Илиада (отрывок, песни 1-9).
Песнь восьмая.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Илиада (отрывок, песни 1-9). Песнь восьмая. (старая орфография)

Гомеровой Илиады песн осмая.

          Простерлся над землей багряный блеск Авроры,

          И Зевс, его же гром трясет недвижны горы,

          Олимпа гордого на высший из холмов

          Сидят безмолвны все; он слово предприемлет;
 

          "Богиня каждая и каждый бог да внемлет;

          "Никто да не дерзнет мне ныне пререкать,

          "Или целениям моим противостать;

          "Но все покорствуйте, да вскоре все устрою,

          "Что я определил владычнею судьбою.

          "Нисшедший втай из вас с превыспренних высот

          "Дарданцев защищать, или Аргивский род,

          "Постыдно уязвлен на небо возвратится,

          "Во преисподния подземные места,

          "Где праги медяны, железны где врата,

          "И кои адских стран толь ниже в глубь зияют,

          "Коль землю небеса блестящи превышают;

          "Познает, како я сильнее всех богов;

          "Коль ведать хощете вы истину сих слов;

          "Златую цепь с высот вы долу низпустите,

          "И оной купно все с небес меня влеките;

          "Вы узрите, как ваш ничтожен будет труд;

          "Все силы в дол земный меня не совлекут?

          "Хощу ли вас поднять от долу цепью сею,

          "Могу возвысить вас и с морем и с землею;

          "Скреплю ли цепь сию Олимпа к высотам,

          "Вся будет тварь висеть подъята к небесам.

          "Толика мощь моя над смертными и вами!"
 

          Скончал, и речь сия меж горними умами

          Недоумение и страх произвела;

          По сем гремящая Минерва так рекла:

          "Всевышний Царь царей, наш отче и владыко!

          "Все вемы, коль твое могущество велико;

          "Ты в нас непобедим, но можноль не страдать

          "Нам зрящим, как в полях Ахейска гибнет рать?

          "Ты повелел; и мы не снидем к брани слезной,

          "Но Грекам мы во грудь вдохнем совет полезной;

          "Да не погибнут все во ярости твоей."
 

          С усмешкой отвещал громодержатель ей:

          "Дражайша дщерь моя, ты будь благонадежна;

          "В тебе я чувствием отца пылаю нежна."
 

          Он рек, и коней впряг блестящих златом грив,

          И в лучезарную облекшись багряницу,

          Златый приявши бичь, возсел на колесницу,

          Нанес бичем удар, и кони в путь летят,

          Меж небом и землей свой быстрый бег стремят:

          На холм Гаргарский, где олтарь ему душистой

          И роща в честь стоит, курением дыша,

          Здесь коней Царь богов от ига отреша,

          К сему одеяв их густым отвсюду мраком,

          Возсел на высотах священные горы,

          Взирая на Пергам и Гречески Шатры.
 

          Меж тем Ахейска рать, укрепшись малым брашном,

          Готовится предстать на поле смертью страшном,

          Их меньшее число, крепка их нуждой длань,

          Чтоб жизнь соблюсть, могли и жены их и чада.

          И се отверзлись все врата пространна града,

          Исторглись всадники и пешие из них,

          Сомкнулись воинства, и ярость умножалась;

          Там крепка грудь, о грудь противну ударялась,

          Копье с копьем и щит сретался со щитом,

          Несется в воздух оружий треск и гром;

          И поражающих победны восклицанья;

          Багреет кровию, кипящею земля.

          Доколе Феб всходил в лазоревы поля,

          Средь воинств обоих с стрелами смерть летала

          Когдаж высокия достиг среды небес;

          Тогда златы весы приемлет в длань Зевес,

          И смертны две судьбы на дсках их полагает;

          Судьба Троян, судьба и Греков ожидает;

          Судьба их до земли уклоншися висит,

          Судьба Троян взнеслась в превыспренни пределы.
 

          И се со громом Зевс стремит калены стрелы

          С холма Гаргарского на всю Ахейску рать.

          Ни храбр Идоменей, ни Царь мужей державный,

          Аяксы бодрые, питомцы брани славны,

          Не могут устоять: Нилеев токмо сын

          Лишь Нестор не бежит, но нехотя един:

          Что меткой пущена Паридовой рукою,

          Во самый верх главы, где первый влас растет;

          Где смерть скорейшая нить жизненну сечет;

          Вздымаясь, бьется конь, болезнь его терзает,

          И пресекающу в смущении своем.

          Несчастну Нестору ремни коня мечем,

          Се Гектор сквозь толпы стремясь, к нему несется,

          Летят его кони, и бурей прах виется:

          Что видя Диомид вознес к Улиссу глас:

          "Лаертов мудрый сын, советами обильный!

          "Что вспять стремишься ты, как робкий, и безсильный?

          "Брегись, да не пронзит хребта стрелою враг;

          "О робость! возвратись, отрини подлый страх,

          "Да Нестора спасем от ратника ужасна!"

          Так рек; и речь сия из уст его напрасна:

          Не внемлет ей Улисс, и в бег течет к шатрам.

          Тидеев сын един, но примесясь к строям,

          Стремит к нему из уст вещания крилаты:

          "О старче! юные враги тебя теснят,

          "Ты древен, слаб против сих бодрых брани чад;

          "Возатай твой без сил, и кони утомленны;

          "И так в сии часы толь грозны, толь смущенны

          "Потщись ко мне возсесть на колесницу ты:

          "Троасовы кони отличной быстроты,

          "Отъяты в брани мной у храброго Енея,

          "Умеют гнать и вспять стремиться, ужас сея;

          "Пусть мой и твой клеврет стрегут коней твоих,

          "А сих да устремим на сопостатов злых,

          "Да Гектор ведает, как может в грозной брани

          "Свирепствовать копье в моей безстратной длани."
 

          Скончал: и Нестору совет угоден сей.

          И сам к Тидееву он сыну востекает,

          И вожжи взяв коней к противным устремляет,

          Летят, и Гектор им во сретенье летит,

          Пустил в него копье свистяще Диомид,

          Возатай Гекторов, Ениопей ужасный,

          Со треском долу пал последний дух излит;

          Сей звук коней его понудил отступить.

          Терзает Гектора сия плачевна жертва,

          Он тщится нового коням вождя обресть;

          Обрел и повелел к себе ему возсесть,

          То был Архептолем, отважный сын Ифита.
 

          Коль многих бы Троян повергла смерть несыта!

          Стеснясь, побегли бы в Пергам они тогда;

          Но Зевс на них воззрел, и обновляет гром;

          И огненный перун всей яростью несомый

          Он Диомидовых коней к стопам поверг,

          Вздымаются кони и воздух бьют ногами,

          И Нестор не владел в свирепстве их вожжами;

          Ужасся духом он, и Диомиду рек:

          "Тидеев сын, хвала и слава бодрых Грек!

          "Управи вспять коней; иль ты не ощущаещь,

          "Что Зевса на себя перуном ополчаешь?

          "Днесь Гектору сей бог дает победы честь;

          "Он послежде и нас благоволит вознесть,

          "И можноль смертному и бренному геоою

          "С его владычнею сражатися судьбою!"
 

          В ответ Тидеев сын: "Ты истину вещал;

          "Но мрак болезни дух и сердце мне объял:

          "Как! Гектор некогда возможет похвалиться,

          "Что мог я от него ко брегу обратиться?

          "Пусть лучше для меня разверзется земля,

          "И сниду в мрачные Еребовы поля!"
 

          "Но старец вопреки: "Тидеев бодрый сыне!

          "Какую мысль, какой глагол вещал ты ныне?

          "Пусть Гектор слабым тя и робким назовет,

          "Не каждой ли ему Дарданец преречет?

          "Коль многи средь Троян рыдающи вдовицы,

          "Лишенные мужей мечем твоей десницы,

          "Стеня возопиют хвалам его против!"
 

          Скончал, и коней вспять немедля обратив,

          Трояне бременят их тучей стрел гремящих;

          И Гектор возопил, возвыся громкий глас;

          "Почто, Тидеев сын, почто спешишь от нас?

          "Тебя отлично чтят все ратоборцы ваши,

          "Часть лучша мяс тебе, вином обильны чаши;

          "Коль будешь ныне ты поруган и презрен:

          "Ты робость им явил и слабость нежных жен:

          "Беги, теки, стремись, боящась тени дева!

          "Я зрю, исполнен ты геройска в брани гнева,

          "Не обратить меня в постыдный бег мечем,

          "Не внидешь в высоту твердынь моих с огнем,

          "И в плен не повлечешь Троянских жен в Елладу:

          "Сия рука; сей мечь тебя низринет к аду."
 

          Сомненьем мысль свою Тидеев сын мятет,

          Трикрат уже хотел лететь на сопосптаты,

          И возгремел Зевес от Тартра трикраты,

          Победы Гектору неложный знак дая.

          Сей вождь бодрит полки со гласом вопия:
 

          "Трояне, Дардане, Ликиане державны,

          "О друзи, в подвигах неутомимы, славны,

          "Мужайтесь! грозна смерть Ахейцам предстоит;

          "Победой Зевс меня и славою почтит.

          "Безумны коль они, воздвигнув стены бренны!

          "Падут оплоты их, сей дланью сокрушенны;

          "Удобь мои кони чрез их прескочат ров;

          "Когдаж достигну я до гордых их шатров,

          "Всеалчущий огонь на корабли несите,

          "И мне последуя, вы их воспламените;

          "В дыму и в пламени объятых страха мглою,

          "Я Греков поражу безтрепетной рукою."
 

          Скончал; и речь уже к коням своим стремит:

          "J Ксанф, Подарuъ, Ефон и Лампий знаменит!

          ,,Днесь, днесь явите мне достойные услуги,

          "За пищу от моей приемлему супруги!

          "Вам прежде нежель мне приносит хлеб она,

          "От ней для вас течет обилие вина;

          "Стремитесь мощию и легкостию всею,

          "Да будет Несторов корыстью щит моего:

          "О нем летит молва до облак возвещать,

          "Что весь златой, злата его и рукоять;

          "Да совлеку броню пречудну с Диомида,

          "Броню, Вулканов труд, великолепна вида.

          "Коль так исполнится, оставив Греки брег,

          "Направят в нощь сию постыдный в домы бег,
 

          Он рек; и движется на троне гневом Ира,

          И потрясла Олимп в превыспренности мира,

          Вещает наконец Владетелю морей:

          "Нептун! иль не скорбишь ты сердцем и душей,

          "Зря Греков гибнущих под смертными удары?

          "Они тебе несут в Гелик, в Егах дары;

          "Возстани в помощь им, да поженут врагов:

          "Коль мы, что благу их усердствуем полков,

          "Восхощем все сотерть Троянской твердость рати,

          "И громоносному Царю противостати;

          "Сей Царь не будет ли сидеть уединен

          "Гаргара в высоте, печалию стеснен?"
 

          Нептун преогорчен вещает ей противу:

          "Какую, дерзхая, ты мысль рекла кичливу?

          "Как мы сражатися дерзнем богов с Oтцем?

          "Зевес необорим в могуществе своем!"
 

          Сей мудрый был ответ от грозна Посидона.

          Но Гектор, предводим всемощным сыном Крона,

          Ахеян гонит вспять, и крепостию сил

          Смесились пешие и быстры колесницы,

          И Гектор под щитом Зевесовой десницы

          Истнил бы все огнем твердыни кораблей;

          Но Ира бодрствуя, Вождю тогда вождей

          Да спешно сам течет и Греков ободряет:

          Лептит Агамемнон к шатрам сквозь строй полков,

          Великий и багрян держа в рук покров;

          И став на корабле Улисса он высоком,

          Откол слышан глас на обоих странах,

          Аякса и равно Ахилла во шатрах;

          Они со крепостью безстратной ополченны,

          И грозным подвигам Арея изученны,

          Воззвал, возвыся глас Елладских стран к сынам:
 

          "Коль велий стыд для нас, женоподобны Греки!

          "Позором будем мы в потомственные веки:

          "Где скрылись похвальбы и тот надменный глас,

          "Вещанный с гордостью от каждого из нас,

          "Как в Лемне, в пиршествах ядя сладчайше брашно,

          ,,И полной чашею пия вино изящно,

          "Хвалились, что из нас противу ста Троян,

          "Иль вящше, будет всяк победой увенчан?

          "И днесь, днесь Гектор всех един преоборает,

          "И скоро огнь его на кораблях вспылает.

          "О Зевс! кому еще из смертных ты владык

          "Толико яростью и гневом был велик?

          "Но я оставил ли, плывя к странам Пергама,

          "Единый твой олтарь без жертв и фимиама?

          "Везд я воскурял избранных тук тельцов,

          "Желая от небес победы на врагов:

          "Поне сию мольбу внуши, о царь гремящий!

          "Исхити нас самих от пагубы грозящей,

          "Избавь от острия меча и горьких стрел!!
 

          Он рек; и Зевс о нем слезящем возскорбел.

          Уже благоволит Ахейцам быть спасенным

          И знаком божеска предвестия священным

          Послал в полет орла от облачных высот,

          Летит, и олтаря вблизи, где жертву много

          Жгли Греки Зевсу в честь пророчеств вышню богу,

          Пустил пернатых вождь корысть младую в дол.

          Аргивцы познают в орле небес глагол;

          Стремиться из за рва к отмщенью в гневе яром;

          Всех прежде грозный вождь? безстрашный Диомид,

          Противу сопостат чрез ров коней стремит,

          И первый смерть нанес, убивством дух питая,

          Что ярости его страшася в бег спешил,

          Но Диомид копье в хребет ему вонзил;

          Сквозь перси острое железо пролетело,

          И пало возгремя со колесницы тело.

          Текут с отважностью ему Атриды в след,

          Аяксы после их, во крепость облеченны,

          Но сих Идоменей и Мерион надменный,

          И грозный яко Марс оплотом сил своих

          Течет и бодрый Тевкр неробкими стопами,

          Быв луком ополчен и быстрыми стрелами;

          И Теламонов сын, Аякс необорим,

          Прияв его, покрыл щитом его своим;

          И жертву некую он смертью поражает;

          Сразит, и вспять уже к Аяксу он под щит

          Как в матерьни дитя объятия спешит,

          И паки щит над ним прострет сын Теламона.

          Орсилох, Офелест, и Детор, и Ормен,

          Хромий, и Ликофонт с богами соравнен

          Полиемонов сын Гамопаон ужасный,

          И храбрый Меланип, противникам опасный,

          То зря, восхитился душей Агамемнон,

          И шед к нему, воззвал: О Теламонов сыне,

          Любезный Тевкр! рази как прежде, тако ныне:

          Ты, может, гордых сих противников губя,

          Что младость возрастил твою толико нежно;

          Побочный ты ему, но он равно прилежно,

          Как чад других, тебя потщился воспитать;

          Стремись его своей ты храбростью венчать.

          Но в славе дел твоих участие приемлет.

          Внуши и мой обет: коль мне сей гордый град

          Зевес с Минервою попрать благоволят;

          По мне ты первый мзду приимешь сей десницей,

          Или прекрасную жену к любви твоей.

          Скончал, и Тевкр в ответ: "Преславный Вождь вождей!..

          "Меняли поощрять? я бранных полн стремлений,

          "Отнюдь не престаю от яростных сражений;

          "С минуты, как врагов мы гоним к их стенам,

          "Почити не даю отнюдь моим стрелам:

          "Осмь стрел уже пустил среди кровава боя,

          "И кажда смертию насытилась героя;

          "Лишь горда Гектора сразити не могу;

          "Всегда против его ударом я солгу!"
 

          Он рек, пустил стрелу острейшу в сопостата;

          Но Гектор цел, и лжет еще стрела перната:

          Пронзенный ею в грудь, повержен в вечный сон,

          Приамов храбрый сын, Герой Горгифион,

          Имущею свой род в Езим вознесенной.

          Как маков цвет в саду плодом обременен

          И сладкою весны росою упоен,

          Свой лепый верх в страну едину уклоняет:

          Глава согбенная под тяжким шишаком.
 

          Отважный Тевкр еще желанием влеком,

          Чтоб ранить Гектора, возвеселиться славой,

          Пустил ему стрелу к погибели кровавой;

          И ею поражен Архептолем во грудь,

          Возатай Гекторов, всей конской быстротою

          Стремившийся тогда к воспламененну бою,

          Со треском долу пал и кровь и дух излить;

          Терзает Гектора печальна толь утрата,

          И Гебриона зря, себе любезна брата,

          Чтоб править бег коней велит ему востечь;

          Герой покорствует, услыша братню речь;

          Подеемлет камень тверд могуществом десницы,

          И с воплем ужаса на Тевкра он летит,

          Да смерть ему вождей сраженных им отмстит.
 

          То зря, отважный Тевкр геройства гласу внемлет,

          Кладет на тверду вервь, и тщится вспять влещи,

          Дабы к сильнейшему полету напрящи;

          Но Гектор упредил, и сам в свирепстве яром

          Аргивца камени усиленным ударом

          Преторг и жилу им, и Тевкр лишенный сил

          На землю пал; рука повисши цепенеет,

          Катится лук из ней, и Тевкра жизнь хладеет.

          Аякс узрев, летит, горячностью несом,

          Аластор же и с ним Мицисфей, сын Ехия,

          В минуты, своему клеврету столько злые,

          Едва имуща дух поднять его текут,

          Подъемлют и в шатры состраждуще несут.
 

          Еще они врагов женут ко рву глубоку;

          Ужасен, яростен, стремя повсюду взгляд,

          Им Гектор предтечет, к убивству сопостат.

          Как бодрый ловчий пес всей легкостью летящий,

          Во бедры зуб ему вонзает, точит кровь:

          Так Гектор мужеством гоня противных вновь,

          Всегда последняго свергал во мрачность ада,

          Бегут разсеянны племен Ахейских чада,

          Премногих ратников лишась мечем врагов,

          Уже близь кораблей свой бег остановляют,

          Друг другу вопиют, друг друга ободряют;

          И длани к небесам смиренно вознося,

          Но Гектор страшные Горгоны взор имея,

          И очи пламенны свирепого Арея,

          На все страны коней вращает и стремит,

          Да чрез пространный ров удобней прелетел.

          И Тритонии рекла сидящей с нею:

          "Егидоносного о дщерь Царя небес!

          "Или в сем бедствии, достойном горьких слез,

          "Оставим тако мы Ахеян без защиты?

          "Воззри, как стеснены и ужасом покрыты,

          "От мышцы Гектора приемлют страшну смерть!

          "Кто может гордого врага сего сотерть?"

          Тритония в ответ: "Сей вождь, сей враг надменный

          "Давноб бездушен пал от Греков сокрушенный;

          "Но мой отец свиреп, несправедлив, жесток,

          "Он преграждает всех моих стремлений ток;

          "Забыв, коль часто мной Иракл его любезной

          "Исторгнут, исхищен из дланей смерти слезной;

          "Ея же челюстьми во ярости своей

          "Хотел его пожерть мучитель Еврисфей.

          "Он слезы лил; я глас выняв Зевсовых велений,

          "Летала помогать ему среди томлений.

          "О! еслиб то, что зрю, могла я предузнать,

          "Претек ли бы Иракл чрез бездны Стикса вспять,

          "Сим гордым послан быв, дабы пред взоры Феба

          "Треглава пса извлечь из мрачного Ереба?

          "Чтож мзда мне? ненависть одна Царя судьбы,

          "И хощет совершить Фетиды он мольбы,

          "Что дланью вземь его подбрадие священно,

          "Колени лобызав владычные смиренно,

          "Молила, да почтит средь смертных он сынов

          "Ахилла, грозного рушителя градов.

          "Но верь, приидет час, как с отческой отрадой

          "Он назовет меня возлюбленной Палладой.

          "Гряди, готовь коней, и я спешить потщусь,

          "И шед в чертог отца ко брани ополчусь;

          "Познаем, како сей, толь бодрый сын Приама,

          "Возрадуется, зря и нас в полях Пергама.

          "Есть, кто из гордых сих противных нам врагов,

          "Простерт при кораблях, корыстью будет псов."
 

          Рекла: покорствует словам её Юнона.

          Готовит коней в путь к твердыням Илиона;

          На лепых гривах их пречудные красы,

          Блистали золотом превязанны власы

          Труд хитрый рук своих, покров преиспещренный,

          Застежку отрешив, с рамен пустила в дол,

          Он льется как волна на позлащенный пол;

          Сама облекшися в броню всесильна Бога,

          И к дщери Кроновой на колесницу вшед

          Лиющу от себя пламенновидный свет,

          Приемлет копие велико, ужас строев,

          И гибель грозная противных ей героев.

          И се нетленные небесные врата,

          Гремя, отверзлися богиням горним сами,

          Врата, хранимые безсонными Часами,

          Кругов блистательных; где царствует Зевес,

          Чтоб мрачны облака, вратам преграду вечным,

          Отверзть, или сомкнуть стремленьем быстротечным.

          Стремятся чрез сии врата богини в путь;

          И Златокрылую призвав к себе Ириду,

          "Оставь, вещает ей, оставь священну Иду,

          "Теки, лети, стремись, сих дерзких воспяти;

          "Не даждь им сретиться со мною на пути:

          "Нет радости для них с Царем богов сразиться,

          "Вещай им мой обет, имущий совершиться;

          "Я ноги коней их толь быстры поражу,

          "И колесницу их сокрусши низложу;

          "Повергну и самих с сей гордой колесницы;

          "И язвы, ими же перун моей десницы

          "Слетит небесны их тела запечатлеть,

          "Чрез десять равно лет не могут изцелеть,

          "Да знает дщерь моя, стеня в плачевной доле,

          "Как быть преслушною отца всесильной воле:

          "Против же Иры мой не тако гнев велик,

          "Преслушной; дерзкою я зреть ее обык."
 

          Скончал: от Гаргара Ирида возлетает,

          Полет быстрейший бурь к Олимпу устремляет,

          И сретя сих богинь еще у врат небес,

          "Что ярость в вас сия? куда, куда спешите?

          "Нет воли Зевсовой, обет его внушите:

          "Он ноги коней сих немедля поразит,

          "И колесницу в путь летящу сокрушит,

          "Повергнет вас самих с сей гордой колесницы,

          "И язвы, ими же перун его десницы

          "Безсмертны вам тела спешит запечатлеть,

          "Чрез десять равно лет не могут исцелеть;

          "Стеня, познаешь ты, Паллада, в слезной доле,

          "Что есть преслушной быть Отца всесильной воле;

          "К Юноне бо его не тако гнев велик;

          "Упорство, дерзости её он зреть обык;

          "Но ты, безстыдна ты, и вечно посрамишься,

          "Коль бранию прошив Зевеса ополчишься."
 

          Рекла Тритонии: "О дщерь судеб Владыки

          "Не снидем с Зевсом в брань за смертны мы языки;

          "Пусть гибнут, иль живут, как жребий повелит,

          "И пусть, что хощет, все державный Зевс творит,

          "Ахеян и Троян владеюще судьбою."
 

          Рекла; и вспять летит небесной высотою,

          Не дремлющи Часы во сретенье спеша,

          К стенам блистающим их колесницу ставят.

          Богини с грустию вошед в пресветлый кров,

          И се гремящий Царь, оставль Гаргарски воды,

          Нептун его коней от ига свободив,

          На блещущем ее подножьи поставляет.

          Меж тем Отец богов, что громы устремляет,

          Возсел, и под его священными стопами

          Колеблется Олимп со вечными холмами.

          Юнона же особь с Минервою сидя,

          Простерть к нему своей беседы не дерзали.

          Но Зевс вещает им, источник знав печали;
 

          "Богини! что творит вам скорби сицевы?

          "Недолго в подвигах труждались бранных вы,

          "Губя несчастливых Троян, гонимых вами:

          "Престаньте льстить себя надменными умами.

          "Все силы всех богов тщета против меня.

          "Вы, сколь ни дерзостны, но страхом грудь тесня,

          "Невозвратились ли в жилище горной славы,

          "Не зрев еще, что брань и что стези кровавы?

          "Счастливы... сей перун неложноб вам отмстил;

          "Не востекли бы вспять вы к сонму горних сил."
 

          Скончал; сердца богинь терзает гнев, досада.

          Их мысли злобствуют против Приамля града.

          "Что рек ты, Кронов сын, жестокий наш владыко?

          "Все вемы, коль твое могущество велико:

          "Ты в нас необорим; но можноль не страдать

          "Нам зрящим, как в полях Елладска гибнет рать?

          "Ты повелел, и мы не снидем к брани слезной;

          "Но Грекам мы во грудь вдохнем совет полезной,

          "Да не погибнут все во ярости твоей."
 

          "Заутра узришь ты, коль хощешь, дерзка Ира!

          "Как с вящией яростью владыка горний мира

          "Воздвигнет бедственну и слезну Грекам брань;

          "И Гектор страшную не успокоит длань,

          "Свергать во мрачный ад Аргивцев не престанет;

          "Доколь против него Фетидин сын возстанет,

          "Когда близь кораблей стесненна Греков рать

          "Враждебных будет сил удары отражать,

          "Дабы от враг изъять Патрокла низложенна.

          "Так власть велит Судьбы, власть вечна, неизменна.

          "Твоей же ярости посмееваюсь я;

          "Гряди, коль хощешь ты, в последние края,

          "Где кончится предел земли и океана,

          "Где златовласого не блещет свет Титана,

          "И дуновения прохладных ветров нет;

          "Где в мрачном Тартаре и Крон, и злый Япет;

          "Гряди, вещаю я, в места сии унылы,

          "И ополчи против меня их горды силы;

          "Мне гнев твой и тогда соделает лишь смех;

          "Зане безсптыднее и дерзостней ты всех."
 

          Спустились понта в глубь ефирны кони Феба.

          Снедает жалостью Трояк утекший день;

          Приамов грозный сын блистая средь героев,

          В места, где кровью Марс себя не обагрил.

          И Гектор на копье, кроваву смерть дающе,

          Единонадесять локтей в себе имуще,

          "Трояне; Дардане, и рать союзна граду!

          "Днесь, днесь я мнил вкусить сладчайшую отраду,

          "Вступить в Пергам, врагов низвергнув в ад мечем,

          "И тверды корабли сожегши в прах огнем:

          "Но мрак спасает их от страшной сей напасти.

          "Уступим убо мы ночного мрака власти.

          "Насытьте вы коней, от ига отреша,

          "Теките в Илион, и вспять в поля спеша,

          "Овец, тельцов ведя, несите нужны хлебы,

          ,,И сладостно вино на брашны вам потребы.

          "Возжгите вы огни, собрав костры древес,

          "Да светлость их всю нощь восходит до небес,

          "Дабы, коль гордые Аргивцы, страха полны,

          "Восхощут в нощь бежать чрез шумны понта волны,

          "Безбедно на свои суда не востекли;

          "Но пусть они, с брегов стремясь на корабли,

          "Стрелой или копьем Дарданским уязвятся,

          "И язвы изцелять в стране своей потщатся:

          "Да всяк земный язык плачевною войной

          "Трепещет возмущать Троян златый покой,

          "Меж тем глашатаи Зевесом освященны

          "Во граде возвестят, да старостью почтенны;

          "И чада, копием безсильные владеть,

          "На башни востекут стражбу в нощи иметь;

          "Пусть жены озарят огнем великим домы,

          "Пусть будут все места со тщанием стрегомы,

          "Дабы в Пергам, своих лишенный бранных чад,

          "Чрез тайный путь не вшел коварный сопостат.

          "Сего довольно днесь, Трояне крепкодушны!

          "Глаголам будьте сим со ревностью послушны;

          "Заутра нужно что, заутра возвещу,

          "И жертвуя богам, себя надеждой льщу

          "Изгнать отсель врагов, что злой своей судьбою

          "Влекомы, пренеслись на кораблях под Трою.

          "Но стражею себя мы ныне оградим,

          "С восходом дня против Ахеян полетим;

          "При самых кораблях воздвигнем гнев Арея;

          "Узрю, ужель меня безстрашный сын Тидея

          "От гордых кораблей отринет, отженет,

          "Иль грозным сим копьем повержен сам падет,

          "И совлеку с него броню его кроваву.

          "Заутра стяжет он безсмертну в бранех славу,

          "Коль ждать меня дерзнет летяща с копием;

          "Но мню; всходящий Феб златым блеснув лучем,

          "Обрящет смертию врага сего сраженна,

          "И сонмом падших с ним Аргивцев окруженна.

          "О! еслиб юность я безсмертную имел,

          "И почести себе божественные зрел

          "Как светлый Аполлон и грозная Паллада,

          "Вс Греки сверглись бы заутра в бездну ада."
 

          Скончал; соплещут все и ревносгно спешат,

          Ведут овец, тельцов, приносят нужны хлебы

          Воспламеняются уже костры древес,

          Раздельшись по строям Дарданска рать военным,

          Возсела близь огней со чаяньем надменным.

          Удобно смертный зрит предгория, долины,

          И гордые древа, и гор крутых вершины;

          Небес же в высот отверзт везд ефир,

          Чем пастырей сердца и души восхищенных

          Веселье чувствуют при паствах утучненных:

          Так многочисленных Троянских блеск огней,

          Сияя, озарял и дол и твердь лучами.

          Огней сих тысяща на поле их горит,

          Имея близь себя коней и колесницы;

          Все ждут, да розами венчанная заря