Психея. Действие первое

Молчание, сестра, всегда со злом дружит.

Пусть ваша и моя найдет язык досада, -

Друг другу высказать нам надо

Все то, что сердце тяготит.

Теперь мы обе - сестры по страданью,

Одно и вы и я в мучении своем,

И наши горести слились в одно дыханье.

По справедливости, вдвоем

Мы можем пережить сердечные терзанья

И их друг другу изольем.

Мне очень больно - я не скрою, -

Что восхищенья все полны

Пред нашей младшею сестрою.

И принцы, что сюда судьбой занесены,

Совсем, сестра, не влюблены.

Как! Видеть каждый час, что ей здесь все послушно,

Что каждый сердце дать ей рад,

А мимо нас с тобой проходят равнодушно

И не желают бросить взгляд!

Иль наша красота не стоит преклоненья?

Богов ли мы прогневали сейчас,

Что наш удел - пренебреженье;

Что юноши не замечают нас,

Оказывая предпочтенье

Огню прекрасных глаз?

Скажите мне, сестра: найдется ль доля злее,

Чем предназначенная нам,

Когда приходится смотреть, как за Психеей

Толпой влюбленные влекутся по пятам?

Сестрица! От такой напасти

Рассудок можно потерять.

Сравнения с таким несчастьем

А я от этого порой рыдать готова,

Покоя, отдыха сейчас я лишена.

Нет, я не вынесу несчастия такого,

Я каждый день обречена

Вдруг вспоминать о том, как к нам судьба сурова

И как горда красой она.

Меня и по ночам преследуют мученья.

Не в силах думать ни о чем,

Я отдана во власть ужасного виденья.

И если принесет мне сон успокоенье,

В моем сознании ночном

Она проходит в сновиденье -

И просыпаюсь я потом.

Сестра! В том и мои печали.

Мы с вами родственны судьбой.

Все, что вы здесь мне рассказали,

Бывает часто и со мной.

Давайте разберем: откуда в ней все это?

Какие качества пленительные в ней?

Не в силах я понять великого секрета,

Дающего ей власть над душами людей.

Кто создал ей такую славу

И чем она внушает страсть?

Над сердцем по какому праву

Она всегда имеет власть?

В ней есть изящество и юности цветенье,

Что может нравиться, не спорю я о том,

Но зрелая краса достойней, без сомненья,

Во здравом мнении людском.

Иль нам досталось все, что только раздражает?

Иль нет приятностей у нас в чертах лица,

В улыбке и в глазах, в походке, что пленяет

И может покорить влюбленные сердца?

Сестра! Скажите, дорогая,

Но лишь со всею прямотой:

Ужели мало я блистаю красотой,

Убранством, прелестью какой

Милей Психея молодая?

Как! Вас милей, сестра моя?

Когда охотились вы вместе,

Вас долго сравнивала я

И, ничего не утая,

Милее вы - скажу по чести.

Скажите мне и вы, но искренне вполне:

Ужели у меня одно предубежденье,

Когда я думаю, что что-то есть во мне,

Способное внушать порою восхищенье?

Вы, милая сестра, - я в том убеждена -

Могли бы вызвать страсть своею красотою.

Достоинств всяческих у вас душа полна.

Я к вам пристрастна, и, не скрою,

Я в вас была бы влюблена,

Не будь я вашею сестрою.

Но почему ж ее предпочитают нам,

И почему сердца сдаются ей без боя,

Желаний, вздохов дань нам не несут к ногам,

Влюбленной нас не чтут хвалою?

Все женщины согласны в том,

Что уж не так она прелестна,

И если юноши горят пред ней огнем,

Причина этому известна.

Она и мне ясна. Могу предполагать,

Что скрыто нечто здесь, и это не случайно.

Способность всех воспламенять

Мне свойством кажется весьма необычайным.

Нет, фессалийские есть в этом деле тайны:^[62]

Ей кто-то должен был способность даровать

Сердца всех юношей пленять.

О нет, сестрица, я держусь иного мненья:

Лишь тонкая игра изменчивых очей,

Лишь видимость девичьего смущенья.

Улыбкой нежною своей

Она сулит благоволенье

Почти любому из людей.

Да, славу мы свою, конечно, потеряли.

Теперь не те уж времена,

Когда привязанность любви была дана

И в девах строгий нрав пороком не считали.

От этой гордости, что нам к лицу была,

В наш столь презренный век спустились мы в низины.

Судьба уж ничего нам больше не дала,

Как только хитростью тревожить ум мужчины.

Да, в этом весь секрет. И вы, должна сказать,

Его скорей меня могли понять.

Благопристойности у нас уж слишком много.

К нам юноши, сестра, боятся подойти -

Привыкли с ними мы блюсти

Мужчины ценят смех, их более сейчас

Надежда, чем любовь, конечно, привлекает;

Вот почему, сестра, от нас

Психея всех влюбленных похищает.

Поступим, как она. Что с веком спорить нам?

Мы тоже можем быть смелее.

Забудем чопорность былую поскорее,

Что к молодым так не идет годам!

Согласна я, и цель для испытанья

Я выбрала достойную вниманья.

Два принца прибыли из стран чужих,

И оба так милы, так полны обаянья,

Что я… Но видели вы их?

Ах, милая сестра, без указанья

В них принцев чувствуешь прямых!

Мне кажется, сестра, себя не унижая,

Принцесса без стыда полюбит их любая

И сердце может им отдать.

Ах, вот они! Я в восхищенье!

Какая поступь! Вид какой!

Все то, о чем болтали мы с тобой,

В них получает подтвержденье.

Что заставляет вас, о принцы, так спешить?

Вы нас ли избегаете, робея?

Сказали нам, что, может быть,

Здесь явится сама Психея.

Ужели в сих местах отрады нет для вас

Места приятны нам, но ищем мы сейчас

Одну Психею в нетерпенье.

Наверно, спешные дела

Влекут вас, если вы полны такого рвенья?

О, если бы она скорей пришла!

Зависит от нее желаний всех свершенье.

Конечно, было бы нескромностью считать,

Что тайну эту нам вы можете сказать…

Нам не к чему пред вами здесь таиться.

Как ни скрывай ее, нет тайны той ясней.

Сударыня! Не долго тайне длиться,

Когда любовь сокрыта в ней.

Короче говоря, вам надобно сознаться,

Нам чувству этому приятно подчиняться;

Мы оба сердце ей сейчас открыть должны.

Довольно странно нам услышать речи эти -

Прямых соперников в согласии найти.

Нет невозможного на этом свете,

Для истинных друзей другого нет пути.

Ужели нет другой здесь девушки прекрасной

И чувство в вас зажечь способна лишь одна?

Ужель других искать ваш стал бы взор напрасно

И вас достойна лишь она?

А разве для любви нужны нам рассужденья

И выбираем мы умом?

Мы сердце отдаем в порыве упоенья

Ума презревши указанья,

Мы все с волнением в крови

Летим, куда влекут желанья,

И сердцу в сладкий миг любви

Прилично только послушанье.

Ну что же, я могу лишь пожалеть о том,

Что вы узнаете сердечные печали.

У той, что вас пленит приветливым лицом,

Себе сочувствия дождетесь вы едва ли:

В ней сердце в легкомыслии своем

Не сдержит ничего, что взоры обещали…

Надежда, что сейчас вас привлекает к ней,

За обещаньями найдет обман, конечно.

Вам много испытать придется грустных дней

От всех непостоянств ее души беспечной.

В порыве чувств слепых, достойно сожаленья,

По качествам своим могли бы вы найти

Подруг и равных ей и лучших, без сомненья

Стараясь взор к другой, достойной, устремить,

Вы дружбу от любви спасли бы, может быть.

Полны вы оба свойств прекрасных.

Я вас из жалости хочу предупредить

О вашей участи несчастной.

Конечно, тронуты мы вашей добротой

И благодарны вам за нежное участье,

Но оба мы должны, сударыня, к несчастью,

Отвергнуть ваш совет прямой.

О нашем тщетно вы старались бы спасенье

От страсти, что сейчас страшна и нам самим.

Когда и дружбой мы себя не оградим,

То не поможет нам и это сожаленье.

Так нужно, чтобы власть Психеи… Вот она!

Вам новые, сестра, приятности готовы.

Вы насладитесь здесь, сестра моя, сполна

Триумфом радостным своей победы новой.

Так принцы влюблены, что должно вам сейчас

Из уст их услыхать признанье роковое.

Я не могла понять, зачем они средь нас

Лишаются всегда душевного покоя,

Но я подумала совсем другое,

Когда увидела их возле вас.

Нет, ни рождением, ни красоты сияньем

Не в силах мы к себе вниманье их склонить.

Одним доверием признанья.

То, в чем готовы мы сейчас признаться вам,

Сударыня, - безумье, без сомненья:

Ведь стольким вы внушали страсть сердцам,

И мы боимся вашего презренья.

Но вы не гневайтесь и к страстным сим словам

Имейте все же сожаленье.

Вы видите в нас двух друзей,

Которых с детских лет любовь соединяла;

От уважения взаимного сильней

С годами это чувство стало.

В превратностях судеб, в жестокие года

Выказывали мы бесстрашье в испытанье,

И сердца дружеского пониманье -

Вот чем гордиться мы могли всегда.

Немало в прошлом дружба выносила,

Но высоты она достигла лишь сейчас,

Коль и любовь не разделила нас,

И, чувствам вопреки, у нас одно стремленье,

Законам дружества, как прежде, мы верны.

Кому-нибудь из нас свободно предпочтенье

Вы оказать сейчас должны.

Чтоб спору большее придать значенье -

А от него зависят и владенья, -

Во имя дружбы, единящей нас,

В руках избранника соединить именья

Без всякой зависти решили мы сейчас.

О да, сударыня! Наследственные страны,

Чтоб к вашим пасть ногам, сливаются в одно,

И, может быть, нам цели долгожданной

Достичь хоть этим будет суждено.

Мы это сделать твердо обещали

Для короля, для вашего отца, -

Всем жертвуют легко влюбленные сердца,

С богатством расстаются без печали.

Утешит пышность царского венца.

Тот выбор, что стоит теперь передо мной,

Способен утолить надменное желанье:

Вы предлагаете мне достоянье,

Какому равного не знают под луной.

Ваш пыл, и дружество, и чувства, что таятся

В душевной вашей глубине,

Прекрасны, спору нет, но лучше отказаться

Самой от этой чести мне.

Чтоб подчиниться столь прекрасной доле,

Нет у меня свободы до сих пор:

Покорна я в судьбе одной отцовской воле,

И больше прав на брак есть у моих сестер.

И если б от меня зависело решенье,

То примирить ваш спор бессильна б я была,

И никому из двух, о принцы, предпочтенья

Я, к сожаленью, оказать бы не могла.

На ваши чувства я всегда готова

Но совершенства вы исполнены такого!..

Мне много двух сердец, вам мало одного.

При всем желании для вашей дружбы нежной

Мне стать преградой было б жаль -

Ведь одному из вас тогда б я неизбежно

Большую принесла печаль.

О принцы! Приходя к решению такому,

Из всех поклонников вас выбрала бы я,

Но может ли душа моя,

Обидев одного, отдать себя другому?

Тому, кто будет избран мной,

Я в жертву принесу другой души страданье -

На бессердечные терзанья

Мной будет обречен другой.

Вы оба блещете столь пылким благородством,

Что причинить я вам не в состоянье зла.

Чтоб быть счастливыми такого чувства сходством,

Любовь единое пыланье в вас зажгла.

Но если только вы согласны

Вот две мои сестры - они прекрасны,

Ответит чувство их достойнейшим сердцам,

А из того, что я люблю их, ясно,

Что лучших жен желать не стоит вам.

Ах, сердце вовсе по согласно

Другой принадлежать по воле той,

Кого оно так любит страстно!

Сударыня! Над нашею судьбой

Вы, словно повелительница, властны -

Располагайте нашею душой,

Но, отдавая нас красавице другой,

Вы с нами поступаете ужасно.

Для ваших же сестер то было б оскорбленьем:

Они не назовут достойным подношеньем

Остаток чувств, для них чужих.

Нужна им чистота первоначальной страсти,

И дать усладу сердцу их,

Ведь каждая душа в мечтах своих

О собственном вздыхает счастье.

О принцы! Прежде чем сейчас

От этой доли отрекаться,

Должны б вы были постараться

Узнать, чтó думают о вас.

Ужели мы должны вам сердцем подчиняться?

Нет, если здесь вам прочат в жены нас,

Прямым отказом мы ответим, может статься.

Мне кажется, наш дух достаточно высок,

Чтоб отказать порой и самой высшей доле.

Мы обе предпочтем, чтоб по своей лишь воле

У наших преклонялись ног.

Я, сестры, думала, что славу предвещает

Союз вам этот, и притом…

Не знаешь ли, зачем меня он призывает?

Об этом вы узнаете потом.

Скажи, что с королем? От страха цепенею.

Страшитесь за себя. Ах, как я вас жалею!

Благодарю богов! Спокойна я вполне,

Но что с тобой, Ликас? Весь полон ты печали…

От короля должны узнать вы самого,

Зачем меня за вами посылали,

А с тем - причину горя моего.

Спешу, дрожа, узнать судьбы решенье строгой.

Коль тайну нам открыть тебе запрета нет,

Скажи нам, что тебя исполнило тревогой?

Таких мы при дворе не видывали бед,

И говорят об этом очень много, -

Оракул королю столь страшный дал ответ.

Вот вам его слова - о, как они ужасны! -

Я их запечатлел в душе своей несчастной:

«Не следует, чтоб кто-нибудь мечтал,

Что будет замуж выдана Психея.

Пусть возведут ее скорей на гребень скал

Невестой, плача и жалея,

Чтоб там она одна на праздник Гименея

Супруга ждать могла. Вот брачный час настал -

Пред нею чудище, которого нет злее,

Пред ней стоит дракон и льет свой страшный яд,

Дракон, воздвигнувший во всей вселенной ад».

Жестокое поведав повеленье,

От вас я ухожу, и сами вы сейчас

Решите, почему карают боги нас

И в чем пред ними наше преступленье.

Как думаете вы, сестра, о горе злом,

Что для Психеи в этот час настало?

Сознаюсь вам, сестра, в бесчувствии своем:

Меня ее беда сейчас печалит мало.

То, что я чувствую в душе своей,

Блаженство мне напоминает…

Идем! Судьба нам посылает

Несчастье, что всех радостей милей.

Сцена представляет мрачное скалистое ущелье, в глубине которого виднеется пещера, внушающая ужас. В эти пустынные места должна быть приведена Психея, чтобы исполнить волю оракула. Толпа опечаленных людей пришла сюда оплакать ее злую участь. Одни из них высказывают свое сочувствие в трогательных жалобах и заунывном пении, другие проявляют свои горестные чувства в танцах, выражающих бесконечное отчаяние. Далее следует жалобная песнь на итальянском языке, исполняемая безутешной женщиной и двумя опечаленными мужчинами.

Горе плакать мне велит,

Как не плакала вовеки,

Плачьте, звери, камни, реки, -

Смерть красавице грозит!

О несчастье!

Ах, бедняжка!

Смерть жестока!

Зло - от рока!

Невинная красавица в беде!

Где ж справедливость? Где?

О боги, находиться между вами?

В жестокости сравниться с небесами

Отныне не сумеет даже ад.

Вседержитель!

За что удел такой

Неслыханно! Ужасно!

Отнять у жизни ту, что столь прекрасна!

О горе! Все впустую!

Хоть разорвись на части,

Отступишь перед силой высшей власти!

О несчастье!

Ах, бедняжка!

Смерть жестока!

Невинная красавица в беде!

Где ж справедливость? Где?^[63]

Нет, фессалийские есть в этом деле тайны. - Фессалия считалась в древности страной колдунов и прорицателей.

Все стихи в первой интермедии перевел с итальянского Евг. Солонович.

Автор:	Мольер Ж.
Категория:	Комедия


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница