| Автор: | Макферсон Д., год: 1822 |
| Категория: | Стихотворение в прозе |
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Битва при Лоре (Поэмы Оссиана)
БИТВА ПРИ ЛОРЕ.
ПРЕДИСЛОВІЕ.
Этой поэме Макферсона посчастливилось больше, чемъ всемъ другимъ его песнямъ, въ деле нацiональнаго спора) возбужденнаго появленiемъ Оссiана Макферсона. Къ своемъ предисловiи въ этой песне последнiй говорить, что въ ней Оссiанъ обращается въ одному изъ кульдейскихъ отшельниковъ, "жителю уединенной пещеры", что въ лесахъ и пещерахъ Гэйлэнда спасалось много такихъ выходцевъ изъ Ирландiя. Ирландскiе-же ученые, напротивъ, старались доказать, что здесь говорится ни более, ни менее, какъ о свиданiи Оссiана со св. Патрикомъ, а потому свиванiе это несомненно ирландское, такъ какъ въ Гэйлвиде преданiя о св. Патрике никоимъ образомъ быть не могло. Г-жа Тальви идетъ дальше: она приводить народную песню о вторженiи скандинавскаго вождя Эррагона въ Ирландiю, доказывая, что битва при Лоре есть только перефразировка этой песни. Действительно, поэма Макферсона и песня, приведенная г-жею Тальви въ немецкомъ переводе въ ея книге "Die Unächtheit der Lieder Ossian'e", стр. 91--99, очень похожи и по содержанiю, и даже по деталямъ; но это, конечно, ничего не доказываетъ: г-же Тальви могъ быть известенъ одинъ варiантъ, Макферсонъ записалъ другой, а въ сборнике Кiарве есть третiй - и, несомненно, гэйлэндскiй. Кроме того, г-жа Тальви, приводя переводъ песни въ 1840 г., не говоритъ, когда она была найдена и записана - до или после Макферсона; черезъ 80 летъ, протекшихъ между по* явленiемъ поэмы у Макферсона и книгой Тальви, литературное произведенiе могло перейти въ народъ и сделаться достоянiемъ народной поэзiи, фактъ! встречаемый нередко. Что преданiй о вторженiи скандинавовъ было очень много въ Гэйлвиде, это мы знаемъ и изъ сборниковъ Кдарке, Смита и др., - да иначе и быть не могло, такъ какъ съ скандинавскими пиратами гэйлэндцы познакомились гораздо раньше, чемъ ирландцы.
Битва при Лоре съ географическимъ указанiемъ местности - Лора, есть маленькая река на севере Гэйлэнда - по моему мненiю, принадлежитъ къ сказанiямъ фенiанскаго цикла последняго перiода, не носитъ смешаннаго характера песенъ более ранняго времени и отличается большой простотой". Я бы отнесла ее къ первой группе Макферсоновскихъ песенъ, наименее пострадавшихъ отъ литературной обработки.
Романическiй эпизодъ вставленъ сюда, конечно, какимъ нибудь позднейшимъ певцомъ, а можетъ быть, и самимъ Макферсономъ.
Вторженiе Эррагона въ Эринъ.
(Тальви, стр. 91-99).
Король Лохлина былъ человекъ, побеждавшiй въ каждомъ споре, Эргонъ, сынъ Аннира кораблей, король, опытный въ деле оружiя.
Король собралъ войско Лохлина, девять могущественныхъ князей соединились, воины Лохлина, славное войско.
И они дали клятву въ томъ, что они не возвратится, не ведя съ собою пленнаго Финна. Но ни одинъ мечъ негодится раньше, чемъ испытаютъ его въ битве.
Они отважно направили свои корабли къ берегамъ Эрина, и ихъ войско расположилось близко отъ того места, где былъ Финнъ, окруженный своими воинами.
Къ Финну пришло известiе, страшная весть, для многихъ причина грусти и горя: призывъ къ войне на северномъ берегу героямъ Инисфайля.
Мы отослали къ нему дочь короля, деву съ голубыми глазами, и белыми зубами, и послали съ нею сто коней, лучшихъ, которыми когда-либо управляли. И сто всадниковъ сидели на нихъ, сiяя на солнце въ шелку. Когда она сошла къ берегу, она оставила за собою коней и всадниковъ. Она пошла впередъ въ войску, держа въ правой руке два золотыхъ яблока; на плечахъ на одежде были украшенiя и затканы были изображенiя деревъ.
- Что новаго приносишь ты отъ народа Финна, девица съ кудрявыми волосами?
- "Твоя жена нарушила брачную клятву и.виновна въ постыдномъ поступке. - Такъ Финнъ предлагаетъ тебе свою дружбу, я останусь у тебя заложницей. И сто коней получишь ты, лучшихъ, которыми когда-либо управляли.
"И сто всадниковъ сидятъ на нихъ, сiяя на солнце въ шелку, - они твои; и поясовъ также сто, чудесно богатыхъ.
"Того, кто ихъ носитъ, болезнь не постигнетъ, мученiя и боли они успокаиваютъ, - подарокъ, прiятный роженице; они твои и еще больше!
"Сто блюдъ, которыя некогда стояли передъ царями мiра; тотъ, кто приметъ съ нихъ пищу, будетъ наслаждаться вечною младостью и силой.
"Ты ихъ получишь и сто кораблей, разрезающихъ волны во время быстраго прилива; на нихъ храброе войско, которое оставалось победителемъ въ каждомъ сраженiи.
"Ты ихъ получишь и сто вождей, чтобы добывать даль въ трудной борьбе; ты ихъ получишь и сто коршуновъ, постоянныхъ победителей въ воздухе.
"Ты ихъ получишь и сто жеребыхъ кобылъ и столько белаго скота, сколько поместится въ одной долине. Все это твое, герой!
"Возьми Подарки и возьми твою жену и заключи миръ съ нами!
"До техъ поръ, пока Финнъ не сделается моимъ пленникомъ, и я къ берегамъ погоню его скотъ!
- Говорю тебе, тебе герой, если ты слышишь меня, никогда Финнъ не будетъ твоимъ пленникомъ!
"Никогда, каково бы ни было твое войско, ты не погонишь его скота къ берегамъ! Но такъ какъ ты неразумно мне отказываешь, то я ухожу - и прощай!"
- Не уходи, дева съ кудрявыми волосами, кроткая, женщина съ сладкимъ голосомъ; возьми драгоценные камни и я самъ соединюсь съ тобою.
- Все-таки я ухожу, вождь этого войска, оттого что я не могу укротить твоего гнева, какъ ты не хочешь простить обоихъ, которые провинились.
Дочь короля вернулась въ домъ своего отца. Много шелковыхъ флаговъ поднялось. Феннiи выстроились въ битве.
* * *
Семь разъ двадцать изъ рода героевъ, все наши съ Альдо впереди пали отъ могучей руки Эррагона, противъ котораго выступило войско. Молча и гневно стоялъ Финнъ и виделъ, какъ онъ побилъ Феннiевъ. "Кто хочетъ сразиться съ Эррагономъ, кто изъ Феннiевъ отомститъ за нашъ позоръ?"
Голль, храбрейшiй герой, котораго труднее всехъ победить, отвечалъ: "Позволь мне испытать Эррагона въ борьбе, испробовать силу-героя!"
- Макъ-аннъ-Лутъ и смуглый Дермодъ, Макъ-аннъ-Лейсъ и прекрасный Дiаранъ пусть пойдутъ съ тобою и будутъ защищать тебя, пусть будутъ тебе щитами съ обеихъ сторонъ.
Восемь дней безъ перерыва продолжалось сраженiе между нашими войсками. Короля Лохлина, темнобураго щита, убилъ Голль на девятый день.
Ни одинъ не ушелъ отъ меча, ни одинъ не вышелъ радостно изъ битвы. Ни одинъ изъ войска короля Лохлина не возвратился въ родную землю.
Четыре раза двадцать и пять тысячъ человекъ пали отъ руки Тара и Голля. Двое отъ руки Оскара храбрыхъ делъ и Каррiаля съ белой кожей.
Но при имени, которое ты мне далъ, Патрикъ, "ротъ прекрасныхъ псалмовъ", не меньше пали черезъ Финна и меня, не меньше черезъ четырехъ другихъ.
Изъ Феннiевъ въ этой битве пала половина на юго-западномъ берегу, но когда закатилось солнце, только осталась одна треть.
Битва при Лоре.
Сынъ далекой страны, живущiй въ сокровенной пещере! Слышу-ли я звукъ твоего леса или это голосъ песни? Потокъ шумелъ въ моихъ ушахъ, но я слышалъ стройный голосъ. Хвалишь-ли ты вождей своей страны или духовъ ветра? Но одинокiй житель скалъ, посмотри на эту заросшую верескомъ долину. Ты видишь зеленыя могилы съ ихъ ровной свистящей травой, ихъ камни съ покрытыми мхомъ вершинами; ты видишь ихъ, сынъ скалы, но глава изменили Оссiану.
Горный потокъ низвергается съ ревомъ и гонитъ свои воды вокругъ зеленаго холма. Четыре мшистые камня поднимаютъ свои головы среди увядшей травы. Два дерева, наклоненныя бурею, простираютъ кругомъ свои свистящiя ветви. Вотъ твое жилище, Эррагонъ 1), вотъ твой тесный домъ! Звукъ твоихъ раковинъ давно забытъ въ Соре. Твой щитъ потемнелъ въ въ вале. Эррагонъ, король кораблей!2) вождь отдаленной Соры, какъ палъ ты на нашихъ горахъ. Какъ палъ могучiй! Сынъ сокровенной пещеры, любишь-ли ты песни? Слушай битву Лоры. Звонъ стали давно умолкъ; такъ громъ надъ потемневшимъ холмомъ прогремитъ и замолкнетъ. Солнце возвращается въ своихъ безмолвныхъ лучахъ. Сiяющiе утесы и зеленыя вершины горъ улыбаются. Заливъ Коны принялъ наши корабли съ катящихся волнъ Эрина. Наши белые паруса свободно висели на мачтахъ. Шумные ветры ревели за лесами Морвена. Рогъ короля прозвучалъ, олень вскочилъ съ своихъ утесовъ. Наши стрелы полетели въ лесахъ. Пиръ холма приготовленъ.
Велика была на утесахъ наша радость отъ пораженiя ужаснаго Сварана 3). ярость въ ихъ груди кипела. Они втайне угрожали своими красными глазами. Вздохъ вырывался изъ ихъ груди. Видно было, какъ они. разговаривали вместе и бросили свои копья на землю. Они были два темныхъ облака среди нашей радости, подобные столбамъ тумана на успокоившемся море. Они блестятъ на солнце, но моряки боятся бури.
"Поднимите мои белые паруса", сказалъ Мароннанъ 4), "поднимите ихъ по восточному ветру. Понесемся, Альдо, по пене северной волны. Мы забыты на пиру, но наше оружiе было красно отъ крови. Покинемъ холмы Фингала и будемъ служить королю Соры. Его обращенiе гордо. Война темнеетъ кругомъ его копья. Прославимся, о Альдо, въ битвахъ другихъ странъ!."
Они взяли свои мечи, свои щиты, съ ремнями. Они понеслись въ звучному заливу Люмара. Они пришли въ надменному королю Соры, "вождю прыгающихъ копiй". Эррагонъ вернулся съ охоты. Его копье было красно отъ крови. Онъ склонилъ свое смуглое лицо къ земле и свистелъ на ходу. Онъ пригласилъ чужеземцевъ къ своимъ пирамъ. Они бились и побеждали въ его битвахъ. Альдо вернулся въ своей славе въ свежимъ долинамъ Соры. Съ своей башни смотрела супруга Эррагона, смотрели влажные глаза Лормы. Ея желтые волосы 5) раздевались по ветру океана, ея белая грудь волновалась, какъ снегъ на вереске, когда подымается легкiй ветеръ и медленно капаетъ его при свете. Она увидала молодого Альдо, какъ лучъ заходящаго солнца Соры. Ея нежное сердце вздыхало, слезы наполняли ея глаза. Ея белая рука подпирала ея голову. Три дня она сидела въ жилище и въ притворномъ веселье скрывала свою печаль; на четвертый она бежала съ героемъ по неспокойному морю. Они пришли въ мшистымъ башнямъ Конна, къ Фингалу, "королю копiй".
"Альдо съ гордымъ сердцемъ", сказалъ Фингалъ, вставая въ гневе: "разве я буду защищать тебя отъ ярости оскорбленнаго короля Соры? Кто теперь приметъ мой родъ въ свое жилище? Кто дастъ пиръ чужестранцамъ съ техъ поръ, какъ Альдо, низкая душа, обезчестилъ мое имя въ Соре? Иди на свои холмы ты, слабая рука, иди спрячься въ свои пещеры.
Я родился среди битвъ 6), я мои шаги до смерти моей будутъ въ крови. Но рука моя не вредила слабымъ, моя сталь не трогала безсильнаго оружiемъ. Я виделъ твои бури, Морвенъ, которыя опрокинутъ мое жилище, когда мои дети умрутъ въ битве и некому будетъ жить въ Сельме. Тогда придутъ слабые, но они не узнаютъ моей могилы, моя слава только въ песне, мои дела будутъ точно сонъ для будущихъ временъ". Вокругъ Эррагона собрался его народъ, какъ бури вокругъ духа ночи, когда онъ сзываетъ ихъ съ вершинъ Морвена и готовъ выпустить на страну чужестранцевъ. Онъ пришелъ къ берегамъ Конны, онъ послалъ своего барда въ королю просить битвы тысячъ или страну многихъ холмовъ. Фингалъ сиделъ въ вале въ кругу друзей своей юности; молодые герои были на охоте далеко въ пустыне; седовласые вожди толковали о другихъ временахъ, о делахъ ихъ юности, когда пришелъ престарелый Нартморъ 7), вождь 8). "Теперь не время", сказалъ Нартморъ. "слушать песни былыхъ временъ: Эррагонъ хмурится на берегу и поднимаетъ тысячи мечей. Мраченъ король въ кругу своихъ вождей! Онъ подобенъ темнеющей луне среди метеоровъ ночи, когда они проносятся по ея лицу и даютъ утраченный ею светъ". "Приди", сказалъ Фингалъ, "приди изъ твоего жилища, дочь моей любви! Приди изъ твоего жилища, Босмина 9), дева богатаго потоками Морвена! Нартморъ! ты возьми коней чужестранцевъ, сопровождай дочь Фингала. Пусть пригласитъ она короля Соры на нашъ пиръ въ тенистую долину Сельмы. Предложи ему, Босмина, миръ героевъ и богатство щедраго Альдо. Наша юность далеко, старость въ нашихъ дрожащихъ рукахъ".
Она пришла въ войско Эррагона, какъ лучъ света въ тучу. Въ ея правой руке виднелась искрящаяся раковина, въ ея левой - золотая стрела; первая - радостный знакъ мира, последняя - знакъ войны. Эррагонъ просiялъ въ ея присутствiи, какъ утесъ при внезапныхъ лучахъ солнца, когда они вырываются изъ разорванной тучи, разделенной шумящимъ ветромъ.
"Сынъ далекой Соры", начала нежно-краснеющая дева, "приди на пиръ короля Морвена въ тенистымъ стенамъ Сельмы. Прими миръ героевъ, воинъ. Пусть темный мечъ покоится у твоего бока. Если же ты выбираешь царское богатство королей, тогда выслушай слова щедраго Альдо. Онъ даетъ Эррагону 100 коней, "детей повода", 100 девушекъ далекихъ странъ, 100 летающихъ въ небе соколовъ съ свистящимъ крыломъ 10); твои же будутъ 100 поясовъ, чтобы опоясывать высокогрудыхъ девъ, друзья рожденiй героевъ, 11королей мiра 12) среди твоихъ звучныхъ залъ и оне, герой, будутъ твоими или твоей белогрудой супруги. Блестящiе глаза Лормы будутъ въ твоихъ залахъ, хотя Фингалъ любитъ великодушнаго Альдо, Фингалъ, никогда не оскорблявшiй героя, хотя его рука сильна".
"Сладкiй голосъ Конны", возразилъ король, "скажи ему, что напрасно приготовилъ онъ пиръ. Пусть Фингалъ отдастъ мне свою добычу. Пусть онъ преклонится передъ моей властью. Пусть отдастъ мне мечи своихъ отцовъ, щиты былыхъ временъ, чтобъ мои дети могли видеть ихъ въ моихъ залахъ и сказать: "вотъ оружiе Фингала". - "Никогда не увидятъ они его въ твоихъ залахъ!" сказала вспыхнувшая гордостью девушка: "оно въ рукахъ героевъ, никогда не сдававшихся въ войне. Король звучной Соры, буря собирается на нашихъ холмахъ. Не предвидишь ты паденiя своего народа, сынъ отдаленной страны!"
Она пришла въ молчаливые залы Сельмы. Король увидалъ ея опущенные глаза. Онъ всталъ съ своего места во всей своей силе. Онъ встряхнулъ своими престарелыми кудрями, онъ взялъ звонкую кольчугу Тренмора, темнобурый щитъ своихъ отцовъ. Мракъ наполнилъ залъ Сельмы, когда онъ протянулъ руку къ своему копью; духи тысячъ были близко и предчувствовали смерть народа. Ужасная радость отразилась на лицахъ престарелыхъ героевъ. Они ринулись встретить врага Ихъ мысли были о подвигахъ былыхъ временъ и о славе, выросшей изъ смерти.
Феркутъ 13) показалъ свой мрачный образъ. Дермидъ распустилъ свои темные волосы но ветру. Оссiанъ пришелъ последнимъ. Я напевалъ песнь былыхъ временъ. Съ помощью копья перебирался черезъ небольшiе потоки. Мои мысли были о могучихъ людяхъ. Фингалъ ударилъ въ свой горбатый щитъ и подалъ мрачный знакъ войны. Тысячи мечей, сразу обнаженныхъ, загорелись надъ волнующимся верескомъ. Три седовласые Сына песенъ подняли гармоническiй печальный голосъ. Звучно раздавались шаги, когда мы густой, темной, мрачной толпой шли, какъ ливень во время бури въ узкой долине.
Король Морвена сиделъ на своемъ холме. Ветеръ приносилъ солнечный лучъ битвы. Друзья его молодости были близко со своими развевающимися кудрями старости. Радостью загорелись глаза героя при виде своихъ сыновъ войны, когда онъ среди блеска мечей взглянулъ на насъ, помнящихъ деянiя нашихъ отцовъ. Эррогонъ пришелъ въ своей силе, какъ ревъ зимняго потока. Битва прекратилась кругомъ него, мрачная смерть шла вместе съ нимъ.
"Кто идетъ", сказалъ Фингалъ, "какъ прыгающая лань, какъ олень звучной Конны? Его щитъ блеститъ у бока. Звонъ его оружiя печаленъ. Онъ встречаетъ Эррогона въ поединке. Смотрите на битву вождей; она точно борьба духовъ въ мрачной буре. Но неужели ты падаешь, сынъ холма, и твоя белая грудь окрашена кровью? Плачь, несчастная Лорма, нетъ более Альдо!" Король схватилъ копье своей мощи. Онъ былъ огорченъ паденiемъ Альдо. Онъ наклонилъ на врага свои горящiе Смертью глава, но Голь встретилъ короля Соры. Кто можетъ передать битву героевъ? Могучiй чужеземецъ палъ!
"Сыны Конны", громко закричалъ Фингалъ, "остановите руку смерти! Могучъ былъ тотъ, кто палъ. Много будутъ оплакивать его въ Соре. Чужеземецъ придетъ къ его жилищу и удивится, что оно такъ безмолвно. Король палъ, о чужеземецъ! Радость въ его доме умолкла. Прислушайся къ звуку его лесовъ: можетъ быть, тамъ шепчетъ его духъ, но самъ онъ далеко на Морвене подъ мечемъ чужеземнаго врага". Таковы были слова Фингала, когда бардъ затянулъ песню мира. Мы остановили наши поднятые мечи. Мы поберегли слабаго врага. Мы положили Эррогона въ могилу. Я запелъ песню горя. Клубясь опустились тучи ночи, некоторымъ явился духъ Эррогона. Его лицо было облачно и мрачно, и едва слышный вздохъ вырвался изъ его груди. Миръ твоей душе, король Соры! Твоя рука была ужасна въ битве. Лорма сидела въ зале Альдо. Она сидела при свете горевшаго дуба. Ночь спустилась, но онъ не вернулся! Душа Лормы печальна. "Что задерживаетъ тебя, охотникъ Конны, ведь ты обещалъ вернуться? или далеко завлекъ тебя олень? вокругъ тебя не вздыхаютъ-ли мрачные ветры пустыни? Я въ стране чужестранцевъ, кто здесь мне другъ, кроме Альдо. Приди съ своихъ звучныхъ холмовъ, о мой милый!"
Ея глава обращаются въ воротамъ. Она прислушивается въ ревущему ветру. Она думаетъ, что это шаги Альдо. Радость отражается на ея лице, но печаль возвращается, какъ тонкое облако на луне. "Неужели не вернешься ты, мой милый? Еслибъ увидала тебя на холме! Луна на востоке. Спокойна и светла поверхность озера. Когда увижу его собакъ, возвращающихся съ охоты? Когда услышу я его голосъ, ясно издали доносимый ветромъ? Приди съ своихъ звучныхъ холмовъ, охотникъ лесистой Конны!" Его прозрачный духъ явился на скале, какъ туманный лучъ слабаго света, когда луна вдругъ выглянетъ среди облаковъ, а полночный ливень шумитъ еще въ поле. Она следуетъ по вереску за призрачнымъ образомъ. Она знала, что ея герой палъ. Ветеръ доносилъ до меня ея приближающiйся плачъ, какъ печальный голосъ ветерка, вздыхающаго въ траве пещеры.
Она пришла. Она нашла своего героя. Ея голоса не было более слышно. Молча смотрела она. Она была бледна и безумно печальна. Немногiе дни прожила она въ Конне: она сошла въ могилу. Фингалъ приказалъ своимъ бардамъ, и они пели о смерти Лормы. Дочери Морвена оплакивали ее одинъ день ежегодно, когда мрачные ветры осени возвращались.
Сынъ далекой страны, ты живешь на поле славы. О пусть иногда раздастся твоя песнь въ честь техъ, кто палъ. Пусть ихъ легкiе духи радуются вокругъ тебя, а душа Лормы приходитъ въ слабомъ луче, когда ты лежишь отдыхая и луна смотритъ въ твою пещеру. Тогда ты увидишь, какъ она мила, но слеза остановилась на ея щеке.
Примечания
1
2) King of chifs - эпитетъ, даваемый почти постоянно скандинавскимъ вождямъ.
3) Вожди, не принимавшiе участiя въ битве, все-таки приглашались на пиръ въ честь победителя, если только они были или соседи, или союзники.
4) Ma-ronnan или Мананинъ - имя колдуна въ кельтскихъ сказанiяхъ 1-го цикла, отчего онъ явился здесь, и въ роли незначительной, - кажется мне очень страннымъ.
5) The yellow hair - эпитетъ, постоянный для девушекъ кельтскихъ народныхъ песенъ; даже и теперь мы его встречаемъ безпрестанно въ ирландскихъ и валлiйскихъ песняхъ, что можно видеть въ сборнике Child'а.
6
7) Neart-mor - великiй погонъ.
8
9) Boe-mhiua - нежная рука, младшая изъ дочерей Финна, погибшая въ пожаръ Тары.
10) Свистящее или звенящее крыло - несомненно, народный эпитетъ.
11
12) Королями мiра звали римлянъ въ Шотландiи, такъ какъ сюда они доходили до налива Фризы; въ Ирландiи такого названiя они получить не могли.
13) Fear-cuth, т. е. человекъ со словомъ, съ речью - т. е. предводитель войска.