Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава VIII. Переправа

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава VIII. Переправа (старая орфография)

VIII.
Переправа.

Берега Инда, в особенности ниже Равальпинда, чрезвычайно живописны. Левый берег представляет собой обширную низменность, усеянную невысокими холмами, покрытыми низкорослым кустарником, правый берег, более возвышенный, покрыт бесконечными девственными лесами, известными под именем "леса Белуджей". Эта сторона имеет крутые берега; местами обвалы обнажают слои темнокрасной глины, похожей на потоки крови, текущей из-под мрачного навеса деревьев. Здесь бурливый поток до того крутится и пенится, что почти на всем своем протяжении покрыт громадными клубами пены, плывущей по его поверхности, подобно мертвым чайкам с широко распростертыми крыльями.

Эта местность служит излюбленным убежищем служителей Дееры, так как в этом лесу была основана эта религия крови и смерти. Здесь Аралиш-лог, этот дикий фанатик, основавший эту нелепую секту, имел, как он потом утверждал, виденье богини Дееры.

- Убивай! Кровь и смерть мне благоугодны, - приказало божество.

И он стал убивать, резать, душить в угоду своей богини; и в течение пяти лет умертвил одиннадцать тысяч мужчин, женщин и детей.

В Индии все грандиозно, даже убийство.

В других странах этот изверг был бы засажен в сумасшедший дом под крепкие запоры, здесь же он был провозглашен великим пророком и сделался основателем могущественной религиозной секты, лишенной всяких принципов, всяких основ и предъявлявшей к своим последователям лишь одно требование: "Умертвляй"!

В этом месте Инд пересекает путь между Джиламом и Кобатом, последней станцией перед афганской границей, и потому здесь содержится постоянный перевозчик, который переправляет путешественников и их товары на своей маленькой лодке. Перевозчика этого звали Баканом.

В тот день, когда Безымянный и его спутники остановились в доме Аджи, Бакан переправил в свом челноке с правого на левый берег Инда двух путешественников: молодого человека и девушку.

Последняя отличалась выдающейся красотой, здоровым и: сильным сложением. Высокая жгучая брюнетка, с черными глазами и ярко-алыми губами, она имела вид решительный и. смелый. Спутник же её, напротив, был худ и бледен, он казался грустным и утомленным.

Небольшой кожаный чемоданчик составлял весь багаж путешественников, кроме того каждый из них имел на перевязи при себе часть переносной палатки, чрезвычайно красивой и элегантной.

Едва ступив на берег, молодая девушка произнесла властношутливым тоном:

- Теперь, Тимотео, поторопитесь разбить мне mia tente (мою палатку)

- Ваше приказание будет сию минуту исполнено, cara Грациэлла, радость души моей, - отозвался Тимотео.

И с ловкостью и проворством, доказывавшим, что это для него привычное дело, молодой человек вбил колышки и в несколько минут натянул щеголеватую палатку.

- Синьорина, - доложил Тимотео, почтительно склоняясь перед своей хорошенькой спутницей, - la tente dellamarchesina (палатка маркизы) готова ее принять.

На это она отвечала с благосклонной улыбкой:

- Я очень довольна вами, caro Тимотео, вы старательны и послушны и я с каждым днем убеждаюсь все больше и больше, что женщина может быть счастлива с вами.

- Клянусь святой Мадонной, я безгранично счастлив! - восторженно произнес Тимотео.

- Будьте счастливы, amico, - милостиво разрешила девушка, - а я пока буду спать. Надеюсь, что вы будете ревниво оберегать мой сон, и никакая неприятная случайность не нарушит его.

- О я буду сторожить вас как самое ценное сокровище! - воскликнул молодой человек.

Грациэлла милостиво кивнула ему головой и скрылась в голубой палатке.

Тимотео растянулся у самой палатки, а в нескольких шагах от него, за кустом, прилег и старый перевозчик.

Кругом царила полная тишина.

В тени голубой палатки, утомленный молодой итальянец отдыхал, но не спал. Лежа на спине и устремив мечтательные глаза на темное небо, на котором сверкали тысячи звезд, он весь отдался воспоминаниям. Он стал припоминать, как все это случилось, что скромный студент Болонского университета попал в Индию вместе с очаровательной маркизой Грациэллой. (Хорошенькая девушка была действительно настоящей итальянской маркизой и, что в настоящее время большая редкость в Италии, владетельницей большого состояния).

В свободное от занятий время Тимотео Галиедри слонялся, как и подобает настоящему студенту, по улицам Болоньи.

Однажды Грациэлла приказала остановить свой экипаж, выпорхнула из него и, подойдя к молодому человеку с развязностью и не корректностью, свойственной итальянкам, и объявила ему, что заметила его настойчивые преследования, что он, Тимотео, ей симпатичен и поэтому она избирает его своим "cavalier servant" (прислуживающим кавалером, то-есть ухаживателем).

В Италии существует обычай, дозволяющий молодой девушке избрать из числа своих поклонников "cavalier servant", на обязанности которого лежит сопровождать ее повсюду на прогулки, балы, в театр, концерты и т. д., носить веер, перчатки, лорнет, мантилью, словом прислуживать свой даме.

Почти всегда эти "cavaliers servant" получают со временем повышение в звание жениха.

Для Тимотео эта награда досталась не легко. Его обожаемая маленькая маркиза была чрезвычайно деятельна, энергична и предприимчива, между тем как он был от природы робок и тих и имел больше склонности к мечтательности и поэзии, чем к кипучей деятельности.

Хорошенькая Грациэлла страстно любила спорт и проводила целые дни на велосипеде, на лошади или на автомобиле. И вот бедняга был принужден, в угоду своему маленькому тирану, исполнять по очереди роль гребца, жокея, велосипедиста и т. д. Когда же силы совсем покидали его, маленькая маркиза давала ему минуту отдыха, посылая его к массажисту, чтобы поскорей снова приняться за те-же занятия.

Однако с течением времени нервы молодого мечтателя окрепли, а мускулы получили значительную силу. Убедившись в этом, маленькая маркиза осталась очень довольна. И вот, взбалмошная итальянка вздумала совершить "маленькое" путешествие и отправиться вместе со своим женихом в Индию.

С этой целью она заставила несчастного Тимотео в течении полугода изучать индустанское наречие, и по прошествии этого срока молодая парочка действительно отправилась в Индию.

Теперь хорошенькая маркиза беззаботно спала в своей голубой палатке, а Тимотео, как верный слуга, заботливо охранял её сон.

Но пережитые волнения и усталость незаметно навеяли на него легкую дремоту, глаза его сомкнулись, веки отяжелели. Вдруг итальянцу почудился неясный шорох, он инстинктивно насторожился, делая усилие, чтобы избавиться от дремоты. Вот кто-то ползком подкрался к нему, нагнулся и несколько мгновений упорно смотрел в лицо молодого итальянца, затем незнакомец, крадучись, стал пробираться к тому месту, где спал лодочник.

Тимотео с любопытством стал следить за ним. Он увидел высокого, рослого туземца, одетого в простую белую одежду, какую носят брамины.

Приподнявшись на локтях, Тимотео заглянул в палатку и, успокоенный относительно Грациэллы, спавшей крепким сном, пополз по следам незнакомца.

Последний, видимо убежденный в своей безопасности, и считая всякую осторожность излишней, уверенно пошел вперед, как человек, хорошо знающий местность. Минуту спустя он был уже возле лодочника и грубо расталкивал спящого.

- Ну, проснись же! - повелительно произнес он, - скажи ведь ты занимаешься перевозом?

- Я, саиб. Но тут, по близости леса Белуджей, путешественники редки.

- Это твой челн? Как он мал! В нем едва могут поместиться двое.

- Поток в этом месте слишком бурлив, он давно поглотил бы более тяжелую и крупную лодку, между тем, как эта скользит по поверхности как ореховая скорлупа.

- И эта скорлупа принадлежит тебе? спросил незнакомец - Да, саиб.

- А река хорошо знакома тебе?

- Еще бы! Я уж 20 лет занимаюсь здесь перевозом. Кому-же лучше знать эти быстрины. Я даже не раз вплавь переправлялся на тот берег.

- Скажи, сколько ты заплатил за свой челнок?

- Четыре гинеи, саиб (40 руб.)

- Вот тебе десять гиней, - сказал таинственный незнакомец, - а вот еще десять, которые ты получишь за то, что перевернешь и потопишь лодку по среди реки, на том месте, где поток всего опаснее.

Тимотео, неслышно подкравшийся совершенно близко к ним, не пропускал ни одного слова из их разговора. О как он был теперь благодарен в душе своей взбалмашной невесте за то, что она заставила его изучать индустанское наречие.

Перевозчик удивленно посмотрел на своего таинственного собеседника, очевидно не понимая, что от него хотят. Наконец незнакомец заговорил суровым, почти угрожающим тоном.

- Я - Аркабад, исполнитель приговоров браминов братства Эллора. Ты обязан слепо повиноваться мне, не требуя никаких объяснений!

- Приказывай, я твой слуга, саиб.

на тот берег Инда и ты предложишь свои услуги. Но так как лодка твоя мала, ты возьмешься их переправить по двое. Младший из мужчин, юноша, сядет с младшей из девушек, с той, что поменьше ростом. Вот эти-то двое и обречены советом браминов Эллора на погибель. Понял ты меня?

- В случае, если путешественники, о которых я говорю, не прибудут сюда до следующей ночи, то знай, что они никогда не будут переправляться через Инд. Тогда оставь себе деньги и продолжай спокойно свое ремесло.

С этими словами брамин поднялся на ноги, прошел мимо куста за которым притаился Тимотео, и быстро зашагал по направлению к зеленой равнине, простиравшейся от берега внутрь страны. Гакан, со свойственным индусам равнодушием к вопросам жизни и смерти, спокойно улегся на прежнее место, с очевидным намерением продолжать прерванный сон.