Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава III. Контр-мины

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава III. Контр-мины (старая орфография)

III.
Контр-мины.

Доктор Безымянный добрался до ограды Наиндрапура и одним прыжком очутился на большой дороге. Точно светлая лента развернулась перед ним белая полоса дороги, залитая мягким лунным светом.

Вдруг до слуха его донесся пронзительный крик коршуна. Он на минуту остановился и прислушался. Он знал, что это сигнал, предупреждающий о близости врага. Неужели Сигаль успел усвоить этот прием и теперь предупреждает об опасности?

- "Пусть Аркабад обгонит меня", подумал доктор, и бросился в тень небольшой скалы, в стороне от дороги.

Но враг, очевидно, заметил его и тоже выжидал.

- Ну, будь что будет, решил доктор и снова пустился бежать. С быстротой лани побежал он полем напрямик. Враг бросился за ним в погоню.

Но это уже не смущало Безымянного. Он знал, что за ним гонится Аркабад, и вся забота была обогнать, опередить его, насколько возможно, а не укрыться от него.

Он уже пробежал более двух километров, но, как природный сын этой дикой пустыни, не запыхался и не потерял обычной эластичности своих упругих, как сталь, мускулов.

Теперь дорога шла между скалами, но это не смущало Безымянного; он неутомимо спешил вперед.

Вдруг из за одного утеса выросла фигура рослого туземца.

- Эта земля посвящена Красной Царице (Кали), пробормотал сторож, преграждая дорогу Безымянному, здесь нет пути.

- Ничто не может остановить золотого тигра, отвечал доктор, показывая золотую фигурку тигра.

- Проходи, саиб, сказал страж, почтительно склоняя голову. - Победитель везде на своей земле.

Но Безымянный наклонился к самому уху туземца.

- За мной гонится Аркабад, исполнитель приговоров браминов Эллор. Останови и задержи его.

- Слушаю, господин. Я не могу убить его без твоего особого приказания, но если ты именем золотого Тигра велишь мне это сделать, - воля твоя будет исполнена.

- Нет, не надо убивать. Час мщения еще не настал, не обагряй кровью холодную сталь своего кинжала. Задержи Аркабада, чтобы он потерял мой след.

- Хорошо, саиб!

Безымянный продолжал свой путь. Справа и слева толпились скалы, преграждая ему путь, обступая его со всех сторон. Там и сям его пытался задержать вынырнувший из за скалы или из за камня сторожевой туземец, но доктор показывал золотую фигурку и сторож почтительно уступал ему дорогу.

Несколько минут спустя к тому месту, где стоял первый страж, подоспел Аркабад. Брамин хотел миновать его, но рослый индус заступил ему дорогу.

- Эта земля принадлежит Красной Царице, здесь нет пути.

- Я брамин, исполнитель приговоров браминов Эллор.

- Я не могу пропустить тебя. Запрет относится ко всем великим и малым, отвечал страж.

Аркабад злобно заскрежетал зубами.

Но туземец стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

- Ты попадешь на землю богини Кали не иначе, как перешагнув через мой труп. Что-же, убей меня, но помни, что товарищи "Шивы и Кали" отомстят за меня, и ты первый нарушишь этим перемирие, заключенное между поклонниками Брамы и Шивы-Кали.

Аркабад, схватившийся было за кинжал, опустил руку. Действительно, убивая одного из товарищей "Шивы и Кали", он навлекал на себя мщение всего этого грозного общества, а это было ему вовсе не желательно. Поэтому он решил уступить.

- Хорошо! - уже совсем другим тоном сказал он - передай тем, кто отдал тебе это приказание, что я уважил их требование.

- Хорошо, скажу, саиб.

- Ну прощай, и Аркабад зашагал обратно.

- Этот Безымянный, разсуждал он по дороге, член общества "Шивы и Кали", или человек близко стоящий к нему. Теперь мне остается только вооружить против него фанатиков Дееры. Эти ничего не боятся, даже гнева богов, и я могу их пустить в дело даже против безумной Наиндры.

Но кто же эти фанатики Дееры. Что такое Деера? спросит читатель. Задолго до того времени, когда возник браманизм, существовала первобытная религия индусов, нечто вроде пантеизма: духи зла, или Дэвы, главой которых являлся демон Амрис-Ман, или Омри-Са-Ман, из которого впоследствии получился грозный бог Арасман или Орисман, повиновавшийся богине Деере, уродливому существу с крокодиловой головой и четырьмя руками.

Когда супружеская чета Шивы и Кали заступили место чудовищной богини, образовалась фанатическая секта дееристов, члены которой, оставаясь верными прежней религии, стали непримиримыми врагами поклонников новых божеств - разрушения и уничтожения.

Следуя общему правилу браминов - разъединять, чтобы самим властвовать, Аркабад решил возстановить дееристов против "Товарищей Шивы и Кали" и доктора Безымянного.

Тем временем доктор миновал огромное поле, усеянное обломками скал и глыбами камней и производившее впечатление места побоища титанов, и достиг наконец плоского возвышения, защищенного со всех сторон каменными утесами. Пробравшись между ними, он очутился на гладкой площадке, в центре которой сидело трое мужчин.

При виде Безымянного все трое встали, издав своеобразный гортанный звук. Доктор остановился, раскинув вертикально руки, затем приложил их к глазам, скрестил их на груди и молча, сел перед тремя индусами.

Некоторое время все четверо хранили молчание. Потом Безымянный произнес:

- Велик и силен Шива!

- Он источник свободы, он дарует нам ее, хором ответили индусы.

- И от смерти родится жизнь!

- А жизнь имеет цену только для человека свободного, который отважно сбросит с себя ненавистное!

Снова воцарилось молчание. Первым нарушил его Безымянный.

- Братья, сказал он, я нахожусь теперь при безумной Наиндре, хранительнице "Сокровища свободы", но враги бродят вокруг нея. Брамину Аркабаду, убийце вашего вождя Даливара, удалось, под видом слуги, пробраться в дом слабоумной. Вы знаете, как кровожаден и жесток этот человек...

- Которого ты пощадил, саиб, приказав нам отложить свое мщение.

- Да, потому, что этот час еще не настал. Но я пришел сказать, что ваше содействие мне необходимо. Я должен остаться здесь, чтобы овладеть Сокровищем Свободы и вернуть стране свободу и независимость, но я не хочу, чтобы мои близкие друзья подвергались тем опасностям, которые окружают меня. Поэтому пусть один из вас отправится завтра в караван-сарай Лагора и вручит это письмо моим людям, которые остались там с моей волшебной колесницей. Вот кольцо, по которому мои люди узнают, что вы посланы мной.

С этими словами Безымянный снял с пальца тяжелый перстень с изображением тигра и передал его одному из индусов.

Приняв кольцо, тот спросил:

- Что-же должен посланный сказать твоим друзьям?

- Пусть он скажет им, чтобы они немедленно покинули Лагор, отправились на юг до Милтана, там переехали бы границу Белуджистана и, приехав в афганский город Кандагар, ожидали бы моего прибытия. Если же по прошествии трех суток я не явлюсь, то пусть вскроют конверт, находящийся в 21-ом отделении колесницы, и исполнят в точности все, что там сказано.

- В четыре часа пополудни мои люди покинут Лагор, увозя с собой Аноор и её товарища, мальчика-подростка. Завтра в полдень я выйду с ними из Амритзира; вы будете ожидать меня за городом. Я поручу их вам и вы отведете их к колеснице: они, вероятно, будут противиться, но вы делайте то, что я вам сказал.

- Хорошо, все будет исполнено!

крик заставил всех вздрогнуть и притихнуть. То был крик, напоминавший крик цапли, застигнутой врасплох дикой кошкой

Затем минуту спустя, на арену прыгнул полунагой туземец и очутился перед индусами. Он страшно запыхался и еле переводил дух от усталости. Он отвесил почтительный поклон и ждал, чтобы его стали разспрашивать.

- Это ты, брат Фенди, спросил один из индусов.

- Да, это я, господин Ночи (так называют члены союза "Шивы и Кали" своих вождей и предводителей) я торопился сюда, чтобы застать господина Золотого тигра. Стены храма Нор-Абаба болтливы, а у меня хороший слух. Там я узнал, что господин здесь среди вас и я поспешил сюда. Я был в то время, когда дееристы приносили жертвы своей безобразной богине, которую они осмеливаются противуставлять великому Шиве. В храме собралось человек 300. Они совершали свои дикие и смешные обряды жертвоприношения, резали людей на алтаре богини. Эти фанатики не работают на пользу освобождения страны от иностранного владычества, как мы, а просто режут без разбора, в угоду своему уродливому божеству. Я хотел знать, кто те несчастные, которые будут умерщвлены сегодня, чтобы в случае нареканий на наших братьев, указать родственникам, кто виноват в смерти их близких. Так вот, посредине храма, на высоком цоколе, обагренном кровью многих безвинных жертв, возвышается статуя Дееры четверорукой с крокодиловой мордой, а по обе стороны её - два громадных каменных изваяния, два гигантских барельефа. Один из них, изображающий смерть Тифума, похитившого Мириа, дочь Дееры, как говорят, временами одушевляется и начинает пророчествовать. Правда это или нет, не знаю, но между стеной и фигурой Тифума есть пустое пространство, где свободно, может поместиться человек. Это я знаю наверно, потому, что сам спрятался туда для наблюдения. Так вот в то время, когда я там находился, пришел в храм брамин из Эллора и стал просить содействия дееристов против тебя, господин, сказал Фэнди, обращаясь прямо к Безымянному, и против иноземного юноши и девушки, что сидят во дворце безумной Наиндры.

Безымянный вздрогнул.

"Когда-же они начнут действовать против нас?" спросил он наружно спокойно.

- "Завтра ночью. Я слышал, как их вожди сзывали их на завтра".

- "Благодарю, Фэнди", сказал доктор, Золотой тигр запомнит твое имя и запишет его в число имен своих возлюбленных детей, Боги довольны тобой. Иди с миром"!

Индус распростерся на земле, затем ловко вскочил на ноги и скрылся за каменными утесами.

Безымянный тоже встал и простер руки к индусам.

"Вы слышали, братья; так пусть-же приказания мои будут исполнены в точности".

- "Будь спокоен, Саиб, воля и слова твои священны для нас".

- "Помните, что скоро настанет час освобождения! А теперь прощайте"!

С этими словами доктор покинул "товарищей Шивы и Кали" и пустился в обратный путь.

Благополучно достигнув ограды дворца Наиндры, он безпрепятственно вошел в сад, пробрался к флигелю, где ему было отведено помещение. Его шелковый шарф все еще висел на прежнем месте. С его помощью Безымянный быстро взобрался к окну, но в тот момент, когда он уже хотел вскочить в комнату, холодное дуло пистолета коснулось его лба и голос Сигаля произнес:

"Сюда нельзя входить".

- "Это я, Сигаль, прошептал доктор, не повышая голоса.

- "Ах, это вы, ну входите, милости просим, прошу садиться" шутливо отозвался парижанин.

- "Прежде всего мне следует умыться и переодеться, а потому мы с тобой побеседуем", сказал доктор, "ах да, чуть не забыл тебя поблагодарить за то, что ты меня предупредил о преследовании Аркабада. Ты отлично умеешь подражать крику коршуна".

- "Я? Да я не подавал вам никакого сигнала. Но я тоже слышал крик, он раздался из дома. Кто-бы это мог быть"?

"Может быть Аноор"?

- Аноор? О нет! Наша голубка спала все время как убитая. Я все время чутко прислушивался и зорко всматривался, но не заметил никого, кто-бы мог издать этот звук, а между тем я убежден, что он раздался из дома.

- Странно, очень странно. Надеюсь, что мы со временем доищемся этой тайны, а пока брось об этом думать и выслушай все, что я тебе скажу. И доктор Безымянный подробно описал Сигалю все происшествия минувшей ночи, умолчав лишь о своем намерении разстаться со своими милыми детьми, как он мысленно называл Сигаля и Аноор.

пойду лягу, спокойной ночи!

- И вам также! 

На другое утро Аноор проснулась веселая и бодрая. Выйдя на террасу, она застала там Безымянного и Сигаля, дружески беседующих за чашкой кофе.

Девушке в голову не пришло, что её покровители провели большую часть ночи без сна, охраняя её спокойствие и сон.