| Автор: | Макферсон Д., год: 1822 |
| Категория: | Стихотворение в прозе |
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Кат-Лода (Поэмы Оссиана)
КАТЪ-ЛОДА.
ПРЕДИСЛОВІЕ.
Катъ-Лода или Крутъ-Лода въ буквальномъ переводе означаетъ е образъ идущаго или приходящаго 1): Поэма этого имени у Макферсона есть какъ бы продолженiе эпопеи Фингала и состоитъ изъ 3-хъ коротенькихъ песенъ, соединенныхъ однимъ описанiемъ борьбы Фингала съ скандинавскими вождями Старно и Свараномъ.
Въ первой песне есть намеки на романическiй эпизодъ, подробно разсказанный въ поэме "Фингалъ", и затемъ идетъ разсказъ объ освобожденiи девушки, находящейся въ плену у Старно, о битве съ последнимъ, победе Фингала и смерти девушки. Здесь собственно кроме романическаго эпизода, рисующаго отношенiе въ женщине у кельтовъ, которое, къ сожаленiю, не можетъ быть пока проверено, такъ какъ этотъ вопросъ, уже намеченный въ науке, все еще остается открытымъ, и поэтому мы его касаться не будемъ, - есть очень интересный намекъ на религiозное мiровоззренiе, котораго, конечно, Макферсонъ сочинить не могъ и которое всецело принадлежитъ кельтскому народному самосознанiю: загробная жизнь здесь не имеетъ ни страданiй греческаго мифологическаго представленiя, ни шума германской Валгаллы: храбрыхъ ждетъ раковина мира, а между слабыми и Лодой встаетъ его темный щитъ.
Вторая песня есть несомненная вставка даже весьма поздняя, можетъ быть, и самого Макферсона, совершенно не идущая въ делу; здесь разсказывается опять-таки романическiй эпизодъ о предкахъ Дут-маруно, одного изъ фенiевъ, сподвижника Финна.
Третья песня есть продолженiе первой, и снова является Лода, разсыпающiй ветры и отмечающiй ихъ своими знаками, хотя здесь мы видимъ позднейшее наслоенiе, даже некоторую психологiю: благородному Фингалу противопоставляется вероломный Старно, не понимающiй своего вероломства.
Стиль всехъ трехъ песенъ Катъ-Лоды украшенъ не народными оборотами, романтическими картинами и проч., но темъ не менее намъ легче здесь отметить вводныя места и спайки, чемъ признать его весь искусственнымъ.
Примечания
1) Это единственный богъ, встречающiйся въ поэмахъ Макферсона - и то въ весьма туманномъ облике.
КАТЪ-ЛОДА.
Песня первая.
Сказанiе былыхъ временъ
Зачемъ, невидимый путникъ, зачемъ ты, колеблющiй волчецъ Лоры, зачемъ, ветерокъ долины, покинулъ ты мое ухо? Не слышу я отдаленнаго рева потоковъ, ни звука арфы на скалахъ. Приди, охотница Луты. Мальвина, приди возвратить барду его душу. Мои глава остановились на озерахъ Лохлина и на темномъ, бурномъ заливе Уторно, где Фингалъ укрылся отъ океана и рева ветровъ. Мало героевъ Морвена въ незнакомой стране. Старно 1) послалъ сына Лоды 2"мшистыхъ башенъ", ни Старно. Образы погибшихъ, какъ тени, проносятся надъ его воспылавшей душой. Неужели забуду я этотъ лучъ света, белорукую дочь королей 3)? Иди, сынъ Лоды, Слова его для Фингала - пустой звукъ ветра, который колеблетъ волчецъ въ пустынныхъ осеннихъ долинахъ. "Рука смерти" Дутъ-маруно 4), Кромма-глассъ 5) "железныхъ шлемовъ", Срутморъ 6) "житель битвъ", Кормаръ 7), чьи корабли носятся по океану столь же беззаботно, какъ метеоры на темныхъ, клубящихся тучахъ, возстаньте вокругъ меня въ неведомой стране! Дети героевъ, пусть каждый взглянетъ на свой щитъ, какъ Тренморъ, управляющiй битвами. "Сойди во мне", такъ говорилъ Тренморъ, "мой щитъ, висящiй среди арфъ! Ты отбросишь этотъ потокъ или будешь валяться со мною на земле". Во гневе столпились они вокругъ короля, ни слова не произносятъ, хватаясь за свои копья. Душа каждаго сосредоточена въ самой себе. Наконецъ, пробудился мгновенный звонъ ихъ звучныхъ щитовъ. Ночью каждый сталъ на своемъ холме; мрачно стоятъ они. удалившись другъ отъ друга. Неровные звуки ихъ песенъ прорываются сквозь ревъ ветра. Ярко светитъ надъ ними луна. Вооруженнымъ пришелъ Дутъ-маруно изъ утесистой страны Кромы, пришелъ мрачный охотникъ на кабановъ. На своей темной ладье появился онъ на волнахъ, когда зашумели леса Крумторма 8). Преследуя мелькалъ среди враговъ. Нетъ для тебя страха, Дутъ-маруно! "Сыны отважнаго Комгала, долженъ-ли я идти впередъ среди ночной мглы и изъ-подъ этого щита взглянуть на ихъ мрачныя племена? Старно. "король озеръ", передо мной и Сваранъ, "бичъ чужеземцевъ". Не напрасно взываютъ они въ духу Лоды, камню могущества. Не вернется Дутъ-маруно, и одинокой останется жена его дома, на равнинахъ Кратмо-Кройлы 9), где встречаются два ревущихъ потока; вокругъ холмы съ лесами, звучащими эхомъ, а вблизи океанъ катитъ свои волны. Мой сынъ бродитъ по полямъ, следя взоромъ за кричащими чайками. Отдай Каннъ-донну 10) голову кабана, разскажи ему о радости отца, когда гордая сила Уторна была низвергнута его копьемъ. Разскажи ему о моихъ подвигахъ въ битве. Скажи, где палъ его отецъ. - "Переплывая моря, не забывалъ я своихъ отцовъ", сказалъ Фингалъ. "Минувшiя времена были для нихъ днями опасности. Не былъ я мраченъ при виде враговъ, хотя волосы мои были юны. Вождь Кратмо-Кройло, поле ночи мое".
Фингалъ ринулся въ своемъ оружiи широко-прыгающiй черезъ потокъ Туртора 11), зловещiй ревъ котораго слышенъ ночью въ туманной долине Гормолы. Лунный светъ блеститъ на утесе, въ средине стоитъ стройная фигура, образъ съ развевающимися волосами, подобно белогрудымъ девамъ Лохлина; не тверды и коротки ея шаги, ветеръ разноситъ обрывки ея песенъ, по временамъ она ломаетъ свои белыя руки, потому что печаль живетъ въ ея душе.
"Торнулъ Торно 12) съ престарелыми волосами", она сказала, "бродишь ли ты теперь въ Жулане 13)? Ты палъ у своего же темнаго потока, отецъ Корванъ-Карглы! Но я вижу тебя часто, вождь Лулана, забавляющагося въ залахъ Лоды, когда темный покровъ ночи катится по небу. Ты иногда скрываешь луну своимъ щитомъ: я видела ее туманной на небе. Зачемъ я забыта въ моей пещере, "король щетинистыхъ вепрей"? Посмотри изъ залъ Лоды на твою одинокую дочь!"
"Кто ты, голосъ ночи?" сказалъ Фингалъ. Она дрожа отвернулась. "Кто ты во мраке?" Она спряталась въ пещеру. Король развязалъ ремень ея рукъ, онъ спросилъ объ ея отцахъ. "Торкуль Торно", она сказала, "жилъ однажды у пенистаго потока Лулана; онъ жилъ, но теперь онъ въ валахъ Лоды, онъ потрясаетъ своей звучной раковиной. Онъ встретилъ въ битве Старно изъ Лохлина, долго бились темноглазые короли. Мой отецъ, Торкуль-Торно, съ лазоревымъ щитомъ, палъ въ крови у скалы при потоке Лулана. Я пронзила прыгающую лань, моя белая рука собрала мои волосы отъ дующихъ ветровъ. Я услыхала шумъ; мои глаза были открыты, моя нежная грудь высоко поднималась, я шла впередъ къ Лулану встретить Торкуль-Торно, но это былъ Старно, ужасный король. Его красные глаза обращались ко мне съ любовью. Мрачно сдвигались морщины его лба надъ улыбающимся ртомъ. "Где мой отецъ", сказала я, "тотъ, что былъ такъ могучъ на войне?" "Ты осталась одна посреди враговъ, дочь Торкуль Торно". Онъ взялъ мою руку. Онъ поднялъ паруса. Въ эту темную пещеру онъ поместилъ меня. Иногда онъ приходитъ, какъ спустившiйся туманъ. Онъ поднимаетъ передо мной щитъ моего отца. Но часто проходитъ лучъ юности далеко отъ моей пещеры. Я вижу проходящаго сына Старно. Онъ живетъ одинъ въ моей душе". "Дева Лулана", сказалъ Фингалъ, "белорукая дочь горя, туча, прерываемая молнiями, повисла на твоей душе. Не смотри на темнеющую луну, не смотри на те метеоры неба. Защищаетъ тебя моя сверкающая сталь, ужасъ твоихъ враговъ. Эта Сталь принадлежитъ не слабому съ черной душой. Наши девушки не запираются въ нашихъ пещерахъ, "потоковъ". Оне не ломаютъ свои белыя руки въ одиночестве. Оне, прекрасныя въ своихъ кудряхъ, наклоняются надъ арфами Сельмы. Ихъ голоса не раздаются въ дикой пустыне. Мы слушаемъ ихъ и смягчаемся при милыхъ звукахъ".
Фингалъ опять шелъ впередъ въ лоне ночи туда, где деревья Лоды качались среди бурныхъ ветровъ; тамъ были три камня съ верхушками, покрытыми мхомъ, и потокъ въ пенистомъ беге, а надъ ними, клубясь, висели темно-красныя тучи Лоды. Высоко съ ихъ вершины смотрелъ духъ, полускрытый въ серомъ дыме. Его голосъ слышался по временамъ среди рева потока. Вблизи, склонясь надъ обнаженнымъ деревомъ, слушали слово его два героя: Сваранъ "озеръ" и Старно, "врагъ чужестранцевъ"; они мрачно опирались на свои темные щиты, ихъ копья устремлялись впередъ въ ночную тьму. Резко шумелъ ветеръ ночи въ развевающейся бороде Старно.
Они услыхали походку Фингала. Воины поднялись въ своемъ оружiи. "Сваранъ, убей этого охотника", сказалъ Старно въ своей гордости "Возьми щитъ твоего отца - это скала въ битве". Сваранъ бросилъ свое блестящее копье. Оно остановилось въ дереве Лоды. Тогда вышли враги съ мечами, они скрестили свое звенящее оружiе. Сквозь ремни щита Сварана проникаетъ лезвiе Луна 14). Щитъ упалъ, скатившись на землю. Разбитый шлемъ спалъ. Фингалъ остановилъ поднятую сталь. Гневно стоялъ Сваранъ, безоружный. Онъ молча смотрелъ передъ собой, онъ бросилъ свой мечъ на землю, потомъ, медленно перейдя потокъ, онъ ушелъ насвистывая.
Но отецъ виделъ Сварана. Старно обращается назадъ въ гневе. Мрачно сдвигаются морщины его лба отъ скопившейся ярости. Онъ ударяетъ въ дерево Лоды копьемъ. Онъ глухо запеваетъ песню. Они пришли къ войску Лохлина каждый своею мрачной тропой, какъ два покрытыхъ пеной потока изъ двухъ дождливыхъ долинъ.
Фингалъ вернулся въ долину Тургоры. Загорелись прекрасные лучи востока, они осветили оружiе Лохлина въ руке короля. Изъ пещеры вышла въ своей красе дочь Торкуль Торно. Она собрала свои волосы отъ ветра. Она поетъ дикую песню, песнь Лулана "раковинъ", где когда-то жилъ ея отецъ. Она увидала окровавленный щитъ Старно; радость, какъ светъ, разлилась по ея лицу. Она увидала разбитый шлемъ Сварана; омрачась она отшатнулась отъ Фингала. "Разве ты палъ у своихъ ста потоковъ, о милый печальной девушки?"
Уторно, что поднимается изъ воды, на чьемъ откосе видны метеоры ночи, я виделъ потемневшую луну, заходящую за твои звучные леса. На твоей вершине поднимается туманный Лода, жилище теней умершихъ. Въ конце своего облачнаго дворца склоняется впередъ Крутъ-Лода 15) "мечей". Его образъ виденъ неясно въ расплывающемся тумане. Его правая рука на его щнте; въ его левой - вполовину видимая раковина. Кровля его ужаснаго жилища обозначается ночными огнями. Приближается племя Крутъ-Лоды - рядъ безформенныхъ теней. Онъ протягиваетъ глубокую раковину темъ, кто блисталъ въ войне; но между нимъ и слабыми встаетъ темный кругъ его щита. Онъ заходящiй метеоръ для слабыхъ рукъ.
Прекрасная, какъ радуга надъ потоками, пришла бело-грудая дева Лулана.
Примечания
1) Starno, вероятiю, одинъ изъ скандинавскихъ вождей, довольно часто упоминается въ Оссiановскихъ поэмахъ.
2
3) Романическiй эпизодъ, разсказанный подробно въ поэме "Фингалъ".
4) Duth-maruno - черный и крепкiй.
5) Cromma-glas - соединитель цветовъ, носящiй разноцветные плащи.
6) Sruthmor - стремительный потокъ.
7) Corner--правящiй въ море.
Все эти вожди сопровождали Крумгала въ его последнюю битву съ кланомъ Морни.
8) Crumthomo - одинъ изъ Оркадскихъ острововъ, по мненiю Кэмбелла.
9) Crathmo-craulo.
10) Cean-daona - глава народа. Это одинъ изъ популярнейшихъ героевъ фенiанскаго цикла; его звали также вождемъ собакъ; по преданiю, имя это было дано имъ самимъ. Дутъ-паруно, умирая, поручилъ ему своихъ собакъ, о которыхъ онъ очень заботился.
11) Thurthor.
12) Torcul-Torno, согласно преданiю, былъ владетелемъ Cruthluna, одного изъ острововъ Оркадскихъ или Гебридскихъ - не выяснено.
13) Lulan или Cruthluna, т. е. образъ лодки.
14) Лезвiе Луна, известнаго оружейника, имя котораго сохранилось въ преданiяхъ.
15) Cruthloda - буквально - образъ ходящаго.
"Где ты, сынъ короля?" сказалъ темноволосый Дутъ-Маруно. "Где палъ ты, юный лучъ Сельмы? Онъ не вернулся въ глухую ночь. Утро наступило въ У-торне, солнце поднялось надъ утреннимъ туманомъ. Бонны, поднимите щиты въ моемъ присутствiи. Онъ не могъ пасть, какъ небесный огонь, место котораго не обозначено на земле. Онъ приходитъ, какъ орелъ съ неба, на своихъ стремительныхъ крыльяхъ, въ его руке доспехи враговъ!" "Король Сельмы, наши души были печальны". "Враги близко къ намъ, Дутъ-Маруно, они подвигаются впередъ, какъ волны во время тумана, когда ихъ пенистыя вершины сверкаютъ надъ низко-стелющимися парами. Путникъ останавливается на своемъ пути, онъ не знаетъ, куда бежать ему". "Мы не дрожащiе путники." Сыны героевъ вынимаютъ свою сталь. "Поднимается ли мечъ Фингала или поведетъ насъ могучiй воинъ?"
"Дела старины", сказалъ Дутъ-Маруно, "подобны путямъ для нашихъ главъ. О Фингалъ, Тренморъ съ широкимъ щитомъ еще виденъ среди его прошедшихъ временъ. Не слаба была душа короля, дела его не темнеютъ въ безъизвестности. Съ его сотни потоковъ пришли племена къ травянистой Нольглане Кроны. Ихъ вожди были передъ ними. Каждый старался руководить войной, ихъ мечи были часто вполовину вынуты изъ ноженъ, ихъ красные глаза выражали ярость. Порознь стояли они и напевали свои мрачныя песни. Кто изъ нихъ уступитъ другому? Ихъ отцы были равны въ бою. Тренморъ былъ тутъ съ своимъ народомъ, стройный, въ кудряхъ юности; онъ виделъ подходящаго врага, печаль наполнила его душу. Онъ просилъ вождей управлять по очереди; они руководили, но все были отброшены прочь. Съ своего покрытаго мохомъ холма сошелъ Тренморъ съ лазоревымъ щитомъ. Онъ управлялъ широко-распространившейся битвой, и чужестранецъ палъ. Вокругъ него шли воины съ темнымъ челомъ, они ударили въ щитъ радости; какъ прiятный ветеръ, слава силы исходила изъ Сельмы. Вожди управляли по очереди въ битве, пока опасность не наступила; тогда насталъ часъ Тренмора победить въ поле.
"Известны мне дела отцовъ", сказалъ Кромла-Глассъ "щитовъ", "но кто теперь будетъ руководить битвой передъ племенемъ королей? Пускай каждый воинъ, скрытый туманомъ, ударитъ въ свой щитъ: духи могутъ спуститься во мраке и указать избраннаго для битвы. Они пошли, каждый на свой туманный холмъ; барды отмечали звуки щитовъ. Грочме всехъ звучитъ твой горбъ, Дутъ-Маруно. Ты долженъ управлять битвой. Подобно ропоту воды сошелъ родъ У-торна. Старно велъ битву и Сваранъ "бурныхъ острововъ". Они смотрели впередъ изъ-за своихъ щитовъ съ пламенными глазами, какъ КрутъЛода, когда онъ смотритъ Изъ-за темнеющей луны и мечетъ свои знаки среди ночи. Враги встречаются у потока Тургора, они волнуются, какъ гряды волнъ, ихъ звучные удары мешаются, мрачная смерть летаетъ надъ войсками; они - тучи града, несущiя въ себе порывистый ветеръ, ихъ ливни гудятъ, мешаясь, подъ ними вздувается мрачно-катящаяся пучина.
Битва мрачнаго У-торна, зачемъ мне считать твои раны? Ты ушла съ минувшими годами и уже бледнеешь въ моей душе. Старно несетъ впередъ свой покровъ войны и Сваранъ свое мрачное крыло. Не безвреднымъ огнемъ блеститъ мечъ Дутъ-Маруно: Лохлинъ поверженъ надъ его потоками. Яростные короли задумчивы, они молча смотрятъ на бегъ ихъ страны. Рогъ Фингала раздался. 1) возвратились; но многiе лежатъ у потока Туртора, лежатъ безмолвные въ своей крови. "Вождь Кратны", сказалъ король. Дутъ-Маруно, "охотникъ вепрей", не безвредно возвращается мой орелъ съ поля враговъ; белогрудая Лануль 2) будетъ блистать у своихъ потоковъ, обрадуется Баннъ-донна, бродя по полямъ Кратны."
" 3)", возразилъ вождь, "былъ первымъ моего рода въ Альбiоне, Кольгарни, наездникъ океана по его воднымъ долинамъ, онъ убилъ своего брата въ У-торно, онъ оставилъ землю своихъ отцовъ. Онъ выбралъ себе место въ тиши у утесистаго Кратмо-Кройлы. Потомки его вошли въ года, они ходили на войну, но всегда погибали. Раны моихъ отцовъ - мои раны, король "звучныхъ острововъ". Онъ вынулъ стрелу изъ своего бока. Онъ палъ, бледный, въ незнакомой стране, его душа пришла къ его отцамъ на ихъ бурный островъ. Тамъ они преследуютъ туманныхъ вепрей на поле ветровъ. Вожди стоятъ безмолвно вокругъ, какъ камни Лоды 4) на ихъ холме; путникъ видитъ ихъ сквозь сумерки на своемъ одинокомъ пути. Онъ думаетъ, что это тени старцевъ, собирающихъ битвы 5).
"арфъ" и просилъ запеть песню. "Не былъ ныне погибшiй падающимъ огнемъ, разъ промелькнувшимъ и скрывшимся въ ночи, не былъ онъ несущимся метеоромъ, онъ былъ подобенъ яркому лучу солнца, долго радующемуся на своемъ холме. Вызови имена его отцовъ изъ ихъ древнихъ жилищъ". "У-торно, запелъ бардъ, "плывущiй среди волнующихся морей", отчего твоя голова такъ мрачна въ тумане океана? Изъ долинъ твоихъ вышло племя безстрашное, какъ орлы съ могучими крыльями, племя Кольгормы "железныхъ щитовъ", жителей дворца Лоды. На звучномъ острове Тормота поднимается Луртанъ, богатый потоками холмъ, онъ наклоняетъ свою лесистую голову надъ безмолвной долиной. Здесь у пенистаго источника Крурута жилъ Рурморъ 6), "охотникъ на вепрей". Его дочь была прекрасна, какъ солнечный лучъ, белогрудая Стрина-дона 7). Много королей-героевъ и героевъ "железнаго щи га", много юношей съ густыми кудрями приходили къ звучному дворцу Румора. Они приходили сватать девушку, стройную охотницу дикаго Тормота, но ты равнодушно проходила мимо нихъ, высокогрудая Стрина-дона. Если она двигалась по вереску, ея грудь была белее, чемъ 7), если по берегу моря - чемъ пена катящагося океана. Ея глаза были две яркiя звезды, ея лицо - небесная радуга въ ливень. Ея темные волосы развевались вокругъ нея, какъ струистыя тучи. Ты наполняла души всехъ, белорукая Стрина-дона.
Кольгарни пришелъ въ своей лодке и Коркуль-Суранъ 8), "король раковинъ". Братья пришли изъ У-торна домогаться солнечнаго луча дикаго Тормота. Она увидала ихъ въ ихъ звучной стали. Ея душа остановилась на голубоглазомъ Кольгарни 9), "ночное око", заглянулъ и увиделъ Стрина-дону, ломающую руки. Сердито хмурились братья, молча встречались ихъ горящiе глава. Они отвернулись и ударились въ свои щиты, ихъ руки дрожали на ихъ мечахъ, они стремились въ битву героевъ за длинноволосую Стрина-дону. Коркуль-Суранъ налъ въ крови. На своемъ острове разгневалась мощь его отца, онъ прогналъ Кольгарни изъ У-торна бродить по воле ветровъ. На скалистомъ поле Кратмо-Кройлы поселился онъ у чужого потока. Но не мрачно жилъ въ одиночестве онъ - лучъ света былъ близко, дочь звучащаго эхомъ Тормота, белорукая Стрина-дона."
Примечания
1) Конечно, это позднейшая вставка.
2) Lanul.
3
4) Надгробные камни.
5) До сихъ поръ въ горной Шотландiи сохранилось преданiе, что передъ бурей духи въ образе старцевъ въ белыхъ плащахъ ходитъ съ большими мешками и собираютъ ветры, оттого бываетъ такое затишье передъ грозой. Можетъ быть, существовало подобное-же представленiе и о собирателяхъ битвъ.
6) Rurmor.
7) Strina-dons.
8
9) Corcul-Suran.
10) Ul-lochlin, т. е. ведущiй въ Лохлинъ; такъ называлась одна изъ звездъ, восходящая на востоке.
Песня третья.
Откуда приходитъ потокъ летъ? Куда они катятся? Где скрыли они въ тумане свои разноцветные бока?
отмечаютъ годовъ подвигами, такъ тихо проходятъ они для нихъ. Житель среди щитовъ, ты, пробуждающiй слабеющую душу, сойди со своей стены, арфа Коны, со своими тремя голосами 1), сойди оживить былое и вернуть образы старины на потемневшихъ отъ летъ струнахъ. У-торно, "холмъ бурь," я виделъ мой родъ на твоихъ откосахъ. Фингалъ наклонился ночью надъ могилой Дутъ-Мару но, близъ него следы его героевъ, охотниковъ на вепрей. У потока Туртора войско Лохлина скрыто въ тени. Гневные короли стоятъ на двухъ холмахъ, они смотрятъ изъ-за своихъ горбатыхъ щитовъ, они смотрятъ на звезды ночи, красно-встающiя на востоке. Крутъ-Лода наклоняется съ высоты, какъ безформенный метеоръ въ тучахъ, онъ разсылаетъ ветры и отмечаетъ ихъ своими знаками 2
Онъ дважды въ гневе ударилъ въ дерево, онъ устремился впереди своего сына, онъ напевалъ зловещую песнь и ветеръ свистелъ въ его волосахъ. Отвернувшись другъ отъ друга, они стояли, какъ два наклоненные равными ветрами дуба, - каждый повисъ надъ своимъ звонкимъ ручьемъ и ветеръ качаетъ его ветви.
"Анниръ", сказалъ Старно "оверъ", "изстари былъ пожирающимъ огнемъ; глава его сеяли смерть на поле битвы, его радость была въ паденiи людей. Кровь была для него летнiй потокъ, приносящiй радость засохшимъ долинамъ. Со своихъ мшистыхъ скалъ вышелъ онъ къ озеру Лутъ-Кармо навстречу высокому Корманъ-3) изъ богатаго потоками Урлора 4), живущаго на крыле битвы.
Вождь Урлора пришелъ къ Гормале со своими темногрудыми кораблями. Онъ увидалъ дочь Аннира, белорукую 5). Онъ увиделъ ее. Неравнодушно обращаетъ она глаза на гребца бурныхъ волнъ, она бежитъ въ его кораблю во мраке, какъ лунный светъ сквозь большую долину. Анниръ преследовалъ по пучине, онъ созывалъ ветры неба. Не одинокъ былъ король - Старно былъ съ нимъ; молодой орелъ У-торна смотрелъ на моего отца. Мы вторглись въ бурный Урлоръ; высокiй Корманъ-Трунаръ пришелъ со своимъ народомъ. Мы бились, но врагъ осилилъ. Мой отецъ стоялъ полный гнева, онъ сбивалъ молодыя деревца своимъ мечемъ. Его красные глава выражали ярость; я понялъ душу короля и ушелъ ночью. Съ поля я взялъ разбитый шлемъ и покрытый сталью щитъ; тупо было копье въ моей руке. Я пошелъ искать врага.
На скале сиделъ Кормакъ-Трунаръ у своего горящаго дуба, а рядомъ съ нимъ подъ деревомъ сидела полногрудая Файна-Брогаль. Я бросилъ свой разбитый щитъ передъ ней, я сказалъ слова мира. За своимъ гудящимъ моремъ лежитъ Анниръ "многихъ озеръ". Король былъ убитъ въ битве и Старно долженъ воздвигнуть его могилу. Меня, сына Лоды, онъ послалъ къ белорукой Файне просить ее послать локонъ съ полосъ, чтобы положить его съ ея отцомъ въ землю. И ты, король бурнаго Урлора, пусть битва прекратится, пока Анниръ не получитъ раковины отъ Брутъ-Лоды съ гордымъ взглядомъ. 6) Залившись слезами, она встала и оторвала локонъ своихъ волосъ, локонъ, который блуждалъ по ветру на ея волнующейся груди. Корманъ-Трунаръ далъ раковину и пригласилъ пировать съ ними. Я остался въ тени ночи и скрылъ мое лицо въ глубокомъ шлеме. Сонъ сошелъ на врага. Я поднялся, какъ бродячiй духъ, и проявилъ бокъ Корманъ-Трунара; не спаслась и Файна-Брогаль - она упала и грудь ея обагрилась кровью. Зачемъ-же, дочь героевъ, ты пробудила мою ярость?
порывъ ветра изъ-подъ тучи ночью. Мы праздновали три дня надъ мертвыми и призывали ястребовъ неба. Со всехъ сторонъ ветеръ принесъ ихъ пировать на телахъ враговъ Аннира. Сваранъ! Фингалъ одинъ на своемъ ночномъ холме. Пусть копье твое пронзитъ короля, - подобно Анниру, моя душа порадуется".
"Сынъ Аннира", сказалъ Сваранъ, "я не убиваю въ тени. Я подвигаюсь при свете и ветеръ со всехъ сторонъ несетъ ястребовъ: они привыкли следовать по моему пути, не безвредно пролетающему въ битве". Гневъ короля разгорелся, онъ трижды поднялъ свое блестящее копье, но, удержавшись, онъ пощадилъ своего сына и скрылся во мраке. У потока Туртора есть мрачная пещера - жилище Конбанкаргласса; тамъ положилъ онъ шлемъ королей, призывая деву Лулана, но она была далеко въ звучномъ дворце Лоды.
Волнуясь гневомъ, онъ пошелъ туда, где Фингалъ лежалъ одинъ. Король лежалъ на своемъ щите, на своемъ заветномъ холме. Мрачный охотникъ на щетинистыхъ вепрей, не слабая дева лежитъ передъ тобой, не мальчикъ на своемъ ложе изъ папоротника у журчащаго потока Туртора. Здесь ложе сильнаго, который встаетъ только на погибель врага. Охотникъ на щетинистыхъ вепрей, не буди сильнаго!
Шепча подошелъ Старно. Фингалъ всталъ въ оружiи. "Кто ты, сынъ ночи?" Молча онъ бросилъ копье. Они смешались въ ужасной борьбе. Щитъ Старно упалъ, разбившись надвое. Онъ привязанъ въ дубу. Разсветъ показался, тогда-то Фингалъ увидалъ короля. Онъ молча остановилъ взоръ на немъ, онъ думалъ о былыхъ дняхъ, когда белогрудая Агандека ходила, подобно музыке песенъ.- Онъ развязалъ ремни съ его рукъ. "Сынъ Аннира," сказалъ онъ, "уходи къ Гормоле "раковинъ," погасшiе лучи возвращаются, я вспоминаю твою белогрудую дочь, ужасный король; уходи скорее, иди въ свое безмолвное жилище, мрачный врагъ милой, пусть странникъ избегаетъ тебя, одинокаго въ твоемъ дворце!"
Сказанiе былыхъ временъ!
1) По словамъ O'Curry, круглыя арфы, употреблявшiяся древними кельтскими бардами, имели три струны.
2) Очень характерная картина.
3) Corman-trunar.
4) Urlor.
5
6) Пока не умретъ.