Катлода (Оссиан, сын Фингалов)
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Катлода (Оссиан, сын Фингалов)

КАТЛОДА.

Поэма.

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ.

Содержанiе.

Фингалъ, спустя два года, какъ женился онъ на Роскране, дочери Кормака, Ирландскаго Государя, вознамерился путешествовать на острова Оркнейскiе, чтобъ посетить Катула Государя Инисторскаго. Пробывъ несколько дней въ Карриктуре, столице Катуловой, Шотландiю, но буря его застигла, и онъ принужденъ былъ уклониться въ Скандинавской заливъ близъ Гормала, обыкновенной столицы Старна, его непримиримаго непрiятеля Старнъ едва приметя чужестранцовъ на берегу, немедленно собралъ свои племена и пошелъ къ заливу Уторна, где Фингалъ остановился. Но узнавъ, кто таковы сiи чужестранцы, не дерзнулъ онъ измерить силъ своихъ съ Фингаломъ. Онъ принялъ намеренiе прибегнуть къ подлому коварству тамъ, где не надеялся на свои силы. Онъ приглашаетъ Фингала къ пиршеству.

!!!!!!!!!!!!!!Пропуск

сударю съ того времени, какъ нарушилъ онъ права гостепрiимства, (см. Фин. п. 3.) отказался отъ пиршества. готовится на него напасть, а Фингалъ защищаться, наступила ночь; Думаруннъ предлагаетъ Фингалу, что онъ хочетъ наблюдать непрiятельскiя движенiя. Государь должность сiю самъ на себя принялъ; онъ пришелъ по случаю къ пещере Туртора, где Старнъ держалъ въ заключенiи Кобан-Карглассу, дочь одного соседственнаго вождя. Исторiя о сей пленной красавице недостаточна; потому что Гальской подлинникъ утраченъ. Фингалъ простерся до священнаго места, где Старнъ и сынъ его Сваранъ советовались съ духомъ Лоды о успехе войны. Встреча и Сварана. Песнь кончится описанiемъ воздушныхъ чертоговъ Крутлолда, котораго почитаютъ Скандинавскимъ Оденомъ.

!!!!!!!!!230-231

своихъ враговъ. Вечно не зналъ ты ужаса, грозный Думаруннъ.

Сынъ Комгаловъ! рекъ онъ, я хочу шествовать во мраке. Подъ сенiю сего щита я зрю блистающiя племена враждебныхъ. Старнъ предо мною купно съ Свараномъ, сопостатомъ чужестранцовъ. Не вотще принимаютъ они духа Лоды на камени могущества. Естьли Думаруннъ не возвратится, его супруга останется одна въ поляхъ Крангма {или Кратм-Кролъ древнее имя той части северной Шотландiи, которая лежитъ прямо противъ острововъ Аркадскихъ.}. Два источника сочетаваютъ гремящiя свои воды близъ моего жилища, его окружаютъ холмы, обремененные долговечными рощами, и не далече Океанъ стремитъ свои волны. Юный мой сынъ странствуетъ въ поляхъ, и внимательнымъ окомъ следуетъ за стадами крикливыхъ птицъ моря. Вручи ему голову страшнаго вепря; скажи ему, коль восхитительна была радость отца его, когда щетиноватый гость лесовъ Иторнскихъ катался отъ пораженiй его копiя.

Или преплывая моря забылъ я своихъ предковъ? ответствовалъ Фингалъ. Время грозной опасности было для нихъ некогда минутами удовольствiя и радости. Хотя младъ еще, но я спокоенъ и безмраченъ при виде сопостатъ. Вождь Кратма! я, я хочу соглядать движенiя враждебныхъ во мраке ночи,

Фингалъ рекъ, шествуетъ, и прескакиваетъ широкiй Туртора источникъ, ревущiй во мгле среди долины Гормала. Луна озаряла ближнюю скалу. узрелъ на уклоне ея красоту, подобную дщерямъ Локлинсхимъ. Ея власы развеваются по ея плечамъ, шаги ея неравны, начинаетъ она петь, и внезапно умолкаетъ; она движетъ свои прекрасныя мышцы, скорбь стесняетъ ея душу.

Почтенный Торнотъ! говорила она, где ныне странствуешь ты? уже ли на брегахъ Лулана? Ты палъ при твоихъ источникахъ, родитель нещастныя Карглассы.... Но я вижу тебя, о родитель мой! ты ликовствуешь въ чертогахъ Лоды. Когда мрачная завеса простирается на тверди, ты закрываешь иногда щитомъ своимъ луну, я видела омраченный ея кругъ; ты возжигаешь власы твои огнями воздушными, и носишься на крилехъ ночныхъ теней. Почто забвенна я въ сей пещере? Воззри изъ чертоговъ Лоды, воззри очами жалости на печальную Карглассу.

Кто ты? возопилъ Фингалъ: чей гласъ внемлется во мгле ночи? Трепещущая Каргласса Каргласса скрывается въ свою пещеру. Фингалъ за ней следуетъ, онъ разрешаетъ узы связующiя прекрасныя руки ея, и вопрошаетъ, кто изъ сильныхъ виновникъ ея жизни. Торнотъ, ответствуетъ она, обиталъ некогда на брегахъ источника Лулана; ныне онъ въ чертогахъ Лоды, среди радости и пиршествъ. Мечь его сражался съ мечемъ Старна; противуборствiе было продолжительно; но палъ наконецъ родитель мой близъ камени на бреге Лулана {Торкулъ Торнъ, или просто Торнотъ, былъ Государь Крамлана, небольшой Шведской Луланъ текла близъ его жилища; и ныне въ Швецiи одна река называется еще Лулою. Ссоры между Торномъ и Старномъ причиною былъ следующiй случай: Торнъ пригласилъ Старна на ловитву. Оба они съ своими спутниками звероловствовали на горахъ Стимавора; дикiй вепрь вышелъ изъ дубравы. Торнъ его убилъ; Старнъ почелъ то нарушенiемъ правъ гостепрiимства, потому что честь и опасность ловитвы предоставлялася тогда гостю. Начинается распря, и по томъ сраженiе. Торновы воины разбиты совершенно, и онъ самъ погибъ рукою Старна. Кратланъ, разграбилъ чертоги Торновы, и похитилъ дочь его Кобанъ Карглассу, или просто Карглассу; онъ заключилъ ее въ пещеру, и столь безчеловечно поступалъ съ нею, что она обезумела.}. Я поразила стрелою серну; рука моя соединяла власы мои, которые разсеясь развевались дыханiемъ ветровъ; вдругъ услышала я страшный шумъ, я возвела очи въ высоту, сердце мое бьется съ усилiемъ, я лечу въ чертоги, надеясь тамъ обресть тебя, о родитель мой! я узрела Свиепаго Старна. Его густыя и черныя брови, его принужденная усмешка делали лице его страшнымъ. Где отецъ мой? возопила я, где Герой сей толико сильный въ битвахъ? Или оставилъ онъ меня одну среди моихъ враговъ? Старнъ въ безмолвiи схватилъ руку мою и увлекъ меня на свой корабль. Онъ заключилъ меня въ сей пещере. Иногда приходитъ онъ и возвышаетъ предо мною щитъ моего родителя. Часто вижу я ходяща далеко отъ моей темницы юнаго ратоборца..... {Каргласса безъ сомненiя говоритъ здесь о Сваране, сыне Старновомъ, въ котораго она влюбилась.} Онъ царствуетъ въ душе нещасшной Карглассы.

Любезная ответствуетъ Фингаалъ, облакъ печали простерся на душе твоей, пламень любви ее снедаетъ. Но укрепись, не бойся омраченныя сея луны, и сихъ воздушныхъ огней сверкающихъ вокругъ тебя; мечь мой блистаетъ въ твою защиту, и мечь сей въ рукахъ не безсильнаго, или сви-

!!!!!!!!!!!237-238

уныла и печальна удаляется она отъ Фингала, -- И такъ палъ ты, возопила она, палъ ты при своихъ источникахъ, о радость и любовь Карглассы!...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Холмъ Уторна, возвышенный надъ волнами, и котораго ребра озарены всегда воздушными огнями ночи! я вижу омраченную луну, склоняющуюся за хребетъ твоихъ лесовъ; превыше камней твоихъ мрачная Лода, жилище духовъ. При крае облачныхъ своихъ чертоговъ уклоняется страшный Крутлодъ. Исполинскiй образъ его виденъ смешенно среди туманныхъ волнъ его окружающихъ. Его десница держитъ его щитъ, въ шуйце его чаша пиршествъ. Покровъ его страшныхъ чертоговъ усеянъ ночными огнями. Тени племени Крутлодова простираются. Онъ подаетъ чашу Героямъ, блиставшимъ въ поляхъ славы; но густой туманный его щитъ вовышается между имъ и племенемъ робкимъ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ПЕСНЬ ВТОРАЯ.

Содержанiе.

возвращается съ началомъ дня, и поручаетъ войско свое Думарунну, которой, вступя въ сраженiе, принудилъ непрiятеля обратиться вспять на источникъ Туртора. Фингалъ призвалъ свое войско, и поздравляетъ Думарунна съ победою; но онъ приметилъ, что Герой сей раненъ смертно. Думаруннъ умираетъ. Бардъ Уллинъ повествуетъ о Кольгорме и Стрине-Доне

Где сокрылся ты Фингалъ? вещаетъ Думаргинъ, где палъ ты, юная отрасль Сельмы! Уторна. Друзья! примите щиты ваши, и сопутствуйте мне. Онъ не падетъ какъ небесные огни, которые не оставляютъ на земли ни единаго следа своего паденiя.... Но я его вижу, онъ возвращается, какъ быстрый орелъ разсекающiй ветры; я зрю въ рукахъ его корысти враговъ нашихъ. Владыка Сельмы! твое долговременное отсутствiе опечалило сердца наши. - Думаруннъ! сопостаты къ намъ близки; они стремятся какъ волны моря среди тумана; повременно возъемлются оне пенящимися своими главами превыше густыхъ и тяжелыхъ паровъ; при виде ихъ путешественникъ трепещетъ среди своего теченiя, и не знаетъ, въ какомъ безопасномъ сокрыться убежище. Но мы не странники боязливые; сыны Героевъ! уготовьте ваши оружiя! Фингалъ долженъ ли самъ ополчиться, или единому изъ своихъ сильныхъ поручитъ онъ свое мужественное воинство?

Претекшiе случаи, ответствуетъ Думаруннъ, начертываютъ намъ стезю, которою должны мы шествовать. Тренморъ среди умноженныхъ летъ его окружающихъ блистаетъ всегда предъ взоромъ нашимъ. Душа Героя сего была благородна и величественна; никогда низкое и постыдное намеренiе не омрачало его мыслей.

Со бреговъ ста источниковъ различные племена притекли некогда въ Колганирону; имъ предшествовали безтрепетные ихъ вожди; каждой изъ нихъ присвоилъ себе честь быть началовождемъ соединенныхъ сонмовъ. Часто сверкали мечи ихъ до половины извлеченные. Взоры ихъ исполннены ярости вращались въ огне. Они стояли отдаленны другъ отъ друга, въ ихъ устахъ слышенъ былъ глухой шумъ зло предвещающихъ песенъ. Для чего уступлю я честь начальствiя? говорилъ каждый изъ сихъ Героевъ. Предки наши не равною ли блистаютъ славою?

Тренморъ во цвете летъ былъ предтечею своего племени. Онъ видитъ приближенiе сопостата. Досада объяла его душу: онъ убедилъ всехъ вождей, чтобъ начальствовать надъ воинствомъ по чреде. Все были побеждены. Тогда нисходитъ съ своего холма, предшествуетъ соединеннымъ полкамъ, и сопостаты изчезаютъ. Кто воители соединяются окрестъ его и являютъ радость, ударяя во звучные свои щиты. Веленiя владыкъ Сельмы всегда были для народовъ ихъ прiятны и утешительны какъ дыханiе зефировъ; но ихъ вожди всегда по чреде своей предтекли въ поле воинствамъ, доколе опасность явится страшною: тогда уже былъ часъ ихъ владыки, чтобъ ратоборствовать и победить.

Деянiя предковъ нашихъ известны мне, сказалъ Кромакаглассъ; но кто изведетъ ныне воинство въ битву, доколе самъ владыка снидетъ на поле сраженiя? Видите вы сiи четыре холма, покрытые парами; пусть каждой изъ насъ удалится на холмъ и ударяетъ во щитъ: духи снидутъ, можетъ быть, среди мраковъ, и назнаменуютъ, кто изъ насъ долженъ быть предтечею въ брани. - Ратоборцы восходятъ на четыре холма. Барды внимаютъ звукамъ ихъ щитовъ: твоего щита звукъ, о Думаруннъ! возгремелъ въ большей крепости, и тебе честь начало вождя. Воители Уторна спускаются на поле съ страшнымъ шумомъ; Старнъ и Сваранъ имъ предшествуютъ; изъ подъ подъ крова стальныхъ своихъ щитовъ взираютъ они гордо на сопостата; тако ужасный духъ Лолы, сокрывшись позади луны, является превыше омраченнаго ея круга, и во мгле ночи показуетъ все странныя знаменiя своего могущества.

Уже ратоборствуютъ на брегахъ Туртора, воители бiются другъ съ другомъ и теснятся какъ волны Океана. Повсюду звучатъ отзывы повторяемыхъ ударовъ. Стремится смерть изъ строя въ строй: тако мрачные облаки чреватые градомъ и бурями смешиваются въ пространстве воздуха; смесившiеся ихъ шарики свергаются и ударяютъ со звукомъ, море шумитъ и возъемлется.

Уторна? Ты изчезаешь въ бездне прошедшаго, ты заглаждаешься уже въ моей памяти. Старнъ предтечетъ одному крылу воинства, Сваранъ рукокодствуетъ другимъ. Твой мечь, о Думаруннъ; не былъ какъ слабый огнь, которой сiяетъ не пожирая; полки Лохлина обратились въ бегство. Старнъ и Сваранъ стоятъ изумленны. Въ свирепомъ безмолвiи смотрятъ на разрушенiе своего отечества. Рогъ Фингаловъ возгремелъ; чада Албiона къ нему возвращаются; но ни одинъ изъ сильныхъ остался на брегахъ Туртора, безмолвенъ и простертъ въ своей крови.

Думаруннъ! рекъ Фингалъ, мое воинство не возвращается, не обагривъ полей брани враждебныхъ кровiю. При сей вести радость возсiяетъ на челе возлюбленной Ланулы: сынъ твой Кандонъ возвеселится на высотахъ Кратма.

Кольгормъ, ответствуетъ Думаруннъ, Кольгормъ, которой многократно преплывалъ шумящiя Океана волны, былъ первымъ изъ моего племени въ Албiоне. Онъ убилъ своего брата, онъ оставилъ страну своихъ предковъ, и въ мрачномъ безмолвiи удалился на высоту Кратма. Его потомки всегда съ безстрашiемъ исходили противъ сопостатъ, но всегда погибали они въ поляхъ славы. Фингалъ! я подвергаюсь участи моихъ праотцевъ.

При семъ слове изторгаетъ онъ стрелу изъ своихъ ребръ; онъ полъ бледенъ и бездыханенъ на сiю чуждую землю. Его душа летитъ соединиться съ душами его предковъ въ ихъ бурныхъ чертогахъ. Вожди соделались неподвижны и безмолвны окрестъ Они подобны камнямъ Лоды, которые пустынный путешественникъ видитъ издалека при слабомъ свете сумрака; онъ мечтаетъ зреть тени древнихъ Героевъ, испытующихъ себя къ будущимъ битвамъ.

Ночь простерлась надъ воинствомъ, вожди стоятъ еще неподвижны отъ унынiя и скорби. Но владыка Морвена исторгся на конецъ изъ глубокой задумчивости онъ призналъ Уллина и повелелъ ему петь: Думаруннъ, говорилъ онъ, не былъ подобенъ быстротечному огню, которой блеснетъ, и вдругъ теряется во мгле ночи; онъ не былъ какъ слабый воздушный блескъ, готовыя мгновенно изчезнуть. Солнце, ликовствующее на зыбяхъ небесныхъ и разливающее источники света на холмы, есть истинный образъ сего ратоборца. Уллинъ! воспой его праотцевъ, извлеки имена ихъ изъ гробовъ забвенiя.

Иторнъ, возгласилъ Бардъ, Иторнъ возвышенный среди бурныхъ волнъ! почто глава твоя толико мрачна среди паровъ Океана? Отъ долинъ твоихъ исходитъ племя бодрое и смелое, какъ твои орлы; племя щитоноснаго Кольгорма, обитающаго ныне въ чертогахъ Ло#ы,

На гремящемъ острове возвышается Лутанъ, холмъ, орошенный тысящiю источниковъ главу свою, увенчанную древами, склоняетъ онъ на молчаливую долину; тамо близъ пенистаго источника Крурута обителъ Румаръ, грозный ловецъ вепрей дубравныхъ. Стрина-Дона, его дщерь, была прелестна, какъ утреннiй лучь.

Юные Герои и Цари стекались въ чертоги Румара, чтобъ вручить свое сердце гордой звероловительнице Торма; но ты, любезная Стрина-Дона, ты на всехъ взирала безстрастнымъ и спокойнымъ окомъ.

Гуляетъ ли она съ подругами въ поляхъ, ея выя затмеваетъ белизну пуха Каны {Кана растенiе. Его много находится въ болотистыхъ степяхъ севера. Стебель его подобенъ стеблю тростника, пухъ его чрезвычайно белъ, и ничемъ почти не разнится отъ хлопчатой бумаги.}. Ходитъ ли по брегамъ источниковъ, пена волнъ уступаетъ белизне ослепляющаго алебастра ея груди. Ея милыя очи блистательнее звездъ; небесная радуга не такъ прекрасна, какъ ея лице. Ея прелестные власы волнуясь черными кудрями развивались по плечамъ. Во всехъ сердцахъ обитала ты, любезная

Кольгормъ и Суранъ его братъ притекли изъ Иторна, пламенея любовiю ко Стрине-Доне. Она узрела ихъ, и сердце ея избрало себе Кульгорма. Звезда Локлина сiяла надъ нею во время ночи, и видела, какъ въ сонныхъ мечтахъ простирала она руки къ своему возлюбленному.

Два брата взаимно раздраженные, нахмуря брови, вращаютъ въ безмолвiи свои пламенныя очи, удаляются и ударяютъ въ свои щиты, уже ихъ руки, трепещущiя отъ радости, схватываютъ мечи. Они ратоборствуютъ. Суранъ палъ въ крови своей его родитель, огорченный его смертiю, изгналъ Кольгорма изъ отечества. Кольгормъ долгое время странствовалъ на моряхъ носимъ ветрами, напоследокъ онъ притекъ къ подножiю камней Кратма, Стрина-Дона, честь и красота острова Торма, сопутствовала Кольгорму.

ПЕСНЬ ТРЕТІЯ.

Содержанiе,

Оссiанъ, по краткихъ некоторыхъ и общихъ разсужденiяхъ, описываетъ положенiе Фингала, и также Локлинскаго войска. Разговоръ Старна и Сварана. Вводная повесть о Кормар -Трунаре и Фоанар-Брагале. Старнъ хочетъ, чтобъ Сваранъ Фингала, удалившагося на ближнiй холмъ. Сваранъ отрекся, Старнъ предпрiялъ самъ исполнить сiе намеренiе; онъ побежденъ и связанъ Фингаломъ; но великодушный сей Герой возвратилъ ему вольность, укоривъ его прежде въ жестокости и безчеловечiи.

Где начало источника летъ? Где пределъ, къ которому они стремятся неутомимо и непрерывно? Въ какой бездне поглощаются они обремененны тысящами различныхъ случаевъ? Взоры мои желаютъ проникнуть во глубину прошедшаго; но я вижу въ немъ слабый только и неизвестный блескъ, подобный блеску лучей луны, отраженныхъ поверхностiю отдаленнаго озера. Тамо горятъ пламенники брани; здесь вижу робкое и малодушное племя, изчезающее въ бездействiи, не ознаменуя делъ своихъ никакимъ достопамятнымъ деянiемъ. Ты, пробуждающая духъ мой, арфа любезная, спустися съ высоты, где висишь ты среди щитовъ, да при гласе твоихъ струнъ изчезнетъ мгла, покрывающая прошедшее: воскреси преждебывшихъ Героевъ.

Уторнъ, жилище бурь! я зрю на холмахъ твоихъ Героевъ моего племени. Фингалъ уклонился во мраке на гробъ Думарунна: онъ окруженъ ратоборцами сего нещастнаго вождя. На бреге Туртора Локлтнское воинство опочило подъ густыми тенями ночи. Старнъ и , досадуя и стыдясь, что были они побеждены, удалились на два холма, опершись на широкiе свои щиты, взирали они на текущiя къ западу звезды. Крутлодъ, подобенъ безобразному пламснному призраку, склоняется отъ лона облаковъ. Онъ разрешаетъ ветры; зна

!!!!!!!!!!!249-250

брань, доколе Анниръ прiиметъ небесную чашу отъ рукъ Крутлода.

Брагала проливая слезы востаетъ, исторгаетъ кудрю прекрасныхъ своихъ власовъ. Трунаръ подалъ мне чашу и пригласилъ меня къ радости. Я возлегъ во мраке ночи, и тщательно сокрылъ лице мое полъ шлемомъ. Сонъ низшелъ на сопостатовъ, тогда я восталъ, полетелъ быстро какъ призракъ, и пронзилъ сердце Трунарофо. Сама Брагала Анниръ ударилъ во щитъ, и призналъ своего сына. Я притекъ обагренъ кровiю враждебныхъ. Трикраты владыка возопилъ гласомъ радости, подобнымъ внезапному шуму ветровъ въ часы ночи, когда исторгаются они стремительно изъ недръ облачныхъ.

Три дни продолжались пиршественныя веселiя. Мы призвали хищныхъ птицъ; онъ летятъ несомы ветрами; враги Аннира Сваранъ! теперь ночь, Фингалъ одинъ на холме. Да копiе твое пронзитъ ребра его тайно. Радость моя сравнится съ радостiю

Нетъ, Сваранъ не поражаетъ смертiю во мраке: сынъ Аннировъ!

Старнъ, восхищенный яростiю, трикраты подъемлетъ блестящее свое копiе, но готовъ уже поразить, трепещетъ онъ, щадитъ своего сына и удаляется во мглу ночи. На бреге Туртора есть мрачная пещера, жилище нещастной взываетъ тамъ ко дщери Лулана, но дщерь Лулана Лодьи. Кипя гневомъ, летитъ онъ къ уединенному месту, где Фингалъ покоился на своемъ щите. Безстрашный ловецъ, толико пагубный вепрямъ дубравы! не безсильную и робкую деву зришь ты предъ собою, это не слабый отрокъ, лежащiй на бреге но видитъ ты одръ сильнаго;, востая поражаетъ онъ смертiю: брегись возбудить сего страшнаго ратоборца. Старнъ простирается, восталъ. - Кто ты сынъ ночи? Старнъ безмолвствуя повергаетъ въ него копiе свое, они сражаются во мраке, щитъ Старна Фингалъ схватилъ сего вождя и привязалъ къ дубу. При первыхъ лучахъ востекшаго солнца Фингалъ позналъ владыку Онъ вращаетъ нееое время очи свои безмолвно, мысли его востекли къ прошедшему. Онъ вспомнилъ время, когда шумъ стопъ Агандекиныхъ былъ

!!!!!!!!!253-254

Я удерживаю знаменитыя деянiя по мере, какъ они преходятъ въ моей памяти, и я возраждаю ихъ въ моихъ песняхъ. Песни Осне уподобляются быстрому и тинистому источнику; оне несутся въ высоту, какъ сладостныя согласiя Луты. Щастливая страна Луты! Мальвины летитъ и блистаетъ на арфе, твои камни повторяютъ ея стройные звуки. Дщерь Тоскарова! ты, которая прiятностiю своего гласа отдаляешь мрачныя мысли, окружающiя мою душу! не хочешь ли ты внимать моимъ песнямъ? Гряди прекрасная, мы воскресимъ въ песняхъ нашихъ деянiя временъ древнихъ.

еще владычествовалъ, и лета не убелили еще власовъ моихъ, какъ востекъ я на корабль во время ночи, чтобъ лететь къ острову Фуарфеду. Звезда Кон-Катлинъ Фингалъ послалъ меня въ помощь Малору, владыке сего острова, окруженному отъ всехъ странъ волнами брани. Наши предки заседали вместе на пиршествахъ дружества.

Колха, и послалъ мечь мой Малору. Онъ позналъ мечь и взыгралъ веселiемъ. Онъ исходитъ изъ своихъ чертоговъ, шествуетъ ко мне, и прiявъ руку мою съ печальнымъ видомъ: Для чего, вещаетъ мне, для чего племя Героевъ притекло въ помощь нещастному Царю, которой толико уже близокъ къ своему паденiю? Тормодъ владычествуетъ онъ узрелъ и возлюбилъ дщерь мою Оину. Я его пренебрегъ, предки наши были враги между собою. Онъ возвратился съ многочисленнымъ воинствомъ; мои ратники побегли отъ лица его; что влечетъ тебя на помощь мне, великодушный сынъ Героевъ?

Я не пришелъ, отвечалъ я, чтобъ быть мне, какъ слабому отроку, безполезнымъ зрителемъ сраженiй. помнитъ Малора и его благотворительную чувствительность къ иноплеменнымъ. Некогда ветры приравили корабль его къ симъ брегамъ, ты встретилъ его радостно, ты угощалъ его пиршественными празднествами, гремели согласныя песни Бардовъ. Се вина ополчившая меня симъ мечемъ, и можетъ быть низложитъ онъ твоихъ сопостать коль бы отдаленны ни были мы отъ нашихъ друзей, никогда не забываемъ ихъ въ нещастiи. - Достойный сынъ мужественнаго слова твои подобны гласу Крутлода, когда сей могущественный житель тверди отверзаетъ свое облако и удостоиваетъ насъ своихъ вещанiй. Тысяща другихъ ратоборцевъ ликовали при моихъ пиршествахъ. Но все они забыли нещастнаго Малора.

!!!!!257-258

Съ востанiемъ денницы я разрешилъ узы Тормола, и возвратилъ его любовнице. - Для чего, рекъ я , для чего Тормеду провождать дни свои въ печалехъ? Онъ племя Героевъ; онъ знаменитъ и блистателенъ въ поляхъ славы. Пусть ваши предки были врагами другъ другу, но ныне примиренныя ихъ тени веселятся вместе, и пiютъ едину чашу въ чертогахъ Лоды.

Таковы были поступки Оссiана въ его младости, тако вручилъ онъ нежную Оину ея любовнику, коль ни была она прелестна и блистательна.