Комала (Оссиан, сын Фингалов)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Комала (Оссиан, сын Фингалов) (старая орфография)

КОМАЛА

ПОЭМА ДРАМАТИЧЕСКАЯ,

Содержание.

Основание сей поэмы совершенно историческое. Комала, дщерь Сарна, Государя Инисторского, или островов Аркадских, возчувствовола любовь к Фингалу. Её страсть была столь сильна, что принудила ее переодеться в одежду младого ратника, чтоб следовать за Фингалом. Она скоро узнана была Гидалланом, одним Фингалова воинства полководцем, которого любовь она презрела. намерен был в следующий день соединиться с нею брачными узами, но вдруг сказывают ему о набеге Каракула: он идет против неприятеля, сопровождаем будучи Комалою. Исходя на сражение, оставил он ее на холме, обещаясь возвратиться к ней в тот же вечер, естьли судьба войны не прекратит его жизни. Он преодолел неприятеля, и посылает Гидаллана возвестить Комале о скором его возвращении. Но сей, пылая мщением за презрение к себе Комалы, уведомляет ее, что её любовник убит. Между тем, как нещастная Комала погружается в глубочайшую печаль, Фингал приходит. Она не смеет верить в том своим главам, и думает, что это тень Фингалова. но удостоверясь, что его самого видит, умирает она от восхитительной и чрезмерной радости. Каракул, о котором здесь упоминается, есть тот Каракалла, сын которой 211 году воевал против Каледонян.

ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА.

ФИНГАЛ.

КОМАЛА, дочь Сарна, Государя Инисторского, любовница Фингалова.

ГИДАЛЛАН, сын Ламора, нещастный любовник Комалы.

ДЕЗАГРЕНА и МЕЛИЛЬКОМА, дочери Морния, спутницы и подруги Комалы.

БАРДЫ.

ДЕЗАГРЕНА.

Ловитва зверей уже окончилась. Уже на Арвене ничего не слышно, кроме шуму источников. Дщерь Морния! гряди со брегов Кроны, оставь твой лук и стрелы, прими твою арфу, да начнутся радостные наши песни с началом ночи, и холмы сии да возгремят стройным оных гласом.

МЕЛИЛЬКОМА.

Кроны. Во мраке я почла ее за малый бугор, покрытый мохом; но вдруг увидела ее скачущу и сокрывшуся от моего взора. Воздушное некое явление играло между ветвями рог её, и привидения уклоняли злопредвещательные главы свои на край облаков своих.

ДЕЗАГРЕНА,

Ах! это предзнаменования смерти Фингалофой. Царь щитов повержен, и Каракул торжествует! Востани Комала, сниди с каменистых холмов: дщерь Сарна! востани, и пролей источники слез! уже нет твоего юного любовника, и его тень странствует на холмах наших.

МЕЛИЛЬКОМА.

Воззри, Комала возсела и погрузилась в отчаяние. Два серые ловчие пса потрясают близ её подъятыми своими ушами, дыша беглым веянием зефира. Горящая ланита Комалы уклонилась на длань её, и горный ветр играет в её власах. Она прекрасные свои очи обращает к полям, с которых её любовник обещал к ней возвратиться прежде окончания дневного. Но увы! ночь сгустилася вокруг нас! Фингал! где ты? где ты, о

КОМАЛА.

Быстротечные источник Каррона (для чего стремишь ты кровавые волны? Гром, сражения слышан ли был на брегах твоих? Покоится ли владыка Морвена? О луна, дщерь небес! востани, проникни лучем твоим облако тебя покрывающее, пусть оружие, моего любовника блистает среди ночи; или пусть воздушное явление, озаряющее тени предков наших, являет багровый свой свет, и предшествует мне к местам, где Герой мой повержен в объятие. смерти.... Кто защитит меня от скорбной печали? Кто меня защитит от любви Гидаллана?... И так я уже не узрю, Фингала, блистающа среди полков своих, как блистает первый дневный луч сквозь облако, несущее дождь весенняго утра.

ГИДАЛЛАН посланник Фингалов возвестить Комале о его к ней возвращении.

Мрачный печальные Кроны туман! востани, сокрой в твоих объятиях ловца зверей; сокрой от очей моих следы стоп его. Томим печалию я желаю, да и память о друге моем изгладится в моих мыслях. Воители разсеяны, Герои уже не теснятся окрест его щита. О Каррон! стреми кровавые струи: вождь народа уже повержен,

КОМАЛА.

Какой убо Герой пал на брегах Каррона? Арвена, блистателен, как дождевая радуга? Его мягкие и кудрявые власы подобились ли туману холма, разсыпающемуся от лучей солнца? Тако ли в сражениях был он страшен, как небесная молния, и быстр, как пустынная серна?

ГИДАЛЛАН.

Ах! для чего не могу я видеть его возлюбленной, склонившейся на камень холма? почто не вижу очей её орошенных слезами, её горящих ланит, до половины сокрытых в густоте её власов? Лети, сладостные зефир, лети и возвевай густые власы любезные сея девицы; обнажи очам моим рамена её, подобные белизною алебастру; открой её ланиты, краснеющияся от сетования и печали.

КОМАЛА.

И так нет уже сына Комгалова, о злополучный для меня вестник!... ужасный гром стремится над горою, молния летает на огненных своих крилах. Но кто может устрашить Комалу, когда нет уже её Фингала? Вещай жестокой, уже ли тот сражен, кто разрушал крепкие щиты?

ГИДАЛАЛН.

Народы разсеяны на их холмах; они уже не слышат гласа вождя своего.

КОМАЛА.

Да поженет и постигнет тебя нещастие на полях твоих, о гордый Царь мира {Император Север, отец Каракаллы, пославший сына своего с оружием против }! да устремится на главу твою всеразрушающая гибель, и пусть первые стопы твои сретят пред собою мрачность гроба, пусть драгая твоя любовница рыдая излиет дух свой среди прекрасного жизни своей утра, подобно мне нещастной Комале. Гидаллан! для чего ты мне возвестил смерть Героя, толико мною любимого? Я бы еще несколько времени ожидала его возвращения; я мечтала бы, что вижу его на отдаленном камени. Вид какого нибудь древа мог бы очи мои обольстить, и шум ветров мог бы изображать слуху моему страшные звуки его рога, зовущого ко брани.... Ах! для чего я удалена от брегов Каррона! мои горячия слезы произвели бы животворный огонь во хладных его ланитах.

ГИДАЛЛАН.

Он почиет не на брегах Каррона; на Арвене возвышают ему гробницу его ратники. О луна! сквозь облачные твои тени озаряй его своими лучами; озаряй перси Фингаловы; да при твоем свете возможет еще Комала узреть его блистательное оружие.

КОМАЛА, обращаясь к тем которых мечтала она видеть несущими тело Фингалово.

Остановитесь, чада гроба! стойте, я еще хочу в последний раз видеть моего любезного. Увы! на ловитве зверей он меня оставил едину, я не знала, что он шествовал на поле брани: он уверил меня, что возвратится при захождеиии дневного светила; и се тако возвращается ко мне владыка Морвена!... Печальный житель пещеры {Из сего видно, что в начале царствования находились еще некоторые из Друидов, из которых одного спрашивала Комала об окончании войны противу Каракаллы. Она его называет чадом или жителем пещеры; потому что секта Друидов была разрушена, и оставшиеся удалились в разселины гор и в пещеры.}! для чего непредрек ты мне его падения? Ты, предвидя будущее, зрел юного Героя, плавающого в крови своей; и ты сего не возвестил Комале.

МЕЛИЛЬКОМА.

Какой шумный звук слышу я на Арвене?... Какие воители движутся и блистают в долине, подобно возвышенным реки волнам при сиянии лунном?

КОМАЛА.

И кто другой, как не сопостат Комалы, сын Царя вселенные?

Тень Фингала! из среды твоего облака направь стрелу Комалы, Каракул, повержен ею, как пустынный заяц.... Но это Фингал, провождаемый тенями своих праотцев. О любезный мой! для чего тень твоя грядет устрашить, и купно утешить мою прискорбную душу?

Фингал.

Барды! возгласите повсюду громкия ваши песни, прославляйте сражение при Карроне. Каракул побег от лица моего на поле, где гордость его ожидала себе несомненного торжества. Он побег от лица моего, как воздушное явление, скрывающее в недре своем призрак ночи, когда ветры гонят его в пустыню, и когда беглый его блеск отражается мрачными окрестными лесами.... Я слышу тихий и приятный глас, подобный жалобам зефира на холмах моих. Уже ли то ловительница зверей Коны, дщерь Сарнова? Сниди с твоих камней, моя любезная, да усладит меня голос Комалы.

КОМАЛА, мечтая, что она говорит тени Фингаловой.

Тень дражайшая! неси меня в пещеру, в которой ты покоишься.

ФИНГАЛ.

Гряди в пещеру, где я почиваю от трудов моих, гряди.... Буря уже престала, и солнце позлащает наши поля! гряди любезная ловительница зверей Коны.

КОМАЛА, узнав Фингала.

Так! это он, он со славою возвратился. Я осязаю руку, толикими победами прославленную.... Но я чувствую, мне нужно успокоение, дозволь мне удалиться, и опочить позади сего камня; позволь, да возмущенная душа моя восприимет силы, отъятые грозным ужасом. А вы дщери храброго Морния

ДЕЗАГРИНА.

Три серны пали от стрел Комалы; пламень возвышается на холме. Гряди, Царь, Морвена; гряди к пиршеству Комалы.

ФИНГАЛ.

И вы, чада согласия, воспойте вы сражение при Карроне, возвратите радость сердцу моей возлюбленной, тогда, как я буду утешаться её пиршеством.

БАРДЫ.

Стреми, быстротечный Каррон, стреми радости твои волны. Сопостаты обращены в бегство, быстрые их кони уже не попирают полей наших, гордый их орел прострет полет свой над другими странами. Лучезарное дня светило будет впредь озарять нас мирным и спокойным блеском веселие купно с тенями ночи будет нисходить во глубину моря. Мы не услышим ничего, кроме крику ловцев, и щиты наши будут висеть на стенах чертогов наших. Естьли мы еще ополчимся, пик будет то противу чад Океана, и брань сии будет нам утехою, и мы десницы свои омыем кровию чад Локлинских. Быстротекущий Каррон! стреми радостно твои волны. Сопостаты обращены в бегство.

МЕЛИЛЬКОМА, приметя, что Комала умирает от восхитительной радости.

Комала!.... она уже скончалась.

ФИНГАЛ.

Так в объятиях уже смерти дщерь Сарнова, моя любовь и радость? Приди посетить меня нежная Комала; приди; когда, я буду один на бреге моих источников.

ГИДАЛЛАН.

Коны! Почто печальною вестию поразил я сердце её? Я не буду уже иметь утешения видеть ее на ловитве, бегущую во след быстрой лани.

ФИНГАЛ.

Юный ратник, которого мрачный взор являет омраченную душу! ты уже не будешь заседать при моих пиршествах, и ловить со мною зверей пустынных; Гидаллановой истории.} Предшествуй мне к печальному месту, где почила моя возлюбленная, да еще узрю красоту её. Се она простерта на камени бездыханна: хладное веяние ветров подъемлет её прелестные власы, и звучит струною её лука. Её стрела переломилась под тяжестию её тела. Воспойте похвалу дщери Сарновой; пусть отзывы холмов повторяют всечасно имя

Воззрите на воздушные огни, стремящиеся вокруг сей нещастной: видите, как непорочная душа её подъемлется в высоту на лучах лунных. Уклоншися взирают к ней тени её предков, тени непобедимого Сарна, и пламеновидного Когда твои прелестные персты будут перебегать по струнам арфы? Когда твой сладостный голос услышится на холмах наших? Твои спутницы будут искать тебя в пустыни, и оне тебя не найдут. Ты будешь им иногда являться в сонных мечтаниях, и чрез то мирным спокойствием усладишь сердце их и душу. Твой голос долго будет слышаться в их ушесах, и оне с радостию воспомянут о сонных своих мечтах. Воззрите на воздушные огни, летающие вокруг сея нещастной; воззрите, как непорочная душа её подъемлется в высоту на светоносных лучах лунных.