Доктор Безымянный.
Часть I. Медведь Шивы.
Глава XV. Идиллия

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть I. Медведь Шивы. Глава XV. Идиллия (старая орфография)

XV.
Идиллия.

- Дорогой Эллик!

- Моя ненаглядная Льоо!

И после этих нежных восклицаний раздавалось два вздоха, напоминавших собою гудение ветра в дымовой трубе.

Эллик и Льоо (уменьшительные имена от полных Александра и Луизы) сидели друг против друга в гостинной единственного каменного дома в Шейрахе.

Оба этих супруга были рыжие и красные, как вареные раки, оба толстые настолько, что, казалось, одежда лопнет на них по швам, они нежно глядели друг на друга глазами полными слез.

- О, Эллик! - огорченно промычала Льоо.

- О, Льоо! - как глухое эхо отозвался супруг.

Фамилия супругов была Гласс. Господин Гласс занимал место присяжного комиссара британского правительства в Шейрахе. Но, что же так удручало нежных супругов? Какое горестное событие обрушилось на мирную чету Гласс?

Жизнь их до сих пор была прекрасна. Пользуясь выгодами своего положения, они занимались очень удачно торговлей скотом, преимущественно овцами. Покупать можно было дешево - продавать дорого.

Вследствие жаркого климата, из гигиенических целей и из предосторожности, двигаться они старались как можно меньше, есть возможно больше.

Постоянно находясь только в обществе друг друга и будучи этим вполне довольны, они считали себя лучшими представителями человеческой породы."

Живя таким образом, супруги Гласс разжирели, как откормленные на убой птицы.

Тела их обратились в какие то жирные, безформенные туши, что не мешало однако им восхищаться друг другом и кроме этого еще чувствовать какое то презрение ко всем худощавым людям.

Достойная чета, без всяких помех, предававшаяся быстро прогрессирующему ожирению, была вполне счастлива до тех пор, пока внезапно, подобно неожиданному грому, на них не обрушилось распоряжение от имени Губернатора Пенджаба. Распоряжение гласило, что не далее, как утром, в Шейрах прибудут два отряда сипаев, с которыми присяжный комиссар должен будет задержать и конфисковать известный аллюминиевый дом автомобиль, расположившийся невдалеке от селения Шейрах, а всех обитателей этого дома - арестовать. Далее в бумаге говорилось о некоторых подробностях, вроде того, например, что владелец автомобиля, называющий себя доктором Безымянным, всех своих слуг одевает в костюмы туземного покроя, но не смотря на это, внимательный глаз может узнать в них европейских моряков.

- О милосердный Боже! - прочувствованно воскликнула Льоо, когда ознакомилась с содержанием бумаги.

- Гром и молния! - сердито пробурчал Эллик. В порыве отчаяния супруги, забыв совершенно об объеме своих животов, кинулись в объятия друг друга.

Ночь, после получения предписания губернатора была испорчена. Супруги мучились безсоницей, которая для людей такой тучности, считающих каждое движение невероятным трудом, является особенным мучением.

На следующее утро измученная безсонной ночью Льоо, жалобно восклицала:

- Я изнываю, Эллик! Я совершенно извелась со вчерашняго дня!

- И я тоже! - не менее плаксиво поддакивал супруг.

Но вот послышался во дворе лязг оружия - это пришли солдаты. Их было человек 20, сопровождали их два капрала и один сержант, который немедленно же счел долгом доложить о себе Эллику.

действовать без, промедления:

- Сейчас, сейчас! - взволнованно засуетился Эллик.

Сержант, повернувшись на каблуках, вышел.

Эллик Гласс и вздыхающая Льоо, как два шара, покатились за ним и спустились во двор.

Туземцы-слуги подвели этой дородной чете двух белых ослов, на которых в редких обыкновенно случаях супруги показывались в улицах города. Двое туземцев занялись подсаживанием на осла присяжного комиссара, а двое других - его супруги. - Один из слуг поместился рядом с ослом своего господина, держа над ним раскрытый белый зонтик; другой держал над госпожей белое, на длинной бамбуковой трости, опахало из перьев. Так тронулись супруги во главе отряда солдат.

На шоссе, за первым поворотом за селением, стоял алюминиевый дом-колесница. Приблизясь к нему, сержант Бум, подняв руку вверх, скомандовал:

- Стройся, обходи, оцепить этот дом.

Команду повторили капралы Сим и Сам.

- Не должны ли мы, милый Эллик, опасаться, что обитатели этого дома станут защищаться! - испуганно говорила побледневшая Льоо.

- Конечно, это возможно... - ответил обливающийся потом толстяк.

- Значит нам угрожает опасность, Эллик?

- Совершенно верно, Льоо!

Мистрисс Гласс, услышав это, так привскочила на своем седле, что несчастный осел покачнулся.

- Надо держать себя спокойно и строго, - внушительно проговорил британский агент, - потому что упасть в присутствии этих сипаев - это значит навсегда потерять хорошую репутацию, на которую ляжет неизгладимая тень. Особенно же не корректно падение лэди!

Лицо супруги покрылось багровым румянцем.

- О, Эллик, не бранитесь: Ведь вам известно, насколько я конфузлива и робка, как молодая газель, впечатлительность моя напоминает мимозу!

Слова эти подействовали самым благотворным образом на английского комиссара, который проговорил, нежно глядя и очевидно любуясь этой молодой газелью, напоминающей скорее жирного быка, этой впечатлительной мимозой, которая весила не менее десяти пудов.

- Действительно, Льоо, вы и теперь остались тем же прелестным существом, каким были молодой девушкой, и к тому же еще избавились от одного недостатка вашей молодости: меня угнетала ваша худощавость, но вы настолько геройски сумели избавиться от нее, что грешно и вспоминать об этом!

- Но, дорогой Эллик, что будет, если люди, которых вы хотите арестовать, окажут сопротивление?

- Я, Льоо, составлю протокол!

- А в том случае, если они дерзнут прибегнуть к силе оружия, начнут стрелять?

- Я сделаю то, что я слышал от солдат, т. е. сойду с коня и лягу плашмя на землю. Солдаты говорили, что в этом положении не опасны даже бомбы; вероятно этот прием хорош и по отношению к пулям!

- О, да! - обрадовалась ожиревшая лэди. - Но, знаете, Эллик, укрыться за этими солдатами прямо невозможно; все они страшно тощи, а вы друг мой, и лежа, все-таки будете представлять из себя хорошую мишень для неприятеля!

То и дело долетали возгласы:

- Слушай!

- Обходи, оцепляй!

Вскоре автомобиль был со всех сторон окружен цепью сипаев. В доме все было спокойно, казалось, никто и не ожидал прибытия военных сил.

Все было погружено в глубокий сон и только спущенное заднее крыльцо и открытая входная дверь, как бы приглашали войти желающого.

Это видимое спокойствие и ничем ненарушаемая тишина воспламенили мужество комиссара.

С большим трудом, опираясь на поддерживающих его двух сипаев, он, наконец, слез с седла и лично помог сойти своей супруге. Напустив на себя вид героя, оглянув орлиным взглядом сержанта и двух капралов, он торжественным голосом произнес:

- Идемте, господа! Надо заставить уважать закон!

Толстый комиссар первым вошел в аплюминиевый дом.

Но в вестибюле, в следующей зале, в столовой и на террасе не было ни одной живой дущи.

- Странно!.. Конечно, бунтовщики могли заблаговременно уйдти, скрыться!... Это так просто... страна населена до безобразия густо, десятки людей могли предупредить негодяев о малейшем движении войск, о каждом секретном намерении полиции. Ведь, совсем недавно, я доносил администрации, что здесь слишком густое население и, что невозможно водворить какой бы то ни было порядок, пока страна имеет население...

Подобное утверждение крайне озабочило сержанта, но, помня, что перед ним начальник, он осмелился только заметить, что обитатели дома быть может попрятались во втором этаже дома-автомобиля.

- Да, это верно! Но как туда попасть?

Весь нижний этаж был тщательно обыскан, но и признаков лестницы нигде не находилось.

Выйдя случайно на террасу, комиссар заметил кнопки автоматического буфета с надписью над ними, которая гласила, что желающий получить один из поименованных на кнопках прохладительных напитков - должен только нажать соответсвующую кнопку.

Комиссар решил сейчас же использовать это любезное предложение и потребовал себе лимонаду, но лишь только он надавил кнопку, над его головой раскрылся один из квадратов потолка и на бедного толстяка вылился целый ушат холодной воды.

Это происшествие с мистером Гласс было совсем не случайностью, это было одной из мер предосторожности, принятой заблаговременно экипажем автомобиля.

Сержант и капралы, видевшие всю эту сцену, кусали себе губы, чтобы удержаться от хохоту, который разбирал их.

На толстяка, после столь неожиданного душа, напал страшный прилив злости на виновников этого неприятного приключения, которое, как он видел ясно, ставило его в очень смешное положение перед подчиненными.

- Возьмем силой это разбойничье гнездо! - гневно закричал он.

- Ура! Старая Англия! Ищите, здесь где нибудь обязательно должна быть потайная лестница!

- Да вот и здесь опять какая то таинственная кнопка! - воскликнул Эллик, случайно наткнувшись на кнопку лифта.

раз я сделаю это осторожнее! - и отойдя от стены на некоторое разстояние он тянул кнойку концом своего зонта. Послышался легкий шум супруги стояли впившись глазами в стену и были полны ожидания, что вот вот в стене откроется клапан, смотря на стену они совершенно не заметили, как в потолке открылся трап и стала спускаться корзина лифта.

Стояли супруги как раз под трапом и вдруг оба вскрикнули, почувствовав сначала довольно сильный толчок по их головам, а затем какую то тяжесть, которая все сильнее давила их сверху. Напуганные, растерявшиеся, не могущие себе, объяснить, в чем дело, толстяки, в довершение всего, желая выбраться из под корзины, запнулись, мешая друг другу своими объемистыми фигурами, и грузно шлепнулись на пол.

- Ой, ой!.. - стонала Льоо.

- Меня, кажется, порядочно ушибло! - донеслось со стороны Эллика, - однако подниматься то нужно! - и он с мужеством на которое никто не мог считать его способным, не обращая внимания на ушибленное во многих местах, тело, сильно болевшее, перевернулся под корзиной на спину, затем перекатился и наконец получил возможность привстать на колени и потом подняться на ноги. Освободившись сам, он стал помогать встать своей супруге. Теперь оба они с огромным недоумением увидели корзину - лифт, стоявшую на полу. Из корзины к потолку подымались цепи, по которым она двигалась, и уходили в открытый в потолке трап. Увидев все это, комиссар сразу же понял в чем дело.

Громкое "ура" супругов созвало сержанта, капралов и сипаев. Начались поздравления Гласса с его счастливым открытием. Теперь оставалось только воспользоваться трудами комиссара и в корзине подняться на верх, для производства там осмотра, что по совету супруги уставший комиссар предоставил солдатам, сказав, что сам он будет их ожидать внизу.