Письма Квинта Горация Флакка.
Книга 1.
Письмо 20. К своей книге. Содержит Горациево оправдание, его род и доказывает его смиренность.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Письма Квинта Горация Флакка. Книга 1. Письмо 20. К своей книге. Содержит Горациево оправдание, его род и доказывает его смиренность. (старая орфография)

ПИСЬМО XX. 

К СВОЕЙ КНИГЕ.

К Вертумеу, книга моя, кажешься и к Яну

Смотреть, хочется тебе сиречь показаться

Чиста и украшена у Сосиев в лавке,

Ненавидишь ты замок и печати, кои

Смирным приятны детям. Скучаешь не многим

Быть показана и над всем площадь почитаешь.

Не к таким воспитана от меня ты нравам,

Им пойди, беги, куды тянет тебя воля;

Выпущенной уж тебе возврату не будет,

Что я бедна сделала? что, скажешь, желала?

Когда кто подосадит тебе; а ты знаешь,

Как я сам, любовник твой, когда мне наскучишь,

Тебя сжимая верчу. Если меня ярость,

Котору вина твоя вспалила, не нудит

Слепо прорекать твои рок; любима ты Риму

Будешь, пока новости твоей не падет цвет,

Когда ж измята в руках черни впадать станешь

Кормить станешь, иль сальна сошлешься в Илерду,

Иль в Утику побежишь, тогда твой презренный

Советник станет тебе со всех сил смеяться,

Как тот, что упрямого, прогневався, в пропасть

Сам спихнул осла своего; кто бо против воли

Собственной кого спасти трудиться похочет?

И то станется тебе, что когда уж старость

Достигнет заиклива, детей учить станешь

Первым основаниям учения в дальних

Улицах. Когда же зной солнца приумножит

Слушателей, скажи им, что был свобожденник

И скуден родитель мои; я большие крылья,

Чем гнездо было мое, протянул, и тем ты

Добродетели придашь, что роду отымешь,

Скажи, что я нравен был римским так в военных,

Как и в гражданских делах начальнейшим мужем,

Мал телом измолоду, сед, снося зной солнца

Без трудности, к гневу скор, но скор же смириться;

Если кто по случаю спросит мои лета,

Декабрей в самой тот год, когда консул Лоллий

Товарищем себе быть Лепида доставил.

XX. Не трудно усмотреть, что сие письмо служило предисловием в книге, в которой собраны были Горациевы творении. Говорит он в той книге как к сыну, который, наскучив жить под опекою и надсмотром отцовским, ищет скинуть узду и на волю выйти. Отец ему изъясняет, в какие бедства он себя подвергает, и напоследок, не могучи его унять, дав ему некия наставления, пущает его на волю.

Ст. 1. К Зертумну, книга моя, кажешься и к Яну смотреть. На площади римской к концу тосканской улицы стояло два кумира, один бога Вертумна, а другой бога Януса; все то место окружено было лавками книжников и других торговых людей.

Ст. 2 и 3. Хочется тебе показаться чиста и украшена у Сосиев в лавке. В латинском стоит: хочется тебе выставленною быть на продажу, очищенна губкою Сосгевою. У римлян книги писывалися на пергаменте, которого книжники губкою, так называемым, ноздреватым камнем, очищали, чтоб способнее по нем писать. Писали же на оной страницу листа, а другую выкрашивали красною или желтою краскою, и лист к листу склеив, свертывали в сверток, который покрывали кожею, на которой золотыми словами означали титло книги. Изрядно и вразумительно тому, кто помнит наши старинные столбцы, которые во всем сходны тем римским книгам, кроме того, что писаны по бумаге. Сосии, два брата, были славнейшие книгопродавцы.

Ст. 13. Тебя сжимая, верчу. Так я перевожу, мнению Дасиерову следуя, латинское in breve te cogi. Когда столбец читать скучит, оный свернув, сжав и связав, как невольника, куда ни есть бросим а как выше показано, книги римския в столбцы писаны; Гораций потому говорит, что книга его должна помнить, как он сам, которому она как полюбовница мила, ее свертывает, когда ему наскучит, и потому может разсудить, что от других читателей не столь к ней благосклонных ожидать имеет.

Сошлешься в Илерду. Илерда город в Ишпании, ныне Лерида. Трудно знать, для чего Гораций напоминает сей, а не другой какой город.

Ст. 20. В Утику побежишь.

Ст. тот же и 21. Твой презренный советник. Я, сиречь Гораций, который тебе полезное советую и которого ты слушать не хочешь.

Ст. 22 и 23. , что упрямого. Гораций притчу здесь напоминает, в его временах знакомую, в которой сказывалося, что человек некий, видя своего осла на краю ужасной пропасти, всеми образы оттянуть его старался, но осел упрямился его воли следовать, напоследок человек, разсердився, пихнул его в пропасть.

Ст. 25. И то станется тебеи то ждет тебя.

Ст. 27. Первым основаниям учения. Гораций пророчествует книге своей, что когда застареет, то младенцы станут в ней учиться первым началам латинского языка. Так толкует Дасиер; но понеже не мала слава есть книг служить правилом чистоты языка, на котором писана, не чаятельно, чтоб Гораций то разуметь хотел через Elementa docentem. Его намерению сходнее кажется разуметь, что книга его служить будет младенцам учиться по ней читать, учиться слова складывать или навыкать совершенно выговаривать речи и слова, подтверждается сие последнее из 160 стиха письма 1 кн. 2, где Гораций говорит, что творения стихотворцев служат и к тому, что в них младенческия уста научаются складно речь изображать. - , сиречь, в самых подлейших школах, где учат худые учители простого народа детей, ибо славные училища лежали в лучших местах города.

Ст. 28 и 29. Когда же зной солнца приумножит слушателей. Понеже училища лежали в низших местах, как скоро солнце, поднялся, горячо становилося, много людей схаживалося туда, ища холодок и желая слушать в тоже время чтение стихотворцев. Для того Гораций говорит: . Латинской стих есть дивной красоты: "Cum tibi sol tepidus plures admoverit aures", слово от слова: когда солнце теплое привлечет тебе множае ух.

Ст. 29. Скажи им, . Обычай имели учители, прежде чтения какого творения, вкратце слушателем известить род, состояние дел, одним словом, житие сочинителя. Свобожденник, слово от меня вновь употребленное, которым изображаю латинское Iibertinus. Яибертины называлися рабы, на волю пущенные.

Ст. 30 и 31. , чем гнездо мое было, протянул. Я рожден от отца свобожденника, в малом имении трудами своими, своими сочинениями достал себе славу и богатства, род мой превосходящия.

Ст. 31 и 32. И тем ты добродетели придашь, . Когда скажешь, что я, подлого рода человек, в славу пришел и богатства нажил, тем покажешь, что я добродетельми украшен, убавя честь, сколько роду моего касается, прибавив много больше, показывая меня человеком добродетельным.

Ст. 38. Исполнилось сорок и четыре декабрей. Сиречь 44 года. Декабрь упоминает, понеже родился он в декабре 2-го, 688 лета по создании Рима, т. е. в 63 прежде Христа.

Консул Лоллий товарищем себе быть Лепида доставил. В 731 лето по создании Рима консулом к наступающему году назначены Август и Лоллиус, но Август, который тогда находился в Сицилии, отрекшись принять тот чин, двое на его место добиваться стали, сиречь Лепидус и Силанус; их домогательства и происки наполняли Рим раздору и безпорядку. Между тем Лоллиус один консульское достоинство исполнял, но напоследок Лепидус предпочтил своему сопернику не без многого труда. Услуги домогательства Лоллиевы не мало ему в том вспомогли; для того Гораций употребляет слово duxit, как бы он Лоллий сам со властию Лепида избрал.