Крома (Оссиан, сын Фингалов)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Крома (Оссиан, сын Фингалов) (старая орфография)

КРОМА.

ПОЭМА.

Содержание.

Мальвина плачет о смерти своего любезного Оскара, Оссиан слышит, и чтоб утешить ее в печали, разскавывает ей, как он в Кроме, малом Ирландском уезде, воевал против Ротмара. Кротар, владетель Кромы, был уже стар и слеп. Фовар-Горм, его сын, был столько молод, что не мог еще владеть оружием, Уотмар почел случай сей благоприятным. чтоб завладеть Кромою и присовокупить ее к своим владениям. Кротар, устрашенный предприятием РотмараФингалу просить помощи. Фингал повелевает сыну своему Оссиану отправиться в Крому; но прежде Оссианова прибытия Фовар-Горм, не смотря на свою младость, дерзнул напасть на Ротмара. Он лишается

!!!!!!!!!!!!!335--338

Я веселился с иноплеменниками, когда сын мой был еще при мне; но сокрылось сие раждающееся светило и не оставило после себя ни единой блистательной черты. Пал юный сей Герой, он пал, защищая своего родителя.

Ротмар, вождь Тромла, узнал, что я слеп, и ослабшая моя мышца уже покоится. Гордость его воспрянула, он вступает в Крому. Ратники мои повергаются его мечем. Кипя досадою, приемлю я оружие, но слаб и лишенный зрения что мог сделать Стопы мои странствуют на удачу по чертогам моим. Я предался снедающей меня горести. Тщетным желанием призывал я счастливые дни моей младости, когда я сражался и торжествовал на поле смерти: сын мой возвращается с ловитвы; его десница, юная десница не вращала еще мечем бранноносным, но сердце его было мужественно, и огонь бодрости блистал в его очах. Он зрит смятение и дрожащия стопы своего родителя. Я слышал его вздохи: любезный мой родитель! сказал он мне, не слабость, ли моя сокрушает тебя печалию? Не то ли стенаний твоих виною, что не имеешь ты сына, могущого защитить тебя? Родитель мой! я начинаю чувствовать крепость моей мышцы. Уже извлекал я мечь, я в силах напрягать лук. Позволь, да ополчусь я против гордого Ротмора, позволь, я чувствую, как пламенеет мое сердце. - Так, ты с ним сразишься, ответствовал я, гряди; но да предъидут пред тобою прочие ратники, чтоб мой я хотя слышать твое торжественное шествие, когда уже очи мои не могут видеть тебя грядуща вспять с победою.

Он летит, сражается, умирает. Сопостат простерся к моим чертогам: убийца сына моего приближает чело своего воинства.

Не ныне время, рек я Кротару, не ныне время наполнять чашу радости. При сих словах схватил я мое копие, ратники мои узрели стремящийся из очей моих пламень, и востоют вокруг меня. Всю ночь шествовали мы на высоту холма. При востании света тесная и злаком покрытая долина открылась пред нами. На брегах источника ее орошающого узнали мы ратников Ротмара по блеску их оружия. Мы устремляемся на них в долину. Они бегут: Ротмар поражен мною. Солнце не сгустилось еще к западу, и я возвратился к Кротару с оружием его сопостата. Старец осязал его своими руками, и радость обновилась на челе его.

Ратоборцы соединяются в чертоги; обновляется пиршество; чаша победы ходит кругом пять Бардов шествуют и поют хвалы Оссиану; весь огонь их души переходил в их песни, и десять арф сопутствовали их гласу. Воскресший мир и тишина осеняют радостию Крому. Ночь приходит, не возмущая кроткой безопасности, и восходящую зарю узрели с спокойным сердцем. Ни едино враждебное копие не блистало во мраке. Вся страна восхищалось радостию: Котмара уже не было.

Я возвысил глас мой в похвалу сына ко мне и рек:

Поздравь меня, Оссиан, возрадуйся со мною; сын мой не без славы. Умер юный воитель необратился в бегство: он противостал смерти в лице. Счастлив, кто умирает в юности, и когда все еще гремит его именем! Робкий и славый не узрит его состаревшася в своих чертогах, он не поругается язвительною усмешкою трепещущим его рукам. Память его знаменита в песнях. Юные девицы проливают о нем слезы, но старец по малу истаевает, и видит славу младости своей изчезающу в забвении и он умирает в неизвестности, он не имеет сынов, которые бы о нем восплакали. Радость окружает их гробницу, и камень, долженствующий сохранять его имя, полагается без пролития слез. Так, счастлив, кто умирает в юности, окружен полным сиянием своея славы!