| Вечер уже наступил, и Рейнеке знал, что обычно |
| Рюстефиль в эти часы уже находился в постели. |
| Был он, как сказано, плотником, мастером очень хорошим. |
| Кряж дубовый лежал во дворе, припасенный к разделке, - |
| Два основательных клина в него уже загнаны были: |
| Трещина в целый аршин зияла в верхнем обрубе. |
| Рейнеке-лис говорит: «Вот, дядюшка, в этом бревнище |
| Меду накоплено столько, что вам и не снилось! Поглубже, |
| Сколько возможно, всуньте в трещину морду. Однако |
| Жадничать слишком не стоит, - как бы еще не стошнило». |
| «Что ж, - оскорбился медведь, - обжора я, что ли? Напротив! |
| Мера должна быть всегда и во всем, как известно»… - Короче - |
|
| Вплоть по самые уши и всунул передние лапы. |
| Рейнеке тут не зевал: он начал потягивать, дергать, - |
| Выдернул клинья прочь. Медведь оказался в капкане. |
| Морду и лапы зажало - бранись, умоляй - не поможет. |
| Горя тут Браун хлебнул, хоть был силачом и не трусом! |
| Вот как племянничек дядю завлек хитроумно в ловушку! |
| Браун ревел, и рычал, и задними лапами землю |
| Яростно рыл, бесновался, - плотника поднял с постели. |
| «Что это?» - мастер подумал и вышел, топор захвативши, |
| Чтобы не быть безоружным на случай недоброго дела. |
| |
| Браун тем временем в ужасе был. Защемила колода |
| Страшно! Он рвался, метался, ревел от мучительной боли. |
| Пытка - а все ни к чему! Он думал, что тут ему крышка! |
| (Это же самое думал и Рейнеке, очень довольный.) |
| Издали видя, что плотник бежит, говорит он медведю: |
| «Как там дела у вас, Браун? Хоть чуточку меду оставьте! |
| Вкусно, скажите? Рюстефиль вам угощенья прибавит: |
| После обеда он даст вам хлебнуть кой-чего на здоровье!..» |
| Рейнеке тут же в крепость к себе сбежал, в Малепартус: |
|
| Кинулся сразу в шинок, где за кружкой пивной заболтались |
| Односельчане. «Спешите! - он закричал им. - Поймался |
| Дурень медведь у меня во дворе! Чистейшая правда!» |
| Все побежали за ним, хватая что ни попало: |
| Вилы один подцепил, другой ухватился за грабли; |
| Третий, четвертый вскочили - бегут с топором и с мотыгой; |
| Пятый за ними торопится, вооружившись дрекольем; |
| Поп, а вослед ему служка с утварью богослужебной; |
| Даже кухарка попа - фрау Ютта (варившая кашу |
| Как-то особенно, лучше, чем все) - и Ютта-кухарка, |
| Прялку свою волоча, за которой весь день просидела, - |
| Тоже бежала намылить медведю несчастному шкуру. |
| Браун, в несносных мучениях, переполох тот услышал. |
| Голову сильно рванул он - и вырвал, но по уши морду |
| Всю ободрал и оставил и шерсть и кожу в колоде. |
| Нет! Никто не видал столь жалкого зверя! Хлестала |
| Кровь по ушам. Что проку, если он вытащил морду? |
| Лапы-то все же в колоде зажаты! И тут он рванул их |
| Резким рывком - и хоть вырвал, но окончательно спятил: |
|
| Ах, это вовсе не пахло медом любимым, которым |
| Лис обнадежил его! Путешествие кончилось плохо! |
| Сколько же выпало горя ему и страданий! Вся морда |
| Залита кровью, и лапы в крови: стоять он не может, |
| Ползать не может, бежать - и подавно. А плотник - все ближе. |
| С плотником вместе и вся толпа на него нападает: |
| Всех обуяло желанье убить его! Даже священник |
| Длинную жердь захватил и Брауна издали лупит. |
| Вертится бедный туда и сюда, а толпа напирает: |
| Те наступают с дрекольем, эти идут с топорами; |
| Тут с кувалдой, с клещами кузнец, там - держат лопаты, |
| Заступы. Все его били, кричали, горланили, - били |
| Так, что от страха и мук он в собственном кале катался. |
| Все на него навалились, никто отставать не желает: |
| Шлёппе тут был колченогий и толстоносый был Людольф - |
| Самые злющие парни. Герольд в скрюченных пальцах |
| Держит цеп деревянный - так и молотит! А рядом - |
| Зять его - Кюкельрей толстый. Как эти двое лупили! |
| Абель Квак с фрау Юттой-кухаркой трудились не меньше. |
|
| Да и не только они: сюда поголовно сбежались |
| Все и мужчины и бабы, - все жаждали смерти медведя. |
| Кюкельрей всеми командовал, знатностью чванясь, - еще бы! |
| Фрау Виллигетруда с задворков ему приходилась |
| Матерью. Это - известно. Отец неизвестным остался. |
| Впрочем, был разговор, - мол, чернявый косарь этот, Зандер, |
| Малый очень бедовый (во сне!) вот он-то, пожалуй, |
| (Так говорили) отец, мол, и есть этот самый… А камни |
| Градом летели в несчастного Брауна. Ах, эти камни! |
| Плотника брат подскочил, увесистой длинной дубиной |
| Так медведя по черепу трахнул - тот света не взвидел, |
| Но от чудовищной боли стал на дыбы он - и сразу |
| Ринулся прямо на баб, а те как шарахнутся с визгом, |
| Падают, топчут друг друга, иные бултыхнулись в воду. |
| Место же было глубокое… Патер кричит, надрываясь: |
| «Люди! Смотрите! Плывет фрау Ютта-кухарка в салопе! |
| Вот и прялка ее! Мужчины, спасайте! В награду |
| Пива две бочки поставлю, грехи отпустить обещаю!..» |
| На издыханье покинув медведя, все бросились в воду - |
|
| Так. А покуда крестьяне на берегу хлопотали, |
| Браун с отчаянья бросился в воду, ревя, как безумный, |
| От нестерпимых мучений. Он предпочел утопиться, |
| Лишь бы уйти от позорных побоев. Он сроду не плавал, - |
| Значит, рассчитывал с жизнью своей разделаться сразу. |
| Сверх ожиданья почувствовал он, что плывет, что теченье |
| Быстро уносит его. Заметили это крестьяне, - |
| Стали кричать: «Позор! Мы посмешищем будем навеки!» |
| Все от досады обрушились тут же с бранью на женщин: |
| «Дома бы лучше сидели! Вот из-за вас преспокойно |
| Он уплывает себе!..» Пошли, осмотрели колоду, - |
| Видят в расщелине клочья шерсти и кожу с медвежьей |
| Морды и лап. Ну, и смеху же было! Крестьяне шутили: |
| «Э, ты вернешься, косматый, - в залог ты нам уши оставил!» |
| Так над медвежьим увечьем они издевались. Но сам он |
| Рад был, что хуже не кончилось. Как мужиков этих грубых |
| Он проклинал! Как лапы и рваные уши болели! |
| Клял он предателя Рейнеке также. С проклятьями в сердце |
| Плыл он и плыл, уносимый сильным и быстрым потоком. |
|
| Тут кое-как он выполз на сушу, на этот же берег. |
| Солнце еще не видало столь удрученного зверя! |
| Он и не думал дожить до утра, - он думал, что тут же |
| Дух он испустит. «О Рейнеке, лживый, коварный предатель! |
| Подлая тварь!» При этом он вспомнил крестьян и побои, |
| Вспомнил чурбан, и еще раз проклял он лисье коварство… |
| |
| Сам же Рейнеке, после того, что он дядю-медведя |
| Так замечательно свел на базар, угостить его медом, |
| Сбегал за курочкой (место он знал!) и, зацапнув там штучку, |
| С легкой добычей махнул тем же берегом вниз по теченью. |
| Жертву он быстро уплел и, спеша по делам неотложным, |
| Так бережком и бежал по теченью, пил воду и думал: |
| «Ох, до чего же доволен я, что остолопа медведя |
| К праотцам ловко спровадил! Бьюсь об заклад я, что плотник |
| Славно его топором угостил. Медведь был настроен |
| Издавна недружелюбно ко мне. Наконец-то мы квиты! |
| Я его дядюшкой все величал… Теперь он в чурбане |
| Кончился, надо считать! Я счастлив по гроб моей жизни: |
| Всех его ябед и пакостей впредь уж не будет!..» Но смотрит |
|
| За сердце так и схватила досада: «Он жив, косолапый!» |
| «Рюстефиль, - думал он, - ты недотепа, ничтожество, олух! |
| Ты отказался от этого вкусного, жирного блюда? |
| Люди почище тебя мечтают о том, что само же |
| В руки к тебе привалило! Но все ж за твое угощенье |
| Браун, как честная личность, залог, очевидно, оставил!» |
| Так он подумал, заметив, что Браун истерзан и мрачен. |
| Тут он окликнул его: «О дядя! Какими судьбами! |
| Вы ничего не забыли у плотника? Я бы охотно |
| Дал ему знать о вашем убежище. Но, извините |
| За любопытство: меду вы много успели там хапнуть? |
| Или вы честно за все расплатились? Что ж вы молчите? |
| Аи, до чего расписали вас! Это же срам, это ужас! |
| Может быть, мед оказался неважным? Сколько угодно |
| Можно купить по такой же цене. Но, дядя, скажите: |
| Что это вздумали вы щеголять в этом красном берете? |
| Или вы только что в орден какого-то братства вступили? |
| Может быть, стали аббатом? Наверно, в спешке цирюльник, |
| Вам выбривая макушку, задел ваши уши, негодный. |
|
| Даже перчаток! Ну, где же вы их умудрились оставить?» |
| Молча Браун выслушивал злейшие эти насмешки |
| Слово за словом, сам же, бедняга, не мог и словечка |
| Молвить от боли. Не знал, что и делать. Но, лишь бы не слушать, |
| В воду обратно полез, и поплыл, увлеченный стремниной, |
| Дальше, и вылез на берег отлогий, и тут же свалился. |
| Жалкий, больной, он скулил, к себе самому обращаясь: |
| «Хоть бы убил меня кто! Ходить я не в силах! Ужели |
| Не суждено ко двору мне вернуться? Ужели я должен |
| Здесь пропадать, опозоренный гнусным предательством лиса? |
| Только б уйти мне живым, - меня, негодяй, ты попомнишь!» |
| Все же он встал кое-как и в муках жестоких поплелся. |
| Четверо суток он шел ко двору, наконец - дотащился. |
| |
| Лишь показался медведь королю в этом виде плачевном, |
| В ужасе вскликнул король: «О господи! Браун ли это?! |
| Кто изуродовал вас?!» А Браун в ответ: «Несомненно - |
| Очень тяжкое зрелище! Рейнеке, наглый преступник, |
| Предал меня, опозорил!» Король возмутился и молвил: |
| «Ну, за такое злодейство я беспощадно расправлюсь! |
|
| Честью своей и короной клянусь я, и так оно будет: |
| Все возместит он сполна, что Браун взыщет по праву! |
| Если я клятву нарушу, меча не носить мне отныне!..» |
| |
| Тут же король приказал немедля совету собраться, |
| Тщательно все обсудить и назначить кару злодею. |
| Все порешили на том, что, буде король соизволит, |
| Нужно вторично затребовать Рейнеке, чтоб на совете, |
| Выслушав иски и жалобы, лично он дал объясненья. |
| Гинце-коту надлежит с извещеньем отправиться к лису: |
| Гинце умен и проворен. Так на совете решили… |
| |
| С мненьем своих приближенных король вполне согласился |
| И обратился к коту: «Оправдайте доверье совета! |
| Если он вздумает только и третьего ждать приглашенья, |
| Худо придется ему и всему его роду навеки! |
| Если не глуп он, то явится. Это ему вы внушите! |
| Всех и в грош он не ставит, но с вами он будет считаться». |
| |
| Гинце стал возражать: «Удачей ли, иль неудачей, |
| В общем, кончится дело, - с чего начинать, я не знаю. |
| Что вы прикажете, то я исполню, но лично считаю, |
|
| Браун-медведь - великан и силач, а чего он добился? |
| Как же справиться мне? Простите меня, но увольте!» |
| |
| «Ты меня не убедишь, - ответил король, - ведь нередко |
| В личности самой мизерной сметки и мудрости больше, |
|
| Но образован, умен и находчив». Кот подчинился: |
| «Воля монарха - закон! И если то, что замечу |
| Первым в пути, будет справа, то будет приметой удачи…» |
