Илиада (отрывок, песни 1-9).
Песнь пятая.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Илиада (отрывок, песни 1-9). Песнь пятая. (старая орфография)

ПЕСНЬ ПЯТАЯ.
 

          И се Тидеева победоносна сына

          Безтрепетную грудь всемощная Афина

          Во крепость новую и бодрость облекла,

          Геройски подвиги безсмертно будут чтимы.

          И щит его и шлем огонь неугасимый

          Стремят, в подобии осенния звезды,

          Что радостно исшед из недр морской воды,

          Таким огнем герой в оружии сияет.

          Богиней устремлен, он в те места летит,

          Где с вящшей яростью кровавой бой кипит.

          Был в Трое муж богат,премудрости отменной,

          Его сыны Фигис и бодрственный Идей,

          Достойны ратники, о Марс! хвалы твоей;

          На колесницу вшед и прочих предваряя,

          И Диомидову познати мочь желая,

          Он пеш, но в крепости надежен сил своих.

          Сомкнулись, и Фигис копье пускает прямо,

          Оно по воздуху летит чрез лево рамо;

          Безвреден Диомид; в отмщение свое

          Но в грудь пронзя врага, поверг со колесницы

          И смертным облаком покрыл его зеницы:

          Идей же братний труп прикрыти не брежет,

          Со колесницы вдруг в постыдный бег течет:

          Но спас его Ифест, густой покрывши мглою,

          Да не печалию и скорбию в конец

          При хладной старости сразится их отец.

          Их коней Диомид, толь быстрых в поле к бегу,

          Узря низвержрнна Фигиса в хладной прах,

          Идея ужасом гонимого в полях

          Дардански ратники, ужасшись, трепетали;

          Афина к горести и к вящшей их печали

          "Арей! кровавый бог, воспламеняющь брань,

          "Рушитель твердых стен и язва смертных рода!

          "Не днесь ли должны мы оставить два народа

          "Во бранных подвигах, доколе сам Зевес

          "Почтит из них кого победою с небес?

          "Потщимся от Троян и Греков удалиться,

          "Да гнев отца богов на нас не возгорится.
 

          То рекши, грозного спокойных дней врага

          От брани довела Скамандры на брега,

          Тогда ахейска мечь разить Троян на поиЕ,

          И в бегство обратя, женет во гордый град;

          Всяк мужественный вождь аргивских бодрых чад

          Снискав хвалу, сразя враждебных сил героя;

          Ализонян вождя Одия поразил,

          Ему, текущу в бег, копье в хребет вонзил:

          Чрез перси острие сурово пролетело:

          И пало, возгремя, со колесницы тело.
 

          Свирепость на себя в сей день судьбы навлек;

          Его, спешащого востечь на колесницу,

          Напрягши сильную Идоменей десницу,

          В десно плечо пронзил копьем,носящим страх:

          Идоменееву клевреты гласу внемлют,

          И все оружие с бездушна тела снемлют.
 

          От Менелаевой руки, достойной хвал,

          Скамандрий бодрственвый, Строфиев сын, увял,

          Как вдаль метать копье и стреиы изощренны,

          Сражать кочующих зверей среди лесов,

          Или питаемых на высоте холмов.

          Но можно ли познать судьбы небесной волю

          Ни хитрость та ему, ниже Латоны дщерь

          Ко смерти пагубной не заключили дверь.

          Его, текуща в бег, Атрид копьем пронзает

          Меж плеч копье сквозь грудь сурово пролетает:

          Гремя доспехами в падении своем.
 

          Свергается потом на хладный брег Коцита

          Форекл, Армона внук, сын зодча знаменита;

          Искусство отче он в наследие прияв,

          Отлично был любим от мудрые Паллады;

          Он сам соорудил, на путь к странам Эллады,

          Париду корабли в начало скорбных дней,

          В погибель всех Троян и к пагубе своей:

          Не ведал божеских претяжких завещаний.

          Ему, как он утечь от ярых стрем спешил,

          Десную Мерион бедру копьем пронзил;

          Он, тяжко возстенав; повергся на колени,

          Но Антеноров сын, Пелей, теченье лет

          Мегиса мышцею скончав, во мрак грядет;

          От незаконного он в свет родился ложа,

          Но к мужу своему любовь Феана множа,

          Потщалась воспитать его среди отрад:

          Его Филидов сын, Мегис, в стремленьи яром

          Достиг, и выи тыл разит копья ударом,

          О, ужас! копием меж зуб в уста проник,

          Он пал на прах, и кровь из уст багрову мещет,

          И твердостью зубов об острие скрежещет.

          Премудр Долопион, реки Скамандры жрец,

          Народом чтим как бог и как благий отец,

          В последний раз воззрел на сына Гипсенора:

          Сего текуща в бег отважный Эвригиил

          Блистающим мечем по раму поразил:

          Отторглася рука на прах с кровавым током,

          Но кто бы мог познать, где грозный Диомид?

          Где быстрые стопы и яростны стремит?

          В Троянах ли его, иль в Греках меч блистает,

          Зане повсюду он с безстрашием летает.

          Умножа волн хребты и снегом и дождем,

          Когда Перунов царь ,на казнь преступна мира

          Отверзет хлябия превыспрення Эфира,

          Стремясь со наглостью и сильной быстротой,

          И, ринувшись в поля, расторгнув все укрепы,

          Являет ратаям везде следы свирепы:

          Тидеев тако сын во крепости своей

          Женет, разит, мертвит Дарданцов средь полей;

          Не может устоять против сего героя.

          Его в сих подвигах великий Пандар зря,

          Летит против него, отмщением горя,

          И вдрут напрягши лук на гибель сопостату,

          Во плоть десна плеча вонзается она,

          Узрелась кровию броня обагрена.
 

          То видя, возопил сын мудра Ликаона:

          "О, вы, защитники Приамля славна трона!

          "Мужайтесь: сильный враг и пагубный герой

          "Уже пронзен моей крылатою стрелой,

          "И мню низвергнуться ему в подземны домы,

          "Коль истинно, что Феб, сын мещущого громы,

          "Меня от стран моих стремил на помощь к вам."
 

          Не свергся бо во гроб герой его десницей,

          Но, мало удалясь и став пред колесницей,

          К Сфенелу возопил: "о, друг! стремись, теки,

          "Из рамени стрелу пернату извлеки.
 

          Плечо пронзившу трость немедля извлекает,

          И сквозь изгибисту броню из тела вновь;

          Как быстротечный луч сверкнула ала кровь.

          Тогда мольбу лиет великий сын Тидеев,
 

          "О дщерь разящого перунами злодеев,

          "Непобедимая Афина, страх врагов;

          "Коль мне, и рождшему меня, твой щит, покров

          "Был некогда простерт среди войны кровавой;

          "Еще меня, еще венчай твоею славой,

          "Да возмогу врага свирепа низложить,

          "Врага, успевшого стрелой меня пронзить

          "И прорицающа во гордости надменной,

          "Мне скоро снити в ад от жизни вожделенной.
 

          Скончал; его мольбу внушил богинин слух.

          И тело крепостью и силой ополчила,

          И не косня, к нему приближась, возгласила:
 

          "Дерзай, о Диомид! дерзай против Троян;

          "Дух крепка мужества мной в грудь твою влиян

          "Наследственный в твоей породе знаменитой,

          "Каким пылал и твой родятель именитой.

          "Я равно от твоих отъяла мглу очей;

          "Да ясно зришь, кто бог, кто смертен средь полей:

          "Коль в смертном образе здесь некий бог явится,

          "Твой дух с ним ратовать отнюдь да не стремится;

          "Но нежну мать-отрад, Венеру в поле сем

          "Коль узришь, не страшись, рази ее копьем."
 

          Рекла, и скрылася, и бодрый сын Тидея

          Летят во первый строй, стремленьем пламенея;

          Но в сей ужасный час трикраты крепост сил

          Умножшася в нем на слезны токи граду.

          Как лев, которого на пастве в овчу стаду

          Укреп чрез высоту хотяща прескочить

          Лютей свирепствует, оплоты прелетает

          И скрежетом зубов в сень пастыря вгоняет,

          Овец трепещущих, стесненных меж собой,

          Разит, терзает, рвет едину над другой:

          Так ратовал, свергал и кровью обагрялся.

          Вдруг Астиной и князь отважный Гипенор

          От рук его во мглу навек сокрыли взор,

          Един копьем во грудь поверх сосцев пронзенный,

          Отторглось рамо вдруг от выи и хребета.

          Герой, оставя их, летит в други места

          Против Прлиида и бодрого Аванта,

          Родившихся на свет от чресл Эвридаманта,

          Но днесь лишеннага утех , чтоб сны сынов

          Правдиво изъяснять возвращшихоя от брани;

          Герой бо их низверг во ад могущством длани,

          Низверг; и к Феону и Ксанфу он летит,

          Феноп их в свет родил при старости досадной,

          И жил еще, едва согретый кровью хладной,

          К наследию богатств сокровищниц своих;

          Кроме сих милых чад, он не имел других;

          Прежалостный отец во скорбь и грусть облекся.

          Он видит, как уже презрительны судьи

          К его стяжанию стремят глаза свои,

          Чтоб тое соблюсти для сродник отдаленных,

          Эхемон с Хромием, Приамовы сыны,

          Быв колесницею единой влечены,

          Днесь Диомидова явились жертвой гнева:

          Как лев к стадам волов стремясь со гладом чрева,

          Так ярый Диомид Приамлих чад женет,

          Сразил, оружие с несчастных совлекает,

          Их коней весть к шатрам сподвижникам вручает.
 

          Эней, его узря сражающа полки,

          Средь копии, средь мечей,в кровавый бой стремится,

          Да Пандара обресть меж воями потщится;

          Узрел, приближился, и речь к нему простер:
 

          "О, Пандар! мужества и бодрости пример,

          "Где крепкий днесь твой дух и стрелы где пернаты?

          "Где слава, похвалы тобой чрез них прияты,

          "Та слава, коею вь ликийских ты мужех,

          "И равно здесь меж нас блистаешь паче всех?

          "Направь стрелу, мольбы к Зевесу изливая,

          "Рази врага, толь нам творяща многа злая,

          "Врага, которому победа предгрядет

          "И нашим смерть вождям избраннейшим ведет.

          "Иль некий нашею бог жертвой оскорбился,

          "И так противу нас на гнев ожесточился.

          "Разгневанных небес тяжка для смертных месть!
 

          Но Пандар рек в ответ: "Эней! согражан честь,

          "О, возвещающий премудры им советы!

          "Се Диомид, я мню, я зрю. его приметы,

          "Зря щит, и шлем, коней, его я познаю,

          "Но точно ль то не бог, я клятвы не даю.

          "Коль смертный то, так знай, конечно, сын Тидея,

          "И не без помощи богов он ужас сея,

          "Толь страшное везде убийство днесь творит:

          "Сомненья нет, ему бог некий предстоит,

          "И рамена свои от нас сокрывши мглою,

          "Отринув от него стрелу своей рукою,

          "Зане и прежде я стрелу в него пустил,

          "И рамо сквозь броню десное уязвил:

          "Я мнил, что ратник сей, толь сильный в ярой злобе

          "Сраженный от меня, во мрачном будет гробе;

          "Но мне бог некий мстит, мой подвиг был вотще:

          "Враг дерзкий жив, он жив и ратуеть еще.

          "Ни колесницы здесь, ни коней не имею,

          "Дабы, стремясь на них, противостать злодею;

          "Единонадесять в родительском дому

          "Имею колесниц, изящных по всему,

          "Недавно сделанных, отлично украшенных

          "И покрывалами драгими покровенных;

          "Два гордые коня при каждой там стоят,

          "Всегда избыточно свой утоляя глад.

          "Грядущу мне на брань родитель мой любезный

          "Коль много крат вещал совет благий, полезный,

          "Чтоб я их взял с собой, спеша на помощь к вам

          "И, оных быстротой носим, предтек полкам:

          "Безумен я, не вняв веленьям Ликаона;

          "Всю тяжесть чувствую теперь сего урона;

          "К коням пристрастием я будучи влеком,

          "Страшася, что в стевах, стесвяемых врагом

          "Не могут, как в моем дому, они питаться,

          "Оставил их, и пеш я предприял сражаться,

          "На стрелы и на лук надежду возложив;

          "Но пользы нет от стрел, и лук мой ныне жив,

          "Уже бо Менелай и Диомид свирепый,

          "Сей вождь, рушащий все преграды и укрепы,

          "Уязвлены моей стреиой; я кровь их зрел;

          "Но тщетно все, лишь гнев их паче воскипел:

          "В злой убо час я взял и лук и скоры стрелы,

          "В день оный, как пошел в дарданские пределы,

          "Ведя сподвижников, чтоб Трою защитить

          "И Гектору во всем угодная творить.

          "Ах! если возвращусь в отечество в покое,

          "Узрю мою мену, дом пышный, все драгое,

          "Пусть враг мою главу ссечет тогда мечем,

          "Коль со стреиами лук во гневе я своем

          "На части раздробив, не ввергну в пещь разженну,

          "Я ими зрю; мою надежду обольщенну!

          "На что блюсти, на что мне спутников таких,

          "От коих помощи не зрю в трудах моих?"
 

          Эвей в ответ: "престань и не глаголи сице:

          "Спеши, спеши возсесть со мной на колеснице;

          "Не узрим мы конца намереньям своим,

          "Доколь против сего врага не полетим

          "И не познаем с ним разительна удара.

          "Возсядь, ты узриши, коль полны бодра жара,

          "Коль быстро чрез поля умеют пребегать,

          "Противных достигать, или стремиться вспять.

          "Сии Трояновы кони во всем прекрасны:

          "Мы легкостию их пребудем безопасны,

          "И внидем здравы в град коль грома царь,3евес,

          "Еще врага сего прославит от небес.

          "Прими ты вожжи, бич, и правь коней стремленье,

          "Оставя их, вступлю с героем я в сраженье,

          "Иль ты против него оружие прими,

          "Я буду управлять в сем подвиге коньми."
 

          "герой, ты правь конями:

          "Твоими правимы привычными руками,

          "В стремленьи средь полей послушней будут нам:

          "Страшусь, коль Диомид нас поженет к стенам,

          "Что ужасаяся от грозна копий грома,

          "Не слыша твоего языка, им знакома,

          "Средь самой гибели свой бег остановят,

          "И нас не извлекут от гордых сопостат;

          "Тогда Тидеев сын на нас ударом грянет,

          "Сразит, и коней сих в корысть себе достанет;

          "Правь убо ими ты; я в крепость облекусь

          "И острым копием с противником сражусь."
 

          Так рекши, он востек на дружню колесницу;

          Летят,готовя в брань безтрепетну десницу;

          Зря сих вождей Сфенел, спешащих в подвиг течь,

          О, друг! против тебя два мужа с бодрым жаром,

          "И в сильной крепости летят в стремленьи яром:

          "Един, то Пандар вождь, метатель чудный стрел,

          "Плод Ликаонлих чресл, гремящий славой дел;

          "Другий, Анхизов сын, воитель знаменитый,

          "От чрева лепые рожденный Афродиты.

          "Уступим убо вспять, ты в бой дерзать престань,

          "Да не сразит тебя кровава днещна брань."
 

          Герой же рек ему, воззревшя ярым оком;

          "Умолкни, не страши меня суровым роком,

          "О бегстве не вещай, безплоден твой совет:

          "Мне-ль в Марсовых полях тещи в обратный след?

          "И мне ли трепетать? нет! мужественна кренооть

          "Во мне еще, во мне, сражу врагов свирепость;

          "Я даже не хочу на колесницу сесть,

          "Гряду, как зриши, пеш явить противным месть:

          "Хранящая меня Паллада не водремлет,

          "Ея присутствие от сердца страх отъемлет?"

          "Верь мне, что кони их, коль быстро ни текут,

          "От мышцы их моей и гнева не спасут;

          "То счастье, коль един не снидет в смертны долы.

          "Реку, ты в памяти напечатлей глаголы:'

          "Минервы если я десницею блюдом,

          "Двух бодрственных мужей в Плутонов свергну дом.

          "Ты вожжи прикрепив, здесь коней сих остави;

          "К Энеевым коням свой быстрый бег направи,

          "И к нашим их шатрам отгнать не премини:

          "Ты ведай коней тех породы суть они,

          "Что громоносный царь Троасу дал в награду,

          "Как Ганимеда он, родительску отраду

          "Похитил в небеса, пленясь его красой;

          "Изящней коней всех под звездной высотой

          "Являлися они и к ним Анхиз почтенный,

          "Лаомедонта втай, на паствы утучненны

          "Пустивши кобылиц отличнейших во всем.

          "Шесгь коней рождшихся узрел в дому своем;

          "Из коих он себе четырех соблюдает,

          "Но двух Энею дал, да ими в бой дерзаеть;

          "Разносят страх они по Марсовым полям;

          "Коль мы похитим их, безсмертна слава нам."
 

          Сие глаголющу герою со Сфенелом

          Враги достони к ним в стремленьи бодром,

          И Пандар не косня Тидея сыну рек:

          "О мужественный вождь! ты в крепость грудь облек,

          "Стрела моя в моей надежде мне солгала,

          "Узрю, избегнешь ли копейна остра жала."
 

          Он рек, сотряс копье, из длани устремил

          И Диомидов им

          Во тверду острие броню звуча втекает,

          И Пандар громкий глас победы возвышает.
 

          "Ты смертно поражен, тебя ждет хладна мгла,

          "А мне в возмездие и слава и хвала."
 

          "ты льстишь себя мечтою,

          "И ложен твой удар: не язвлен я тобою.

          "Но вы не можете почить в сей грозный час,

          "Доколе не падет, поне един из вас

          "И кровию своей насытит бога брани."
 

          Он рек и дротнк свой поверг из сильной длани;

          Минерва, тщась карать клятвопреступну грудь,

          Отверзла своему любящу к славе путь:

          Она, она его оружие жестоко

          Расторглись зубы им, пресекся и язык,

          И острие конец гортани близ проник;

          Со колесницы пал сей ратник сокрушенный,

          Звучат на нем, как гром , доспехи распрещренны;

          Он сам лежал без сил, простерт на хладный прах.

          Эней, дабы от враг спасти сей труп несчастной,

          Стремится долу сам во ярости ужасной,

          И как надежный лев, своих на крепость сил,

          Дерзнувшим приступить его копье сурово

          Исторгнуть жизни дух являлося готова;

          Но камень, коего два мужа сих времен

          Подъять бы не могли на высоту рамен,

          Потряс его, потряс и устремил в Энея

          И сильно поразил героя во стегно,

          В состав, на чем с бедрой вращается оно;

          Крушится камнем кость, прервались обе жилы,

          На тяжесть пал колен, и крепкою рукой.

          Он опирается на твердости земной;

          Уже на взор его покров простерся ночи,

          И вечный-б сон ему сомкнул геройски очи,

          Что милый сын её зрит хладной смерти дверь,

          Поспешною стопой на помощь притекая

          И в матерни его объятия прияла;

          И чтоб сокрыть его от вражеских очей,

          Воскрилия над ним простергла риз блестящих

          И тако изнесла с полей, войной гремящих,

          Недремлющий Сфенел, сподвижников совет

          Имея незабвен, свершить его течет;

          ,

          И вожжи прикрепя, в обрат средь ополчений

          К Энеевым коням спешит отважен, смел,

          Притек, похитил их и от врагов отвел.

          Он, сретя на пути любезна Деипила,

          Одни бо правы с ним, едино сердца, дух,

          Едины склонности имел сей верный друг;

          Вручил ему коней столь быстрых, лепогривых,

          Да отведет он их ко брегу вод гневливых;

          Притек, возсел, и в путь по Марсовым полям

          За сыном мудрого Тидея поспешает

          И в скорости к нему меж воев достигает;

          Но сей герой, держа в деснице копие,

          Уверен, что она-богиня слаба, нежна;

          Нелюбяще мечей, ни звука стрел мятежных,

          И не одна из тех безтрпетных богинь,

          Что в бранех предтекут и в мрачный вид пустынь

          Как Тритогения и грозная Беллона.

          И се чрез многие претекши он полки,

          Достиг ее, достиг и крепостью руки

          Пустил копье: оно чред сгибы риз небесных,

          Язвит прекрасну длань родившия любовь;

          Из тела нежного течет безсмертна кровь,

          Кровь жителям небес приличная безмрачных,

          Подобная парам весенних рос прозрачных;

          И наслаждаются от гроздия вином,

          И посему их плоть не имать крови тленной,

          Их век, их век всегда безсмертной и блаженной..

          Киприда, вопия и нетерпяща мук,

          Но Феб его подъял, и мглой покрыв густою,

          Да некий сопостат пернатою стрелою

          Едва имуща лук героя не сразит,

          От звука бранного изнесть его спешит.

          Со смехом возопил: "беги войны свирепой

          "О, Зевса дщерь, беги кровавых ты мечей;

          "Иль мало для тебя, что хитростью своей

          "И сладкой ласкою жен слабых уловляешь?

          "Коль впредь ты был среди сражений возжелаешь,

          "Я мню, не будешь ты без ужаса в полях:

          "Едино имя их тебя низвергнет в страх.
 

          Так рек. Ее тягчит печаль и скорбь сердечна.

          В сей грусти зря ее Ирида быстротечна,

          К ней в помощь притекла, спастись от бранных туч.
 

          Спешащим им от враг и пагубных сражений,

          О шуюю страну троянскик ополчений

          Свирепыйм зрится Марс, седящий на земле,

          Венера, пад к его коленам, вопияла,

          Из нежных уст мольбу со вздохом излияла:

          "Любезный брат! мне даждь ты коней днесь своих,

          "Да взыду на Олимп я быстротою их;

          "Я стражду от копья толь остра, дерзновенна,

          "Из Диомидорой десницы устремленна,

          "Которого в гневе днесь и бешенстве своем

          "Дерзнул бы ратавать с самим богов отцем."
 

          Рекла; и коней Марс сестре своей вручает.

          Ирида лепая к ней спешно возтекла,

          И вожжи в длань прияв; удар бичем дала:

          К полету быстрому их кони устремились

          И скоро на холмах превыспренних явились;

          И пищу им потом безсмертную дает.

          Венера к матери своей, Дионе милой,

          На лоно пала, скорбь нося в груди унылой;
 

          Диона, дщерь свою в объятия прияв

          "Какой, вещала, бог, бог дерзкий и кичливый

          "Нанес тебе, о дщерь! удар несправедливый?

          "Не мню, дерзнуть тебе на неко страшно зло,

          "Которо месть тебе толь люту навлекло!"
 

          "Тидеев сын надменной,

          "Виновник язвы мне и мысли возмущенной:

          "Я сына бо от стрел спешила изнести,

          "Энея милого желаяа я спасти,

          "Ах! Греки ратуют не только со врагами,

          "Но ратуют они и с вечными богами!"
 

          Диона же рекла: "велика скорбь твоя,

          "Не крепкодушна будь, любезна: дщерь моя.

          "Коль многи бо их нас, враждуя меж собою,

          "И смертною любя друг друга мстить рукою,

          "Впадали в бездну зол чрез дерзких!

          "Такую злость судьбы Арей себе навлек,

          "Как силный Эфиалт, Отос неукротимый,

          "Сын Алоия, сыны непобедимы,

          "Обременя его свиреностью оков,

          "Темницы медные низвергли в мрак суров;

          "Тринадцать месяц он в неволе сей томился,

          "И духа жизненна конечно бы лишился,

          "Но Перивия, не кровная их мать;

          "Умела Марсов роки Эрмию показать:

          "Сей Бог избавил втай- Арея из неволи,

          "Смягченна бременем мучительные доли.

          "Державна мать богов, владычица небес,

          "Не пострадала ли, как сильный Геркулес

          "Десного близ сосца,стрелою треконечной

          "Пронзив ей грудь, поверг в боль тяжкой боль сердечной?

          "Подобно зло понес и страшный бог Аид:

          "Его бо сей же муж, безтрепетный Алкид

          "Достиг близ адских врат, средь теней томных, бледных,

          "И пущенной стрелой из рук добропобедных

          "Плечо ему пронзил; царь мрака возопил,

          "И в сердцее скорбь нося, печален и уныл,

          "Имея в рамени стрелу своем вонзенну,

          "Восшел к отцу богов на высоту священну,

          "Где, как безсмертного; Пеон своей цельбой

          "Уврачевал его и спас от скорби злой.

          "Безбожный! дерзостный! готов творить вся злая,

          "Разил Алкид богов, их святость возражая;

          "Но грозный вождь, твоих виновник ныне слез,

          "Минервой поощрен, удар тебе нанес;

          "Безумный, в буйстве он забыл, надмен делами,

          "Кто брань с безсмертными дерзнет творить богами,

          "Ниже возвращшася его с полей войны,

          "Ласкаясь близ колен, зовут отцем сыны.

          "И тако, сколь ни храбр твой враг, но пусть страшится,

          "Да некий сильный бог с ним в поле не сразится;

          "И чтоб жена его, достойная любви,

          "Эгиалеа, дщерь Адрастовой крови,

          "Смущенна страшным сном, стеняща и уныла,

          "Вспрянув с одра, весь дом от сна не возбудила,

          "Прося, дабы узреть своих отраду дней,

          "Супруга нежного, аргивских честь мужей."
 

          Рекла, и алу кров от раны отирала,

          Пресекла тяжку боль и дщерь уврачевала.

          И к матери Любви отмщением горя,

          К ней тщились Кронова на гнев подвигнуть сына,

          И тако предначла досадну речь Афина:
 

          "Твое величество, державный царь небес,

          "Не раздражу ли я продерзостью словес?

          "Венера, нежностью к Троявам: прилепяся,

          "И неку в их любовь склонигь Гречанку тщася,

          "Драгих одежд её застежкою златой

          "Пронзивши плоть руки, томится здесь тоской."
 

          И нежных Мать отрад призвав к себе, вещает:
 

          "Дитя мое, не ты владычица войны.

          "Утехи, брак, любовь тебе поручены;

          "Минерва с Марсом пусть гремит в полях трубою."
 

          Меж тем Тидеев сын постиг Энея в следь,

          Он ведал, что его сам Феб от стрел блюдет,

          Но он и страшного толь бога не страшился,

          Энея поразить желанием стремился.

          Трикраты Феб щита сияньем отражал;

          Когда-ж летел еще как Марс с геройским жаром,

          Феб грозно возопил к нему во гневе яром:
 

          "Опомнись, отступи и сам себя познай,

          "Равняться с божеством отнюдь не помышляй!

          "Безсмертных род богов от человеков тщетных

          "Возвышен, отдален в степенях неисчетных."
 

          Он рек, и отступил вождь гордый мало вспять

          От гнева Фебова желая избежать.

          В святыню своего великолепна храма,

          Где Лита и при ней Диана, дщерь её,

          Являют честь ему, целебный сок лия.

          Но Феб меж тем призрак составил ухищренна,

          Дарданцы вкруг его и Греков бодрый строй

          Воздвигни с яростью кровопролитный бой,

          С бронею шлем и щит на части раздробляя:

          Тогда к Арею Феб воззвал, сие вещая.
 

          "Арей, кровавый бог, рушитель крепких стен!

          "Или тобой отсель не будет изведен

          "Сей враг, Тидеев сын, что с сердцем тако злостным

          "Дерзнул бы брань творить с Зевесом громоносным?

          "Он, прежде уязвив Любвм прекрасну мать,

          "Посмел, как некий бог, против меня возстать."
 

          Он рек, и в высотах возсел священной Трои.

          Арей, с дарданскими соединяся вои,

          В Акаманта, вождя Фракиян превратясь,

          Всех поощряет в брань, из строя в строй стремясь;

          "О, чада славного владыки! им вещает:

          "Доколь не тронет вас троянских гибель чад?

          "Иль хощете, чтоб враг вошел с мечем во град?

          "Эней, сей бодрый муж, герой неустрашимый;

          "Хвалой и славою от всех, как Гектор, чтимый,

          "Повержен; полетим, спасем его от Грек."
 

          Скончал, и кажду грудь во крепость тем облек.

          Но Гектор гневну речь от Сарпедана внемлет:

          "Приамов сын! почто твой дух средь брани дремлет?

          "Где крерость сил твоих и где венцы похвал?

          "Не ты ли прежде нам, хваляся, обещал,

          "Защитой граду быть без войск, без дружней силы,

          "С одними братьями и сродственники милы?

          "Где скрылися они; и кто из них в полях?

          "Как псы трепещут льва, так их объемлет страх;

          "А мы пришельцы здесь, но брань творим едины:

          "Я дальний путь свершил с ликийския долины?

          "Ни сын мой при сосцах, ни милая жена,

          "Ни множеством богатств обильная страна,

          "Не воспятили мне подъять на Греков длани,

          "Вседневно рать мою стремлю к жестокой брани.

          "И сам врагу сему; рушителю полков;

          "Я в страшной бури сей противостать готов;

          "Хоть здесь и нет моей жены, ни чад, ни злата,

          "И что б могло служить в корысть для сопостата.

          "А ты, сын отчества, стоишь и прочих рать

          "Не движешь бурное стремление сдержать.

          "Страшись, дабы, как в сеть незапно уловленны,

          "Вы не были в корысть врагами похищенны,

          "Которые тогда сей тако сильный град

          "Низвергнут с яростью и в прах преобратят,

          "Тебе о всем, тебе всенощно и вседневно

          "Пещися долг велит во время толь плачевно;

          "Союзников прося геройскй брань творить,

          "И вас упреками в досаде не язвить."
 

          В грудь Гектор поражен стрелой сего глаголя,

          И с колесницы вдруг на прах нистекши дола,

          Вращая копие, летает он в шыках

          И обновляет жар и бодрый дух в сердцах.

          Ахейцы ярость их безстрашно отражали.

          Когда на радостном гумне, трудом жнецов

          Церера сладостны дары своих плодов,

          Зефиру веющу, от плевел очищает;

          Так каждой зрелся Грек, там прахом весь покрыт

          От конских яростных виющимся копыт,

          И в облачных столпах на высоту всходящим;

          Умножен страх и смерть оружием гремящим.

          Арей тогда простер над бранным полем ночь;

          И ободряет рать к защите горда града,

          Как Феб предповелел, Феб, зревший, что Паллада

          Всегда крепящая ахейских твердость рук,

          Но сам Энея Феб исполня силы новой

          И бодрости на вся ужасная готовой,

          Извел из храма в рать: герой полкам предстал

          И, здрав явясь, в сердца им радость излиял;

          Не дозволяет им свой подвиг многотрудной,

          К которому их Феб; Вражда и сам Арей

          Влекли, дыша огнем свирепости своей.

          Аяксы, и Улисс, и Диомид ужасный

          Ни грозным воплем враг безстрашну Греков рать,

          Ниже стремленьем сил возмог поколебать.

          Как тучи Зевсовой подъятые рукою,

          Висят незыблемо холмом над высотою,

          Что рушат облаки свирепством уст своих:

          Аргивцы так стоят против врагов стремленья,

          Атрид дает везде советы и веленья:
 

          "Друзья! мужайтеся, облекшись в крепость сил,

          "И стыд да воспретит являть вам дух уныл:

          "Геройство смертный меч способней отражает,

          "А робость помощи и славы не раждает."
 

          Воззвал, стремит копье с усилием в полет,

          И оным поряжен Энеев был клеврет,

          И в чести с чадами Приама соравненный,

          Во предних бо строях всегда сражался он.

          Сего во щит копьем разит Агамемнон;

          Ни щит не воспятил, ни пояс смертна гнева,

          Он пал и возгремел звучащею броней.

          Тогда двух греческих избраннейших вождей,

          Сынов Диокловых, Орсилоха, Крифона,

          Анхизов сын низверг во области Плутона:

          Но род свой от реки Алфея он считал,

          Чрез славные страны Пилиян преходящей

          И наводненье им нередко наводящей:

          Алфей Орсилоха вождя странам родил;

          А сей тем двум вождям был жизненной виною.

          Они во юности чрез понт шумящ волною

          К Пергаму притекли за честь Атридов мстить;

          Но там жестока смерть их дней пресекла нить.

          Два скимна воскормясь на гибель стад несчасчных,

          Терзают паственных и агнцов и тельцов,

          Доколе их сразить оружие ловцов:

          Подобно и они, повсюду ужас сея,

          То видя, Менелай жаленьем воскипел,

          Блестящ, тряся копьем, во предний строй летел;

          Сам Марс, умыслил в нем умножить бодрость с жаром,

          Да погубит его Энеевым ударом;

          Спешит к нему, помочь желанием горя,

          И да не смертное с героем зло свершится,

          И тем вся Греция награды отщетится.

          Уже противники лицем к лицу стоят,

          Как Антилох притек в защиту Менеизя.

          Эней, сколь ни был храбр,грудь мужеством питая,

          Противу двух вождей не смел во брани стать

          И устремил свой меч на прочу Греков рать.

          Потщались их предать своих клевретам строев,

          И сами, обратясь во предние ряды,

          Являют новые безстрашия следы.

          Се Пафлагонян вождь, богам войны подобный,

          Воздвигнув Менелай десницу сильну в брань,

          Кровавым копием преторг ему гортань.

          Атимниадов сын, возатай Пидемена,

          Мидон не избежал ужасна смертна плена:

          Вдруг камнем Антилох во лакоть поразил,

          И вожжи, костию слоновой что блистали,

          Упадшие из рук, в пыли земной лежали;

          Мгновенно Антиох в стремлении своем

          Несчастный, вечным сном покрыв свои зеницы

          И вергнувшись стремглав Мидон со колесницы,

          По само рамена главой в земли стоял,

          В глубокой бо песок от высоты упал;

          Погнал, низринули на прах Мидона влажный.
 

          Победоносных двух вождей сам Гектор зря;

          Стремится к ним, крича и мщением горя;

          Во след ему течет строй сильных Илиона,

          Сия Мятеж и Страх влекла в пути своем,

          Арей же потрясал ужасным копием;

          Он то пред Гектором, то в след ему стремился,

          Что видя Диомид, ужасшись, возмутился.

          Прешедши множество долин, лугов, полей,

          И сретя быструю реку, текущу в море,

          Остановляется, и вспять отходит вскоре:

          Так сын Тидеев вспять отшел и рек полкам:
 

          "Не тщетно, о друзья! ужасен Гектор нам!

          "Всегда бо шествует с ним некий небожитель,

          "От грозной гибели надежный охранитель:

          "Днесь в виде смертного сам Марс его блюдет,

          "И, так с богами в брань никто да не дерзнет;

          "И удаляйтеся, помалу отступая,

          "Стрелам противников хребта не обращая."
 

          Он рек, и се приспел троянский бодрый строй,

          Тогда Анхиалай и с ним Менесф герой,

          Сидящи на одной несчастны колеснице,

          Сын Теламон, Аякс, о смерти их скорбя,

          Приближился, и став и укрепив себя,

          Из сильных рук копье блестяще устремаяет,

          И тем Селагов плод; Амфия поражает,

          Обилен жатвою и множеством богатств.

          Но рок его привлек в твердыни Илиона,

          Чтоб быть защитою Приамля горда трона.

          Аякс его пронзил во чрево копием,

          Герой притек, чтоб все совлечь с бездушна тела,

          Но туча стрел в него враждебных излетела;

          Преемлет их, щитом победоносный Грек,

          И став пятой на труп, копье свое извлек,

          И тако, чтоб не быть окружену врагами,

          Хоть мужествен и храбр, неволей отступил,

          Отринут множеством соединенных сил.
 

          Се так труждалися средь бури все военной!

          В погибель вовлечен несчастною судьбой,

          Он с Сарпедоном бо вступил в кровавой бой,

          Друг друга близ они; уже их взор блистает,

          И Тлиполем врагу с презрением вещает,

          "Что привлекло тебя здеяь робкий лух являть,

          "Неопытность свою во бранех показать?

          "Лжецы твоим отцем Зевеса именуют,

          "Дела твои сего отнюдь непоказуют:

          "Коль мал ты пред сынми владыки всех небес:

          "В их сонме был и мой родитель, Геркулес,

          "Герой безтрепетный, в трудах неутомимый,

          "Имущий крепость льва и дух непобедимый.

          "Лаомедонтовых желая он коней,

          "Немногочислен лик ведя с собой мужей,

          "Шестью пренесшися к стране сей кораблями,

          "Низверг Пергам, сравнил с пустынными местами.

          "А ты, ты слаб, твои здесь гибнут все полки.

          "Когда б и страшен бы ты крепостью руки,

          "Не мню, чтоб мог ты быть сего защитой града.

          "Но, сим пронзен копьем, к пределам снидешь
 

          В ответ Ликиян вождь: "твой праведен глагол,

          "Что некогда Иракл пергамский сверг престол;

          "Но безразсудный в том Лаомедонт виною:

          "Досады в буйстве он изрек сему герою

          "И не дал коней в дар, лишив желанной мзды

          "За ревностны его и мвогие труды.

          "А ты, ты не Иракл, тебя ждет смерть сурова,

          "И мышца поразить моя тебя готова.

          "Падешь, и славою чрез то венчаюсь я,

          "В страны Плутоновы прейдет душа твоя."
 

          Скончал, и копья их в одно и то ж мгновенье

          Приемлют сильное из сильных рук стремленье:

          Гортань противнику пронзает Сарпедон,

          Несчастный пал, в очах простерся вечный сон.

          В кость левые бедры ликийскому герою

          Вонзилось; Сарпедон уже близ смерти был,

          Но Зевс, отец его, смерть грозну отвратил,

          Тогда сподвижники, подъяв его за руки,

          От сущого еще в бедре его копья;

          Не мыслил бо никто средь ярости сея

          Из язвы извлещи пагубоносна жала,

          Толь сильно ревность в них, унесть его, пылала.
 

          Несчастный Тлиполем клевретами изъят;

          При виде жалостном сего бездушна тела,

          Улисса бодра грудь жаленьем воскипела.

          Сомнится он, иль в след за Сарпедоном течь,

          Но не предписано ему небес судьбою,

          Чтоб Зевсов храбрый сын погиб его рукою;

          В ликийску убо рать Минервой устремлен,

          Где жаром мужества геройска воспален,

          Алкандра, Хромия, Алия и Притана,

          И многих бы еще он в мрачный ад низвел;

          Но Гектор меч его, толь пагубный, узрел:

          Сей яростный герой, оружием блистая,

          Что видя Сарпедон, отраду ощутил,

          И томно рек ему: "о, вождь троянских сил!

          "Не даждь меня в корысть врагам толико злостным,

          "Воздвигнись в, помощь мне с мечем победоносным,

          "А после пусть умру во граде я твоем:

          "Не хощет бо судьба, да в отчестве моем

          "Еще обрадую и сына и супругу."
 

          Он рек: Приамов сын, не отвещая другу,

          Летит, дабы скорей Аргивцов отразить,

          Меж тем Ликиян вождь ослабший, истощенный,

          Был посажден под дуб, Зевесу посвященный;

          Из язвы Пелагон копье ему изъял,

          Герой, болезнуя, во смертный омрак пал,

          Приятный бо Зефир на помощь воскрилился,

          И свежим веяньем своих прохладных крил

          Ему дыхание ослабше подкрепил.
 

          Аргивцы же познав, что с Гектором бог брани

          Не обратились в бег, но отступают вспять,

          Не престая врагов удары отражать.
 

          Кто первый пал тогда, кто пал тогда последний

          Тобой, Приамов сын, тобой, Арей зловредный?

          Трихис Этолянин, Иномай знаменит,

          Энопов сын, Гелен, и с ним Оризвий сильный,

          Что в Гиле обитал, богатствами обильный,

          Цефизска езера близ заблющихся вод,

          Се ратники, что в сем сраженьи грозном пали!

          Иль смерть Юнона зря, Аргивцов зря печали;

          Пылая мщением, Минерве так рекла:

          "Что се?. о, Зевса дщерь и горних; мест хвала!

          "Так тщетно Менелай в полях кровавых, браных,

          "Желанна ждет конца обетов, вами данных.

          "Коль ярость Марсову от Грек не отвратим,

          "Возстанем убо мы и в помощь полетим."
 

          Рекла: вняла словам Афина дщери Крона:

          На лепых гривах их пречудные красы

          Блистали золотом превязаны власы;

          Но колесницу сей богине, полной гнева,

          Со тщанием спешит устроить юна Гева:

          Осмьлучных тяготит изящество колес,

          Которых ободы есть золото нетленно,

          Сверх медной полосой искусно покровенно;

          Их ступицы сребро, вид лепый для очей!

          На вервиях златых и сребряных держались

          И в два полкружия прекрасно возвышались;

          Все дышло из сребра чистейшого блестит;

          Богиня к оному злато ярмо крепит,

          Ввязует вервия прекрасны и драгия.

          Юнона, бранный огнь нося в груди своей,

          Изводит под ярмо сама своих коней.
 

          Меж тем Афина, вшед в чертог отца священеый,

          Застежку отрешив, с рамен пустила в доль;

          Он льется, как волна, на пощлащенный пол,

          Сама, облекшися в броню всесильна бога,

          Готовится на брань, то чащу бедства многа:

          Ужасный для очей и нестерпимый вид;

          Вокруг его и Страх и Распря с буйным жаром,

          Убийство, Мужество и Смерт в стремленьи яром:

          Среди же грозная Горгонина глава

          а знаменье на ужас естества.

          Посем пернатый шлем, от злата блеск лиющий,

          Сточисленных градов полки покрыть могущий,

          Она, со Ирою на колесницу вшед,

          Приемлет копие велико, ужас строев,

          И гибель грозная противных ей героев.
 

          Юнона правит путь в превыспренни места;

          Гремя, отверзлися богиням горним сами,

          Врата, хранимые безсонными Часами,

          Что стражею стоят Олимпа и небес,

          Кругов блистательных, где царствует Зевес,

          Отверзть, или сомкнуть стремленьем быстротечным.
 

          Мгновенно прелетев богини связь холмов,

          Уединенна зрят от прочих всех богов

          Владыку молнии, отца громоносяща

          Где Ира конскуию, востягши быстроту,

          Рекла: "о! славою всю полняй высоту,

          "О, Зевс! иль гнева нет в теее против Арея,

          "Что тако яростью в безумстве пламенея,

          "Толь многих бодрственных и толь отличных сил

          "Ахейских ратников безвинно поразил?

          "Я сетую, я тем несносней мне обида,

          "Что сребролюбный Феб и нежная Киприда

          " В брань буяго сего злодея средь полей

          "Воздвигнув, тешатся печалию моей.

          "Преступна будучи твоей подсильной воле,

          "Коль мною он сражен, оставит бранно поле?
 

          Облаконосец ей изрек в ответ: "гряди

          "И мстить ему в полях Афину возбуди,

          "Привыкшую ввергать его в несчастья слезны.

          Он рек: Люцина, вняв слова для ней любезны,

          Дает бичем удар, и кони в путь летят,

          Меж небом и землей свой быстрый бег сгремят.

          Сколь много в ясный день, на берегу сидящий,

          Пространства в воздухе вдаль видит человек:

          Столь коней божеских единый скок далек.
 

          И се достигли мест богини, гнева полны,

          Симоис где сиял с Скамандрой быстры волны:

          И мраком их густым отвсюду облекла;

          Немедленно свои Симоис тучны бреги

          Амврозией покрыт для паствы им и неги.
 

          Едва касаяся стопами до земли,

          И Диомидова достигнув горда строя,

          Где сильных бодрый сонм вокруг сего героя

          Сомкнувшись, алчущим стоял подобен львам,

          Иль грозным силою и крепостью вепрям:

          Сильней, чем пятьдесят героев, вопиюща,

          Юнона восприяв, Ахейцам так гласит:

          "О поношение! о робость! вечный стыд!

          "Доколь Фетидин сын в полях с мечем являлся,

          "Изыти гордый враг из Трои ужасался;

          "Толь страшен Ахиллес! но днесь с мечем в руках ,

          "Дарданцы ратуют при ваших кораблях!
 

          Рекла: в них бодрость вновь горит, и се Афина

          Тидеева средь них узрела храбра сына.

          Старался облегчать боль язвы своея:

          Под твердым бо ремнем щита его блестяща

          Лишилас крепости и сил рука боляща;

          И как подъяв ремень, он язву омывал

          На дышло конское опершися-, Паллада

          Рекла: "О Диомид! ты скорбна мне досада:

          "Коль слабо твой отец изображен тобой!

          "Тидей был телом мал, но грозный был герой:

          "Ему, предпосланну ахейской ратью в Фивы,

          "В сей град, престольствуют где Кадмяне кичливы,

          "Я гневный повелев дух въсердце укрощать

          "И в бой противу их кровавый не дерзать

          "Советовала мир вещати в их беседе; .

          "По он, сей сродный дух ко бранем и победе

          "Не тщася укрощать, их в подвиг вызывал

          "И, мною укреплен, удобно побеждал.

          "А ты, не меньше мной блюдом и охраняем,

          "И в бой против Троян безстрашный ободряем,

          "Всегда являешься трудами утомлен,

          "Иль смертным ужасом отвоюду окружен:

          "Кто сыном тя почтит Тидеевым отныне?
 

          Герой Элладских стран изрек в ответ Афине:

          "Я познаю тебя, о дщерь отца богов!

          "И тако буду чужд коварства хитрых слов:

          "Не томность и не страх бездействия виною,

          "Но уст твоих совет, вещанный мне тобою,

          "Чтоб я не ратовал противу горних сил,

          "И только Мать Любви, коль снидет в брань, разил:

          "Сие, владычицаѵ нося в уме веленъе,

          "Я вспять отшел, призвав и проче ополченье:

          "Зане кровавого зрю Марса на полях,

          "Троян защитника, Ахейцам грозный страх."
 

          Тритония в ответ: "Тидеев сын почтенный,

          "Ты Марса и других безсмертных не страшись:

          "Защита я тебе, надеждой облекись,

          "Стреми твоих коней,стреми против Арея,

          "Рази копьем сего толь буяго злодея,

          "Сие стяжанное протяв природы зло,

          "Что смертным бедствия несчетны навлекло.

          "Непостоянства, он пример: уже бо ныне

          "Вещал обеты мне, обеты и Люцине,

          "Возстать против Троян, Ахейцов зашищать:

          "Но се обет забвен: разить он Греков рать.
 

          Вещая там влечет Сфенела с колесницы,

          Он вмиг скочил, влеком рукой сея царицы.

          Сама в груди нося Троянам гнев и месть,

          С плодом Тидеевым спешат на ней возсесть;

          Богиня бо ее с героем отягчала.

          Минерва, правя бег стремительных коней,

          Летит в кровавый бой, где ратует Арей,

          Героя рождшася Охезием на свет,

          Низверг десницею, носящей ярость бед,

          Незримой в брани быть,приемлет шлем Плутонов:

          Отважен, мужествен, против его летит,

          И к сыну грозный путь Тидееву направил.

          Сближаются они, и яростный Арей

          Но дланию копье Минерва отражает:

          Посем Тидеев сын, стремяся вопреки,

          Пустил в него копье всей крепостью руки,

          Вонзает гордому военна богу гнева;

          В сем месте уязвил Арея сильный Грек;

          Плоть лепу разтерзал и вспять копье извлек:

          Ахейцев и Троян объемлет трепет, страх:

          Толь грозно возопил свирепый Марс в полях.

          Несома вихрем ввыспрь среди жарчайша лета,

          Идущий в облаках к пространным небесам.

          И Зевса близ возсев, болезнуя сердечно,

          Безсмертну кровь свою текущу показал

          "Отец богов! уже ль, злодейства зря толики,

          "Не воспылаешь ты всей яростью владыки?

          "Мы все, безсмертные, земных в угоду чад,

          "Друг другу множество всегда творим досад,

          "Ты распрей сих вина, родившу дщерь кичливу,

          "Зловредну, буйственну, во всем несправедливу:

          "Все небожители, все прочи божества,

          "Покорны мы тебе; ты вождь, ты нам глава;

          "Сию же ты, щадишь: нет гнева, нет прещенья,

          "Зане источник ты един её рожденья. *

          "Днесь ею гордый сын Тидеев поощрен,

          "Свирерствует против безсмертных сил надмен;

          "Вначале уязвил он длань Киприды лепой;

          "Посем, как бог, разит меня сей враг свирепой,

          "Я легкостию ног еще спастись успел;

          "А если... то-б страдал среди сраженных тел

          "И силы бы мои, сколь боги ни нетленны,

          "Восчувсвовал бы я стрелами истощенны,

{* Известно из языческого баснословия, что Минерва родилась из мозга Юпитерова.}
 

          "Престань мне жалобы творить с потоком слез,

          "Рушитель клятв! ты всех богов несносней зришься:

          "Сраженьми ты, враждой и распрей веселишься;

          "В тебе дух матери, упорный, гордый дух:

          "Едва на мой глагол она склоняет слух;

          "Злостраждешь по ей советам ты и воле:

          "Однако не хощу тебе страдать я доле:

          "Зане и ты мне сын; а если б ты другим

          "Рожден был из богов, со нравом тако злым,

          "Поверг бы я тебя давно со круга звездна

          "Во глубочайший ад,чем злых Титанов бездна."
 

          Он рек: и повелел Пеону врачевать.

          И скоро Марса плоть от язвы; изцелела,

          Как горький, острый сок млеко сгустив собой,

          Немедленно его в приятный сыр сжимает:

          Небесный так бальзам Арея исцеляет.

          Афина с Ирою прогнав с полей Арея,

          Пагубоносного для чад земных злодея.

          С поспешным тщанием возвратно от земли