Испанские братья.
Часть первая.
VII. Разочарование.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Испанские братья. Часть первая. VII. Разочарование. (старая орфография)

VII. 

Разочарование.

Путешествие от города апельсинных рощ до зеленых склонов Сиерры-Морены должно было показаться восхитительным дон Карлосу Альварец. Он был полон надежд и почти не сомневался в успехе своих планов и достижении всех своих желаний. Он уже казалось чувствовал нежную руку донны Беатрисы в своей, в то время как они стоят пред алтарем собора.

Но, по мере того, как дни уходили, радостное чувство, наполнявшее его грудь, становилось слабее и уступало место мрачным мыслям. Наконец он приблизился к своему родному дому и въехал в маленькую рощу пробковых деревьев, где они детьми играли с Жуаном. Когда они были здесь в последний раз, осенний ветер усыпал поблекшими листьями дорогу. Теперь он видел ярко-синее летнее небо сквозь свежую листву. Но он сознавал себя в этот момент иэмученным и старым, и желал возвращения детских дней, хотя ему едва было двадцать лет. Никогда уже более он не мог себя чувствовать счастливым вместе с Жуаном.

Мрачные мысли его, однако, разсеялись при виде собак, выбежавших в нему навстречу с радостным лаем со двора замка. Тут были все: Педро, Цина, Пепе, Грулло, Бутрон... всем им дал имена Жуан. Дальше он увидел фигуры старого Диего и Долорес, приветствовавших его у ворот. Соскочив с лошади, он поздоровался с этими верными слугами его дома и отвечал на их разспросы о себе и Жуане. После того, приласкав собак, разспросив по именам о всех слугах в замке и сделав распоряжение о надлежащем приеме своего конвоя, он медленными шагами вошел в большую, пустынную залу.

Его уже ждали в замке: он сбросил свой плащ на руки Диего и сел в кресло в терпеливом ожидании, пока слуги позаботятся устроить все нужное. Скоро явилась Долорес с вином, хлебом и виноградом; но это было только merienda, род полдника, в ожидании более солидного ужина, который она приготовляла для своего молодого хозяина. С полчаса Карлос слушал её рассказы о делах замка и деревни, и пожалел, когда она наконец вышла из комнаты и оставила его наедине с грустными мыслями.

К вечеру Долорес объявила ему, что ужин готов, добавив, что она накрыла стол во внутренней маленькой комнате, которую сеньор дон Карлос вероятно предпочтет большой зале.

Эта маленькая комната еще более залы напоминала ему Жуана. Но братья бывали здесь обыкновенно днем, теперь окно было завешено ковром и серебряная лампа проливала свой свет на обильно уставленный стол с белоснежною скатертью и одним прибором для него.

С наступившими сумерками и одиночеством, его печаль возвратилась в нему. Но природа действовала за него. Его отчаяние сменилось теперь более тихою грустью. Поток слез облегчил его наболевшее сердце. С первых детских лет ему еще не приходилось так плакать.

Шум приближающихся шагов пробудил его. Он быстро вскочил и подошел в окну, надеясь, что в полумраке останутся незамеченными следы его слабости. Но это была только Долорес.

- Сеньор,-- сказала она, быстро входя в комнату,-- не потрудитесь ли вы выйти к людям из Севильи, которые приехали с вами? Они обижают бедного маленького погонщика мулов и грозятся отнять его кладь.

Извощики с кладью и погонщики мулов, направляясь с товаром из Ламанки через Сиерру-Морену в Андалузию, часто проезжали мимо замка и иногда останавливались там. Карлос тотчас же пошел на призыв Долорес.

- Где мальчик? - спросил он.

Это было верно. На зеленой лужайке позади замка, в конце горной тропы, стояла кучка севильских копейщиков, набиравшихся обыкновенно из среды городского отребья и большею частью мавританской крови. Посреди их, положив руку на шею передняго из своих мулов и подняв другую, чтобы придать большую выразительность своям словам, стоял погонщик. Это был маленького роста, худощавый, подвижный человек, одетый с ног до головы в каштанового цвета кожу. Его мулы были тяжело нагружены; на каждом лежало по три больших мешка с кладью, но за ними был видимо хороший уход; кроме того они имели нарядный вид с их украшениями из ярко окрашенных кисточек и бахромы и маленькими колокольчиками.

- Вы знаете, друзья,-- говорил погонщик в то время, как подошел Карлос,-- мои мешки все равно что знамя у солдата; мы должны беречь их как свою честь. Нет, нет! Вы можете взять его кошелек, жизнь,-- все это к вашим услугам; но вы не должны прикасаться к его знамени, если вам дорога жизнь.

- Мой добрый приятель, твои знамена, как ты их называешь, будут здесь в безопасности.

Погонщик мулов повернул в нему свое добродушное, честное лицо и стал благодарить его.

- Я Юлиано, маленький Юлиано, обыкновенно так зовут меня, потому, как видите, ваше сиятельство, я не особенно велик. В последний раз я выехал из Толедо.

- Вот как! Какой же ты везешь товар?

- Вещи не большие по размеру, но очень ценные, а везу я их севильскому вупцу - Медель де-Эспиноза, если ваше сиятельство слышали о нем. У меня есть зеркала совершенно в новом роде; превосходной работы и верные как сталь.

- Мне знакома лавка Эспинозы. Я часто бывал в Севилъе,-- сказал дон Карлос, и его кольнуло в сердце при воспоминании, как часто ему приходилось покупать там разные хорошенькия безделушеи для донны Беатрисы. - Но, иди теперь за мной, друг, и хороший ужин вознаградит тебя за грубость этих молодцов. Андрес, позаботься хорошенько о его мулах; это послужит тебе достойным наказанием за обиду их хозяину.

- Как хочешь, друг. Андрес покажет тебе конюшню, а я скажу мажордому, чтобы об тебе позаботились как следует.

- Опять я от чистого сердца приношу вашему сиятельству мою нижайшую признательность.

Карлос вошел в дом, дал нужные приказания Диего и возвратился в свою комнату.