Доктор Безымянный.
Часть I. Медведь Шивы.
Глава XII. Хлороформист

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть I. Медведь Шивы. Глава XII. Хлороформист (старая орфография)

XII.
Хлороформист.

Почти параллельно хребту северных Аравийских гор, с северо-запада к юго-западу идет широкая, окаймленная с обеих сторон широкими канавами, дорога.

Вся местность до селения Нарноль представляет собою цветущия поля проса красноватые полосы пшеницы и обширные бахчи дынь.

На передней террасе дома-автомобиля расположилось все семейство Сандерс ван-Стоон, восхищаясь окружающей местностию, а также и удобствами Электрической Гостинницы, которая, по утверждению Вильгельмины являлась посрамлением всех английских железных дорог.

- Да и голландских также! прибавила старшая из её дочерей для пердупреждения могущей возникнуть новой стычки между супругами.

Местность за селением Нарноль совершенно изменяла свой характер.

Чувствовалась близость пустыни Тар. Красивые пейзажи заменились однообразными песчанными и скалистыми пространствами, которые тянутся на всей северо-западной части Раджпутана. Единственно часто оживляло эту скучную картину - это зеленеющие сады вокруг небольших селений, разбросанных на громадных разстояниях одно от другого

Встречались по дороге мосты, перекинутые через пересохшия в это время года реки, но обильные ею во время половодья.

Хозяин гостинницы, сидя со своими гостями на террасе, подолгу беседовал с ними, рассказывая историю Индии, нашествия врагов, которые совершали их всегда через проход в горах Афганистана, где протекает река Кабул.

Доктор рассказывал об арийцах, туркменах, монголах, персах, турках и греках Александра Македонского, ордах Камбиза, проникавших тем же путем. Относительно будущого Индии Безымянный говорил, что сюда же придут и русския войска и что после этого только наступит пробуждение страны чудес, ненавистное иго будет свергнуто и после долголетняго порабощения воспрянет новый подъем духа в измученной стране.

Познания доктора вызывали удивление в его слушателях; вопросы сыпались со всех сторон, как вдруг в воздухе пронесся жалобный крик.

- Помогите! Помогите!

По приказанию Безымянного автомобиль был остановлен и доктор спустился на дорогу; из придорожной канавы приподнялась фигура индуса и затем в безсилии опустилась опять.

Приблизившись к лежащему. Безымянный увидел, что все тело индуса покрыто ранами и кровавыми рубцами, все лицо его также было изранено и исполосовано.

Взгляд раненого был молящий и робкий.

- Не бойся! - сказал подходя Безымянный, - кто тебя привел в такой вид?

- Любимцы англичан брамины, эти грабители и угнетатели нас!

- Но за что же? Что ты совершил такое?

- За чтение священных книг, из которых я узнал, что в старые времена, когда еще не было браминов в Индии, наших вдов и дочерей не убивали и что этот зверский обычай, для ослабления касты воинов, введен браминами. Действительно, под их влиянием, вдовы стали гибнуть на кострах со своими умершими мужьями, а отцы начали душить своих дочерей, будто бы потому, что оне не способствуют обогащению семьи, так как не могут носить оружия. Таким образом знатные семьи, древние роды стали угасать и вымирать. Я рассказывал об этом народу и вот меня схватили и доставили английским политическим агентам, потом посадили в тюрьму и вчера выдали служителям Брамы, которые приговорили меня к смерти от плетей из змеиной кожи и били меня до потери сознания. Не могу сказать, как я остался жив, но очнувшись я увидел себя истекающим кровью здесь, в канаве!

- А где ты живешь?

- Теперь, превращенный в то, что ты видишь, я не имею где преклонить свою голову!

- Итак браминов ты ненавидишь?...

- А ты не их ли приверженец? - испуганно произнес индус. - Хотя нет! Я видел, что лицо твое было спокойно, когда я а них говорил; англичанином ты тоже быть не можешь, так как не хуже меня говоришь на моем родном языке... Я с радостью буду тебе во всем повиноваться, если ты не будешь иметь ничего против моей мести браминам!

- А если я воспротивлюсь этому?...

- Тогда дай мне умереть здесь и уйди от меня!

- Успокойся, мой друг! Я тебя только полечу немного и постараюсь возстановить твои силы, а месть твоя браминам меня не касается!

- Хорошо, я согласен! Я корзинщик Ауд, который не забудет твоих милостей...

Через некоторое время больной, с тщательно перевязанными ранами, уже лежал на удобной койке в большой зале нижняго этажа. Вскоре он уснул, а Безымянный и Сигаль беседовали, сидя около него.

- Не совсем мне нравится, доктор, этот парень! - говорил Сигаль... - Взгляд у него какой-то лукавый... Да и выглядит он слишком бодрым, совсем не похож на человека, истекавшого кровью... Ну да вы умнее меня, у меня ведь, слова, что ветер!

- Пожалуй, дорогой мой, ты прав... У меня получилось тоже впечатление... Но индусы народ очень выносливый, пренебрегающий всякой физической болью.

--Болью то пожалуй, но нельзя пренебрежительно относиться к потере крови... Презрение тут не поможет... И раны, мне кажется, не похожи на настоящия...

- Откуда, господин Сигаль, вы почерпнули такия познания по части хирургии? - улыбаясь спросил Безымянный.

- Меня самого не раз били и палкой, и плеткой, и ремнем, потому мне и знакомы подобные шрамы; выглядели они иначе, чем эти царапины, Хотя били меня не с целию убить... Этот же человек был приговорен к смерти!

Действительно незначительность поранений больного поразила и Безымянного, когда он делал перевязку, не смотря на то, что вид ран был ужасающий и тогда же у доктора явилась мысль, не соглядатай ли это, подосланный его врагами.

Безымянный знал, что все браминския касты теперь возстали на него, дерзнувшого остановить колесницу Ягернаута, убить священного тигра и, посрамив всем этим браминов, приобрести неограниченное влияние на народ.

Следовало бы высадить этого мнимого больного на дорогу, а самим продолжать путь, но доктор боялся, что он может ошибиться в своих предположениях. Возможно, что слуги браминов пощадили несчастного, как это иногда бывало. Все-таки следовало оказать несчастному первую помощь, а за тем можно и разстаться с ним.

- Пока нам его опасаться нечего, у него сильный жар, и он даже шевельнуться не может. Мы будем зорко следить за ним, пока он оправится! - говорил доктор.

Решив поступить так и видя, что больной крепко спит, Сигаль и доктор вышли освежиться на террасу.

Лишь только они вышли, больной полураскрыл глаза и язвительно улыбаясь прошептал:

- Какая жалкая наука европейцев! Этот ученый не съумел даже распознать, что язвы мои сделаны иглой колючей лианы мезрур, а лихорадка вызвана напитком заполейе...

В числе различных растений, покрывающих густою сетью болотистые равнины Бенгальских джунглей встречаются два рода ползучих лиан мезрур и заполейе, отличающихся удивительными свойствами, которыми пользуются брамины, эти неподражаемые фабриканты чудесного.

Сок заполейе, принятый в известном количестве, вызывает ускоренное кровообращение и видимое лихорадочное состояние, но отнюдь не ослабляющее человека и не вредящее его здоровью. Колючия же длинные иглы лианы мезрур употребляется издавна служителями Брамы для изображения на своем теле страшных по виду ран, но совершенно безболезненных и не опасных, вследствие того, что сок этой лианы сейчас же прижигает рану, уничтожая чувство боли.

Это и есть тот секрет легкости, с которой брамины переносят физическия страдания, вызывающия удивление в невежественном народе и приезжих иностранцах. Собственно же говоря здесь нет ни терпения, ни боли - все сводится к простому обману или фокусу.

Мнимый больной не раскрывал глаз и не шевелился в течение целого дня, стараясь лежать совершенно неподвижно и покорно принимая каждые два часа предлагаемое ему лекарство.

С наступлением ночи автомобиль остановился в нескольких саженях от деревни Шеирах, которая была последним селением на краю пустыни Тар, раскинувшейся на 800 километров до самого Синда.

Ауд продолжал лежать не шевелясь, но чутко прислушиваясь к малейшему шороху в доме. Безымянный прошел в свою комнату во втором этаже и заснул, не приняв мер предосторожности по отношению к индусу, думая, что он находится в полусознательном состоянии.

Слыша, что все успокоилось, Ауд приподнялся на своем ложе, сбросил с себя все перевязки, надел свое, лежавшее тут же, белое опоясание и высыпал на мраморный столик несколько желтоватых крупинок, величиною с булавочную головку и небольшое количество каких то прозрачных кристалликов.

Все желтоватые крупинки он проглотил и выждал некоторое время.

Спустя четверть часа он чиркнул спичку и поднес к к кучке кристалликов, лежащих на столе, бормоча про себя:

- Прекрасно, ренгзеб сделал меня непобедимыми для сна, а фалтвар. сделает свое дело над остальными!

Кристаллики охватываемые пламенем, стали быстро трескаться и легкия струи голубоватого дыма поднялись к потолку, распространяя сильный странный запах, напоминающий аромат яблок с эфиром. Через минуту кристаллики фалтвара сгорели. Аул сел на скамейку и казалось чего то ждал.

Способ изготовления индусского хлороформа - фалтвара, усыпительного средства, совершенно нам неизвестен. В Европе хлороформ известен только в жидком виде посредством перегонки смеси спирта и водного раствора хлорной извести и едкой извести. В сравнении с фалтваром европейский хлороформ, как усыпляющее средство, является ничего не значущим.

Открыли это средство брамины и держат его в секрете; одни они умеют приготовлять воспламеняющиеся кристаллики хлороформа, причем действие их так сильно, что никакия стены или двери не в состоянии задержать одурманивающого запаха фалтвара.

Действие же ренгзеба, т. е. остатка от сожигания морских водорослей, совершенно обратное.

Прием этого средства совершенно нейтрализует действие всех известных усыпительных средств, не исключая, и хлороформа - самого сильного из них.

Прошло времени около часа, когда Ауд встал и, обшарив часть стены, нашел пружину, спускавшую корзину - лифт. С легким треском корзина спустилась. Аудь стал в нее и, поднявшись наверх, прислушался.

Все спали.

- Дело выиграно, - пробормотал он и начал прокрадываться сначала в одно отделение, затем в другое, приближался к постелям и крался дальше. Вот еще дверь. Ауд толкнул ее. Небольшая комната, освещенная электрической лампочкой, приделанной к потолку. На роскошной оттоманке спит одетая Аноор с французской книгой в руках. Сон застал ее за изучением родного языка её нареченного брата Сигаля.

Вид спящей девочки вызывает радостный возглас индуса:

- Она! Она! Спасенная из волн океана... На этот раз уже не спасется!

Индус подходит к ней, берет ее на руки и несет. Вот проходит по зале чаш; садится в корзину, спускается вместе с ношей вниз и выходит в сени и на крыльцо. Здесь доносится до его слуха странный, равномерный звук, долетающий сверху. Ауд стоит и прислушивается. Ему кажется, что это чьи то шаги. Нагнувшись вперед он видит дежурного часового, прохаживающого по крыше автомобиля. Хлороформ не подействовал на него.

Ауд старается подвигаться вперед только в те моменты, когда часовой поворачивается к нему спиной. Он то бежит, то прилегает к земле со своей ношей, чтобы не быть замеченным.

Добразшись так до края дороги, индус спустился в канаву, по которой и направился дальше, таща за собой безчувственную Аноор.

Пройдя сажен 50 от автомобиля он, выждав удобный момент, выскочил из канавы и бросился со своей жертвой в кусты, росшие близ канавы, а минуту спустя скрылся в чаще леса. 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Очередь быть часовым выпала на этот раз матросу Ивону, природному бретонцу, человеку отчаянно смелому во всякой опасности, но безусловно робкому и боязливому -по отношению к сверхъестественным силам и духам, в которых он искренно верил. Воображение его было населено домовыми, русалками, ночными привидениями и другими фантастическими созданиями. Особенно в лунные ночи, с их обманчивым белесоватым, неверным светом, придающим предметам странные фантастическия очертания, он чувствовал себя усиленно плохо.

И в эту ночь он вдруг содрогнулся. В кустах направо ему показалось два пятна: одно черное, другое белое. В этот момент как раз Ауд с ношей спустился в канаву.

Все существо бретонца наполнилось страхом.

- Что же это такое? - пробормотал он, - ведь этого сейчас не было...

Но сейчас же он подумал, что он не заметил этого раньше, так как предметы были неподвижны. Но вдруг пятна тихо стали сползать на дно канавы. Ивону чуть не закричал от страха.

- Оборотень! Клянусь честью... это блуждающая тень... - едва шевеля губами бормотал он и, вспомнив, что духи не любят, когда за ними, во время их странствий, - следят, закрыл глаза.

Когда же он осмелился посмотреть, там уже никого не было.

- Слава Богу! - проговорил Ивону, - блуждающая тень, миновала меня не приметив... А как опасна встреча с нею! Бабушка моя из за этого осталась хромою на всю жизнь! Раз вечером она встретилась с такой блуждающей тенью, - и этот проклятый оборотень переломил ей ногу. Вдруг Ивону застонал, падая на колени:

- Не знаю, что и будет теперь со мною!.. Позвать скорей товарищей!.. - шептал Изону еле-еле добираясь до люка, ведущого в "казарму экипажа", как они называли свое помещение.

- Ей ребята! - закричал он вниз, - блуждающая тень за бортом...

Ответа не было.

Он снова крикнул и не успел докончить, как сильный порыв ветра, промчавшись по равнине обдал его целым градом песку и мелких камешков. Это было уже не по силам бедному бретонцу; ему представился целый легион ночных оборотней и блуждающих теней нападающий на него.

Уже не раздумывая, он бросился в люк, зацепился зачто то и, не удержав равновесие, грохнулся на одну из коек, стоявших вдоль стен "казармы".

На этой койке спал Керадэк, который с просонья прежде всего выругался, затем отбросил с себя упавшого бретонца и, не понимая в чем дело, спросил:

- Что случилось? Кто здесь?

- Призидение! - мог только проговорить Ивону.

- Где?

- На дороге!

тут привидение! - продолжал он.

Ты, дуралей, от страха не разобрал - это был какой нибудь шпион... Одно хорошо, что ты разбудил меня. Возможно, что на нас нападут, - иди и смотри зорко, а я разбужу командира!

Керадэк опять спустился в казарму и прошел в комнату Безымянного.

Доктора пришлось потрясти несколько раз прежде, чем он проснулся и раскрыл глаза.

- Какая тяжелая голова у меня сегодня и скверный вкус во рту!. - были первые его слова после пробуждения.

- Ага! вкус напоминает... хотя нет... не может быть; - в раздумьи говорил Безымянный.

Выслушав объяснение Керадэка, почему он счел нужным его разбудить, доктор, как бы осененный внезапной мыслью, воскликнул:

- Ты прав, Керадэк! На нас хотят напасть и, чтобы нападение вышло успешнее - нас усыпили...

- Усыпили?

Доктор в течении этого разговора оделся и поспешил с Керадэхом в залу нижняго этажа, где помещался больной, но где теперь его уже не было. Пятна аспидного цвета на мраморном столике обратили обратили внимание доктора... Нагнувшись ближе, чтобы лучше разсмотреть, он воскликнул.

- Несомненно Ауд безсовестно провел нас! Это кристаллизованный хлороформ!..

Открытая входная дверь показывала, как бежал предатель.

- В погоню! - шепнул Безымянный Керадэку, и оба бросились через сени и террасу на дорогу.