Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава IV. Геройство девушки

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава IV. Геройство девушки (старая орфография)

IV.
Геройство девушки.

В продолжении целого утра Аркабада нигде не было видно. Это очень встревожило Безымянного. Он незаметно обыскал весь дом, обошел весь сад, чтобы убедиться, что брамин не скрывается в каком-нибудь укромном уголке. Аркабада нигде не было.

Бродя по саду, доктор незаметно очутился у деревянной калитки, ведущей на улицу. Отсюда ему видна была терраса, на которой находились Аноор, Сигаль с Людовиком и слабоумная Наиндра. Девушка лежала на кушетке, устремив загадочный взор куда-то вдаль. Старая служанка, стоя позади нея, мерным движением большого опахала обмахивала свою госпожу. Доктор Безымянный внимательно следил за Гарибой, стараясь уловить каждый её взгляд и движение.

Вдруг чей-то старческий голос окликнул его:

- Не поможешь ли чем нищенствующему факиру, саиб.

Безымянный обернулся, взглянул на нищого и протянул ему какую-то мелкую монету. Факир наклонился и, принимая милостыню, пробормотал, как обыкновенно бормочат благодарность.

- Товарищи Шивы и Кали исполнили твое приказание: сегодня вечером твои друзья выедут из города на волшебной повозке. Но, саиб, опасность окружает тебя со всех сторон. Сегодня утром Аркабад покинул город и отправился во дворец английского губернатора, лорда Фатсена.

- Что же дальше?

- Он сообщил ему о том, что ты здесь, а также рассказал все бывшее с тобой в Эллоре, Дели и Шейрахе. Губернатор телеграфировал вице-королю, и теперь ожидает ответной телеграммы, чтобы арестовать тебя.

Безымянный недовольно поморщился.

- Неужели мне придется покинуть Наиндру с её тайной! - пробормотал он, - неужели мне придется бежать вместе с Сигалем и Аноор!..

- Бежать? - повторил факир, не изменяя своей приниженной позы, - теперь уже поздно бежать, за каждым камнем, за каждым кустом скрываются кровожадные дееристы. Они подстерегают тебя и не выпустят даже за ограду этого сада. Беда, саиб, если всемогущему Вишну не вздумается сделать тебя невидимкой, никакия средства в мире не помогут тебе бежать отсюда.

И, отвесив, низкий поклон, старый факир побрел дальше.

- Что делать? Как спастись? - размышлял между тем Безымянный.

Положение его казалось ему безвыходным. Вилла Наиндры оцеплена дееристами, а вечером сюда явятся английские солдаты и арестуют молодого ученого.

Медленно вернулся Безымянный в дом и взошел на веранду. Гириба попрежнему обмахивала опахалом свою госпожу, а Аноор и Сигаль, облокотясь на перила, о чем-то беседовали между собой. Людовик спокойно лежал у их ног.

- А, это вы, доктор! - радостно воскликнул юноша, - очень хорошо, что вы пришли. Подумайте, нашей Аноор мерещится, что там, в пруду, поросшем тросником и водяными лилиями, скрывается туземец, следивший все время за нами. Она уверяет, что сейчас видела его голову, торчавшую из воды.

- Очень может быть, что Аноор права, - отозвался Безымянный, - никогда мы еще не были окружены столькими опасностями, как теперь. Наша милая Аноор многого не знает, но её чуткая душа подсказывает ей то, что ей неизвестно. Я мечтал о великом подвиге, я посвятил всю свою жизнь, все свои силы народному делу. Но на своем пути я встретил это прекрасное дитя и забота о счастье Аноор стала первой моей заботой. Вот почему, может быть, нам суждено погибнуть, погубив и святое дело. При этой мысли мною овладевает безумное отчаяние, разум мой мутится и я не вижу никакой возможности спастись...

И молодой ученый рассказал события минувшей ночи и то, что он узнал от факира.

- Ну, в таком случае, я тоже перекачусь с вами в Нирвану, - засмеялся маленький француз.

У доктора болезненно сжалось сердце.

- Гариба, уста мои запеклись от жажды! В большую чашу выжали сок зрелых лимонов, разбив его студеной ключевой водой, подсласти хорошенько этот напиток и поднеси его к моим жаждущим устам, как дар благих небес! - жалобно и монотонно произнесла Наиндра.

Старая служанка послушно отложила опахало и пошла в комнаты.

Едва скрылась Гариба, как Наиндра порывисто вскочила со своего места, схватила руку доктора своими гибкими пальцами и нервным шопотом произнесла:

- Скорей, скорей, подите на мной... Да подите-же, - умоляюще добавила она, видя, что доктор не двигается и удивленно смотрит на нее, - разве вы не знаете, что никто не смеет ослушаться той, чей разум витает вокруг чашечек цветов.

И не давая им времени опомниться, слабоумная куда-то повлекла их.

Наиндра шла быстрой, уверенной походкой, совершенно непохожей на её обычную ленивую поступь. Безымянный, Аноор и Сигаль едва поспешали за ней. Слабоумная неутомимо шла вперед. Вскоре они очутились у входа в подвалы, высеченные в живой скале и предназначенные для хранения вин и напитков. Погреба эти, как во всех богатых домах, были расположены в двух этажах. Наиндра быстро, не останавливаясь, прошла весь первый этаж, затем по узкой винтовой лестнице повела своих спутников в нижний этаж. Пройдя целый ряд корридоров и кладовых, освещенных там и сям тусклым светом фонарей, Наиндра остановилась у высокой дубовой двери. Наиндра нажала какую-то невидимую пружину, дверь безшумно отворилась и наши беглецы очутились в большой восьмнугольной зале.

- Не понимаю, зачем она привела нас сюда, - сказал Сигаль, - отсюда нет другого выхода, кроме того, в который мы вошли.

Безымянный в ответ только пожал плечами.

Между тем Наиндра стала проделывать какие-то странные приемы. Она подошла к одной из стен, прислонилась к ней спиной, затем, сделав три шага вперед, повернулась на каблуках и очутилась лицом к стене, перпендикулярной той от которой отошла. Слабоумная вплотную подошла к этой стене. Широко раскинув руки, она прижалась лбом к холодному камню и стала медленно ощупывать руками лепные украшения, обрамлявшия стены этой подземной залы.

- Наиндра, любимая сестра моя, - сказала Аноор, - вернемся назад, что ты хочешь делать в темном подземелье?

Но безумная, оставив слова сестры без ответа, продолжала свое странное занятие.

В это время издали глухо донесся голос старой служанки.

- Наиндра, возлюбленная госпожа моя, где вы, отзовитесь! - с тревогой кричала Гариба.

Обнаружив исчезновение безумной, старуха пришла в ужас.

Аркабад приказал ей сегодня удвоить надзор за Намидрой и не спускать с нее глаз.

- Старая ведьма сейчас притащится сюда, - заметил Сигаль, - нечего сказать, в хорошую историю мы попали!

Вдруг послышался звук отворяющейся двери и перед удивленными взорами присутствующих целая часть стены со скрипом медленно отошла в сторону и обнаружила довольно широкий проход.

- Идите за мной, - сказала она, - здесь вы благополучно выйдете из пределов Наиндрапура и никто, даже Аркабад, не найдет вас.

Все кинулись к ней, намереваясь осыпать ее разспросами, но она знаком пригласила их следовать за ней. Когда Безымянный, Аноора и Сигаль с медведем прошли в отверстие каменной стены, широкая плита, отступившая в сторону, медленно двинулась вперед и, став на свое прежнее место, совершенно скрыла существовавший здесь проход.

Беглецы очутились в узком и темном пространстве между двумя каменными стенами. В этот момент неожиданно блеснул свет. Это Наиндра зажгла свечу из душистого розового воска, добываемого из резинового дерева Ариак, какие очень распространены в Пенджабе. Молодая девушка смело и не останавливаясь пошла вперед. Этот подземный ход, тянувшийся по прямой линии, вел куда-то далеко и, по разсчетам доктора, простирался за пределы Наиндрапура.

Трудно сказать, сколько именно времени шли они этим подземным ходом, но, по мнению путников, не менее часу. Наконец, они подошли к каменной лестнице с высокими гранитныы ступенями, очевидно, ведущей на поверхность земли.

Здесь безумная поставила свечу на одну из ступеней и, обернувшись лицом к своим спутникам, некоторое время молча смотрела на них. Затем она сказала:

- Прежде, чем мы двинемся дальше, я хочу объяснить вам все, что могло показаться непонятным. Аноор, милая сестра моя, дай мне хорошенько взглянуть на тебя, прижать от всей души к своей груди. Дай мне возвратить тебе все твои ласки, сделать то, чего не смела сделать до сих пор, пока мы были окружены шпионами браминов...

- Наиндра, дорогая, - радостно воскликнула Аноор, - к тебе снова вернулся разум...

- Да он никогда и не покидал меня, - с улыбкой отвечала молодая девушка, нежно гладя шелковистые кудри, припавшей к ней сестры, - сейчас я тебе все объясню и ты поймешь, почему в Золотом храме я сделала вид, что не знаю тебя. А между тем, я тогда сразу же признала тебя и чуть не умерла от радости. О, если бы ты знала, чего мне стоило мое напускное равнодушие! Но я знала, что десятки глаз зорко следят за мной, я знала, что единственное средство не погубить вас и себя - это остаться безумной в глазах всех окружающих.

Вас, доктор, я от души благодарю за спасение Аноор, этой слабой девочки, которую отец перед смертью поручил мне. Если я не ошибаюсь, вы тот человек, которого несчастная, измученная Индия ожидает как своего избавителя. Поэтому позвольте мне горячо поблагодарить вас. Знайте, что я всегда буду вашей союзницей и пособницей в святом деле освобождения Индии от чужеземного ига. "Сокровище свободы" цело до сих пор. Я знаю, где оно находится и укажу вам место, где зарыт клад, потому, что вполне доверяю вам. Ведь вы тот, кто вернет свободу моей дорогой родине.

А теперь я хочу рассказать вам вкратце всю грустную повесть моей жизни, чтоб вы знали всю историю моего мнимого безумия!.. Вам уже известно, что мой отец был избран хранителем тайны "Сокровища свободы". Узнав об этом, брамины употребили все средства, чтобы узнать, где находятся эти деньги. Но никакия хитрости, никакия угрозы не могли принудить отца выдать им тайну.

Не гнушаясь никакими средствами для достижения своей цели, брамины решились подкупить меня, семилетняго ребенка, чтобы вырвать тайну у отца. Но Брама надоумил меня рассказать все отцу. Тогда он заключил меня в свои объятья, проговорив "Дорогое дитя! Сокровище Свободы хорошо скрыто от людей, и я один знаю, где оно находится. Из того, что ты мне сейчас рассказала я вижу, что наши враги ни перед чем не отступят, чтобы обладать этим кладом и, быть может, я уже приговорен ими к смерти. Но прежде, чем я умру, я должен кому-нибудь открыть эту тайну, чтобы борцы за свободу знали, где находятся сокровища. Поэтому я все открою тебе. Но помни, что ты должна лучше дать себя убить, чем выдать эту тайну браминам.

Только одни борцы за освобождение и независимость Индии имеют право на эти сокровища, которые принадлежат им. Помни это. Быть может ты и Аноор скоро осиротеете. Так береги же свою маленькую сестру, охраняй ее, я поручаю малютку тебе. Люби ее, но не доверяй ей своей тайны, она слишком мала для этого. И отец прижал меня к своей груди, запечатлев на моем лбу горячий, долгий поцелуй.

В следующую ночь он разбудил меня. Тайком, безшумно спустились мы с отцом в подвалы и прошли тем самым путем, каким мы шли с вами сейчас. Отец ознакомил меня с секретом потайной двери в стене и несколько раз заставил меня проделать то, что я проделала сегодня на ваших глазах, чтобы отыскать потайные пружины. Затем мы пошли дальше и он указал мне место, где хранится "Сокровище свободы".

Наша ночная прогулка осталась тайной для всех, и каким образом брамины узнали, что отец все открыл мне, я до сих пор не могу себе объяснить, но только не прошло и недели, как нашего отца не стало.,

Однажды утром он отправился на охоту и больше не вернулся домой, исчезнув безследно. Впоследствии я узнала, что он был схвачен браминами и увезен в храм Нор-Абад посвященной богине Деере. Здесь в продолжении нескольких дней брамины зверски пытали и мучили его. Наконец, после страшных истязаний, отец умер, не выдав своей тайны. Мы с Аноор остались одинокими и беззащитными, и брамины решили, что со мной не трудно будет справиться. Но память о моем отце живой раной жила в моем сердце. Слова его навсегда запечатлелись в моей душе и я не могла забыть своей клятвы, данной перед "Сокровищем свободы".

Брамины старались соблазнить меня заманчивыми обещаниями, но они не прельщали меня. Тогда негодяи стали осыпать меня страшными угрозами, но я не испугалась; я помнила завет отца: - лучше умереть, чем выдать тайну. И вот безжалостные люди нанесли мне страшный удар: они отняли у меня Аноор. Я была в отчаянии. Горе сразило меня, но не нравственно, а физически. Я заболела острым воспалением мозга. Более шести месяцев находилась я в постоянном бреду, на волосок от смерти.

Но вот, однажды, я пришла в себя. Я проснулась обезсиленная, разбитая, но уже в полном сознании. Железное кольцо, сдавливавшее мне череп, точно тисками, как будто спало. Я чувствовала себя необычайно легко, сознавая, что от смерти я вернулась к жизни. Но вот звуки голосов привлекли мое внимание.

Сквозь опущенные ресницы я увидела трех человек, сидевших за маленьким столиком в нескольких шагах от моей постели. Это были; моя старая служанка Гариба, брамин Аитар из Эллора и лорд Фатсен, губернатор провинции Лагор.

Какое то инстиктивное чувство побудило меня остаться неподвижной и ни единым словом, ни единым движением не выдать им своего пробуждения.

организму, она будет совершенно здорова.

- Еще несколько недель ожидания, - поморщился лорд Фатсен, - за это время какой-нибудь негодяй может найти то место, где хранится клад и похитить "Сокровище свободы", - при этом глаза англичанина разгорелись от чувства нескрываемой жадности, - такия несметные богатства, такие безчисленные миллионы, без всякой пользы зарыты в земле, тогда как в наших руках они могли бы превратиться в роскошные дворцы, виллы, парки!..

Брамин иронически усмехнулся.

- Ба! - сказал он, - "Сокровище свободы" все равно не уйдет из наших рук. Отец, безстрашный воин, мог вынести различные пытки, но это хрупкое изнеженное существо заговорит при первой ране, при первой струйке крови, я в этом уверен. Она обезумеет от ужаса и, под влиянием страха, выдаст нам тайну своего отца.

Я невольно вздрогнула при этих словах. Не муки пугали меня, но возможность проговориться и таким образом, изменить клятве, данной отцу.

- В угоду безсмысленным предразсудкам жителей этой страны, милорд. Для того, чтобы не вызвать нового возстания в Индии, которого английское правительство предписывает избегать во что-бы то ни стало...

Слова брамина несказанно удивили меня: значит, пока я буду еще больна, никто не посмеет дотронуться до меня, никто не причинит мне вреда. Что-то будет невидимо охранять меня от злобы этих коварных людей.

- Отлично, отлично, - с нетерпением возразил губернатор, - но я не вижу причины откладывать в дальний ящик решение столь важного вопроса.

- Ах, милорд, вы, я вижу, совсем не знаете народа, которым призваны управлять, - не без насмешки заметил брамин, - необходимо считаться со здешними предразсудками. В Ведах ясно сказано.

- Ну, я вижу, мне приходится обучать вас многому, милорд, - с нескрываемой иронией отвечал Аитар. - Надеюсь, вы не сомневаетесь в преданности нам Гарибы. Вспомните, что ведь она выдала нам своего господина, она была соучастницей похищения Аноор. Ну, так спросите ее, которая всеми фибрами своей души ненавидит эту распростертую перед нами девушку, спросите, не станет ли она до последней капли крови защищать и отстаивать Наиндру?

- Неужели это так? - спросил лорд Фатсен, обращаясь к старой служанке.

- Да, милорд. Брама карает до самого дальняго поколения всякого, кто осмелится обидеть или причинить вред существу, лишенному разума. Всякий слабоумный или безумный - неприкосновенная святыня.

- Да нам то какое дело до этого, ведь Наиндра не сумашедщая.

- Ну так что-же?

- А то, что необходимо теперь, чтобы она совершенно оправилась, стала опять всюду появляться, чтобы все могли убедиться, что разсудок вернулся к ней. Тогда мы будем в праве поступать с ней как нам угодно, но до этого мы рискуем вызвать возстание. А я осмелюсь напомнить милорду, что эта провинция носит название Пенджаба, и что соседния с ними провиндии Синд и Раджпутан - настоящия гнезда бунтовщиков и крамольников...

Брамин долго и горячо убеждал губернатора и из их разговора я поняла, что безумную никто не осмелится подвергать пытке и что никто не причинит ей ни малейшого вреда. И вот я решилась притвориться безумной, чтобы сохранить тайну отца и защитить себе от преследований браминов.

В тот же вечер я как-будто проснулась, пришла в себя. Брамин и губернатор почти тотчас же очутились возле меня, но каково было их бешенство и отчаяние, когда они услышали, что я произношу безсвязные слова, тихонько смеюсь безо всякой причины. Таким образом я приняла на себя ту роль, которую безпрерывно исполняла в течение девяти лет.

- Ну теперь вы все знаете, - тихо сказала Наиндра, - я вам все сказала. Мне, быть может, понадобится быть еще некоторое время безумной, чтобы провести вас туда, куда отец указал мне дорогу и где хранится "Сокровище Свободы".

С этими словами она снова взяла свечу и пошла вверх по лестнице.

- Тихо... Молчание... ни слова, - едва слышным шопотом произнесла она, оборачиваясь назад к своим спутникам, - мы вступаем сейчас в стены обитаемого дома, в стены дворца губернатора Пенджаба, лорда Фатсена.

Все невольно приостановились; это являлось такой странной неожиданностью. Впрочем за последние часы они уже успели привыкнуть к этому: этот неожиданный подземный ход из восьмиугольной залы, Наиндра - мнимо-сумашедшая, в полном разсудке, спасающая их, когда они уже потеряли на это почти всякую надежду и, наконец, скрывающая их там, где никому не придет в голову их искать, в самом доме их злейшого врага, лорда Фатсена, полновластного губернатора Пенджаба.