Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава I. Заговор

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава I. Заговор (старая орфография)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Пути будущого 

I.
Заговор.

- Как ты смела, Гариба, пустить этих иностранцев во дворец Наиндры!

- Извини меня, саиб, но я ничем не могла воспрепятствоть этому, смиренно отвечала та, к которой был обращен этот строгий выговор.

Старая служанка слабоумой стояла перед тремя мужчинами, с сокрушенным видом поглядывая на одного из них, человвека с зверски жестоким лицом и мрачно сверкающими глазами. Это был ни кто иной, как брамин Аркабад, двое остальных, по типу и костюму, европейцы, были лорд Фатсен, бернатор Пенджаба и его сын Теобальд.

С час тому назад губернатор и его сын окончили сытный завтрак. Испытывая нечто среднее между дремотой и бдением они удобно расположились на мягких креслах-качалках, вынесенных на роскошную террасу великолепного губернаторского дворца, расположенного на холме Варлур, возвышавни над живописным городом Амритзир.

Отец и сын лениво курили сигары, пуская в воздух легкия облачка табачного дыма и изредка обмениваясь несколькими словами.

- А Наиндра удивительно красива, - заметил губернатор.

- Да... очень хороша, отозвался младший Фатсен, жаль, что бедняга совершенно лишена всяких умственных способностей

- Это-то и хорошо, лучшого и желать нельзя, заметил лорд Фатсен, мечта всякого порядочного человека - это иметь прекрасную молодую жену, но при этом лишенную всяких умственных способностей. Это первая гарантия семейного счастья. Никаких недоразумений, никаких ссор, никаких неприятностей. Каждый разумный мущина вступает в брак с целью обрести комфортабельный и уютный "home", а Наиндра лучше всякой другой женщины может дать тебе все это.

- Нда, вы, пожалуй, правы, согласился Теобальд, миллионы Наиндры вполне заменят мне отсутствие в ней ума...

Наступила продолжительная пауза. Отец и сын приятно улыбнулись и, закрыв глаза, погрузились в легкую дремоту.

Попасть в число слуг слабоумной Наиндры было довольно трудно. Для этого нужна была письменная рекомендация с подписью губернатора Пенджаба.

Раздосадованный своей неудачей в храме Магадевы, Аркабад решил обратиться к лорду Фатсену, испросить у него нужные документы и при помощи этих бумаг, водвориться в доме Наиндры, хоть несколько вознаградить себя за испытанную неудачу.

Когда слуга доложил о приходе брамина Аркабада, губернатор недовольно поморщился; приход посетителя в такое неурочное время нарушал отдых лорда Фатсена, но не принять такое лицо, как Аркабад, он не мог. Правительство предписало всякому должностному лицу, от вице-короля до последняго чиновника, во всем оказывать поддержку и содействие высокочтимой касте браминов.

Выслушав просьбу Аркабада, лорд Фатсен ударил в гонг. На его зов явились, неслышно ступая, несколько слуг туземцев, безмолвно ожидавших его приказаний. Минуту спустя слуги внесли маленький столик с письменными принадлежностями и губернатор, не теряя времени напрасно, написал требуемую рекомендацию и приложил к ней казенную печать, после его снова растянулся в своем кресле, разсчитывая теперь вкусить заслуженный отдых. Но, видно, судьба решила иначе, и как только губернатор собрался задремать, как слуга доложил о приходе амритзирского купца, принесшого боченок меда для изготовления "rewistana" (ревистан).

Мед играет огромную роль у европейцев, живущих в Индии. Из него изготовляется ревистан, род освежительного желе, который, по словам любителей этого вкусного блюда, излечивает всевозможные недуги.

Способ изготовления этого лакомства довольно оригинален: боченок, наполненный медом, зарывают стоймя в землю, кладут в мед имбиря, толченого кокосового ореха, вливают несколько бутылок дорогого рома, выжимают сок нескольких лимонов, затем верхнее дно боченка заменяют тонкой проволочной сеткой, чтобы предохранить содержимое от засорения и вместе с тем дать доступ воздуху. Смесь эта начинает бродить, сгущается и получает вид густого желе коричневато-красного цвета. Перед тем, как подавать его к столу, ревистан спускают в холодильник со льдом, и получается превосходное, сладкое блюдо.

Зарыв боченок в землю и приготовив ревистан, почтеный купец удалился. Губернатор облегченно вздохнул - наконец-то его оставили в покое. Но разсчет его оказался ошибочным. На террасе снова появился брамин Аркабад. Один из документов оказался не в порядке, губернатору пришлось исправить ошибку. Едва он покончил с этим делом, как явилась старая служанка Гариба с тревожной вестью о том, то иностранцы, которых Наиндра встретила в золотом храме, проникли вместе с ней в Наиндратур (т. е. город Поцелуя Неба) и теперь находятся при ней.

несметные сокровища свободы.

У всех трех одновременно мелькнула мысль: а что, если "незнакомцы овладеют доверием безумной и она откроет им свою тайну?"

Необходимо было как можно скорей удалить этих подозрительных пришельцев.

- Не бойся, Гариба, сказал Аркабад, мрачно сверкнув глазами, сегодня вечером я вступлю в число слуг безумной и, клянусь тебе, эти незнакомцы жестоко поплатятся за свою дерзость.

Эти слова успокоили старую служанку и обоих англичан.

Предоставив лорду Фатсену и его сыну перебирать длинный ряд английских ругательств по адресу незнакомцев, брамин и Гариба удалились.

Угрюмый и мрачный шел Аркабад. Быстрыми шагами спустился он с отлогого склона холма Варлур, миновал священный пруд, посреди которого красовался на зеленом остров мраморный храм Магадевы и вскоре дошел до колючей терновой изгороди, окружавшей со всех сторон Наиндратур.

Сквозь чащу листвы виднелся фасад роскошного дворца Наиндры, украшенный воздушными галлереями, террасами, и колоннами, а немного дальше странное здание из золоченной проволоки с золочеными куполами, не то вольера, не то клетка.

Гариба указала на золоченый купол.

- Медведи Шивы, задумчиво произнесла она, у тех незнакомцев, что гостят у моей госпожи, тоже есть медведь Шивы, который не разстается с ними...

- Медведь Шивы! в сильном волнении воскликнул брамин, и ты говоришь, их трое?!

- Да, Саиб, мужчина лет 30-ти, юноша-подросток и девочка.

Лицо Аркабада еще более омрачилось.

- Так это опять тот же таинственный доктор Безымянный! Человек, который всюду становится на моем пути, засыпает мне дорогу. Он вторично спас Аноор! Что за загадочный человек!.. Но его необходимо уничтожить, раздавить!..

Гариба спокойно склонив голову, молча слушала слова Apгабада.

- Но пока я безсилен против этих незнакомцев! - гневно воскликнул брамин, они находятся под покровительством безумной, и никто, даже я, не осмелится поднять на них руку. Против дерзкого возмутилось-бы все население... А все-таки Безымянный должен умереть! со злобным смехом продолжая Аркабад, я поклялся перед собранием браминов, что мои враги исчезнуть и сдержу клятву. Послушай Гариба, обратился он к старой служанке, пытливо смотря ей в лицо, не казалось-ли тебе иногда, что безумная понимает или силится что-нибудь понять, не замечала ли ты в ней проблесков разума.

Старуха пожала плечами, как бы затрудняясь ответить.

- Скажи, Гариба, продолжал брамин, вполне ли ты убеждена в безумии Наиндры? Не имеешь ли ты каких-нибудь подозрений?

- Вот, что, саиб, неуверенно начала старуха, может быть это только бредни старой женщины, которой изменяет разум, которую обманывает её слух и зрение, но скажу тебе откровенно, что порой мне казалось, будто некоторые слова производят на Наиндру известное впечатление, что порой взгляд её оживляется, и даже мне иногда казалось, что она в душе смеется надо мной.

- Почему же ты думаешь, что она смеется над тобой?

- Быть может я ошибаюсь, но вот на той недели, когда ты прислал мне сказать, чтоб я поговорила с Наиндрой о её сестре Аноор, мы отправились с ней на прогулку в парк, Безумная все время напевала какую-то песенку. Тогда я несколько раз, как бы про себя, повторила имя Аноор.

- И что же? с живостью перебил ее брамин.

- Она как будто ничего не слышала; лицо её не изменилось, взгляд остался так же безучастен, как и раньше, но она почему то замедлила шаг и нагнулась, чтобы сорвать цветок!

- Если у тебя нет других доказательств... с досадой заметил Аркабад.

- Подожди, саиб, дай мне кончить! Ты знаешь, меня ничему не учили, с детства я служила другим, богатым и знатным, которым была покорной слугой, хотя и ненавидела их за их богатство и счастье; я много лет завидовала им и привыкла наблюдать, подсматривать, следить; я угадывала самые сокровенные мысли и желания. О, саиб, зависть и ненависть могут многому научить!.. И вот, теперь я уверена, что имя Аноор дошло до разумения больной, что оно произвело на нее известное впечатление.

- Ты должна удвоить свой надзор за безумной, сказал Аркабад, помни, что брамины вполне доверяют тебе. Ты знаешь, что когда мы вырвем у Наиндры её тайну, брамины щедро наградят тебя. Ты будешь богата, очень богата и сама будей иметь слуг, которыми будешь повелевать, как госпожа.

При этих словах лицо Гариды вспыхнуло яркой краской

- Я верю слову браминов и служу им преданно, сказала! старуха. Так вот, идем мы дальше, я вдруг схватываю руку своей госпожи, прижимаю ее к губам и говорю притворно растроганным голосом: О моя горячо любимая госпожа, хоть твой больной разум не способен оценить всю силу моей привязанности к тебе, но все же я от души желаю, чтобы прежнее счастье вернулось к тебе! И я стала рассказывать ей вымышленный сон, будто бы виденный мною, о том, что в Намидратур вернулась её сестра Аноор.

Аркабад вдруг злобно заскрежетал зубами.

- Накликала беду! злобно прошипел он, эта девушка, что пришла с незнакомцами, - Аноор!

- Неужели она ускользнула из твоих рук? спросила Гариба.

- Да, сжимая кулаки, отвечал брамин, да, ее спас Безымянный, он вырвал ее из яростных волн океана, он отвратил от нея кинжалы товарищей "Шивы и Кали"!

При этих словах старуха вздрогнула и с испугом взглянула на брамина. Тот понял, что сказал лишнее, что этим он только подчеркнул могущество и силу своего противника.

- Но не бойся, Гариба, поспешно добавил Аркабад, мы одолеем этого дерзкого иностранца, как бы силен он не был! А теперь продолжай.

- И пока я рассказывала свой сон, Наиндра смотрела на меня, но взгляд её не был, по обыкновению туманный, нет, в нем светилось какое то новое, непонятное для меня выражение, и мне показалось, что безумная в душе смеется надо мной. О, я знаю этот презрительный смех богатых и гордых людей, я чутко угадываю его!

- Конечно, все это возможно, но такими слабыми признаками мы не убедим никого. Пока Наиндру считают безумной, она священна в глазах толпы, не менее, чем само божество и гости её неприкосновенны. Даже брамин не посмеет употребить явного насилия. Это было бы страшным святотатством, за которое он был бы растерзан толпой. Нет нам необходимо довести ее до того, чтобы она выдала себя при всех, чтобы народ мог убедиться, что она не безумная.

Старуха с сомнением покачала головой.

- Теперь мы должны разстаться, сказал Аркабад, но за ужином я хочу прислуживать у стола.

- Как, саиб, ты хочешь прислуживать как слуга?

- Да, это нужно, я хочу быть принятым в число слуг Наиндры и ты должна мне это устроить.

- Слушаю, саиб, воля твоя будет исполнена: я нанимаю и посылаю слуг по своему усмотрению и безумная даже не замечает перемены.

- Так-ли? усмехнулся Аркабад. Ну, иди теперь домой, а я приду позднее. Старуха еще не успела скрыться в чаще деревьев, как брамин стал крадучись пробираться к дворцу Наиндры.

Это было белое здание, толстые стены которого не уступали в прочности стенам надежной крепости, несмотря на то, что вокруг здания тянулись веранды и терассы, легкие минареты и стройные колонны. Так строились жилища всех набабов в этой пограничной части Пенджаба, где постоянно можно ожидать нападения аджанцев. Эти жилища представляют собой подобие укрепленных замков, но с виду мало напоминают эти мрачные средневековые здания.

Стройные колонны и воздушные балкончики совершенно скрадывают массивность стен, безчисленные изваяния и резные перила, переплетенные вьющимися растениями, придают всему общий вид сказочного дворца, сотканного из золота, кружев и цветов.

На террасе, поддерживаемой двойным рядом стройных голубых с золотом колонок, в удобных резных креслах полулежала слабоумная и её гости.

Нежные, ласковые слова лились целыми потоками из её уст, а Наиндра, полузакрыв глаза, внимала речам сестры, как дивной музыке, ласкавшей её слух.

из страны, где все люди свободны, равны между собой и не знают там браминов, где нет злобы и печали. Там твоя душа сольется с душой моего господина, которого я называю своим отцом, так как ты Наиндра - "Поцелуй неба", а он - Об - Индра - "благость неба", и взгляд девушки с любовью скользнул по лицам дорогих ей людей.

- "Вот это хорошо сказано"! одобрительно заметил Сигаль.

Безымянный молча слушал, а Людовик, растянувшись у ног слабоумной, лежал неподвижно.

Но он не прочел в её прекрасных чертах ничего, что-бы дало ему ответ на его сомнения. Долго стоял он так, неподвижно, как темная статуя. Наконец он сделал нетерпеливый, досадливый жест и начал незаметно отступать в чащу парка. Затем, сделав большой обход, он вышел на дорогу.