Письма Квинта Горация Флакка.
Книга 1.
Письмо 6. К Нумицию. Доказывает, что тот лишь счастлив, кто ничего не боится и ничего не желает.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Письма Квинта Горация Флакка. Книга 1. Письмо 6. К Нумицию. Доказывает, что тот лишь счастлив, кто ничего не боится и ничего не желает. (старая орфография)

ПИСЬМО VI.
К НУМИЦИЮ.

Один, Нумице, почти способ нас блаженны

И сделать и сохранить, всему не дивиться.

Суть, кои солнце, звезды и времена смотрят,

В известны сходящие часы, безмятежны:

Что убо о земли мнишь дарах, что моря,

Богатяща индиян и аравлян крайних?

Как чувствовать, каким мы смотреть должны глазом

Зрелища, ладоней бои и дары народа

Благосклонного? Кто тем противных боится,

Равно дивится и он, как тот, что желает;

Оба равно трепетны, равно устрашает

Обоих нечаянной случаи наступивши.

Что в том, веселится ли кто, или печален,

Желает, боится ли, когда что ни видев

Чаяния своего лучше или злее,

Втупя глаза, и душой и телом не движен?

Праведный неправедна, умной глупца имя

Станет больше нужного, больше чем пристойно.

Дивись богатству теперь, марморам и меди

Древним, и художества отменному делу;

Дивись бисеру, дивись тирейскому цвету;

Радуйся, что с глаз тебя целой не спускает

Народ, когда говоришь; беги с утра рано

На площадь и оттоль в дом поздно возвращайся,

Чтоб Муций с приданого воля больше хлеба

Не пожал. Подлейша он сущи тебя рода,

Гнусно, чтоб не он тебе, ты ему дивился.

Все, что кроется в земле, на верх взнесет время,

И что над ней высится, вкроет и вкопает.

Когда уж Агринповым вратам и дороге

Аппиевой ты знаком довольно, всю славу

Твою высмотрит народ, принужден однакож

Будешь сойти, куды сшел и Нума и Аикус.

Буде в почках иль в боку чувствуешь боль острый,

Отдалить ищи недуг; хочешь ли блаженным

Прожить? кто б то не хотел? если добродетель

Благодушен отложив, её тщись держаться.

Мнишь ли добродетель быть пустое лишь имя,

Как древо священный лес? опасно стрегися,

Чтоб кто ранее тебя пристани не занял;

Чтоб ты торг не потерял Цибиры и Вифины,

Тысячу скопи талант, потом и другую,

И третью прибавь еще, и четверту к куче.

Царица бо деньга - род и жену с приданым,

И верность, и красоту, и друзей дарует;

Украшает денежных Пифо и Венера.

Каппадокийской король, рабами обильный,

В деньгах недостаточен; не будь ему сходен.

Говорят, что некогда Лукулл прошен бывши

Ссудить к зрелищной игре сто багряниц, как то

Мне иметь, сказал, число так велико можно?

Однак спрошусь у себя и все, что имею,

Пришлю; отписал потом, что дома пять тысяч

Багряниц нашел и что всель иль часть взять могут.

Убог тот дом, в коем нет много вещей лишних,

Потому если одно имение может

И сделать и сохранить блаженным, трудися

Над всеми о том одном и не спускай с мысли.

Буде прибор или власть блаженство дать сильно,

Купим раба, кой бы нам имена гражданов

Сказывал и тыча в бок левой понуждал нас

Руку к безопасному подавать им ходу;

Кой на ухо-б шептал: сей в Фабиевом силен

Колене, в Велинском сей; всякому сей может

Докучник вручить пучки консульски, и креслы

Похитить слоновые. Зови отцем, братом;

По возрасту всякого присвояй лаская.

Будет тот, кто ужину и обед ест вкусный,

Блажен; пойдем с светом вдруг, куды нас обжирство

Поведет: начнем ловить и рыбы и звери,

Как преж сего делывал Горгилий, который

Рано с утра сквозь площадь, набиту народом,

Провожал рабов своих, тенета и жерди,

Чтоб народу показать, назад возвращаясь,

Надуты несвареным еще в брюхе еством,

Пойдем в баню, забыв, что прилично, что гнусно,

Достойны в Церетския вписаны быть книги

Злонравны сопутники мудрого Улисса,

Что отечеству предчли возбраненны сласти.

Буде, как Мимнермус мнит, ничего приятно

Без любви и без игры; в них ты живи. Здравствуй;

Если что лучшее сих правил знаешь, ласков

Мне сообщи, если нет, пользуемся теми.

VI. Намерение Горациево в семь письме есть показать, что напрасно мы ищем истинное свое благополучие в знаменитых достоинствах и в богатстве; что все то, что рождает в сердце нашем боязнь, пагубно нам напоследок бывает; что та боязнь и желание рождается от того, что мы легко чудимся, легко всяким вещам дивимся; что, следовательно, кто хочет быть истино счастливым, должен отложить то удивление, которое совсем противно добродетели, которая в том состоит, чтоб иметь ум покойный и постоянный, ничем подвижный, ни устрашаемый, ни удивляемый.

Ст. 1 и 2. Один, Нумице, почти способ. Кто хочет достать и сохранить себе истинное благополучие, истиное блаженство, тот один только к тому почти способ имеет, которой есть ничему не дивиться. Есть удивление разсудное, смысленное, которое людей к добродетели приводит и которое Платон называет матерью мудрости. Не трудно угадать, что не о том удивлении Гораций говорит, но о удивлении глупом и погрешительном, которое от невежества происходит, и которое человека понуждает с горячностью желать или бояться вещей, которым удивляется. - Нумице. Не можно сказать, кто таков сей, к которому Гораций пишет. Был в Риме сенаторской дом, которой Нумициев назывался, и видим консула того имени в 284 году по создании Рима. - И сделать и сохранить. Все то, что нам маловременное благополучие доставляет, ложно и презрительно. Истинное благополучие постоянно, твердо, долговременно. Потому-то мы искать должны, что может нас сделать и сохранить благополучными.

Ст. 3 и 4. Суть, кои солнце, звезды и проч. Суть такие люди, которые на солнце, на звезды и на порядочную премену четырех времен года, на течение небес смотрят не удивляяся, не чудяся; потому как нам можно дарам земли, золоту, серебру, бисерам, камням дивиться, которые гораздо меньше небесного состава чудны? - И времена в известные сходящие часы. Et decedentia certia tempora momentis. Tempora значит времена года, весну, лето, осень и зиму, которые порядочно кончаются всякое в показанное ему время.

Ст. 5 и 6. Что убо о земли мнишь дарах. О дарах земли, сиречь о золоте, о серебре и о прочих рудах и вещах, которые она нам дает. Что о моря, богатяща индиян и аравлян кранных. Повторить должно дарах: "О дарах моря, которое богатит самых отдаленных арапов и мидиян". То есть о бисерах, о жемчугеПерсидской морской пазухе и в Индейском море близ Зенландского острова.

Ст. 7. Зрелищи. Где отправлялися игрищи, или бой единоборцов, и которые составляли крайнюю забаву большей части людей. - Ладоней бой. Которым народ витиям или знатным людям, возвращающимся в Рим от пути или входящим в зрелищной дом и на площади оказывали свое удовольство. Благоразсудный человек может ли в велико почитать восклицание народа, которого суд всегда погрешительный, мнение всегда непостоянное и которой обыкновенно всему безразсудно дивится? - Дары народа благосклонного. Народа, который к нему склонен является. Дары его суть чины, достоинства, кои у римлян народ раздавал, и обыкновенно тем раздавал, кто меньше их был достоин.

Ст. 9. Кто тем противных боится. Гораций, поговорив о тех, кои богатств, зрелищ, похвал и чинов желают, здесь говорит о тех, кои являются не столько те вещи желать, сколько опасаться им противных, сиречь убожества, уединения, презрения, отказу, и показывает, что в обоих то происходит от одного начала, и что те, кои боятся, не меньше чем те, кои желают, находятся в вышепомянутом погрешительном удивлении; ибо не возможно, чтоб боязнь была от желания отделена. Кто боится, желает противное тому, что в нем страх тот производит.

Ст. 10. Равно дивиться и он, как тот, что желает. Кто боится убожества и отказа, дивится равно как тот, что желает чины и богатство; и как оба равномерно дивятся, так оба боятся равномерно.

Ст. 11. Один бояся отказу и лишения вещей, коих желает; другой бояся следствия недостатку тех вещей, коих не желает.

Ст. 12. Нечаянной случай. Например отказ чина, которой чаял в руках уже иметь, в латинском стоит: Improvisa simul species. Речь species гораздо приметна. Употребляется сродным знамением о случаях чрезвычайных и чудных, и чаще о худых чем о добрых.

Ст. 13, 14, 15 и 10. Что в том, веселится ли кто и проч. Что в том, веселится ли кто, желая и льстя себе получить честь, богатство, или печалится страхом не впасть в презрение или в убожество; когда так один как другой вне себя бывает, недвижен умом и телом глаза свои втупит, когда наступит что ни есть лучшее или злее того, что ожидал? Оба равно удивляются, оба равно несчастливы.

Ст. 17, 18 и 19. Праведный неправедна и проч. Чтоб показать, что безъизъятно всякое удивление, которое произносит страх и желание вредно, Гораций показывает, что и самой добродетели излишное, чрезмерное жадание осудительно, и что человека, который добродетель самую искать станет с чрезмерным желанием, глупцом назвать можно* Праведный неправедна. Неправедна вместо неправедного, чрез сокращение.

Ст. 20. Дивись богатству теперьне удивление есть причина нашего благополучия, что не сумневается говорить своему сопернику: Пойди теперь, буде можешь, дивись богатству, марморам и проч. Дивись. В латинском suspice, равносильное слову admirari. Первое в сродном знаменании значит смотрит вверх; ибо кто дивится, почитает свыше себя вещь, которой удивляется.

Ст. тот же и 21. Марморам и меди древним. Древним марморам, то есть древным марморным кумирам, меди древней, сиречь древным кумирам медным, или медным сосудам.

Ст. 21. И художества отменному делу. et artes, и художествам. Сиречь работе в резьбе в живописи таблиц и кумиров.

Ст. 22. Тирейскому цвету. Сиречь багрянице тирейской. Лучшия багряничные раковины находилися в Африческом и Тирейском море.

Ст. 23. Что с глаз тебя целой не спускает народ. Quod spectant oculi te mille, слово от слова, что тысячу глаз тебя смотрят.

Ст. 25. На площадь. Где римляне собою и чрез друзей народную благосклонность себе всякими услугами искали для получения чинов; где торговлею и прилежностию искали приумножать свое имение.

Ст. 26, 27 и 28. Чтоб Муций с приданного и проч. Не знаю, для чего Дасиер столь трудно почитает разумение сих стихов. Гораций здесь насмевается любителю богатств и достоинств, и притворяется присвоят и хвалить обыкновенные извинении славолюбных, говоря: Буде все то, что я тебе до сих пор изъяснял, тебя не увещавает, беги с утра рано на площадь, и оттуда поздно возвращайся, чтоб Муций, человек подлый и неизвестный, не достал великое богатство в приданом жены; понежсе тогда тебе стыдно будет, что, гораздо его родом выше будучи, ты ему станешь дивиться, как богатейшему, как в высшей степени сущему, а не он тебе.

Ст. 29. Все, что кроется в землp3; чтоб сохранить своего рождения блистание, и не видеть над собою безъизвестных людей. Таким Гораций показывает, что то извинение смеху достойно; что их желание или зависть во всем осудительна, и что кто хочет препятствовать, чтоб неизвестный подлый человек нас не опережал и свыше нас не подымался, тот ищет противостоять течению естества и законам времени, которые одних повышают, а других понижают.

Ст. 31 по 35. Когда уж Агрипповым вратам и проч. Довод вышереченного. И подлинно, когда человек уже довольно себя в свете оказал, сколь постоянно ни было его счастие и слава, должен напоследок уступить место другому, которого время нехая приидет ему наследовать. - Агрипповым вратам. Porticus, портик, латинское слово не значит прямо ворота_} по предворотню, которая обыкновенно составляет сени некой на столбах. Два таких портиков Агриппа в Риме состроил: портик Нептунов, и другой портик Агриппов, который назван еще Портиком счастливой удачи, Porticus boni eventûs, лежащий близ Панфеона, при входе Марсова поля. Гораций здесь говорит о сем последнем, понеже во всем Риме на то место больше сходбища людей бывало за смежностию с Марсовым полем, на которое, как на большую римскую площадь, обыкновенно схаживалися все те, кои себя казать желали. - И дороге Аппгевой. Дорога Аппиева многолюднейшая из всех дорог, кои в Рим вели, понеже оная была большая Бриндская дорога. Те, кои имели великой прибор и свиту, и жили пышно, охотно проезжали по той дороге, чтоб себя оказывать. - Принужден однакож будешь сойти, куды сшел и Нума и Анкус. Однакож принужден будешь умереть. Все величество твое не избавит тебя от смерти, которой не минули Нума и Анкус, два славные римские дари.

Ст. 35. и проч. Чтоб опровергнуть всякое извинение славолюбных, Гораций им изъясняет, что истинное блаженство человека не состоит в достоинствах и в богатстве, но в здравии тела и в тишине души. Потому как в болезнях тела ищем, лекарство к исцелению, а не к нежению болезни, таким же образом и в душевных недугах поступать мы должны.

Ст. 37. Если добродетель и проч. Богатства, достоинства и слава не могучи доставить нам истиное блаженство, одна добродетель то учинить сильна. Буде ты о сем уверен, то тщись добродетели держаться, благодушно отложив сластолюбие и забавы.

Ст. 40. Мнишь ли добродетель. Часто бывает, что положив много труда, чтоб доказать, что блаженство наше в добродетели состоит, многие находятся столь ослепленные люди, что сумневаяся, есть-ли впрямь в свете добродетель, требуют, чтоб мы её бытие доказали. Что таким упрямым людям ответствовать? Ничего от них уповать не можно, потому должно их оставить в своих страстях, и то самое Гораций делает, говоря: "Буде чаешь, что добродетель пустое имя, то ищи приращать твое богатство, ищи пышной прибор, великой дом, много слуг и все принадлежащия к тому излишности: предай себя лакомству, чревобесию, любви, играм и всякому сластолюбию".

Ст. тот же и 41. Мнишь ли добродетель быть пустое лишь, имя как древо священный лес. Чаешь ли, что добродетель одно только пустое имя, как священной лес, которого многие почитают вещью отменною и подобострастию достойною, простое дерево. Философы, которые поставляли, что добродетель есть причудение, небылица, соравняли ее обыкновенно святости, которая у язычников некаким священным лесам приписывана. Народ верил, что те леса нечто чрезвычайного в себе имели, а большая часть умных и грамотных людей признавали, что в них ничего преестественного не находилося; тож и о добродетели сказать можно, говорили те философы: невежи и легковерные люди чают, что она впрямь что нибудь есть; а мудрецы признают, что она голое мечтание, голое имя без дела.

Ст. 42. Пристани не занял. Пристани, из которых для торгу в море отъезжаешь. В торгу кто ранее пришол, тот более добычи получает.

Ст. 43. Чтоб ты торг не потерял Цибиры и Вифины. Чтоб ты не потерял случаи получить прибыток в торгу цибиринском и вифинийском. Цибира был великой город в Писидии к востоку реки Ксанфа. Вифина, или страна в малой Асии, между Пропоптиною и царством Понта, которому была смежна, сходбище для торгу всея Асии и Эвропы.

Ст. 44. Тысячу скопи талант. Талант вместо талантов. В латинском стоит: тысячу скружи талантов. Rotundare - окружить вместо дополнить, довершить, дочесть. Французы говорят un compte rond, круглой счот, когда составлен из одного числа и нескольких пул, как наприклад 100, 2000, 4000 и проч. Талант у древних иногда значит вес, иногда число денег, иногда монету. Обыкновенно в писателях древних значит аттической талант, которые были двух родов: один малый, другой большой; малый содержал 60 мин, Kaнm.)}.

Ст. 45. И четверту к куче. И четвертую тысячу прибавь, чтоб дополнить кучу. Et quæ pars quadret acervum. Слово от слова: И еще част, которая могла бы учетверить кучу.

Ст. 46. Царица бо деньга род и проч. Насмешка мнению сребролюбных.

Ст. 48. Украшает денежных Цифо и Венера. богатые люди и сладкоречивы и приятны. Пифо, по латински Suadela Богиня увещания; Венус богиня любви и приятности.

Ст. 49. Каппадокийской король, рабами обильный. Кто богат быть желает, должен во всем изобиловать. Для того не должен походить каппадокийскому королю, который обилен в рабах, да в деньгах недостаточен. Лучше искать быть подобным Лукуллу, который сам не знал вещи, кои в доме его имелися. , царство в меньшой Асии, меж Черным морем, малою Армениею, горою Тавросом и Галатиею. Каппадокияне почти все были рабы; народ столь от природы склонный к работе, что когда римляне хотели им вольность дать, предъизбрали царем себе принять Ариобарзана; с другой стороны, денег у них столь мало было, что бык продавался по копейке, а человек но четыре копейки. Потому Гораций право говорит, что каппадокийской король рабами обилен, в деньгах недостаточен.

Ст. 51. Говорят, что некогда Лукулл, прошен бывши и проч. Кто желает быть богатым, не довольно ему иметь все вещи нужные и ничего не лишиться; нужно всего иметь в таком обильстве, чтоб не мало того было и про себя и про воров, и чтоб и самому тех своих вещей счоту не знать. Такова здесь Гораций показывает Лукулла, который прошен будучи, чтоб ссудить для одной комедии сто багряниц, или багряных епанчей, чаял, что не можно ему иметь у себя такое великое число, но потом нашол у себя пять тысяч. Лукуллус был благородием, сладкоречием и богатством знатный римский воевода, над Африкою правительствовал правосудно и над Митридатом не одну победу одержал.

Ст. 59. Потому если одно и проч. Заключение вышереченного, в котором повторяется 1 и 2 стихи сего письма: и сделать и сохранить блаженным.

Ст. 60 и 61. Трудися над всеми о том одном, и не спускай с мысли. О том одном, сиречь о приумножении богатств. В латинском стоит: Hoc primus repetas opus, hoc postremus omittas. Слово от слова: сие дело ты всех прежде начни, всех после оставь.

Ст. 62. Буде прибор или власть. Прибор, species. Пышность во всем приборе, в платье сиречь, в чинах, в доме и проч. Gratia, сила в людях, то, что чужестранным словом обыкновенно зовем кредит.

Ст. 63. Купим раба, кой бы нам имена гражданов сказывал. Римляне, которые чинов добивалися и желали достать себе благосклонность народа, держали всегда при себе рабов, которых вся должность в том состояла, чтоб знать всех римлянов имена и оные господину своему сказывать, дабы сей мог всякого, своим именем и прозвищем называя, поздравить, понеже такое поздравление у римлян и у греков значило особливое почтение. Рабы те называлися номенклаторы.

Ст. 64. Тыча в бок левой. Fodere а fodicare latus, значит тыкать кого в бок, чтоб припомнит ему делать какое либо дело. Гораций для того прибавил в бок левой, понеже рабы всегда стаивали по левую хозяина.

Ст. 65. Понуждал нас руку к безопасному подавать им ходу. И понуждал бы нас подавать в улицах мещанам руку, чтоб пособить им переходить чрез камень, бревно или другую какую вещь, которою улица завалена.

Ст. 66 и 67. Сей в Фабиевом силен колене, в Велинском сей. Холоп то хозяину говорит, показывая сего и того мещанина. Колено Фабиево Колено Велиново имя взяло от озера Велина в стране Сабинской.

Ст. 68. Докучник. Importunus, неспокойный, упрямец, который охотно всякому досадить ищет и противится всякого желаниям. Пучки вручит консульски. Пучки лоз, которые пред римскими консулами нашивали ликторы в знак их власти, и Фрасцес называлися. Креслы слоновые. Ebur curule. Креслы слоновые были знак вышних римских достоинств, как например консульского, преторского, эдилского и проч.

Ст. 69. Зови отцем, братом. Гораций паки говорит, советуя, чтоб славолюбец и любитель богатств, мещаням римским прислуживаясь, одного называл отцем, другого братом, и всякого по их возрасту себе присвоял.

Ст. 74. Как преж сего делывал Горгилий. римскую площадь, чтоб весь народ его свиту мог усмотреть; хотя возвращаяся с ловли привозил на осле одного, и то купленного, а не стравленного вепря.

Ст. 75. Сквозь площадь набиту народом. Чрезвычайный образ речения (говорит Дасиер) transire forum differtum populumque, вместо transire forum differtum populo. Господин ле-Февр следующим образом исправил: Differtum Iransire forum, pontemque jubebat. Провожал сквозь набитую площадь и чрез мост. Чрез мост Сублициев или Эмилиев. Ибо охотники не могли за ловлею ездить, разве в Тоскане, и необходимо принуждены были проходить сквозь Римскую площадь и чрез мост Эмилиев.

Ст. 79. Надуты несваренным еще в брюхе еством пойдем в баню. Баня пособляет сварению еств в желудке, и потому те, кои обжирству преданы, как скоро набьют брюхо, идут в баню, чтоб могли съизнова есть. Древние разсуждали о бане тотчас после обеда, как о крайней и бедственной невоздержности.

Ст. 80. Забыв что прилично, что гнусно. Предадим себя обжирству, забыв всякую должность свою, не внимая, поступки наши приличны ли или гнусны.

Ст. 81. Достойны в Церетския вписаны быт книги. Забудем, что прилично и что гнусно, и учиним себя достойными включены быть в число отпадших от добродетели и рабов злонравия. Церес был нарочитой город в Тоскане, которого жители за бунт лишены голоса в собраниях римских. Потому когда ценсоры римские отъимали какому гражданину голос и объявляли его обезчещенным, называли то действо: списание в книги Церетския, и книга, в которую имена таких шельмованных вписывалися, называлася Tabulae Cerites, и Сега Ceritis, таблицы Церитския.

Ст. 82. Злонравны сопутники мудрого Улисса его спутниками, его товарищьми.

Ст. 83. Что отечеству предчли возбраненны сласти. Что вместо которые. Слово здесь идет о быках солнца, что Улиссовы товарищи съели в Сицилии, хотя он им то запретил, объявляя именем Тиресия к Цирцеи, что если тот завет преступят, во веки отечества своего не увидят.

Ст. 84. Мимнермус. Стихотворец Ионийский, который жил во временах Крезуса и Солона, слишком за 600 лет прежде Спасителева пришествия. Сей стихотворец крайнее блаженство поставлял в сластолюбии, сиречь в играх, в забавах, в любви, одним словом, в насыщении всякой похоти; которое мнение с 300 лет после него более основал Эпикур философ, начальник секты Эпикурской. Из всех Мимнермовых сочинений к нам малые частицы только дошли, из которых видно однакож его высокое искусство. Удивительно удачлив он был в описании забав и похоти.

Ст. 87. Пользуемся. Повелительное, вместо станем пользоваться оба. His utere mecum. Сими пользуйся вместе со мною.