман -

Что толку в правосудье, раз оно

Отказывает в помощи безвинной?

И вы на что, кичащиеся тем,

Что правом усмирили произвол?

Лишь в тесном круге подчиняем мы

Законности что происходит в жизни

Обыденной, на малой высоте.

Но что творится в выспренних пределах,

Что там вершат и тайно замышляют,

Возносят, губят, бога не спросясь, -

Иною мерой мерится, видать. Какою?

Остается нам загадкой.

И это все? И больше ничего

Ты мне не скажешь?

Ах, уволь меня!

Ужель я притворяться должен трусом

Беспомощным? Не лучше ль указать

Тебе на путь единственный спасенья?

Но разве в самой смелости такой

Не кроется опасность? Что, как ты

Меня поймешь превратно, заподозришь,

Что мой совет корыстью обусловлен?

Нет, нет! Не отпущу! Ты послан мне

В суровый час счастливою звездою.

С младенчества и до недавних дней

Меня от бед оберегало счастье;

Теперь ты заступил его права.

Как мне не знать, не чувствовать, что ты

Во мне участье принял? Не напрасно

Я здесь стою. Не сомневаюсь, что,

Во всеоружье знаний, ты сумеешь,

Еще не все пропало! Ты найдешь,

Быть может, уж нашел, пути и средства

Спасти меня. Об этом говорит

Твой взор глубокий, дружески-правдивый.

Не оставляй меня! Произнеси

Способное меня утешить слово!

Так на врача с надеждою глядит

Недугом обессиленный больной,

Моля спасти его от близкой смерти,

Врача едва ль не богом почитая.

Но врач такое средство называет

Несчастному, которое сулит

Ему - пеной страданий и увечий -

Лишь жизнь, но не здоровье сохранить.

Ты молишь о спасении? Спасти

Тебя - возможно, прошлого - нельзя.

А быть иной, чем некогда, ты - в силах?

Лишь о спасении взывает тот,

С него довольно прелести земной,

Довольно жизни, зелени и света.

А что потом удастся отстоять

И что утратить, жизнь всегда подскажет.

А кроме жизни просишь ты о чем?

О милых далях родины моей.

Но это слово многое объемлет.

Все мое счастье в нем заключено.

Чем одолеть мне приговор изгнанья?

Высокой добродетелью твоей.

С верховной властью не легко тягаться.

Уж так ли всемогуща эта власть!

Уверена, что ты среди законов

Для высших и для низших обнаружишь

Возможный выход. Вижу по улыбке,

Что толку, дорогая, говорить

Мне о возможностях. Возможным всё

Надеждам нашим кажется. Но планам

Столь многое извне и изнутри

Препятствует пресуществиться в явь.

Что я могу сказать тебе? Уволь!

Пускай оплошно, да скажи! Позволь

Хотя б на миг один воображенью

В сомнительный отправиться полет!

Один исход негодный за другим

Мне предлагай! Ведь выбор-то за мною.

Есть способ - но единственный - тебе

На родине остаться. Способ, многим

Желанный даже, господу угодный

И человеку. Святостью его

Ограждены мы им от произвола.

И всякому, кто таинству сему

Причастен, обеспечено довольство,

Так и в загробной жизни, в кущах рая.

Его нам завещали небеса,

Всем предоставивши им овладеть

Отвагой, добротою и любовью.

Какой то рай, в загадки облаченный?

Небесный рай, но созданный людьми.

Я с толку сбита. Мне не угадать.

Не угадать? Ты так чужда тому?

Там видно будет. Выскажись ясней.

Я - о замужестве возможном…

Я все сказал. Теперь решай сама!

Замужество? Мне это слово страшно!

Подумай и ответь мне: почему?

В былые дни мне звук его был чужд,

Теперь мне ненавистно слово это,

Способное мой крест лишь отягчить.

Хоть знала я, конечно, что отец

И наш король мне жениха укажут,

Но я о нем не грезила ничуть,

И тайной страсти сердце не питало.

И вдруг я думать, чувствовать должна,

О чем и мыслить было б мне зазорно!

Должна мечтать о муже, ничего

Не ведая о нем, не встретясь даже,

И в счастье, что сулит нам Гименей,

Корыстно видеть средство для спасенья!

Достойному мужчине никогда

Страдалица в доверье не откажет.

Кто б ни был он, он защитил ее,

И этим стал ей близок. Нет прочней,

Надежней связи спасших со спасенной.

Что надобней всего супруге? Прочность

Ей в помощи, а поддержке не откажут.

И это чувство смелый человек

Внушает женщине, в беду попавшей

Нечаянно, мгновенно и навеки.

Но где он ваш, мне суженный, герой?

Мужчин немало в городе у нас.

Но я-то не известна никому.

Жемчужину не уберечь от глаз.

Не искушай доверчивой души!

Где равный сыщется, кто б предложил,

Униженной, мне руку? Да и смею ль

Я от него принять такой подарок?

Что нам неравным кажется, не раз

На нашей памяти теряло разность,

В извечной смене погашают зло

Благие всходы, радости - печаль.

День ото дня меняясь неприметно,

Гармонию, быть может, обретет.

И, возвышаясь надо всем, любовь

Соединяет с небесами землю.

Пустой мечтой меня ты утешаешь!

Ты спасена, уверовав в нее.

Так где ж он, мой спаситель? Укажи!

Тебе свою он руку предлагает.

Ты? Что вскружило голову тебе?

Я так решил - сегодня и навеки.

Мгновенье это чудо породило?

Мгновенно все вершатся чудеса.

Но ведь поспешность - матерь заблуждений.

Не ошибется, кто видал тебя.

И все же опыт - лучший нам наставник.

Я верю сердцу. Опыт тоже может

Нас с толку сбить. Позволь признаться мне:

Лишь час назад я вопрошал себя,

Томимый одиночеством: чем в жизни

Я мог бы похвалиться? Состояньем?

Признанием трудов моих?.. И тут же

О браке я подумал, перебрал

Былые встречи… Дар воображенья

Немало лиц знакомых воскресил;

Но ни одно не взволновало сердце.

Тут ты явилась. И открылось мне

Все, что мне надо. Ты - судьба моя.

Изгнанница безвестная, могла б

Гордиться я и радоваться только

Тем, что твою я обрела любовь,

Когда бы я не думала о счастье

Того, кто благородством всех затмил,

Уж не ошибся ль ты? Ужель дерзнешь

Ты с силой, мне враждебной, потягаться?

Не с ней одной! Желая оградить

Нас от мирской, вседневной суеты,

На пристань нам всевышний указал.

Лишь в доме, где спокойно правит муж,

Бытует мир, который ты напрасно

Искала бы в далекой стороне,

Ни зависти, ни гнусному коварству

Ни клевете, ни буйным схваткам партий

Нет доступа в наш заповедный круг;

Там правит лишь любовь и трезвый разум,

Невзгоды скоротечные смягчая.

Доверься мне! В себе-то я уверен,

Я знаю, что я вправе обещать.

Ты в доме сам себе король?

А как же?

Да и не я один, а все мужья,

Власть не вторгалась в дом, где муж глумится

Безбожно над страдалицей женой,

И не препятствовала самодуру

В несчастной радость жизни убивать.

Кто слезы ей осушит? Ни закон,

Ни трибунал вины с него не взыщет.

Он здесь король и бог! Жена ж безмолвно

Обиды терпит, вянет, сходит в гроб.

Обычай и закон издревле дали

Супругу нерушимые права,

На ум мужской и сердце полагаясь.

Что до меня, не рыцарскую доблесть,

Не родословье в дар тебе несу я,

Любимая, а мой надежный кров:

Раз ты моя, ничто тебе не страшно,

Ни от кого опасность не грозит.

Пусть сам король потребует тебя,

Как муж и с королем я потягаюсь.

Прошедшее. А ты, мой добрый гений,

Глядишь лишь на оставшееся мне.

А что это за малость! И ее

Меня ценить ты учишь? Пробуждаешь

Своей любовью ту, кем я была?

Чем отдариться мне за этот дар,

Когда не вечной сестринскою дружбой!

Но и признав себя твоей должницей,

Женой твоею стать я не могу.

Как быстро ты надежды наши рушишь!

Мне рушить безнадежность их велит.

Попутный ветер пробуждает флот.

Уж на посадку - по ступеням, вниз -

Спешит толпа. Объятья, вздохи, плач!

Последний знак прощальный подают.

Вот-вот поднимет якорь наш корабль!

Чего нам медлить? Нас-то уж никто

Ни окликом, ни плачем не почтит.

Нет, есть кому оплакивать и вас!

Вот вам-то и протянет скорбный друг

Спасительную руку. Может быть,

Вы все ж опомнитесь в последний миг

И счастье не упустите навек.

Еще недавно я тебя назвал

Своей судьбой желанной. Неужель

С тобой мы навсегда должны расстаться?

К чему свиданье ваше привело?

Готов предстать я с ней пред алтарем.

А ты ему на это что сказала?

И все же руку ты его отвергла?

А значит, и спасение свое?

Иная близость дали недоступней.

Вдали - увы! - для нас спасенья нет!

Обдумала ты, что тебе грозит?

Всё, вплоть до мелочей, и даже - смерть.

Так, значит, жизнь тебе недорога…

…и светлый праздник брачного союза?

Мой праздник был, да сплыл… Других - не надо.

Утраченное трудно ль возместить?

Мгновенный блеск - незамутненным счастьем.

Довольствоваться надобно возможным.

Любовь и верность - что дороже их?

Как ваши поученья мне постыли!

Терпенья нет внимать пустым словам.

Ах, знаю я, как тягостно порой

Непрошеную помощь принимать.

Двоится чувство: помощь обязует

Нас к благодарности, а в сердце нет

И признака ее. Но пред разлукой

Позволь мне, по обычаю, вручить

Гостинец вам, чтобы в бесплодном море

Вас услаждали родины плоды.

Ну, а потом я буду влажным взором

Следить за тем, как исчезает парус,

А вместе с ним и светлые мечты.

Погибель и спасение мое

В твоих руках. О, сжалься! Заклинаю,

Не увози меня на острова!

Всецело ты зависишь от себя.

Ты выбираешь. Я лишь покоряюсь

Руке, сурово нудящей меня.

Какой тут выбор? Меж неотвратимым

И невозможным выбирать нельзя.

Твой брак возможен, ссылка отвратима.

Лишь то возможно, что душа приемлет.

Ты много можешь сделать для него.

Верни мне прошлое, и я сумею

По-царски наградить его за все.

Вот наградила б ты его теперь

И сразу вознесла б его высоко!

Недворянину нелегко достичь

Высоких почестей. Ему годами

Приходится работать за других.

Иное дело - светская жена!

Затем они и ищут в высшем круге

Себе супругу, пренебрегши низшим.

Удасться залучить ее, она

Кратчайший путь всегда ему проложит.

Я сокровенный смысл твоих речей,

Обманчивых и лживых, опознала.

На деле все иначе обстоит:

Супруг жену, невольно или вольно,

В свой неизменный вовлекает круг;

Столь многим поступившейся невмочь

Его вести своей стезею к цели.

Из низкой доли муж жену возносит,

Исчезнет прежний облик навсегда,

Минувших дней слепящий блеск угаснет,

Воспоминанья - кто у ней отнимет?

Утраченное - кто ей возместит?

Ты нас обеих смерти обрекла,

Еще я не утратила надежд.

Но любящий тебя - давно утратил,

Быть может, равнодушный здесь уместней?

Для выбора все сроки истекли,

Судьбу ты предрешила, так идем!

О, если б мне, хотя бы только раз,

Тебя увидеть прежней, доброй, кроткой,

Какой тебя я знала с давних лет!

И месяца мерцающая мгла

Мне были не желаннее тебя.

О чем я ни просила, все сбывалось,

Чего бы ни страшилась, страх стихал.

И если от ребенка мать родная

Скрывалась в недоступных мне дворцах,

Ты мне избытком материнских ласк

Ее пренебреженье возмещала.

С чего ты изменилась так? С лица

Все та же ты, любимая сыздетства,

Но сердце кто-то подменил твое…

Бывало, я просила безотказно

Тебя и о великом и о малом.

И с тем же чувством детского доверья

О самом главном я к тебе взываю.

Нет, не унижусь я, когда паду

Перед тобою ниц, как перед богом,

Отцом иль государем: помоги!

Припав к стопам моим, ты надо мной

Глумишься втайне? Не терплю притворства!

Жестокость и в словах и в обращенье

Я от тебя должна претерпевать?

Тебе мой сон развеять удалось.

Свою судьбу прозрела я сполна:

Не я всему виной, не распря сильных,

А только злоба брата; ты ж ему -

Сообщница, покорное орудье.

Как зыбки обвинения твои.

При чем тут брат? Да, злобствовать он может,

Но властью он еще не облечен.

Пусть злобствует! Еще не чахну я

В безлюдной, богом проклятой пустыне!

Вокруг меня шумит родной народ,

Живой народ, родительское чувство

Я обращусь к нему. И за свободу

Мою простой поднимется народ.

Общалась ты когда-либо с толпой?

Она к сторонним бедам равнодушна.

А если даже дрогнет, до конца

Не доведет столь чуждого ей дела,

Холодным словом веры не убьешь,

Там, в городе, я жизни жду от жизни,

Там, где народ довольствуется малым,

Где сердце каждого из горожан

Открыто сострадательной любви.

Вокруг меня толпящимся открою,

Каким невзгодам я обречена.

Автор:	Гёте И. В.
Категория:	Трагедия


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница