Красиво исписанным,
Золотообрезным
Дерзким моим листкам
Ты улыбалась.
Простила, что хвастаю
Любовью твоей и моим
В одной тебе обретенным счастьем.
Простила милое самохвальство.
Да, самохвальство! Оно смердит
Лишь для завистников,
Для раздушенных друзей
И собственного вкуса.
Пусть радость бытия сильна,
Радость от бытия сильнее,
Когда Зулейка
Мне дарит безмерное счастье,
Бросая мне свою любовь,
Как мяч;
Его ловлю я
И ей бросаю в ответ
Вот то прекрасное мгновенье!
И вновь отрывает меня от тебя
То армянин, то франк.
Но дни поглощает,
Но годы длится,
Пока я вновь создаю
Тысячекратно
Все то, что ты расточила.
И снова свиваю
Счастья пестрого жгут,
Который на тысячу нитей
Ты распустила, Зулейка!
Здесь перлы поэзии,
Те, что мне выбросил
Страсти твоей могучий прибой
На берег жизни пустынный.
Искусными пальцами
Тонко подобранные,
Сплетенные с золотом
И самоцветами,-
Укрась ими шею и грудь!