Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава VII. Бегство и испытание

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава VII. Бегство и испытание (старая орфография)

VII.
Бегство и испытание.

Семейство Сандерс было неприятно поражено отсутствием лорда Фатсена и его сына в момент приезда гостей.

Неугомонная Вильгельмина Сандерс тотчас обрушилась на английскую невоспитанность и невежливость; затем незаметно разговор супругов перешел на неизбежную тему о Трансваальской войне.

Иеровоам утверждал, что лорд Робертс скоро войдет в Преторию, а голландка с пеной у рта кричала, что англичане никогда не увидят столицы президента Крюгера.

После ужина все разошлись в самом скверном настроении. Окончив свой ночной туалет, барышни, вместо того, чтобы разместиться в трех больших комнатах, превращенных для них в дортуары, собрались все вокруг бедной Мод, страшно обиженной невниманием к ней её нареченного жениха Теобальда.

Она переплыла Средиземное море, Красное море. Индийский океан, перерезала всю долину Ганга, утешая себя и сестер тем, что в Амритзире ее ждет нареченный жених, у которого, без сомнения, есть друзья и товарищи, только о том и мечтающие, как бы приобрести себе невест; следовательно замужество было почти обезпечено для девиц Сандерс-ван-Стоон.

- Но, послушай, Мод, - утешали ее сестры, - его искусали москиты, изуродовали ему лицо. Вполне понятно, что он не хочет показаться тебе в таком виде.

Но хорошенькая Мод упрямо качала белокурой головкой. Она сидела у окна, выходившого на передний двор губернаторского дома, и задумчиво смотрела в даль. Вдруг глазки её засверкали любопытством. Она обернулась к сестрам и знаком пригласила их подойти к окну.

- Посмотрите, - сказала Мод, - во двор вывели оседланных лошадей. Интересно знать, кому это вздумалось ночью кататься верхом.

Целая дюжина хорошеньких головок перегнулась через окно и внимательно смотрела теперь во двор.

- Может быть в Индии принято кататься ночью, - заметила одна из барышень, - давайте смотреть, может быть мы увидим, кто это отправляется на прогулку.

- Смотрите, смотрите! - воскликнула её сестра, - две лошади оседланы дамскими седлами. Для кого это может быть. Насколько мне известно, лорд Фатсен вдов, а его сын еще холост. Кто-же эти таинственные дамы, удаляющияся ночью из их дворца.

- Кто они эти две дамы? - повторила одна из голландок, - мне кажется, что я могу вам ответить на этот вопрос. Мама мне рассказывала об обычаях на Суматре, а также в Малайских странах и на Яве. Европеец, желающий жениться на знатной туземке, отправляется в дом её родителей и одаривает их по мере сил.

- Ну, это делается везде, даже в Голландии, - заметила одна из сестер.

- Подожди, не перебивай, - остановила ее рассказчица, - на следующий день знатная молодая особа приезжает с родителями в дом жениха, где проводит весь день. Все осматривают дом и хозяйство жениха. Только поздно вечером, за ужином, он спрашивает молодую девушку, согласна ли она быть его женой. Та отвечает, что нежно любит своих родителей и что она разстанется с ними лишь по принуждению. Но это отнюдь не отказ, это лишь церемония, требуемая обычаем... Тогда родители девушки делают вид, что сильно разсержены отказом дочери лучшему и достойнейшему из мужей, которого они выбрали для нея. Бедняжку запирают в отдельную комнату и говорят ей, что волей неволей она должна выйти замуж. Среди ночи мать, как-бы сжалившись над дочерью, выпускает ее из темницы, обе садятся на заранее приготовленных коней и быстро удаляются из дома жениха. Но отец и жених замечают бегство женщин. Они вскакивают на коней и бросаются в погоню. Начинается бешеная скачка. Женщин нагоняют и жених тут-же заключает невесту в свои объятия. Обычай исполнен, после этого можно венчаться, хоть на другой день.

- О, неужели я, англичанка, имею соперницей какую-то темнокожую туземку! - с тоской воскликнула хорошенькая Мод, - о какое унижение, какая обида!..

Вдруг со двора донесся громкий говор и шум шагов. Две женщины проворно вскочили на лошадей и помчались во весь опор. Вслед за ними верхом бросилось двое мужчин в белых кителях. При свете луны ясно видны были знаки их отличия на кителях.

- Лорд Фатсен! - воскликнула одна из девиц.

- Теобальд! - простонала Мод, безсильно опускаясь на стул у окна и закрывая лицо руками.

Сестры столпились вокруг нее и стали ее успокаивать и утешать.

На это потребовалось не мало времени и усилий. Наконец было решено ложиться спать, как вдруг весь дом огласился бешеным треском электрических звонков, началась суетня и переполох.

родителей. Но едва успели они отворить дверь смежной комнаты, разделявшей их дортуары от спальни их родителей, как все разом откинулись назад с громким восклицанием: "Шоккинг".

Действительно, через залу опрометью бежали двое мужчин в одном белье, расталкивая совершенно ошалевших слуг, и выкрикивая на ходу целый поток отборнейшей английской брани.

Эти двое мужчин были лорд Фатсен и его сын Теобальд. По прошествии условного срока, не будучи более в состоянии сдерживать клокотавшого в них бешенства, они ринулись сзывать своих слуг и послали погоню за дерзкими беглецами, осмелившимися так надругаться над ними. Но все это было неизвестно семейству Сандерс-ван-Стоон, таким образом разстроился брак, ради которого Сандерсы совершили такое длинное и утомительное путешествие...

Тем временем, Безымянный, Аноор, Сигаль и Наиндра как вихрь неслись по равнине. Бедный Людовик, уже привыкший к различным злоключениям, крепко держась за переднюю луку седла Сигаля, он зорко всматривался в темноту и по временам рычал, указывая тем на близость опасности или врага.

И действительно, из-за камней и кустов выползали темные силуэты. Безшумно, пригнувшись к земле, преследовали они беглецов, направлявшихся к северу. Это были свирепые служители богини Дееры, исполнявшие приказание Аркабада, по мере возможности задерживать бегство намеченных им жертв.

Беглецы миновали мало населенную местность Бэра и помчались по пустынной дороге между реками Джилам и Инджам, среди скалистых холмов и дремучих лесов, что чрезвычайно замедляло путь. На разсвете измученные лошади были ни в состоянии продолжать эту бешеную скачку, пришлось остановиться и дать им отдохнуть.

Наши путники находились в нескольких сотнях шагов от деревни Тсиллахам, гнездившейся высоко в горах и окруженной зубчатой стеной с каменными сторожевыми башнями, подобно неприступной крепости на страже против набегов из дальних гор Афганистана. Еще два дня пути - и беглецы будут уже за границей британской Индии. Конечно и там они не были в безопасности, так как ненависть браминов могла их преследовать и. там, но все-же ни солдаты, ни полиция не имели права их задержать. При мысли об этом, утомленные путники забывали свою усталость, свой страх, лица их освещались улыбкой, а глаза с тайной надеждой устремлялись на дальний западный горизонт, за которым простирались земли свободного Афганистана.

Однако надо было дать вздохнуть коням и отдохнуть самим от утомительного и длинного пути. Путники слезли с лошадей и, ведя их в поводу в крутую гору, вошли в деревню.

Не смотря на ранний час, все уж были на ногах, так как все население Тсиллахам - мужчины, женщины и дети, работали в медных рудниках, которыми изобилуют эти горы. Работы производились самым примитивным способом, посредством пороховых взрывов, отделяющих целые глыбы руды, которую жители подбирают, нагружают на подводы и затем доставляют в Валмур, откуда отдельная ветвь железной дороги препровождает ее уже целыми вагонами на станцию Равальпинд главной Индийской дороги.

Бедные, но добродушные жители Тсиллахан гостеприимно приняли путешественников; сам старшина общины Аджи приютил их в своем доме. Здесь он предложил своим гостям меду, плодов просяных лепешек, отвел им лучшую комнату для отдыха и, пожелав спокойного сна, сам удалился с семьей на работу. Путники проспали как убитые все утро и весь полдень, проснулись они лишь к вечеру, свежие и бодрые. Совершив обычное омовение, они приготовились, выйти из дому и, поблагодарив радушного хозяина, продолжать свой путь, но на пороге их ожидала неприятная новость. У дверей сидел Аджи и, видимо, поджидал своих гостей. Вместо его рабочей одежды на нем было его оффициальное праздничное платье с присвоенным ему знаком отличия.

- Привет вам братья, - сказал он вставая, - ты мой гость, - продолжал он обращаясь к молодому ученому, - под моим кровом ты и твои спутники неприкосновенны, но я, как хозяин, считаю долгом предупредить вас о грозящей вам опасности. Ты имел несчастье возбудить против себя гнев брамина Аркабада и приверженцев браминов.

- Да, это так. Но скажи, какая грозит мне опасность, славный Аджи?

- Я разскажу тебе все по порядку. Сегодня, вернувшись домой пообедать, я убедился, что вы все спите. Тогда я решил уйти из дома, чтобы не разбудить вас. Едва только я сделал несколько шагов, как к дому моему подъехал брамин Аркабад в сопровождении нескольких человек, которых, судя по одеяниям, я принял за поклонников Дееры.

- Ты старшина этой деревни? - спросил меня брамин.

Я утвердительно кивнул головой. Тогда он сказал мне, что я обязан выдать ему людей, скрывающихся у меня.

- У тебя остановилось двое мужчин и две девушки, имеющие медведя Шивы. Ты должен выдать их мне, исполнителю приговоров братства Эллора, - надменно заявил брамин.

Я отказал исполнить это требование, так как гости для меня священны, а одна девушка показалась мне безумной.

- Ты ошибаешься, - возразил Аркабад, - девушка эта в полном разсудке и только притворяется сумасшедшей, чтобы спасти своих сообщников от моей мести. И вот, чтобы доказать притворство этой девушки, ты должен помочь мне испытать ее в присутствии твоих односельчан. Если девушка окажется безумной, - она будет немедленно освобождена и может безпрепятственно продолжать свой путь, если же мне удастся доказать её мнимое безумие - ты обязан выдать мне твоих гостей.

- Так вот, скажи, как мне поступить? - спросил Аджи.

Безымянный быстро взглянул на Наиндру. Казалось, она ничего не слышала. Беззаботно она перебирала золотые цехимы своего головного убора и в этот самый момент, грациозно приподняв край своей легкой туники, выполняла какое-то сложное "па", как-бы под впечатлением виденной где-то баядерки. Вдруг она слегка вскрикнула и выбежала из дома через открытую дверь и направилась к деревенской площади. Безымянный понял, что отважная девушка приняла вызов брамина и поспешил сказать старшине:

- Веди нас, славный Аджи, я вполне доверяюсь тебе.

Четверть часа спустя путники в сопровождении старшины, брамина и 50 воинов вышли из деревни и отправились к одному из разрабатываемых рудников. По просьбе Сигаля, лошади путешественников, совершенно оседланные, велись в поводу четырьмя воинами.

ни разу не изменил своего выражения. Аркабад неотступно следил за ней, не спуская с нее глаз и ловя малейшую тень на её лице. Однако, несмотря на все свои старания, он ничего не прочел в этих, почти безжизненных чертах.

С восхищением смотрел Безымянный на храбрую девушку, спокойно шедшую навстречу неизвестной ей опасности, под взглядом караулившого ее злейшого врага всей её семьи.

Аноор шла рядом с Сигалем и все время подростки беседовали между собой.

- Милый друг, - говорила девушка, - я не хочу снова быть рабой Аркабада. Француз вздрогнул; у него только что промелькнула та-же мысль.

- Я тоже этого не хочу, - отвечал он, - но я поглупел до такой степени, что решительно ничего не могу придумать.

- А я придумала. Это очень просто. Конечно, это отчаянное средство: когда жизнь жестока, Брама позволяет искать спасения в Нирване.

- Смерть! Что вы говорите, сестричка!

- Я говорю, "быть свободной". Смерть от руки любимого человека - это тоже блаженство. Поэтому я требую от вас одного обещания.

- От меня?

- Да. Там, далеко, на вашей родине вы спасли мне жизнь. Здесь вы вернули мне мою дорогую сестру. Жизнь моя принадлежит вам! Я знаю, что пока я жива, вы не оставите меня. Вот почему вы должны мне обещать, что если наши враги одержат верх, вы дадите мне умереть от вашей руки.

- Нет, нет это невозможно!

- Разве лучше будет если Аркабад подвергнет меня различным пыткам?

- Да, в таком случае, я согласен, - угрюмо отозвался юноша, - сначала вас, потом себя. Таким образом мы с вами не разстанемся.

Аноор протянула ему руку, которую он крепко пожал, затем задержал в своей. Оба смолкли.

Между тем весь караван подошел к рудникам.

Аркабад уверенно шел вперед, очевидно хорошо ознакомленный со всеми ходами. Все остальные молча следовали за ним. Наконец он остановился перед громадной каменной глыбой кубической формы, нависшей над пещерой и далеко выступавшей вперед. На переднем выступе скалы замечалосч нечто вроде квадратного окошка, замкнутого зарядом пороховой мины.

- Знаешь-ли ты что это такое? - спросил Аркабад старшину, указывая на пробуравленное место в скале.

- Знаю, - отвечал Аджи, - это приготовленный взрыв.

- Сюда вложено 100 килограммов пороха, - многозначительно заметил брамин.

- Зачем так много? - удивился Аджи, - ведь это разнесет всю скалу.

- Конечно, - отозвался Аркабад, не спуская глаз с Наиндры, - и тот, кто поджигает фитиль этой мины, рискует поплатиться жизнью, так как вследствие некоторых условий ход мины очень короткий.

- Это очень опасно. Но я не понимаю, какое отношение имеет эта мина к тому, что привело нас сюда?

- Я поджог мину, спасайтесь, бегите! - крикнул он, отскакивая в сторону.

Сигаль обхватив Аноор, поспешно увлек ее назад, но шагах в 60-ти она вырвалась от него и, обернувшись назад, крикнула:

- Смотрите!

Сигаль, оглянулся и увидел Безымянного и Аркабада неподвижно стоявших возле самой скалы.

В первый момент всеобщей паники молодой ученый подбежал к отважной девушке, чтобы увлечь ее от опасного места, но та остановила его.

- Если убегу, Аркабад скажет, что я не сумасшедшая, - прошептала она.

Безымянный только тут догадался, что это-то и есть то безчеловечное, страшное испытание, которое придумал брамин для жертвы своей ненависти.

Угадав этот коварный замысел своим женским чутьем, эта храбрая девушка, словно не сознавая грозящей ей опасности, с выражением наивного любопытства, стояла возле самой мины, рискуя своей жизнью ради спасения своих друзей.

Сердце Безымянного переполнилось восторженным удивлением перед необыкновенной силой воли Наиндры и побледневшими от волнения губами он тихо произнес:

- Мы вместе разделим опасность; я останусь возле вас.

Наиндра с сердечной благодарностью взглянула на молодого ученого, затем лицо её стало снова мертвенно спокойно и потеряло всякое выражение.

Между тем внешняя часть фитиля истлела, в шнуре раздалось какое-то зловещее шипение: то огонек фитиля подвигался все дальше и дальше внутрь. Наступил момент ужасного ожидания. Вот вот раздастся страшный взрыв.

Вдруг, словно очнувшись от какого-то оцепенения, Безымянный услышал позади себя кем-то произнесенную фразу:

- Теперь ты убедился, что Брама лишил ее разсудка. Пусть она и её спутники безпрепятственно продолжают свой путь.

- Да, Аджи, теперь я убедился, что это так, - отвечал Аркабад, злобно и мрачно сверкнув глазами.

Теперь доктор понял, что никакой мины не существовало, это была лишь хитрая уловка со стороны брамина, чтобы заставить свою жертву выдать себя.

Аджи подошел к Безымянному и крепко пожал его руку.

- Я счастлив, что мои гости могут безпрепятственно продолжать свой путь, что никакое зло не обрушилось на них. Кони твои готовы, поезжай с Богом, и знай, что тот, под чьей кровлей ты вкушал часы отдыха, шлет тебе вслед пожелание всего хорошого.

Безымянный дружески простился с гостеприимным старшиной, сердечно поблагодарил его за радушие и вскочил на коня. Тоже сделали его спутницы и Сигаль.

- Прощай! - сказал Безымянный старшине.

- Может быть.

- Вперед! В карьер! Все наше спасение в бегстве!

И началась безумная, бешеная скачка.