Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава X. Похищение

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава X. Похищение (старая орфография)

X.
Похищение.

Лодку уносило течением все дальше и дальше; но вот река сделала излучину и пловцы приблизились к берегу.

Сигаль одним прыжком выскочил из лодки, осторожно высадил девушку на землю и снова оттолкнул челнок, предоставив его волнам, которые умчали его за собой.

Сигаль и Аноор были теперь одни, в незнакомой им местности, только верный Людовик, выскочивший вслед за Сигалем из лодки, был им спутником и товарищем.

Кругом темной стеной стоял дремучий лес, только узкая тропинка начиналась от того места, где находились молодые люди и вела в глубь леса. То была, очевидно, тропа, проложенная четвероногими лесными обитателями, являющимися сюда поутру утолять свою жажду.

- Отыскивать наших друзей теперь слишком поздно, - заметил Сигаль, - сейчас совсем стемнеет и мы можем заблудиться в лесу, а вот не мешало бы нам подумать о подходящем ночлеге. Пойдемте по этой тропе, сестричка, быть может она приведет нас к месту, удобному для ночевки. В крайнем случае, нам придется забраться на деревья. Хотя это и не особенно удобный ночной приют, но все же мы будем в безопасности от диких зверей.

Аноор, не говоря ни слова, доверчиво взяла своего товарища за руку и пошла рядом с ним. Жутко было ей в этом темном, мрачном лесу. Кругом сплошной стеной теснились громадные деревья, перевитые лианами. Какие-то страшные тревожные звуки доносились время от времени до слуха подростков. Но вот деревья стали редеть и они вышли на поляну.

Над ними, подобно темному пологу, повисло потемневшее небо; вдали угасли последние лучи заходящого солнца, а луна еще не взошла. Тем не менее Сигаль и Аноор различили какое-то строение, стоявшее посреди поляны. Подойдя ближе, они убедились в том, что это была одна из тех небольших хижин, куда индусы прячут свои запасы хлеба и риса; на четырех столбах, вышиной от 2-х до 2 ¹/₂ сажен, настилается бревенчатый или досчатый пол, а над ним навес из сухого бамбука. В стене оставляется одно единственное отверстие, служащее в одно время и окном и дверью.

Эта рига являлась удобным и надежным убежищем для Аноор и Сигаля и они не замедлили воспользоваться ею.

При помощи приставной лестницы, оставшейся около риги, молодые люди взобрались в нее. Сигаль предусмотрительно втащил лесницу за собой и, воспользовавшись густым слоем соломы и сухих листьев, валявшихся на полу, устроил удобное ложе для своей маленькой приятельницы.

Тем временем взошла луна, и её мягкий, ласковый свет залил своими бледными лучами всю окрестность.

В воздушной хижине, в которой поселились на эту ночь Сигаль и Аноор, сделалось светлее.

Молодая девушка с облегчением вздохнула и протянулась на соломе, служившей ей постелью.

- А вы разве не будете спать, мой друг? - после короткой паузы спросила она.

- Нет, мы французы, люди нервные и не нуждаемся во сне и отдыхе, - шутливо отозвался Сигаль.

- Какой вы добрый, Сигаль, заботитесь только о других, а про себя совсем забываний. Право, вы лучший из мужчин... и, знаете-ли что, - после минутного молчания добавила она, - обещайте мне, что вы никогда не разстанетесь со мной.

- Никогда? А как же быть, если вы выйдете замуж? Я останусь у вас в качестве слуги.

- О, что вы говорите, Сигаль! - со слезами на глазах воскликнула девушка, - так значит это правда, что европейцы не женятся на девушках нашей страны! О Сигаль, это жестоко. Разве вы не знаете, что у нас такое-же сердце, как и у ваших белолицых европейских девушек, только солнце нашей родины золотит наши лица. Так неужели-же мы должны страдать за вину солнца! - и бедная девушка залилась слезами.

- О нет, моя ненаглядная сестричка, нет, дорогая Аноор, - с живостью возвразил Сигаль, - вы меня не поняли. Я вас считаю лучшей и достойнейшей любви девушкой, но дело в том, что вы богаты, а я беден.

- Ну так что же. Мы будем оба богаты. Ведь это то же самое было-бы, если-бы вы были богаты, а я бедна.

- Конечно, но...

- Ну нет, это дело решеное: вы будете моим мужем, а я вашей женой, и мы никогда не разстанемся.

- Хорошо, - отвечал юноша, - пусть это будет решено, но только теперь на время забудем об этом. После мы вернемся опять к этому разговору в присутствии доктора и Наиндры, пусть они решат.

- Спите спокойно, сестричка - отозвался юноша и отойдя в сторону, сел у открытой двери и стал всматриваться в темную чащу леса.

Вдруг этот мрачный и угрюмый лес точно ожил, будто по нем промчался бешенный ураган, ночная тишина огласилась каким-то зловещим воем и стоном. Вслед за тем странное, непонятное зрелище предстало глазам юноши.

Сквозь чащу кустов, обрамлявших поляну, точно поток чрез прорвавшуюся плотину, хлынули на полянку, точно войска обращенные в бегство преследованиями неприятеля, самые разнородные обитатели этого девственного леса, - тигры, пантеры, быстроногия лани, антилопы, могучие гиганты - слоны. Все это мчалось вперед без оглядки, точно за испугашними животными гнался огонь лесного пожара. Все с быстротой молнии проносилось через поляну и исчезало в противоположной части леса. Прошло несколько мгновений и в лесу снова воцарилась тишина.

- Что это такое? - подумал Сигаль, - неужели мне все это приснилось или почудилось?

Но вот до его слуха стали доноситься какие-то подавленные, затаенные звуки, как будто кто-то крадучись пробирался по следам обезумевших животных.

Вскоре Сигаль различил шелест сухих листьев под ногами осторожно ступавших людей. Дрожь пробежала по всем членам юноши. Почуяв опасность, Сигаль осторожно выбрался из хижины, вылез через окно и спустился на землю по одному из столбов.

Пригнувшись к земле, прячась за кустами, стал он пробираться к тому месту, откуда доносился этот подозрительный шум. Притаившись в кустах, он приложил ухо к земле и прислушался. Действительно, он не ошибся: в нескольких саженях от него шли люди. Это было довольно многочисленная толпа индусов, не принадлежавших, повидимому, к простому рабочему классу. Сигаль догадался, что это были приверженцы какой-нибудь дикой религиозной касты, которых так много в Индии и которые, под покровом темной ночи, совершают свои дикие, кровавые обряды. При мысли об этом, жуткое чувство суеверного ужаса закралось в душу одинокого юноши. Не за себя боялся Сигаль, о себе он и не думал, он опасался за безопасность своей маленькой подруги Аноор. Сигаль вспомнил, что фанатики-дееристы преследуют по приказанию Аркабада, Безымянного, Наиндру и всех их друзей. Еще болезненнее заныло сердце молодого француза, когда он увидел как по тропе, слабо освещенной луной, целая толпа странного вида людей, с величайшей осторожностью ползущих на четверинках, медленно пробиралась по направлению к риге. Впереди туземцев шел их предводитель. Это был высокий худощавый старик, с телодвижениями и глазами безумного. У этого страшилища, напоминавшого ужасных чудовищ, изображаемых на каменных барьерах индийских храмов, были длинные развевающиеся по плечам, всклокоченные волосы, а лицо темно-бронзового цвета было испещрено прямыми и кривыми белыми меловыми линиями, придававшими его кривлявшемуся, нервно подергивающемуся лицу по истине ужасный вид. Верхняя часть его туловища и костлявые руки были также испещрены меловыми линиями.

- Кого преследуют эти чудовища? - спрашивал себя Сигаль и не находя ответа на свой вопрос, решил проследить за ними, пробираясь крадучись параллельно с этим ползучим отрядом.

Чудовища, как окрестил их молодой француз, направлялись к риге, следуя тропой, только что проложенной обезумевшими от страха животными.

Дойдя до поляны, предводитель шайки остановился и, проговорив несколько слов своим спутникам, указал им на воздушную хижину, в которой мирно спала Аноор. Сигаль побледнел от ужаса.

Он готов был уже вскочить на ноги и ринуться на врагов девушки, но с быстротой молнии в его мозгу блестнула мысль, что это было бы безполезно и даже опасно. Что мог он один, безоружный, поделать с толпой диких, вооруженных людей?

Его, без сомнения, убьют и тогда бедная Аноор останется в руках этих извергов и навеки исчезнет без вести. Нет здесь нужно было прибегнуть к хитрости. И изобретательный юноша решился на это последнее средство. Вдруг какое то черное мохнатое существо подкралось к нему и стало лизать ему руки. Сигаль обернулся и увидел около себя Людовика, незаметно последовавшого за ним и притаившагося вместе с ним на краю полянки, под прикрытием густых кустов и деревьев. Эта неожиданная ласка, эта близость преданного ему существа, в такой страшный момент, ободрили Сигаля, вернули ему самообладание и присутствие духа. Он понял, что Аноор не грозит пока никакой опасности, так как эта толпа фанатиков действует по воле Аркабада, задумавшого, вероятно, новое испытание для несчастной Наиндры.

- Если так, то мне необходимо остаться в живых и на свободе, чтобы предупредить наших друзей и предпринять что-нибудь для спасения Аноор, - решил Сигаль и тут-же вспомнил о том ужасе и отчаянии, которое испытает несчастная девушка, очутившись во власти этих ужасных людей.

- Бедная, бедная моя сестренка, прошептал юноша, - и я ничем не могу подбодрить ее, не могу помешать этим извергам похитить и увлечь ее в какое-нибудь потайное место.

Нет, надо спрятаться и ни единым звуком не выдавать своего присутствия, решил Сигаль, лежа за кустом и не спуская тревожного взгляда с риги.

Толпа между тем окружила ее и стала искать лесенку. Отсутствие последней немного задержало этих людей, но затем некоторые из них ловко и проворно, как обезьяны, взобрались на верх по столбу и скрылись в риге.

Мертвая тишина длилась еще с минуту. Вдруг раздался испуганный крик проснувшейся Аноор. Очевидно негодяи подкрались к ней во время сна, когда она тихо спала, не чуя приближающейся опасности.

Затем послышался легкий шум, возня; минуту спустя один из туземцев вытащил лестницу и установил ее под окном, - и вот двое заговорщиков, держа Аноор за руки и за туловище, стали осторожно спускаться вниз. Несчастная девушка боролась и выбивалась изо всех сил, наконец из груди её вырвался отчаянный крик;

- Сигаль, Сигаль, помогите!

Бедный юноша должен был сделать сверхъественное усилие, чтобы сдержаться и не броситься к ней на помощь, не отозваться на её призыв, он припал к земле и кусал себе руки, чтобы осилить свой порыв. В эту минуту воздух огласился пронзительным свистом. Толпа дееристов заволновалась, чудовища стали один за другим исчезать во мраке ночи, точно рой привидений.

Тогда Сигаль вскочил на ноги, не спуская глаз с того места, где скрылись похитители со своей жертвой.

Он ласково провел по спине своего четвероногого друга и пробормотал:

- Надо проследить за этими негодяями и узнать куда они тащат бедную Аноор.

Умное животное как будто поняло своего хозяина: медвежонок уткнулся мордой в землю и, обнюхивая каждый шаг, пустился вперед.

Юноша следовал за медведем, не уклоняясь в сторону ни на шаг. Таким образом, пройдя лес, они стали спускаться по крутому спуску, который привел их в узкую каменистую ложбину, усеянную камнями. Местные жители называют ее рвом Десрут - Пифума. Дальше дорога пошла вверх крутым подъемом по изсохшему руслу потока.

Наконец они вышли на высокое плато, представлявшее собою безплодную каменистую равнину, со взрытой почвой, усеянной громадными обломками скал, напоминавшими фантастических чудовищ.

На каждой глыбе, на каждом камне луна оставляла несколько светящихся пятен, подобно глазам диких зверей, горевших во мраке ночи.

Мало по малу до слуха юноши стал доноситься шум потока.

Сигаль прошел еще несколько шагов и очутился на широкой, открытой площадке, которая крутым обрывом, вышиной в 60 фут., спускалась в пенящийся поток,

- Это Инд, - догадался Сигаль, вспомнив, что на карте этой части страны нет другой подобной реки.

Следуя дальше по краю обрыва, Сигаль заметил спуск, ведущий уступами книзу.

Этот спуск, не имевший сначала и полутора аршин ширины, постепенно расширялся и, наконец, образовал обширную площадь, вступив на которую, Сигаль очутился перед входом в храм Тифума, производящим впечатление громадной разинутой черной пасти, над которой, выделяются каменные барельефы, изображающие Тифума и подле него Раму, еще ребенком.

Хотя изображение последняго не дало имени храму, тем не менее оно являлось предметом общого поклонения, так как предание утверждало что во время одного из нашествий афганцев, Тауб, царь Пенджаба был захвачен в плен. Неприятели привели Тауба сюда, чтобы подвергнуть его пытке и казни, но неожиданное чудо спасло ему жизнь: каменное изображение Рамы внезапно ожило и, простерши руки, остановило афганцев.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сюда, в этот каменный храм, целиком высеченный внутри скалы, и была приведена своими похитителями бедная Аноор.

Прежде чем войти под темные своды каменного храма, девушка окинула грустным прощальным взглядом всю окрестность. Считая себя уже вычеркнутой из списка живых, она прощалась навеки со своей родиной, с Наиндрой, с доктором, вернувшим ей сестру, с Сигалем, спасшим ей жизнь.

- Куда он мог деваться? - спрашивала себя несчастная девушка, - быть может этот отважный, преданный друг тщетно отыскивает мой след и придумывает какое нибудь средство вырвать меня из рук дееристов. Но нет, что он может один сделать против этих людей? Ничего! Разве умереть за меня без всякой пользы.

Потеряв всякую надежду, со смертельной тоской и отчаянием в душе, вступила девочка в мрачный храм Тифума, это жилище убийства, кровопролития и смерти.

Больше получаса вели дееристы свою жертву по темным, узким ходам и подземельям. Наконец перед Аноор заскрипела на ржавых петлях тажелая дверь, и чей-то грубый, сильный голос сказал:

- Войди!

Девушка повиновалась, но, переступив порог, остановилась боясь идти дальше. Тяжелая дверь захлопнулась за ней, и Аноор почувствовала себя еще более несчастной, покинутой и одинокой. Долго стояла она на одном месте боясь пошевелиться, сделать шаг вперед из страха упасть в одну из бездонный пропастей, которых так много в индийских храмах и в которые сталкивают несчастных, обреченных на погибель и откуда уже нет возврата.

- Брама могучий! - простонала она, - защити невидимую дочь твою!

Вдруг из глубины темницы чей-то голос окликнул ее:

- Аноор, милая сестра, ты-ли это?

- Наиндра! Неужели это ты?

не бойся, никакая ловушка не грозит тебе.

Аноор пошла на голос сестры и вскоре очутилась в ее объятьях.

Аноор поспешила рассказать о том, каким образом она попала сюда и узнала в свою очередь о том, что случилось с её друзьями после того, как она разсталась с ними.