Комала (Оссиан, сын Фингалов)
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Комала (Оссиан, сын Фингалов)

КОМАЛА

ПОЭМА ДРАМАТИЧЕСКАЯ,

Содержанiе.

Основанiе сей поэмы совершенно историческое. Комала, дщерь Сарна, Государя Инисторскаго, или острововъ Аркадскихъ, возчувствовола любовь къ Фингалу. Ея страсть была столь сильна, что принудила ее переодеться въ одежду младаго ратника, чтобъ следовать за Фингаломъ. Она скоро узнана была Гидалланомъ, однимъ Фингалова воинства полководцемъ, котораго любовь она презрела. намеренъ былъ въ следующiй день соединиться съ нею брачными узами, но вдругъ сказываютъ ему о набеге Каракула: онъ идетъ противъ непрiятеля, сопровождаемъ будучи Комалою. Исходя на сраженiе, оставилъ онъ ее на холме, обещаясь возвратиться къ ней въ тотъ же вечеръ, естьли судьба войны не прекратитъ его жизни. Онъ преодолелъ непрiятеля, и посылаетъ Гидаллана возвестить Комале о скоромъ его возвращенiи. Но сей, пылая мщенiемъ за презренiе къ себе Комалы, уведомляетъ ее, что ея любовникъ убитъ. Между темъ, какъ нещастная Комала погружается въ глубочайшую печаль, Фингалъ приходитъ. Она не смеетъ верить въ томъ своимъ главамъ, и думаетъ, что это тень Фингалова. но удостоверясь, что его самаго видитъ, умираетъ она отъ восхитительной и чрезмерной радости. Каракулъ, о которомъ здесь упоминается, есть тотъ Каракалла, сынъ которой 211 году воевалъ противъ Каледонянъ.

ДЕЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

ФИНГАЛЪ.

КОМАЛА, дочь Сарна, Государя Инисторскаго, любовница Фингалова.

ГИДАЛЛАНЪ, сынъ Ламора, нещастный любовникъ Комалы.

ДЕЗАГРЕНА и МЕЛИЛЬКОМА, дочери Морнiя, спутницы и подруги Комалы.

БАРДЫ.

ДЕЗАГРЕНА.

Ловитва зверей уже окончилась. Уже на Арвене ничего не слышно, кроме шуму источниковъ. Дщерь Морнiя! гряди со бреговъ Кроны, оставь твой лукъ и стрелы, прими твою арфу, да начнутся радостныя наши песни съ началомъ ночи, и холмы сiи да возгремятъ стройнымъ оныхъ гласомъ.

МЕЛИЛЬКОМА.

Кроны. Во мраке я почла ее за малый бугоръ, покрытый мохомъ; но вдругъ увидела ее скачущу и сокрывшуся отъ моего взора. Воздушное некое явленiе играло между ветвями рогъ ея, и привиденiя уклоняли злопредвещательныя главы свои на край облаковъ своихъ.

ДЕЗАГРЕНА,

Ахъ! это предзнаменованiя смерти Фингалофой. Царь щитовъ поверженъ, и Каракулъ торжествуетъ! Востани Комала, сниди съ каменистыхъ холмовъ: дщерь Сарна! востани, и пролей источники слезъ! уже нетъ твоего юнаго любовника, и его тень странствуетъ на холмахъ нашихъ.

МЕЛИЛЬКОМА.

Воззри, Комала возсела и погрузилась въ отчаянiе. Два серые ловчiе пса потрясаютъ близъ ея подъятыми своими ушами, дыша беглымъ веянiемъ зефира. Горящая ланита Комалы уклонилась на длань ея, и горный ветръ играетъ въ ея власахъ. Она прекрасныя свои очи обращаетъ къ полямъ, съ которыхъ ея любовникъ обещалъ къ ней возвратиться прежде окончанiя дневнаго. Но увы! ночь сгустилася вокругъ насъ! Фингалъ! где ты? где ты, о

КОМАЛА.

Быстротечныя источникъ Каррона (для чего стремишь ты кровавыя волны? Громъ, сраженiя слышанъ ли былъ на брегахъ твоихъ? Покоится ли владыка Морвена? О луна, дщерь небесъ! востани, проникни лучемъ твоимъ облако тебя покрывающее, пусть оружiе, моего любовника блистаетъ среди ночи; или пусть воздушное явленiе, озаряющее тени предковъ нашихъ, являетъ багровый свой светъ, и предшествуетъ мне къ местамъ, где Герой мой поверженъ въ объятiе. смерти.... Кто защититъ меня отъ скорбной печали? Кто меня защититъ отъ любви Гидаллана?... И такъ я уже не узрю, Фингала, блистающа среди полковъ своихъ, какъ блистаетъ первый дневный лучъ сквозь облако, несущее дождь весенняго утра.

ГИДАЛЛАНЪ посланникъ Фингаловъ возвестить Комале о его къ ней возвращенiи.

Мрачный печальныя Кроны туманъ! востани, сокрой въ твоихъ объятiяхъ ловца зверей; сокрой отъ очей моихъ следы стопъ его. Томимъ печалiю я желаю, да и память о друге моемъ изгладится въ моихъ мысляхъ. Воители разсеяны, Герои уже не теснятся окрестъ его щита. О Карронъ! стреми кровавыя струи: вождь народа уже поверженъ,

КОМАЛА.

Какой убо Герой палъ на брегахъ Каррона? Арвена, блистателенъ, какъ дождевая радуга? Его мягкiе и кудрявые власы подобились ли туману холма, разсыпающемуся отъ лучей солнца? Тако ли въ сраженiяхъ былъ онъ страшенъ, какъ небесная молнiя, и быстръ, какъ пустынная серна?

ГИДАЛЛАНЪ.

Ахъ! для чего не могу я видеть его возлюбленной, склонившейся на камень холма? почто не вижу очей ея орошенныхъ слезами, ея горящихъ ланитъ, до половины сокрытыхъ въ густоте ея власовъ? Лети, сладостныя зефиръ, лети и возвевай густые власы любезныя сея девицы; обнажи очамъ моимъ рамена ея, подобныя белизною алебастру; открой ея ланиты, краснеющiяся отъ сетованiя и печали.

КОМАЛА.

И такъ нетъ уже сына Комгалова, о злополучный для меня вестникъ!... ужасный громъ стремится надъ горою, молнiя летаетъ на огненныхъ своихъ крилахъ. Но кто можетъ устрашить Комалу, когда нетъ уже ея Фингала? Вещай жестокой, уже ли тотъ сраженъ, кто разрушалъ крепкiе щиты?

ГИДАЛАЛНЪ.

Народы разсеяны на ихъ холмахъ; они уже не слышатъ гласа вождя своего.

КОМАЛА.

Да поженетъ и постигнетъ тебя нещастiе на поляхъ твоихъ, о гордый Царь мiра {Императоръ Северъ, отецъ Каракаллы, пославшiй сына своего съ оружiемъ противъ }! да устремится на главу твою всеразрушающая гибель, и пусть первыя стопы твои сретятъ предъ собою мрачность гроба, пусть драгая твоя любовница рыдая излiетъ духъ свой среди прекраснаго жизни своей утра, подобно мне нещастной Комале. Гидалланъ! для чего ты мне возвестилъ смерть Героя, толико мною любимаго? Я бы еще несколько времени ожидала его возвращенiя; я мечтала бы, что вижу его на отдаленномъ камени. Видъ какого нибудь древа могъ бы очи мои обольстить, и шумъ ветровъ могъ бы изображать слуху моему страшные звуки его рога, зовущаго ко брани.... Ахъ! для чего я удалена отъ бреговъ Каррона! мои горячiя слезы произвели бы животворный огонь во хладныхъ его ланитахъ.

ГИДАЛЛАНЪ.

Онъ почiетъ не на брегахъ Каррона; на Арвене возвышаютъ ему гробницу его ратники. О луна! сквозь облачныя твои тени озаряй его своими лучами; озаряй перси Фингаловы; да при твоемъ свете возможетъ еще Комала узреть его блистательное оружiе.

КОМАЛА, обращаясь къ темъ которыхъ мечтала она видеть несущими тело Фингалово.

Остановитесь, чада гроба! стойте, я еще хочу въ последнiй разъ видеть моего любезнаго. Увы! на ловитве зверей онъ меня оставилъ едину, я не знала, что онъ шествовалъ на поле брани: онъ уверилъ меня, что возвратится при захождеиiи дневнаго светила; и се тако возвращается ко мне владыка Морвена!... Печальный житель пещеры {Изъ сего видно, что въ начале царствованiя находились еще некоторые изъ Друидовъ, изъ которыхъ одного спрашивала Комала объ окончанiи войны противу Каракаллы. Она его называетъ чадомъ или жителемъ пещеры; потому что секта Друидовъ была разрушена, и оставшiеся удалились въ разселины горъ и въ пещеры.}! для чего непредрекъ ты мне его паденiя? Ты, предвидя будущее, зрелъ юнаго Героя, плавающаго въ крови своей; и ты сего не возвестилъ Комале.

МЕЛИЛЬКОМА.

Какой шумный звукъ слышу я на Арвене?... Какiе воители движутся и блистаютъ въ долине, подобно возвышеннымъ реки волнамъ при сiянiи лунномъ?

КОМАЛА.

И кто другой, какъ не сопостатъ Комалы, сынъ Царя вселенныя?

Тень Фингала! изъ среды твоего облака направь стрелу Комалы, Каракулъ, поверженъ ею, какъ пустынный заяцъ.... Но это Фингалъ, провождаемый тенями своихъ праотцевъ. О любезный мой! для чего тень твоя грядетъ устрашить, и купно утешить мою прискорбную душу?

Фингалъ.

Барды! возгласите повсюду громкiя ваши песни, прославляйте сраженiе при Карроне. Каракулъ побегъ отъ лица моего на поле, где гордость его ожидала себе несомненнаго торжества. Онъ побегъ отъ лица моего, какъ воздушное явленiе, скрывающее въ недре своемъ призракъ ночи, когда ветры гонятъ его въ пустыню, и когда беглый его блескъ отражается мрачными окрестными лесами.... Я слышу тихiй и прiятный гласъ, подобный жалобамъ зефира на холмахъ моихъ. Уже ли то ловительница зверей Коны, дщерь Сарнова? Сниди съ твоихъ камней, моя любезная, да усладитъ меня голосъ Комалы.

КОМАЛА, мечтая, что она говоритъ тени Фингаловой.

Тень дражайшая! неси меня въ пещеру, въ которой ты покоишься.

ФИНГАЛЪ.

Гряди въ пещеру, где я почиваю отъ трудовъ моихъ, гряди.... Буря уже престала, и солнце позлащаетъ наши поля! гряди любезная ловительница зверей Коны.

КОМАЛА, узнавъ Фингала.

Такъ! это онъ, онъ со славою возвратился. Я осязаю руку, толикими победами прославленную.... Но я чувствую, мне нужно успокоенiе, дозволь мне удалиться, и опочить позади сего камня; позволь, да возмущенная душа моя воспрiиметъ силы, отъятыя грознымъ ужасомъ. А вы дщери храбраго Морнiя

ДЕЗАГРИНА.

Три серны пали отъ стрелъ Комалы; пламень возвышается на холме. Гряди, Царь, Морвена; гряди къ пиршеству Комалы.

ФИНГАЛЪ.

И вы, чада согласiя, воспойте вы сраженiе при Карроне, возвратите радость сердцу моей возлюбленной, тогда, какъ я буду утешаться ея пиршествомъ.

БАРДЫ.

Стреми, быстротечный Карронъ, стреми радости твои волны. Сопостаты обращены въ бегство, быстрые ихъ кони уже не попираютъ полей нашихъ, гордый ихъ орелъ простретъ полетъ свой надъ другими странами. Лучезарное дня светило будетъ впредь озарять насъ мирнымъ и спокойнымъ блескомъ веселiе купно съ тенями ночи будетъ нисходить во глубину моря. Мы не услышимъ ничего, кроме крику ловцевъ, и щиты наши будутъ висеть на стенахъ чертоговъ нашихъ. Естьли мы еще ополчимся, пикъ будетъ то противу чадъ Океана, и брань сiи будетъ намъ утехою, и мы десницы свои омыемъ кровiю чадъ Локлинскихъ. Быстротекущiй Карронъ! стреми радостно твои волны. Сопостаты обращены въ бегство.

МЕЛИЛЬКОМА, приметя, что Комала умираетъ отъ восхитительной радости.

Комала!.... она уже скончалась.

ФИНГАЛЪ.

Такъ въ объятiяхъ уже смерти дщерь Сарнова, моя любовь и радость? Приди посетить меня нежная Комала; приди; когда, я буду одинъ на бреге моихъ источниковъ.

ГИДАЛЛАНЪ.

Коны! Почто печальною вестiю поразилъ я сердце ея? Я не буду уже иметь утешенiя видеть ее на ловитве, бегущую во следъ быстрой лани.

ФИНГАЛЪ.

Юный ратникъ, котораго мрачный взоръ являетъ омраченную душу! ты уже не будешь заседать при моихъ пиршествахъ, и ловить со мною зверей пустынныхъ; Гидаллановой исторiи.} Предшествуй мне къ печальному месту, где почила моя возлюбленная, да еще узрю красоту ея. Се она простерта на камени бездыханна: хладное веянiе ветровъ подъемлетъ ея прелестные власы, и звучитъ струною ея лука. Ея стрела переломилась подъ тяжестiю ея тела. Воспойте похвалу дщери Сарновой; пусть отзывы холмовъ повторяютъ всечасно имя

Воззрите на воздушные огни, стремящiеся вокругъ сей нещастной: видите, какъ непорочная душа ея подъемлется въ высоту на лучахъ лунныхъ. Уклоншися взираютъ къ ней тени ея предковъ, тени непобедимаго Сарна, и пламеновиднаго Когда твои прелестные персты будутъ перебегать по струнамъ арфы? Когда твой сладостный голосъ услышится на холмахъ нашихъ? Твои спутницы будутъ искать тебя въ пустыни, и оне тебя не найдутъ. Ты будешь имъ иногда являться въ сонныхъ мечтанiяхъ, и чрезъ то мирнымъ спокойствiемъ усладишь сердце ихъ и душу. Твой голосъ долго будетъ слышаться въ ихъ ушесахъ, и оне съ радостiю воспомянутъ о сонныхъ своихъ мечтахъ. Воззрите на воздушные огни, летающiе вокругъ сея нещастной; воззрите, какъ непорочная душа ея подъемлется въ высоту на светоносныхъ лучахъ лунныхъ.