| Автор: | Байрон Д. Г. |
| Категория: | Комедия |
| Связанные авторы: | Соколовский А. Л. (Переводчик текста) |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Синие чулки (старая орфография)
Дж. Г. Байрон
Синие чулки.
Литературная эклога.
Перевод А. Соколовского.
Байрон. Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. Т. 2, 1905
ЭКЛОГА ПЕРВАЯ.
Лондон. Перед входом в залу для чтений.
(Трэси и Инкель встречаются).
ИНКЕЛЬ.
Уж поздно.
ТРЭСИ.
Что, кончили?
ИНКЕЛЬ.
В час не успеют;
Но стулья, как яркий цветник, уж пестреют.
Решили ведь дамы, со страстью всех чувств,
Наукам предаться, взамену искусств,
А нежным созданьям должны в угожденье
ТРЭСИ.
Ох, знаю! Пришлось ведь и мне угождать;
Засел я новейшия книги читать;
И Вампа, и Скампа прочел, и Вордсворта;
Чтоб всем им...
ИНКЕЛЬ.
Тсс, тише! из их же ведь сорта
Ваш слушатель!
ТРЭСИ.
Знаю: вы тоже поэт;
В издательских лавках известен ваш след.
ИНКЕЛЬ.
Так можно ль представить, чтоб стал я с терпеньем
Таким голословным внимать обвиненьям
На муз лучезарных?
ТРЭСИ.
Не думал винить
Я девять сестер; но ведь музами быть
От многих претензию смело я слышал.
Но, впрочем, довольно. - Я только что вышел
Из книжной сам лавки, из той, что стоит
Близ лавки пирожника. Случай дарит
Две пользы извлечь из такого соседства:
Коль новостей нет в заведеньи одном,
Наверное их вы найдете в другом.
Прелестною критикой там я занялся;
Скажу вам, что автор насквозь пропитался
Весь греческой солью; ваш друг дорогой
Отделан им ловко - известно какой.
В статье "освежающих" много местечек;
Вот меткое слово из новых словечек!
ИНКЕЛЬ.
Да, это действительно надо признать;
Но слишком уж стали им все щеголять;
Найдете его вы уж даже в газетах.
Так друг мой в освистанных, значит, поэтах?
ТРЭСИ.
Совсем уничтожен; в опалу попал
За все, что и прежде и нынче писал;
Все названо глупым, нестоющим вздором
ИНКЕЛЬ.
Жаль очень: ведь дружба! - легко нам понять;
Хоть должен он, впрочем, был этого ждать.
Открыто на наглых врагов негодуя,
Статеек подобных читать не люблю я;
Не с вами ли, впрочем, в кармане листок?
ТРЭСИ.
Нет, жаль, захватить я с собою не мог,
В руках там остался у целой он клики
Писак и поэтов. Шум поднят великий...
Нельзя же: собрат ведь попался в просак;
Конца не дождутся статейки никак.
ИНКЕЛЬ.
Пойдемте туда же.
ТРЭСИ.
А лекция наша?
ИНКЕЛЬ.
Едва ль проберемся; не может быть чаша
Полнее, чем зала; безплотная тень
Не сыщет там места в сегодняшний день.
А также сознаться в том надо, что чтенье
ТРЭСИ.
Как можете знать вы, не слышав его?
ИНКЕЛЬ.
Чтоб высказать мненье, довольно того,
Что слышал я прежде, и вам по секрету
Скажу, что покинул я лекцию эту,
Сказав, что терпеть не могу духоты;
По правде ж - я чтенья не снес пустоты.
ТРЭСИ.
Так, значит, не слышать потери немного?
ИНКЕЛЬ.
Потери не слышать той дичи убогой?...
Мой Бог! испугался бы менее я,
Узнав, что жена заразилась моя
Слюною взбесившейся, гадкой собаки,
Чем склонностью слушать подобные враки.
Часами ведь этот глупейший актер
Несет перед вами напыщенный вздор.
Довольно, прошу вас; меня не вводите
В грех тяжкий злословья.
ТРЭСИ.
Что ж я тут, скажите?
.
Что вы тут? я скромно и мирно молчал,
И правду, лишь встретившись с вами, сказал.
ТРЭСИ.
Я встречей вас, значит, навел на злословье?
ИНКЕЛЬ.
Чтоб Скампа бранить, откликаюсь на зов я
Охотно, конечно; но следую в том
Примеру других лишь, а сам ни при чем.
Он сплетник, обманщик и гаер...
ТРЭСИ.
Однако,
Мы видим, что публика ломится с дракой
На чтенье; признали все, значит, себя
Глупей, чем поэт ваш. Ни вы и ни я
Туда не пойдем?
ИНКЕЛЬ.
Удалимтесь скорее.
ТРЭСИ.
Но все же...
ИНКЕЛЬ.
Чем Скампа жидовская лира, чей звук
Никак уж наградой не может быть мук,
Какия от жара мы вытерпим в зале.
ТРЭСИ.
Вы правду, почтеннейший другь мой, сказали.
Вот если б красотка...
ИНКЕЛЬ.
Девица?
ТРЭСИ.
Ну, да!
Мисс Лила...
ИНКЕЛЬ.
Чулком была синим всегда;
Но, впрочем, богата.
ТРЭСИ.
И ангел с тем вместе.
ИНКЕЛЬ.
О, полноте, друг мой; об этой невесте
Вам нечего думать. Ведь демон она;
Навеки вас сгубит такая жена!
И химик она, и поэт, и ботаник.
ТРЭСИ.
И ангел.
.
Подобной особы избранник
Не будет, поверьте, счастлив никогда;
Домашняя сгубит обоих вражда;
Чулок она синий, синее зфира.
ТРЭСИ.
ИНКЕЛЬ.
Примера ни разу не видано мной,
Чтоб муж был счастливым с ученой женой.
Весь день занимаясь одною наукой,
И вы...
ТРЭСИ.
Что?
ИНКЕЛЬ.
Быть может мне лучше смолчать;
Что в глупость вы лезете.
ТРЭСИ.
Вспомните, милый,
Что Креза богаче прелестная Лила.
ИНКЕЛЬ.
Не меньше красотки вам сердце привлек?
ТРЭСИ.
Сказать вам по правде: и то, и другое.
ИНКЕЛЬ.
Намеренье, значит, избрали благое
Но только, смотрите: она здоровей,
Чем вы и чем я; ждать вам долго придется
Получки наследства.
ТРЭСИ.
Пускай ей живется,
С любовью красавицы дочки нужна.
ИНКЕЛЬ.
В чернильнице сердце её поселилось,
А ручка с пером целый век свой возилась.
ТРЭСИ.
Мне песенки две или три сочинить.
ИНКЕЛЬ.
Зачем вам?
ТРЭСИ.
Мой друг, вам, конечно, известно,
В стихах же...
ИНКЕЛЬ.
Я знаю, что вы не поэт.
ТРЭСИ.
Вот то-то ж! известно, однако, что нет
Чтоб женское сердце сдалось нам скорее,
Как впору прочесть мадригал иль стишок;
А так как в поэзии я недалёк,
То вас я, как друга, прошу, помогите.
.
Так выдать стихи за свои вы хотите?
ТРЭСИ.
Да, да, непременно; спишу я их сам
И Лиле на рауте первом отдам.
ИНКЕЛЬ.
ТРЭСИ.
А что же? иль думали вы, что не смею,
Напуганный строгостью синих чулок,
Прочесть ей стихами, что смело я мог
Читать прежде прозой, не меньше прекрасной?
.
Не меньше прекрасной? Так к музе напрасно
Вам, кажется, было б моей прибегать.
ТРЭСИ.
ИНКЕЛЬ.
"Прекрасной"? Так лучше вы вашею прозой
Ее и займите; поэзии ж грезы
Позвольте быть вашим. Прощайте!
ТРЭСИ.
Бог мой!...
Что ж вы разсердились? Прошу вас, простите,
И песенок пару мне все ж сочините.
.
"Прекрасной"!
ТРЭСИ.
Обмолвился я невзначай.
ИНКЕЛЬ.
ТРЭСИ.
Я каюсь; смиритесь моим извиненьем!
Чего же вам больше?
ИНКЕЛЬ.
Вы с злым умышленьем
Чтоб пользу извлечь из нея же свою.
ТРЭСИ.
Я, значит, ее уважаю примерно.
ИНКЕЛЬ.
Да, это, пожалуй, действительно верно.
ТРЭСИ.
А вас ведь давно уж признала молва
Настолько ж любезным всегда человеком,
Насколько поэтом, увенчанным веком;
Так мог ли умышленно дерзость сказать
И гения вместе?
ИНКЕЛЬ.
Конечно, должны вы
Считать, что действительно дружбой счастливы
Позвольте вам руку сердечно пожать.
ТРЭСИ.
Вы знали и знаете, как аккуратно
Я все покупаю, что только печатно
Придет вам фантазия выпустить в свет
.
До книгь напечатанных дела мне нет.
Издателей дело возиться с продажей.
Известно давно ведь, что лучшия даже
Творенья в продаже не скоро идут.
Над Ботерби драмой; талант Ренегада
Не признан ведь также; то ж самое надо
Сказать о романе последнем моем.
ТРЭСИ.
Был отзыв недавно хвалебный о нем
"Девиц пожилых обозренье".
ИНКЕЛЬ.
В каком?
ТРЭСИ.
Там свои помещает творенья
Ханжей доморощенных наших кружок.
ИНКЕЛЬ.
Нет, покамест не мог
Заняться я им.
ТРЭСИ.
Так спешите заняться.
.
А что?
ТРЭСИ.
Слух о нем стал упорно держаться,
Что скоро испустит последний он вздох.
ИНКЕЛЬ.
ТРЭСИ.
Конечно. Вы нынче на раут идете
К графине Фидльком?
ИНКЕЛЬ.
Без сомненья вы ждете,
Но вечер обязан иначе провесть
Я нынче: дал слово, что чуть вдохновенный
Наш Скамп возвратится с луны, где, блаженный,
Искал он запаса новейших острот,
То буду и я непременно при этом,
Чтоб слушать, а также холодным котлетам
Отдать чтоб на ужине должную честь.
Ведь Скампа нередко зовут, чтоб провесть
За чтенье ж готовы ему в воздаянье
И ужин холодный и ворох похвал.
На этих собраньях я часто бывал
И даже без скуки. Пойдемте; мисс Лила
ТРЭСИ.
Мгновенною силой
Меня вы влечете.
ИНКЕЛЬ.
А где тот магнит?
ТРЭСИ.
Как зло говорит
Порою язык ваш! Любви одобренья
От вас ожидал я, а встретил сомненье.
Но время идти нам; уж в зале шумят
ИНКЕЛЬ.
Вы правы; а то налетят
Толпою на нас ведь все барыни мигом
И им вы извольте ответ, как по книгам,
Известно, что синим чулкам угождать
Умеет не всякий!... Чу! вот вся ватага.
Ботерби я голос узнал; он с отвагой
Валторны сильнее гудит ведь всегда.
Пусть прячется живо; иначе поэта
Ждет горькая плата его же монетой.
ТРЭСИ.
Урок за урок в этом будет.
ИНКЕЛЬ.
Но Господа ради уйдемте, в просак
Чтоб с ним не попасться.
(Уходит).
ТРЭСИ.
И я вслед за вами.
А "sic me servavit Apollo" сказать
Нам некому. Всю эту славную рать
Писак неумелых, поэтов-педантов,
Прием им и ужин с мадерой готов
У лэди, первейшей из синих чулков.
(
ЭКЛОГА ВТОРАЯ.
Комната в доме лэди Блюботль. Накрытый стол.
СЭР РИЧАРД БЛЮБОТЛЬ
Бывал ли хоть кто-нибудь в браке своем
Несчастлив, как я? Был дурак дураком
В час глупый и скверный, когда я женился!
Навеки покоя я в жизни лишился.
Я жил припевая, не зная невзгод.
Теперь же двенадцать часов целых в сутки...
Какое двенадцать? --сказать я без шутки
Могу перед всеми, что часа найти,
Мне не дано в сутки! Прогулки, ученье,
Визиты, обеды, приемы и чтенья,
Искусство, педантство везде и во всем!
Ну, просто мозги повернулись кругом!
Успела так ловко законные путы
На шею супруга она возложить,
Что волей-неволей приходится быть
С ней плотью и кровью повсюду единой.
Отчетов, какие ей должен давать;
Но что мне всю душу способно взорвать,
Так это орава всех этих поэтов,
Писак и ученых различных предметов,
Что приняли дом мой совсем за трактир,
Лишь с тем, по несчастью, различьем, что счеты
Платить на меня же ложатся заботы.
Ни срока, ни вздоха! день целый сиди,
Выслушивай синих чулков разсужденья
О новостях, в глупом почерпнутых чтеньи;
Ну просто хоть в петлю!.. Но тсс... вот они.
О если бы в эти несчастные дни
Немым постараюсь пробыть хоть сегодняи
Входят ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ, МИСС ЛИЛА, ЛЭДИ БЛЮМОНТ, МИСТЕР БОТЕРБИ, ИНКЕЛЬ, МИСС МАЗАРИНА и другие. только что читавший.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ (сэру Ричарду).
Ах, здравствуй, мой милый! друзей дорогих
СЭР РИЧАРД (поклоняс, в сторону).
Чтоб чорт побрал их!
ЛЭДИ БЮБОТЛЬ.
Вы, Скамп, утомились; без дальняго слова
Прошу вас, садитесь поближе ко мне.
(Все садятся).
СЭР РИЧАРД
Теперь-то устанет несчастный вдвойне.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Вас, Трэси, а также прелестная Лила,
Прошу вас, садитесь; - я вас уж просила
БОТЕРБИ.
Послушен я вам.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
А вам, мистер Инкель, я выговор дам:
ИНКЕЛЬ.
Простите, я в нервное был возбужденье
Введен жаром залы и вышел как раз
В минуту, как стал интересным рассказ.
.
Жар точно был силен, но вы потеряли
Премного ушедши; поэты читали
Все лучшее.
БОТЕРБИ.
Такое мы чтенье.
ТРЭСИ.
Ведь счастье нас ждет
Два целых сеанса услышать - так мненье
Сказали вы рано.
.
Ему в подтвержденье
Скажу я, что зала гремела кругом
От криков восторга.
ИНКЕЛЬ.
Успех вы увидели - надо сознаться,
Что Скампу действительно вряд ли удастся
Успех столь завидный еще заслужить.
Позвольте, мисс Лила, мне вам предложить
МИСС ЛИЛА.
Довольно. Кто хочет
Читать нынче лекции летом?
БОTEРБИ.
Об этом Дик Дондер.
ИНКЕЛЬ.
О, он доживет
До этого верно.
.
А кто же вперед
Сказать это может?
ИНКЕЛЬ.
Он может, конечно:
Мадеры налить мне позвольте стакан.
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Охотно.
ИНКЕЛЬ.
Скажите, Вордсворт, Виндермера Опора,
Все так же ль, как прежде, поет он "Озера"?
Их рыб и пиявок? Он верен себе,
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Он место имеет.
ИНКЕЛЬ.
Лакея?
.
Стыдитесь,
И славного барда корить воздержитесь.
ИНКЕЛЬ.
Не думал я, право, обидеть его.
В чью нынче ливрею поэт нарядился.
Разнощиков пел он всегда и глумился
Над стольким различным, что шкуру менять
Пришлась ему нынче не первая стать.
.
Фи, полноте! если б злоречье такое
Услышал сэр Джордж?
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Не тревожьтесь, пустое,
СЭР РИЧАРД.
Но кем же стал Вордсворт?
ИНКЕЛЬ.
Быть может, читать
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Нет, гербовый
Доход он сбирает.
ТРЭСИ.
Ужели?
.
Вот ново!
МИСС ЛИЛА.
Как, как вы сказали?
ИНКЕЛЬ.
Теперь украшает и этим трудом
Прославлен.
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Прославлен и так он до Ганга.
.
А больше всего у пирожника Гранга.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
О, фи!
МИСС ЛИЛА.
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Вы дерзки.
БОТЕРБИ.
Так что ж?
.
Как что?
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Успокойтесь; с него что возьмешь?
Ботерби привык так всегда выражаться.
.
Но это уж дерзко.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Чему ж удивляться?
Он колкости вовсе не думал сказать;
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Нельзя ли от вас нам узнать,
Буквально ль должны мы понять ваше мненье?
ИНКЕЛЬ.
И брякнет, что первое в мысли взбредет.
БОТЕРБИ.
Как, сэр?
ИНКЕЛЬ.
Что должно; а вас я хотел лишь прославить
И вас защитить.
БОТЕРБИ.
Не угодно ль оставить
Съумею исполнить.
ИНКЕЛЬ.
От этого вам
Ведь лучше не будет. Поверьте, мой милый,
Ни слова в защиту себе говорить.
Друг лучше съумеет его защитить.
А кстати: придет ли конец ожиданьям
И вашим тяжелым, усердным стараньям,
БОТЕРБИ.
Сказать
"Конец"
ИНКЕЛЬ.
Долго ведь ждать
Пришлось вам! Упорные слухи все ходят
Что будто-бы вас... в комитете... изводят...
И вкус их так странен.
БОТЕРБИ.
Молва вечно лжет:
Пиеса одобрена всеми и всюду.
.
Конечно! недаром дивятся, как чуду,
Пиесам ведь вашим. Вселяется страх
При чтеньи их в душу и ясность в умах,
Как греки б наверно об этом сказали.
БОТЕРБИ.
Я кончил в пиесе прекрасный пролог;
А вас бы просил написать эпилог.
ИНКЕЛЬ.
Вы роздали роли?
БОТЕРБИ.
Тяжелое бремя
Раздать их: вступают в отчаянный спор
Надут самолюбьем. На сцене ведь это
Известный порок.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Не забудьте билеты
ТРЭСИ (Инкелю).
А будете ль вы эпилогом блистать?
ИНКЕЛЬ.
Не знаю; Ботерби готов одолженье,
Боюсь я потратить при этом.
ТРЭСИ.
А что ж?
ИНКЕЛЬ.
Боюсь, что не будет довольно хорош
БОТЕРБИ.
О, в этом спокойным
Могу я вполне быть. Подспорьем достойным
Труд Инкеля будет везде и всегда.
.
О мне не заботьтесь; не вышла б беда
С раздачей ролей вам; вот где, полагаю,
Трудиться вам надо.
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Известны как легкого жанра поэт?
ИНКЕЛЬ.
Действительно, это мой главный предмет.
Но вместе бываю легок зачастую
Поэму Вордсворта иль Моути, бегу
Я вон из собранья, как только могу.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
В вас вкус, как я вижу, не развит; настанет
Весь мир, чтоб поэтов подобных почтить
И злость современных зоилов смирить.
ИНКЕЛЬ.
Мир может поэтов, как хочет, прославить;
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Поэты лишь должное славой берут.
ИНКЕЛЬ.
О, эти все, что вы хотите, возьмут,
От куша гиней до дырявой заплатки.
Но, впрочем, довольно об этом болтать.
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Докажет вам время.
.
Вы, Скамп, что сказать
Об этом найдете? Вы с вида сердиты.
СКАМП.
Поэтам я вашим не буду защитой;
Но надо сказать, что хорошее в них
Никто не одобрит.
ИНКЕЛЬ.
Так что ж вы молчали?
На чтеньях порядком бы их отщелкали.
СКАМП.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Ну, полноте дуться; а что до меня,
Скажу вам, что правдой природы пленяюсь
Одной я; манерности ж всякой чуждаюсь.
БОТЕРБИ.
И вон Аристотеля!
ЛЭДИ БЛЮМОНТ.
Тот же кумир
Он с лэди Блюботль одинакого мненья.
А важный наш лорд, в ком великий певец
Нашел Мецената! О нем, как отец,
Всегда он заботился: к месту пристроил
Разносчиков мог на свободе воспеть
Поэгь наш и мирно к Парнасу лететь.
ТРЭСИ.
Что скажете, Скамп, вы?
СКАМП.
В большом затрудненьи
ИНКЕЛЬ.
О! Скампова мненья
Ждать будет напрасно. Век целый провел
Ведь он над разбором значенья всех школ,
Что школы, какие нигде не бывали,
Равно досконально известны ему.
ТРЭСИ.
Прийти мы должны к заключенью тому,
Что глупы противники те иль другие;
ИНКЕЛЬ.
Знать бы, какие
Не глупы
Кто эту задачу решить бы умел,
От многих нас мог бы догадок избавить.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Прошу вас зласловие, Инкель, оставить.
"праздник ума"..
Не правда ль, Ботерби? Скажу, что сама
Я чувствую нынче себя так довольной,
Что рада в эфир бы умчаться привольный!
ИНКЕЛЬ.
ТРЭСИ.
За лэди я радуюсь всею душой.
БОТЕРБИ.
О, лэди Блюботль! не давайте остынуть
Такому волненью и душу покинуть
Дарит слабых смертных минутой такой!
Нас в высшия сферы она увлекает
И душу над бренной землей возвышает!
За чувства такия герой Прометей
Такия мгновенья к сознанью приводят
Прекрасного душу! На землю низводят
К нам небо в тот сладкий торжественный день!
Души нашей душу мы видим в них! Тень
Небесную видимъмы в них идеальность!..
ИНКЕЛЬ.
Позвольте стаканчик вина вам налить.
БОТЕРБИ.
ИНКЕЛЬ.
Вы к сэру ведь Гомфри обедать пойдете?
ТРЭСИ.
Иль к герцогу
Прием там.
ИНКЕЛЬ.
Промчался времен тех и след;
Помещика сытный, хороший обед
Обеды у знатных в блистающем свете.
Поэт нынче к взгляду иному пришел
И, кроме издателя, сядет за стол
Со всяким. Но время: я в парке с друзьями
ТРЭСИ.
Вместе с вами
И я погуляю до сумерек там.
Вы, Скамп, не пойдете ль?
СКАМП.
Нет, должен я вам
Готовить свои мне заметки.
ИНКЕЛЬ.
Для взгляда
На столь деликатный и нежный предмет,
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Так кончить мы можем теперь заседанье.
Вам всем говорю, господа: до свиданья!
На ужин мисс Диддель звала нынче нас.
.
Сойдемся в глубокий, полуночный час
Мы, значит, все снова; науке окажем
Шампанским как следует честь.
ТРЭСИ.
И закажем
БОТЕРБИ.
Я ужин люблю;
Я быстро за ним вдохновенье ловлю.
ИНКЕЛЬ.
Жаль только желудка плохого варенье
Исправить не может.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
О, в этом большой
Мечты поэтичной пожертвовать рада
Я всем, чем хотите.
ИНКЕЛЬ.
Скрыть часто нам надо
И их про себя лишь таить пред толпой.
Вот ваша карета.
СЭР РИЧАРД (в сторону).
Меня посетившого злого несчастья
На плечи всей этой ораве взвалил,
Узнали б, как счастлив в женитьбе я был!
А. Соколовский.
Эта шутка, которую сам Байрон вазывал "фарсом, никогда не назначавшимся для печати", была написана в 1820 г. и появилась первоначально в газете "Либерал". В ней разсеяно множество личных намеков, в настоящее время большею частью уже непонятных. Около 1781 г. многия лондонския дамы ввели в моду вечерния собрания, на которых представительницы прекрасного пола могли бы встречаться с литераторами и вообще выдающимися людьми. Эти собрания были прозваны "клубами синмх чулков". Дело в том, что одним из наиболек заметных посетителей этих собраний был мистер Стиллингфлит, всегда отличавшийся строгостью своего костюма и, между прочим, обыкновенно носивший синие чулки. Его беседы так всем нравились, что его отсутствие в каком-либо из собраний всегда вызывало сожаления; в таких случаях обыкновенно говорили: "Мы ничего не можем поделать без синих чулков". И вот, мало по малу, установвлся этот термин. Сэр Вильям Форбс, в своей биографии д-ра Биттля, рассказывает, что один знатный иностранец, услышав это выражение, перевел его буквально: Bas-Bleu, и это название стали применять к собраниям в дамских салонах. Мисс Анна Мор, сама бывшая членом этих собраний, написала поэму под заглавием Bas-Bleu, намекая на забавную ошибку иностравца, и в этой поэме дала характеристику наиболее выдающихся посетителей "дамских клубов".
Стр. 435.
"освежающих" мнохо местечек.
Это выражение впервые было употреблено в "Эдинбургском Обозрении" - по всей вероятности, в статье Джеффри.
Стр. 437.
Примером вам может быть публики суд
Над Ботерби драмой; талант Ренегада...
"Ботерби" - Сотеби; "Ренегадо" т. е. "ренегата", - прозвище Соути, см. выше, прим. в "Видению Суда".
"Девиц пожилых обозренъе" - журнал "Британское Обозрение", который Байрон называл журвалом своей бабушки.
Стр. 438.
Sic me servavit Apollo (стих Горация).
"Сотеби - хороший человек и пишет хорошие (если не всегда умные) стихи; но он скучен до крайности. Он хватает вас за пуговицы. Однажды вечером, на рауте у мистера Гопа, он схватил меня и начал говорвть что-то об Агамемноне, или Оресте, или о какой-то другой своей трагедии, не взирая на то, что я обнаруживал явные признаки неудовольствия (я был в ту пору влюблен и только что улучил минутку, когда около моего тогдашняго кумира не было ни маменек, ни тетенек, ни соперников, ни сплетников, и она стояла, как прекрасная статуя, в галлерее, в которой мы тогда находились). Так вот, Сотеби схватил меня за пуговицу и стал безпощадно заговаривать. Вильям Спенсер, который любит пошутить, увидел, в каком я печальном положении, и, подойдя ко мне, патетически взял меня за руку и попрощался со мною. "Вижу, сказал он, что для вас уже все кончено". Тогда Сотеби вдруг отошел. Sic me servavit Apollo". (Дневник Байрона, 1821 г.).
Стр. 440.
Лэди Блюмонт.
Доход он сбираст.
Вордсворт был сборщиком гербовых пошлин в Кумберланде и Вестморланде.
Инкель. A больше всего у пирожника Гранга.
Инкел. Упорные слухи все ходят,
Что будто бы вас в комитете взводят.
"Когда я был членом комитета Дрюри-Лэнского театра, у нас накопилось более пятисот пьес. Мистер Сотеби любезно предложил в наше распоряжение все "Иван" был принят, прочитан, и роли распределены. Но, вот, в самом разгаре дела, вследствие пары "теплых" слов Кина или горячности автора, пьеса была вдруг снята с репертуара". (Дневник Байрона 1821 г.).
Стр. 441--442.
Лэди Блюмонт.
И Джорджа приводмт всегда в восхтденье.
Покойный сэр Джордж Бьюмони был всегдашним другом Вордсворта.
A важный наш лорд...
В подлиннике: "лорд Семьдесят-Четыре". Это был Джемс, первый лорд Лонсдэль, который в конце американской войны предлагал на свой счет построить, вполне оборудовать и снабдить экипажем 74-пушечный корабль. Отсюда и его прозвище.
Инкель. Вы к сэру ведь Гомфри обедать пойдете?
Сэр Гомфри Дэви, президент Королевского Общества.
Лэди Блюботтль.
Мисс Лидия Уайт, эксцентричная дама, в доме которой все артисты и писатели пользовались широким гостеприимством. Имя "Диддель" отчасти, по сходству звуков, намекает на Лидию.