Радости и горести знаменитой Молль Флендерс...
XXI. Я выигрываю процесс. - Я обкрадываю двух маленьких леди.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Радости и горести знаменитой Молль Флендерс... XXI. Я выигрываю процесс. - Я обкрадываю двух маленьких леди. (старая орфография)

XXI. 

Я выигрываю процесс. - Я обкрадываю двух маленьких леди.

И так, мы нашли стряпчого и я сообщила ему все обстоятельства дела; он уверил меня, что в этом деле не может быть вопроса о том, чтобы суд не присудил большого вознаграждения за протори и убытки, и таким образом, сделав мне некоторые наставления, он начал преследование моего купца, который, будучи арестован, внес залог и через несколько дней заявил ему, что он желает окончить дело миром; он объяснил, что все произошло благодаря его несчастному вспыльчивому характеру и что я очень резко и оскорбительно говорила с ним, что дало ему повод принять меня за воровку, и прочее и прочее.

Мой стряпчий очень ловко стоял за меня; он уверил суд, что я богатая вдова, могу сама вести дело и имею значительных друзей, которые ходатайствуют за меня и которые обещали все, лишь бы только я начала преследование, говоря, что они не пожалеют и тысячи фунтов, лишь бы отомстить за нанесенное мне нестерпимое оскорбление. Через некоторое время они снова пришли к нему спросить, говорил-ли он со мной. Он отвечал, что говорил и что я более склонна к примирению, чем мои друзья, которые принимают близко к сердцу нанесенное мне оскорбление и подстрекают меня не мириться. После долгих разговоров и совещаний они наконец остановились каждый на своей цифре, но эти цифры были до того далеки одна от другой, что не было никакой надежды на соглашение; таким образом, переговоры были прерваны и купец предложил назначить совещание лично со мной, на что мой стряпчий охотно согласился.

Он посоветовал мне, идя на это совещание, хорошо одеться, чтобы купец мог увидеть, что я нечто большее, чем казалось в то время, когда он меня арестовал. В виду этого, я надела новое полутраурное платье, желая подтвердить свое показание у судьи о том, что я вдова. И так, я оделась так хорошо, как может одеться вдова; моя гувернантка дала мне прекрасное жемчужное ожерелье, которое замыкалось бриллиантовым замком, это ожерелье было у нея в залоге; сбоку у меня висели дорогие золотые часы, таким образом, я представляла собой очень красивую особу; и обождала, пока мне дали знать, что они собрались, и потом подъехала к дому в карете с своей горничной.

Когда я вошла в комнату, купец пришел в удивление. Он встал и поклонился мне, я едва обратила на него внимание и, пройдя мимо, села на место, указанное мне моим стряпчим, так как мы находились в его доме. Когда все сели, купец сказал мне, что сначала не узнал меня, при этом он начал говорить мне комплименты. Я ответила, что я охотно верю этому и потому надеюсь, что он будет иначе относиться ко мне.

Он сказал, что очень сожалеет о том, что случилось, и предложил мне 100 фунтов и уплату судебных издержек; прибавя, что кроме того, он намерен подарить мне прекрасной материи на платье. Я требовала 300 фунтов, причем настаивала, чтобы это дело было напечатано в газете.

На последнее он не согласился ни за что. Наконец, благодаря ловкости и уменью моего стряпчого, мой ответчик согласился yплатить мне 150 фунтов и черное шелковое платье, и так, по совету стряпчого, мы кончили это дело, обязав купца заплатит вознаграждение моему стряпчему и угостить нас хорошим ужином при окончании сделки.

Когда я явилась за получением денег, со мной приехала моя гувернантка, одетая как княгиня, и тоже прекрасно одетый джентльмен, который делал вид, что ухаживает за мной; я называла его кузеном, а наш законник намекнул им, что это мой жених.

Купец очень любезно принял нас и аккуратно заплатил все, что следовало по уговору; эта история стоила ему 200 фунтов, если не больше. При последнем нашем свидании дело его приказчика близилось к концу и купец начал сильно просить меня за него; он рассказал, что этот приказчик имел прежде свою лавку, что у него есть жена и много детей и теперь он совершенно разорен, так что не может ничем удовлетворить меня и готов на коленях вымолить у меня прощение.

Когда мы сидели за ужином, он привел этого несчастного, который теперь также признавал свою вину, как прежде нахально наносил мне постыдные оскорбления; он представлял собою пример полной низости души, он был жесток, могуществен и безжалостен, когда сила была на его стороне и теперь низок и подл, когда я имела над ним полную власть. Однако же, я прервала его поклоны, сказав ему, что я прощаю ему, но желаю только одного, чтобы он ушел прочь.

Затем я одела очень хорошее платье и пошла бродить по улицам, но мне не представлялось ничего до тех пор, пока однажды я не вошла в Сент-Джемский парк. Здесь я увидела много изящных лэди, гулявших по главной аллее, и между ними девочку, лет двенадцати или тринадцати, которая ходила с другой девочкой, лет девяти, и и думала, что это её сестра. На старшей я заметила богатые золотые часы и жемчужное ожерелье, с ними был ливрейный лакей, но он, по принятому обычаю, не ходил по аллее, а я видела, как он остановился у входа, причем старшая девочка приказала ему ожидать их здесь.

Услыхав, что они отпустили лакея, я подошла к нему и спросила, кто такая маленькая лэди? Потом мало-по-малу я разговорилась с вин, начала хвалить старшую, удивлялась её красоте, прекрасным манерам и уменью держать себя так скромно и серьезно, как будто она была взрослая женщина; этот дурак развесил уши и рассказал мне, что она дочь сэра Томаса Эссекского и имеет большое состояние; что её мать еще не приехала в город и девочка живет с женой сэра Вилльямса в её квартире на Суффольк-Стрите, затем он передал мне много других подробностей и между прочим сказал, что у них есть горничная, ключница, что они держат карету, кучера и его, что эта маленькая лэди ведет себя также хорошо дома, как здесь; словом, я собрала от него все сведения, какие мне были нужны.

Я была очень хорошо одета и также, как она, имела при себе золотые часы. Итак, оставя ливрейного лакея, я направилась в ту сторону, где была моя лэди, и стала поджидать, пока оне, вернувшись назад, не подойдут ко мне; лишь только мы поровнялись, я поклонилась им, назвав старшую её именем, лэди Бетти. Я спросила ее, что она слыхала об отце, когда вернется в город её мать и как она вообще поживает.

Я так дружески и свободно разспрашивала ее о всей семье, что у нея не осталось ни малейшого сомнения в моих самых близких отношениях к ним. Я спросила, почему она выехала гулять без мистрисс Чайм (их ключницы), так что ей приходится самой смотреть за мистрисс Юдифь, её маленькой сестрой. При этом я начала длинный разговор по поводу её сестры; я восхищалась красотой маленькой лэди, спрашивала, учится-ли она по французски, и вообще говорила им тысячу любезностей, как вдруг показались гвардейцы и толпа бросилась смотреть въезд короля в Парламент.

между тем я постаралась так ловко снять золотые часы с лэди Бетти, что она не заметила этого до тех пор, пока толпа не прошла, и она не возвратилась на середину аллеи.

Я оставила их в тесной толпе и как бы впопыхах сказала:

- Милая лэди Бетти, смотрите за вашей сестрой.

В таких случаях давка скоро проходит и где король проедет, там место делается свободным, но по пути его следования толпа усиливается и теснится и я, пользуясь этим моментом, оставила моих маленьких лэди. Сделав свое дело без всякого неприятного затруднения, я продолжала тесниться в толпе, притворяясь, что хочу видеть короля, таким образом, я пробилась вперед толпы и дошла до конца аллеи. Король ехал по направлению к главному военному штабу; я вошла в пассаж, который в то время доходил до Гэймеркета, здесь я взяла коляску и убежала; я должна сознаться, что никогда не исполнила своего обещания навестить лэди Бетти у её родителей.

Маленькая лэди была так очарована мной и так одурачена приятными рассказами моими о ней и о моих отношениях к её родителям, что я могла надеяться повести дело дальше и наложить свою руку по крайней мере на ее жемчужное колье. Но я разсудила, что если ребенок и не заподозрит меня, то это могут сделать другие и если обыщут меня, тогда я буду открыта, поэтому я решила уйти, довольствуясь тем, что приобрела.

Позже я случайно узнала, что маленькая лэди, заметив, что у нея исчезли часы, подняла в парке крик и послала своего лакея розыскать меня; она описала меня с таким совершенством, что он сразу узнал, что это была та самая женщина, которая стояла с ним в парке и долго разговаривала, разспрашивая о всей семье; но я была далеко гораздо раньше того времени, когда она пришла к своему лакею и рассказала ему это приключение.