Доктор Безымянный.
Часть I. Медведь Шивы.
Глава II. Сигаль - крестный отец доктора

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть I. Медведь Шивы. Глава II. Сигаль - крестный отец доктора (старая орфография)

ГЛАВА II.
Сигаль - крестный отец доктора.

Когда Сигаль очнулся от своего забытья, он долго не мог понять где он, сколько времени он пролежал здесь и что с ним такое случилось?

Жизнь его до сих пор была полна горя и неудач. С самого детства он принужден был терпеть голод, побои и холод. Карьера его началась с того, что он был мальчиком у разносчика зелени, в другое время он собирал сигарные окурки по улицам, вертел карусели в небольшом балагане, продавал контромарки у ворот увеселительного сада и везде ему приходилось голодать и холодать и везде его считали нужным бить за всякую маленькую провинность, а иногда и совершенно безвинно.

Работать заставляли сверх сил. Тяжесть подобной жизни заставила Сигапя попытать счастья на другом поприще: он сделался трубочистом.

По новому своему занятию Сигалю приходилось часто бывать в доме одного ученого, г. Обаль. Кто то из знакомых Обаля привез ему с острова Суматры ручного малайского медвеженка. Медвеженок был добродушен, ласков, красив и Обаль очень полюбил его. Назвали медвеженка "Людовиком". Одним его недостатком была ненависть к собакам. Завидев собаку, Людовик яростно бросался на нее и моментально перекусывал ей хребет. Однажды он тоже проделал с комнатной собачкой "Виолеттой", любимицей хозяйки, жены молодого ученого.

Смерть любимицы заставила госпожу Обаль потребовать от мужа, чтобы он удалил ненавистного ей медвеженка.

Господин Обаль подарил Людовика Сигалю. Довольный подарком, Сигаль еще раз решил переменить профессию. Теперь он сделался уже вожаком медведя.

Приучив Людовика проделывать некоторые штуки, Сигаль ими забавлял публику. Жизнь мальчика с медвеженком приняла кочевой характер. Это нравилось и Сигалю, и Людовику. К мальчику Людовик привязался страшно. Скитаясь по большим дорогам, ночуя где попало, переходя из деревни в деревню, показывая публике забавные проделки - два этих сироты с Суматры и из Парижа - незаметно пробрались в Одиерн, Вид моря так поразил, так потянул к себе Сигаля, что он решил, что призвание его быть моряком. Через несколько времени Сигаль поступил юнгой на рыболовную лодку "C.-Каурантен", а Людовик был оставлен в качестве сторожа квартиры. Все эти воспоминания из прошлой жизни быстро пронеслись в голове Сигаля, когда он очнулся. После некоторых усилий сообразить, где он находится, Сигаль услышал возле себя шепот и затем ощутил что кто-то ему осторожно разжал зубы и влил ложку какого то горячого приятного питья.

Сигаль раскрыл глаза и старался узнать склонившагося над ним человека.

- Добрый Керадэк, это вы! Спасибо вам... Дайте еще немного попить!

Слова Сигаля обрадовали Керадэка.

- Доктор, доктор, вы слышите? Сигаль говорит, значит, он выздоровеет, Он спасен!

- Здесь доктор? Тот самый доктор Лошерле? спросил мальчик.

Но доктор, на которого посмотрел Сигаль, оказался не тем, про кого он спрашивал, толстая фигура которого так хорошо была известна Одиернским жителям, боготворившим своего доктора за доброту и всегдашнюю готовность помочь бедняку. Подошедший к Сигалю доктор был на вид лет 30 ти, очень элегантно одетый в костюм путешественника, высокий, стройный. Он обращал на себя внимание всех своей шапкой черных густых волос, матово-бледным цветом лица, высоким лбом и в особенности взглядом больших, вдумчивых, черных глаз. Взгляд его, казалось, читал в душе каждого самые сокровенные мысли.

- Да это не дядюшка Лошерле, - вполголоса пробормотал озадаченный неожиданностью, Сигаль.

- Я здесь только временно, проездом, заговорил доктор. Гощу у гг. Мэлеклюз, в их замке, по ту сторону гавани. Я видел, как несколько человек матросов несли вас и спасенную вами девочку и приехал сюда помочь вам.

- Несли тебя мы, - вмешался Керадэк. - Как только доехали до пристани, сейчас же отправились с веревками на мол, помочь тебе выбраться. Но на моле увидали тебя лежащим на земле, рядом с твоей утопленницей.

- Как утопленницей? Разве девочка умерла? печально спросил Сигаль.

- Нет, нет, она жива, успокойся, дорогой мой, быстро говорил Керадэк, - посмотри вон на ту кровать и ты ее увидишь. Она только дольше тебя находится в безпамятстве, как девочка, более слабая, чем ты.

заставить девочку сделать глоток какого то питья.

Сигаль догадался, что он находится в спальне супругов Арбр, расположенной при магазине.

- А не умрет она, доктор? с тревогой спросил Сигаль.

- Не пройдет нескольких минут, как она очнется и. и будет в состоянии поблагодарить своего спасителя!

Услышав это, Сигаль покраснел.

- К чему благодарить? заговорил он. - Я умею плавать как рыба, а потому и вытащить ее была не хитрая штука. Меня удивляет, почему такая девчурка в бурю попадает на пристань и бултыхается в море, вместо того, чтобы сидеть около папеньки с маменькой.

- Какая нибудь несчастная случайность, - начал Керадэк.

- Нет, возразил доктор, ведь видно же, что девочка эта дочь не бедняков каких нибудь! Здесь кроется что то таинственное!

Сигалю хотелось встать, доктор протестовал, но наконец, согласился на просьбы юнги.

- Погоди, душа моя! Я тебе сейчас достану сухое платье: товарищ Ивону принес его с твоей квартиры. Медвеженок твой тоже прибежал с ним, говорил Керадэк.

- Ивону! Дай-ка платье юнги, закричал он, отворяя дверь в соседнюю комнату. Ай, ай, что же это такое?! вдруг воскликнул он, закачавшись, и едва успел удержаться за облипок двери. Дело к том, что едва приоткрылась дверь, как Людовик, желая как можно скорее увидеть своего хозяина, кинулся между ног Керадэка и этим чуть было не свалил его.

Через секунду красавец медвеженок уже стоял на задних лапах у кровати Сигаля и, ласково урча, лизал ему руки.

Сигаль тоже рад был приятелю и, улыбаясь, гладил его морду.

Вдруг Людовик повернул голову и начал обнюхивать воздух. Затем подошел к кровати, на которой лежала девочка и, усевшись перед нею, стал раскачиваться из стороны в сторону, не спуская глаз с спящей.

Доктор внимательно смотрел на все это и с некоторым удивлением спросил Сигаля:

- Это медвеженок твой?

- Да! - ответил мальчуган: мне его подарил в Париже г. Обаль, когда я у него чистил трубы.

- А от кого получил медведя г. Обаль?

- Ну он этого не рассказывал своему трубочисту!

Доктор выразил удивление, что Сигаль был трубочистом, на что последний ответил, что надо же чем нибудь зарабатывать хлеб тому, у кого нет миллионеров родителей или и вовсе их нет.

Больная пошевелилась, приоткрыла глаза, но сейчас же опять закрыла их. Первый вздох её раздался в комнате.

Людовик, услышав его, тихо завыл. Это завывание заставило девочку опять открыть глаза и посмотреть в ту сторону, где сидел медвеженок. Радость показалась на лице девочки и она протянула руку, чтобы погладить голову животного, произнеся несколько никому непонятных слов: -

Медвеженок, казалось, понял эти слова, подошел к кровати, положил передния лапы на край её и довольный, тихо урча, подставил голову свою под ласки девочки, которая без всякого страха, как знакомого, ласкала медвеженка.

- Кажется, барышня, с медвеженком то вы давно знакомы! воскликнул пораженный Сигаль. А он никогда мне о вас не рассказывал!

Девочка, как видно, ничего не поняла из слов Сигаля, потому что она произнесла несколько слов на том же языке, на каком раньше обратилась к медведю. Слова этого наречия были красивы и звучны, голос девочки ласкал приятным тоном. Очевидно девочка была иностранка, не понимающая французского языка.

Доктор предложил свезти ее к своим знакомым в замок, где имеется масса различных словарей, при помощи которых может быть удастся узнать её национальность и таким образом получить возможность вернуть ее к её родителям, которые вероятно страшно о ней тревожатся. Доктор вышел в соседнюю комнату, чтобы дать возможность г-же Арбр одеть спасенную.

- Мальчик, обратился к Сигалю доктор: ты можешь быть мне полезен и поэтому поедешь со мной!

Керадэк попросил доктора не задерживать долго юнгу, так как буря стихает и им утром надо будет выезжать в море.

- Нет, возразил доктор, - на весь завтрашний день я нанимаю вашу шлюпку, назначьте цену какую хотите, я согласен. Завтра вы и весь ваш экипаж должны явиться ко мне, в замок Мэлеклюз. А теперь желаю спокойной ночи вам и вашим матросам,

Керадэк, смущенный, не знал как благодарить доктора.

Доктор остался вдвоем с юнгой. Через несколько минут в дверях появилась маленькая иностранка, в сопровождении жены аптекаря. Платье девочки еще не обсохло и потому г-жа Арбр надела на нее бретонский национальный костюм своей дочери. Кружевной маленький чепчик, косынка и белый, расшитый голубым, фартук придавал такой грациозный и изящный вид девочке, что Сигаль не мог удержаться от громкого выражения своего восторга.

Улыбнувшись спасенной девочке, доктор со всеми прошел через аптеку на крыльцо, у которого его ждал экипаж. Разместившись в коляске, причем Людовик с чрезвычайной ловкостью взобрался на козлы, рядом с кучером, доктор приказал ехать в замок.

Объехав гавань и проехав мост на реке Гоайен, пошади стали подниматься в гору, на которой стоял замок Мэлеклюз.

Все это разстояние спутники проехали молча. Сидевший так же до сих пор молча доктор, вдруг наклонился к девочке и начал с ней говорить на её, непонятном для других наречии. Девочка была поражена и обрадована, слыша родную речь. Она хлопала в ладоши, смеялась и торопясь отвечала ему.

Сигаль тоже был изумлен. На его вопросы, доктор, кратко ответив, сказал, что не терпит разспросов, а делает то, что надо и, обращаясь опять к девочке, продолжал говорить с нею:

- Как твое имя?

- Аноор!

На дальнейший вопрос доктора, из какой она страны, девочка ответила:

- Не знаю, только издалека, очень далеко!

Из последующого разговора с девочкой доктор узнал, что с ней был Аркабад, кто он был такой, девочка объяснить не умела. На вопрос, где её дом, где она жила, девочка отвечала, что дом очень далеко, что до него надо плыть морем... долго... что она была совсем маленькой, когда ее оттуда увезли и теперь она ничего не помнит.

- А вчера ты где жила?

- Вчера? Нигде! - отвечала девочка.

Изумлению доктора не было границ.

Девочка ответила, что она была на судне, но на вопрос доктора: на каком, опять ответила свое: "не знаю".

Видя по красивому лицу доктора, что ответы её наводят на него досаду, девочка постаралась на сколько возможно подробнее объяснить все, что было ей известно:

- Мы плыли на этом судне, рассказывала она, очень долго, несколько месяцев. Наконец мы остановились в какой то гавани, в какой мне Аркабад не сказал. На берегу нас ожидала карета, в которую Аркабад велел мне сесть. Мы ехали несколько часов. Карета остановилась на какой то горе, откуда я видела бурное, черное море. Молнии так и сверкали. Аркабад велел мне выйти из кареты, хотя мне было очень страшно и сказал, что мы пойдем смотреть на океан. Я дрожала от страху, он тащил меня за руку. Скоро он привел меня на высокий каменный мол. Волны бушевали у нас под ногами. Я стала просить Аркабада вернуться, но он поднял меня на руки. Я слышала, как он прошептал: - Ты не вернешься! - и... бросил меня в волны. Через несколько времени волны сомкнулись надо мной и я ничего не помню дальше... клянусь вам!

Разсказ девочки заставил доктора глубоко задуматься. Он не сомневался, что здесь совершалось какое то преступление. Наречие, на котором говорила Аноор, было индусское.

Если она происходила родом из Индостана, население которого состоит из 250 миллионов жителей, то как узнать, из какой именно части этой громадной страны Брамы, Шивы и Рамы.

Бросившаяся в глаза фигура медвеженка, сидевшого на козлах, навела доктора на мысль и он спросил:

- А это животное ты уже видела раньше?

- Может быть... да, даже наверно я дома видела раньше таких... Мы с ними играли.

- Кто мы? С кем ты была?

- Я не помню, как ее звали. Она была очень красивая часто плакала. Всегда была печальна.

Доктор предположил, что это была мать девочки, но Аноор сейчас же заговорила, отрицательно качая головой:

- Нет, мать я не забыла бы!

В голосе её слышалось отчаяние, когда она говорила дальше - Я ничего, ничего не помню. Все прошлое от меня точно завешено, скрыто, ушло от меня... Я была такая маленькая!..

Доктор поспешил успокоить Аноор. Он обещал ей найти ту, которую она так любила. В голосе его было столько уверенности что девочка действительно успокоилась.

Сигаоя мучило нетерпение. Он удивлялся, как люди могут объясняться на такой тарабарщине.

Доктор, не удовлетворив его любопытства, предложил ему несколько вопросов:

- Ты смел, Сигаль?

- Может быть, пожалуй смел!

- Мог ли бы ты, - продолжал доктор: поработать над одним добрым делом, окончив которое, ты приобретешь себе состояние?

Сигаль недоверчиво посмотрел на доктора.

- Видишь в чем дело - продолжал тот: - Мне нужен человек смелый и вполне преданный. Поедешь ли ты со мной?

- Все равно, куда бы я ни повез тебя. При этом ты ни о чем не должен меня разспрашивать, что я делаю, зачем, почему?

- А ведь это интересно, после некоторого молчания заговорил он:

- А это послужить на пользу этой девочки?

- Без сомнения.

- Тогда я согласен, если меня отпустит мой хозяин Керадэк.

- А Людовика я тоже могу взять с собой?

- Да!

- Ну тогда - вы мой новый хозяин. Как вас зовут?

- У меня имени нет, проговорил молодой человек и улыбнулся какой то неопределенной улыбкой. - Зови меня просто "доктором"! Этого вполне довольно!

Все это так поражало молодого парижанина, что он невольно воскликнуль щелкнув пальцами:

- Пожалуй! - проговорил доктор.

- Вы действительно - славный человек, - говорил Сигаль, - и с этого времени мы с вами можем быть друзьями...

Немного подумав он воскликнул:

- Какой же я не сообразительный! Прозвище, самое подходящее к вашей загадочности и таинственности напрашивается само собой! Отныне вы будете называться доктором

Коляска подъехала к замку Мэлеклюз.

Сигаль и Аноор прошли в указанные им большие прекрасные комнаты, где вскоре заснули.

Доктор же в своей комнате долго еще расхаживал взад и вперед.

Затем и он лег проговорив;

Смысл последних слов, человек сказавший их, не имеющий имени - все это было загадкой и тайной.

На разсвете доктор ходил на Одиернский вокзал, откуда отправил телеграмму следующого содержания.

"Подобрал мальчугана с медвежонком, которого зовут "Людовик". Предполагаю, что это тот самый, который был когда то у моих друзей. Отвечайте, откуда вы его взяли. Адрес; Одиерн-Финистер; замок Мэлеклюз г. Саид. Приветствия! Саид".

На адресе телеграммы стояло: