| Автор: | Гёте И. В. |
| Категории: | Повесть, Сказка, Детская литература |
ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ
Направляясь к королевскому двору, Рейнеке надеялся, что сумеет отбиться от обвинений. Но, увидев, сколько там собралось его недругов, как они кипели злобой к нему, как жаждали его погибели, он приуныл и усомнился в благополучном окончании своего дела.
Однако, в сопровождении Гримбарта, он с гордым и дерзким видом прошел мимо собравшихся. Гримбарт шепнул ему на ухо:
- Не робейте, Рейнеке! Счастье робкому не дается, а кто рискует - тот часто выигрывает!
- Истинно так! - подтвердил Рейнеке. - Благодарю вас за поддержку. Если я опять окажусь на свободе, я вспомню о вас.
Он осмотрелся и заметил многих своих родичей. Но доброжелателей было все-таки мало: ведь большинству он успел насолить. Даже змеи и те считали его негодяем и гадом. И все же в зале был кое-кто из его друзей.
Рейнеке стал перед троном на колени и с достоинством произнес:
- Всемогущий бог да хранит вас, дорогой мой король, а также вашу супругу, и пусть он дарует вам обоим много мудрости, дабы вы всегда отличали правду от кривды, потому что на свете все больше процветают неправда и фальшь! О, если б государь мог читать наши самые сокровенные мысли, он узнал бы тогда, как ему предан Рейнеке-лис! Многие меня чернят, клевещут на меня. Но кто? Негодяи! Им нужно лишить меня вашего расположения, которого якобы я недостоин! Но разве я не уверен в справедливости моего государя? Нет, он никогда не сойдет с пути правосудия и правды!..
Все изумлялись дерзости Рейнеке и старались протиснуться ближе, чтобы лучше слышать, что он там врет. Ведь его преступления были доказаны, и он не мог их опровергнуть.
- Негодяй! - закричал король. - На этот раз ты болтовней не спасешься! Тебе пришел конец! Нападением на кролика и воро́ну ты хорошо доказал свою преданность мне. Да, ты мастер подлых проделок, но теперь твоим бесчинствам конец!
«Что со мной будет? - в ужасе думал Рейнеке. - Только бы мне до дому добраться! Что бы такое придумать? Я испробую все, но должен спастись!»
- О мой великий и благородный король! - заговорил он снова. - Раз вы считаете, что я достоин смерти, значит, простите, вы не совсем разобрались в сути дела. Выслушайте меня, государь, и вы узнаете, на чьей стороне правда. Неужели вы полагаете, что я осмелился бы появиться здесь перед вами, если бы чувствовал за собой хотя бы малейшую вину? Разумеется, нет! Ни за какие сокровища мира! Я жил спокойно в своем замке, ни в чем себя виновным не чувствовал, потому и явился. Но прихожу я сюда и здесь на меня валятся обвинения. Что ж, пусть мои хулители посмеют уличить меня в глаза! Возводить напраслину на отсутствующего не трудно, но нельзя осудить его, не выслушав. А я клянусь вам, мой государь, что этим притворщикам, кролику и во́рону, я всегда делал только добро!
Позавчера поутру повстречался мне кролик. Он почтительно со мной поздоровался и сказал, что идет ко двору. Я сердечно пожелал ему счастливого пути, но он вдруг стал плакаться, что очень устал и проголодался. Тогда я предложил накормить его и подал ему вишни и масло. Тут подбегает мой младший сыночек - смотрит, не осталось ли чего: детишкам ведь остатки сладки. А кролик так угостил его лапой, что разбил малышу мордочку в кровь. Это увидел мой старший сын, Рейнгарт, и вступился за брата, как следует потрепал обидчика. Вот и все. Ни больше ни меньше! Я наказал мальчишек, но если кролику от них досталось, то лучше бы он помалкивал: что заслужил, то и получил. Я оторвал ему ухо! Скажите пожалуйста! Это для него честь и отметка на память!
Теперь о вороне. Приходит и жалуется: он, мол, жену потерял и якобы я ее убил. А сам мне рассказывал: она умерла оттого, что проглотила большую рыбу вместе с костями. Как это было, он, конечно, знает лучше меня. Но не он ли сам ее умертвил? Пусть мне разрешат его допросить, тогда он запоет другое!
Уж если меня хотят уличить в таких преступлениях, то пусть выставляют верных свидетелей. А если свидетелей нет, то по закону я имею право на поединок с клеветником. Я готов биться с любым противником, равным мне по происхождению. Назначьте время и место!..[10]
Своей вызывающей речью Рейнеке так изумил присутствующих, что все остолбенели. А ворон и кролик поспешили покинуть королевский двор, потихоньку переговариваясь:
- Судиться дальше - бессмысленно! Мы с ним не сладим. Свидетелей у нас нет. Мы же еще и виноватыми останемся. Ну его к черту, этого наглого разбойника! Уж мы-то знаем его: лжец, хитрец и подлец, погубит десяток таких, как мы…
Изергим и Браун хмуро следили за тем, как эта парочка кралась к выходу. Тошно у них было на душе. В это время послышался голос короля:
- Кто здесь с жалобой? Подходите! Обвиняемый прибыл.
Но никто не решился выйти вперед, и Рейнеке нагло усмехнулся:
Видите, как опасно доверяться клеветникам…
- Слушай! - воскликнул король. - Отвечай-ка мне, подлый предатель, за что ты убил бедного Лямпе, моего верного письмоносца? Я ли не простил твои преступления! Я ли не оказывал тебе благодеяния, веря в твое исправление! И вот благодарность за это! Баран Бэллин приносит мне твою котомку. Он уверяет, что в ней лежат письма, написанные вами обоими. И что же? В котомке оказывается голова зайца! Бэллина я за это отдал на растерзание волку, теперь очередь за тобой!..
- Что я слышу! - закричал рыжий плут. - Лямпе убит! О, лучше бы я сам умер! Какое несчастье! Ведь с ними, великий государь, я отправил вам драгоценности, каких на свете не сыщешь! Но кто бы мог заподозрить барана в том, что он убьет зайца и похитит ваши сокровища?.. Да, где ни капкана, ни ямы не ждешь, там в ловушку и попадешь!
Король так разгневался, что не пожелал дослушать до конца вдохновенную ложь Рейнеке и удалился в свои покои. Там он застал королеву с ее фрейлиной - мартышкой Рюкенау. Эта обезьяна была любимицей королевской четы. Была она умной, просвещенной, красноречивой и пользовалась всеобщим уважением. Заметив, что король раздражен, она начала издалека:
- О государь! Вы никогда не жалели, что выслушивали мои просьбы, и прощали меня, если я осмеливалась смягчать ваш гнев. Не откажите мне и на этот раз в вашей королевской милости. Кем бы ни был Рейнеке, он мой родственник, и я думаю: раз уж он явился на суд, значит, он не виноват.
- Почему, - возразил ей король, - вас так удивляет, что я возмущен поведением Рейнеке-лиса, этим вором и разбойником, который убил зайца, соблазнил на преступление барана, а теперь столь нагло все отрицает, да еще хвалится своей верностью мне? Вы знаете, сколько вреда причинил он всем нашим верным подданным и всему государству?! Нет, дальше терпеть это невозможно!
- Все это так, - согласилась обезьяна. - Не забудьте, однако, государь, что у Рейнеке много завистников. Не все способны поступать мудро и другим давать мудрые советы. А ведь лис часто выручал вас своим умом и сметливостью.
Вспомните хотя бы тот случай, когда человек судился со змеей и никто не мог разобраться в этом деле. Один Рейнеке нашел выход из положения, за что и был вами перед всеми отличен.
- Я что-то припоминаю, - сказал король, - но позабыл, в чем заключалось дело. Может быть, вы напомните мне подробности?
- Если вашему величеству это угодно, - поклонилась мартышка, - я расскажу. Ровно два года тому назад к вам пришла с жалобой змея. С ней явился один крестьянин, который уже дважды с нею судился и оба раза дело проигрывал. Однако он отказывался подчиниться решению суда. А тяжба велась вот из-за чего.
Однажды змея переползала через забор и, на свою беду, попалась в потайную петлю. Петля сразу стянулась, и змея лишилась бы жизни, не появись, на ее счастье, случайный прохожий. В смертельном ужасе змея закричала:
«Спаси меня!»
«Я согласен, - ответил человек, - и выну тебя из петли, потому что мне тебя жаль. Но сначала поклянись, что не сделаешь мне ничего дурного».
Змея поклялась страшной клятвой, и человек ее спас. Пошли они дальше уже вместе. Вдруг змея почувствовала жестокий голод и бросилась на человека, намереваясь его удушить и проглотить. Несчастный успел отскочить в сторону и говорит змее:
«Такова-то твоя благодарность? Не ты ли клялась, что не тронешь меня?»
А змея ответила:
«Голод заставил меня. Я ничего не могу с ним поделать: «нужно» с «нельзя» не дружно! Выходит, что я не виновата».
«Погоди, - возмутился человек, - пощади меня, покуда мы не встретим кого-нибудь, кто справедливо нас рассудит!»
«Что ж, - согласилась змея, - я могу немного потерпеть. Идем!»
Пошли они дальше - встретился им ворон по имени Теребиклюй и с ним вороненок Каркарлера.
«Будьте любезны, рассудите нас», - обратилась к ним змея.
«Человека надо сожрать!»
Понятно, он тоже рассчитывал поживиться куском человечьего мяса. Змея возликовала:
«Значит, я права, и никто меня не осудит!»
«Нет, - возразил человек, - я еще не проиграл! Разбойник ворон не смеет приговорить меня к смерти единолично. Я требую, чтобы меня судили несколько судей!»
Змея снова согласилась. Отправились они дальше уже вчетвером и встречают на дороге волка с медведем. Тут несчастному человеку стало совсем уже страшно: шутка ли оказаться одному среди пяти таких молодчиков! Волк и медведь очень скоро сошлись в своем приговоре:
«Змея имеет полное право умертвить человека, потому что безжалостный голод не признает никаких законов. А клятва - нигде не помеха нужде!»
Путник понял, что все они жаждут лишить его жизни. «Это самоуправство! - воскликнул он в ужасе. - Кто сделал змею хозяйкой моей жизни?!»
«Но ты дважды слышал приговор суда, и оба раза он был в мою пользу!» - ответила змея.
«Все твои судьи, - возразил человек, - сами живут грабежом и разбоем! Я не согласен им подчиниться. Пусть нас рассудит король! Его приговору, даже самому страшному, я подчинюсь беспрекословно!»
«Что ж, пойдем к королю, - ядовито хихикнули волк и медведь, - но несомненно и его решение будет в пользу змеи».
Уверенные в том, что королевский двор их поддержит, змея, волк, медведь и два ворона предстали перед вашим величеством. Волк успел даже прихватить с собой двух своих сынков - Пустобрюха и Ненаеделя. Оба эти оболтуса так несносно выли перед вами, дожидаясь своей доли, что вы, наконец, были вынуждены прогнать их прочь. Тогда человек поведал вам, что змея, несмотря на свою клятву, хочет его умертвить, хотя он спас ее от верной смерти. Змея и не думала отпираться. Да, все верно, но ее вынудил всемогущий голод, который не знает ни клятв, ни законов.
Вы тогда очень огорчились, мой великий государь! Дело казалось вам щекотливым и трудным. Вы считали большой жестокостью обречь на смерть столь добросердечного человека. Зная, однако, что для голода действительно нет закона, вы созвали придворный совет, но большинство в нем высказалось против человека: каждый мечтал пообедать - и все они стали на сторону змеи. Тогда вы послали гонца за Рейнеке и предоставили приговор на его усмотрение: как, мол, он решит, так и будет!
Рейнеке ненадолго задумался и сказал: «Мне нужно сначала обследовать место, где все это произошло. Когда я увижу змею в петле, в том самом положении, в каком ее застал человек, я буду знать, как решить дело».
Все направились к тому забору и сунули змею в ту же петлю, из которой ее освободил человек.
И тут Рейнеке объявил свое решение:
«Оба теперь снова находятся в том положении, в котором они были при своей встрече. Если человеку угодно опять вынуть змею из петли, пусть вынимает. А если ему это не угодно, то пусть идет своей дорогой. Змея отплатила человеку коварством за его благодеяние, и он теперь вправе поступить с ней по своему усмотрению!..»
Вам, ваше величество, и вашим советникам это решение лиса очень тогда понравилось. Человек вас благодарил, и все восхваляли мудрость Рейнеке, в том числе и сама королева. Много тогда говорилось о том, что для военной драки волк Изергим и медведь Браун очень подходят. Оба и ростом велики, и сильны, и смелы - что правда, то правда. Но в делах государственных им частенько не хватает ума. К тому же они чаще бахвалятся своей силой сидя дома, а во время битвы стараются отсидеться в резерве. Говоря по правде, ваше величество, эти волки с медведями только губят страну: их ничуть не заботит, чей дом горит и кто несчастные жертвы пожара, были бы только горячие угли - погреться. Никого они не жалеют и только и делают, что без стыда и совести брюхо себе набивают. Яйца съедают сами, а беднякам оставляют одну скорлупу и полагают при этом, что делятся честно! А Рейнеке-лис, как и вся его лисья порода, мудр и советом силен. Бывает, конечно, что и он порой в чем-либо провинится - он ведь не каменный. Зато советника лучше его вы не найдете. Я очень прошу нас, мой государь, простить его снова.
кот, кролик и ворон по сравнению с ним наивные младенцы. Чего только они не натерпелись от него! Один остался без уха, другой - без головы, третий - жены лишился! Я удивляюсь, как вы можете заступаться предо мной за такого неисправимого злодея!
- О государь! - воскликнула обезьяна. - Осмелюсь напомнить вашему величеству, что род его знатен и многочислен, и вам не выгодно с ним ссориться…
Король вернулся к придворным и увидел в их толпе много родичей лиса. Все они собрались, чтобы поддержать своего главаря - Рейнеке. Однако король приметил и многих врагов лиса. Казалось, весь королевский двор разделился на два лагеря.
мне его голову под видом секретных писем. Повторяю: Бэллин уже заплатил за это жизнью, теперь ты расплатишься тем же!
- О, горе мне! - скорбно воскликнул Рейнеке. - Лучше бы я сам умер! Выслушайте меня, государь, и если я виноват, то казните меня сразу! Моя песенка спета! Знайте: я доверил барану и зайцу сказочный клад короля Эммериха. Эти сокровища стоили жизни бедному Лямпе! Бэллин похитил все! Если бы только удалось их найти… Боюсь, однако, что они безвозвратно исчезли!
Рейнеке, каковы они были, эти ваши драгоценности.
- О, они неописуемы! - воскликнул лис. - И пропали бесследно… Тот, кто их присвоил, разумеется, и припрятал так, что не найдешь. Ах, какой удар ожидает мою жену Эрмелину! Она предупреждала меня: «Не доверяй ни одному из них!» А тут на меня еще возвели поклеп и, чего доброго, осудят на смерть! Нет, я докажу свою правоту! Если я буду оправдан, то обойду все царства, все страны и постараюсь найти пропажу хотя бы ценой своей жизни!..
Примечания
10
В средневековой Германии обвиняемый мог вызвать обвинителя на судебный поединок перед лицом короля. Если обвиняемый терпел поражение, он признавался виновным и подвергался наказанию; если побеждал, то его объявляли невиновным.