Испанские братья.
Часть первая.
XXII. Царство террора.
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Испанские братья. Часть первая. XXII. Царство террора.

XXII. 

Царство террора.

Уже поздно вечеромъ Карлосъ вышелъ изъ своей комнаты. Какъ онъ провелъ эти часы - осталось навсегда тайною; но безъ сомненiя онъ выдержалъ страшную борьбу съ стремленiемъ бежать и скрыться где нибудь. Его разсудокъ говорилъ ему, что этимъ путемъ онъ только прямо ринется на свою погибель; такъ какъ тщательно организованные надзоръ и шпiонство покрывали своею сетью не только города, но деревни, не говоря уже о братстве "Германдады",-- добровольной сыскной полицiи или охране,-- всегда готовой содействовать властямъ.

Но все-таки, если онъ не могъ спасти себя, то Жуанъ долженъ быть спасенъ во что ни стало. Эта мысль все сильнее и сильнее охватывала его въ то время, когда, стоя на коленяхъ, онъ молился въ своей комнате.

Наконецъ онъ поднялся и добавилъ къ прежде написанному письму къ Жуану несколько строкъ, въ которыхъ умолялъ его ни подъ какимъ видомъ не возвращаться въ Севилью. Но тутъ онъ вспомнилъ, до чего доходила его простота, когда онъ думалъ послать это письмо по королевской почте,-- этимъ учрежденiемъ Испанiя обладала ранее другихъ странъ Европы. Конечно, при малейшемъ подозренiи, письмо его будетъ вскрыто, прочитано и только наведетъ на Жуана ту опасность, отъ которой онъ думалъ спасти его.

Но скоро ему пришелъ въ голову лучшiй планъ. Чтобы привесть его въ исполненiе, онъ спустился поздно вечеромъ въ прохладный внутреннiй дворъ, или patio, съ мраморнымъ поломъ и журчащимъ посреди его фонтаномъ, окруженномъ тропическими растенiями, многiя изъ которыхъ были въ цвету.

Оказалось, какъ онъ и ожидалъ, одинокая лампа светилась въ отдаленномъ углу, освещая фигуру молодой девушки, которая писала у маленькаго выложеннаго мозаикой стола. Донна Беатриса не пошла въ гости съ прочими членами семьи и осталась одна, чтобы написать первое письмо своему жениху, да это и вообще было ея первымъ письмомъ. Какъ ни былъ кратокъ срокъ его отсутствiя, но Жуанъ выговорилъ себе это утешенiе. Она знала, что на следующiй день отправляется королевская почта на северъ и пройдетъ черезъ Нуэру, по пути въ Ламанку.

Она была такъ занята своимъ деломъ, что и не заметила какъ вошелъ Карлосъ. Въ черныхъ волосахъ ея было несколько жемчужинъ и пунцовыхъ цветовъ и лампа обливала своимъ мягкимъ светомъ ея прелестныя черты. Знакомый ему ароматъ ея любимыхъ духовъ носился въ воздухе. Ему невольно припомнился краткiй, хотя очаровательный сонъ, бывшiй единственнымъ романомъ въ его жизни. Но время было дорого и онъ подавилъ въ себе эти воспоминанiя.

- Донна Беатриса,-- произнесъ онъ тихо.

Она вздрогнула и повернула къ нему лицо, покрывшееся краской.

- Вы пишете моему брату?

- Почему вы знаете, сеньоръ донъ Карлосъ? - спросила съ невиннымъ кокетствомъ молодая девица.

Но Карлосъ, проникнутый ужасною действительностью, сразу перешелъ къ тому, что у него было на сердце.

- Я убедительно прошу васъ, сеньора, написать ему отъ меня.

- Почему же вы сами не можете написать ему, сеньоръ лиценцiатъ?

- Разве вы не знаете, что случилось, сеньора?

- О! донъ Карлосъ! Какъ вы пугаете меня. Вы подразумеваете эти ужасные аресты?

Карлосъ сразу увиделъ, что необходимо сказать все въ несколькихъ прямыхъ словахъ, чтобы Беатриса могла понять опасность, грозившую его брату. Она слушала донъ Жуана, когда онъ читалъ ей выдержки изъ священнаго писанiя и толкованiя на нихъ и понимала, что все это должно быть тайной; но она не сознавала еще, что церковь клеймила это названiемъ ереси. Поэтому, услышавъ съ горестью объ аресте Лозады и его друзей, она не въ состоянiи была связать тотъ проступокъ, за который они пострадали, съ именемъ самаго дорогого для нея человека. Она была еще слишкомъ молода; она еще не много думала - только любила. И она слепо следовала за нимъ, не спрашивая, куда онъ ее велъ. Когда наконецъ она поняла, что Лозада былъ брошенъ въ темницы Трiани за чтенiе св. писанiя и толкованiе его, то ужасный крикъ вырвался изъ ея груди.

- Тише, сеньора! - сказалъ Карлосъ, и въ первый разъ готосъ его прозвучалъ строго.-- Мы все погибнемъ, если даже вашъ маленькiй черный пажъ услышитъ этотъ крикъ.

Но Беатриса еще не научилась сдерживать своихъ чувствъ, последовалъ второй вопль и она уже готова была разразиться истерическими рыданiями, когда Карлосъ решился прибегнуть къ более сильной мере.

- Молчите, сеньора! - повторилъ онъ.-- Мы должны быть мужественны и хранить молчанiе, если хотимъ спасти донъ Жуана.

Она взглянула жалобно на него.

- Спасти донъ Жуана? - проговорила она.

- Да, сеньора. Выслушайте меня. Вы во всякомъ случае добрая католичка. Вы ни чемъ не компрометтировали себя; вы читаете свой Angelus, делаете обеты; украшаете цветами алтарь Мадонны. Вы вне опасности.

Она смотрела на него съ пылающимъ лицомъ и блестящими глазами.

- Я вне опасности! Вотъ все что вы можете сказать? Зачемъ мне жизнь?

- Терпенiе, дорогая сеньора! Благодаря вашей безопасности, мы можемъ спасти его. Слушайте меня. - Вы пишете ему. Скажите ему объ арестахъ; онъ долженъ знать объ этомъ. Говорите объ ереси въ техъ словахъ, какъ умеете... Я не могу. Потомъ пишите объ чемъ хотите. Но въ конце письма скажите, что я здоровъ теломъ и душой и посылаю мой сердечный приветъ ему. Наконецъ, добавьте, что я прошу его, для нашей общей пользы и лучшаго устройства делъ, не прiезжать въ Севилью, а оставаться въ Нуэре. Онъ пойметъ это. Прикажите ему сами такъ поступить, сеньора... Сами, слышите же.

Действительно, привратникъ уже открылъ мрачныя наружныя ворота, потомъ внутреннюю золоченую дверь и возвратившееся изъ гостей семейство вошло въ patio. Они говорили между собою; но не такъ весело какъ обыкновенно. Донна Санчо скоро подошла къ Долоресъ и стала подшучивать надъ ея занятiемъ, грозя унести и прочесть недоконченное письмо. Никто не сказалъ ни одного слова Карлосу; но можетъ быть это вышло случайно.

Впрочемъ, врядъ ли это было деломъ случая, когда его тетка, проходя мимо него во внутреннюю комнату, завернулась плотнее въ свою мантилью, какъ бы опасаясь, чтобы ея длинное кружево не прикоснулось къ нему. Вскоре после того донна Санчо уронила свой вееръ. По обычаю, Карлосъ поднялъ его и подалъ ей съ низкимъ поклономъ. Она машинально взяла его и вследъ затемъ съ презрительнымъ взглядомъ опять бросила, какъ бы боясь осквернить себя прикосновенiемъ къ зараженной вещи. Тонкой мавританской работы вещица разлетелась въ дребезги на мраморномъ полу; и съ этого момента Карлосъ понялъ, что онъ является отверженнымъ человекомъ въ семье своего дяди, подозреваемымъ и достойнымъ презренiя.

И неудивительно. Всемъ были известны: его близость съ монахами Санъ-Изадро, его дружба съ донъ Жуаномъ Понче де-Леонъ и съ врачемъ Лозадой. Кроме того, разве онъ не училъ въ Духовной коллегiи, подъ покровительствомъ Санъ-Жуана, бывшаго также жертвою инквизицiи. Кроме того, оказалось много другихъ признаковъ его склонностей, которыя сделались заметными, когда его коснулось подозренiе.

Несколько времени онъ стоялъ молча, наблюдая выраженiе лица своего дяди и замечая, какъ хмурился его лобъ, когда онъ встречалъ его глаза. Когда донъ Мануэль направился въ небольшую гостиную, дверь которой выходила на внутреннiй дворъ, Карлосъ смело последовалъ за нимъ.

Они стояли лицомъ къ лицу, но едва видели другъ друга, потому что комната, освещаемая только слабыми лучами месяца, била почти темна.

- Сеньоръ дядя,-- сказалъ Карлосъ,-- я боюсь, что мое присутствiе здесь непрiятно для васъ.

Донъ Мануэль помолчалъ прежде чемъ ответить ему.

- Племянникъ,-- сказалъ онъ наконецъ,-- ты былъ крайне неблагоразуменъ. Да помогутъ святые, чтобы не было еще хуже.

Часто бываетъ, что въ моментъ сильнаго волненiя въ человеке становятся заметнее наследственныя фамильныя черты. Такъ бываетъ и въ его душевныхъ свойствахъ. Теперь говорилъ уже не робкiй донъ Карлосъ, а Альварецъ де-Сантильяно-и-Меннiя. Гордость и мужество звучали въ его голосе.

- Хотя я и не вижу своей вины, но очень сожалею, если я чемъ нибудь заслужилъ неудовольствiе моего уважаемаго дяди, которому столько обязанъ. Но было бы непростительно съ моей стороны оставаться долее въ доме, где я уже не могу более быть желаннымъ гостемъ.

И онъ повернулся, собираясь уходить.

- Остановись, молодой безумецъ! - воскликнулъ донъ Мануэль, на котораго эти гордыя слова сделали благопрiятное впечатленiе. Оне подняли Карлоса въ его глазахъ и онъ уже относился къ нему не презрительно, хотя съ негодованiемь.

- Я услышалъ голосъ твоего отца. - Но я говорю тебе, что ты не покинешь кровлю моего дома.

- Я благодарю васъ за это.

- Не стоитъ труда. Я не прошу тебя объ этомъ; я только не желаю знать, какъ далеко ты зашелъ въ своихъ безумныхъ сношенiяхъ съ еретиками. Хотя я не квалификаторъ инквизицiи, но я уже слышу запахъ огня отъ тебя. И по правде говоря, молодой человекъ, еслибъ ты не былъ Альварецъ де-Меннiя, то врядъ ли я рискнулъ бы обжечь свои пальцы, чтобы вытащить тебя изъ него. Дьяволъ,-- и я боюсь, что не смотря на твое наружное благочестiе, ты уже въ его власти, можетъ брать то, что ему принадлежитъ по праву. Но такъ какъ истина отъ Бога, то ты услышишь ее изъ моихъ устъ. Говоря по правде, я вовсе не желаю, чтобы всякая паршивая собака въ Севилье смела облаивать меня и членовъ моего дома и чтобы наше древнее, уважаемое имя сделалось достоянiемъ улицы.

- Не говорилъ ли я тебе, что мне не нужно твоихъ оправданiй? Какое бы у меня не составилось внутреннее убежденiе, честь нашей фамилiи требуетъ прежде всего, чтобы мы не признавали тебя опозореннымъ. Поэтому, я говорю тебе прямо,-- не изъ любви, а по другимъ еще более сильнымъ въ конце концовъ побужденiямъ,-- мы будемъ защищать тебя. Я добрый католикъ и верный сынъ материзцеркви; но я прямо сознаюсь, что я не такой герой веры, чтобы принести въ жертву на алтаре ея техъ, кто носитъ мое имя. Я не имею претензiй на такую святость - далеко отъ этого - и донъ Мануэль пожалъ плечами.

- Я умоляю васъ, сеньоръ дядя, позволить мне объяснить...

- Не нужно мне твоихъ объясненiй,-- воскликнулъ донъ Мануэль, замахавъ руками.-- Я не такой дуракъ. Всегда лучше не трогать опасныхъ тайнъ. Но я долженъ сказать тебе, что, изъ всехъ позорныхъ глупостей нашего времени, нетъ ничего хуже этой ереси. Если человекъ решился потерять свою душу, то, по здравому смыслу, я допускаю въ виде приманки большiя земли, герцогскiй титулъ, набитые деньгами епископскiе сундуки, или нечто подобное изъ благъ земныхъ. Но пожертвовать всемъ, чтобы тебя сожгли здесь, да еще ждать вечнаго огня после смерти - да это чистое идiотство!

- Я получилъ награду, я прiобрелъ сокровище, которое дороже жизни,-- сказалъ съ твердостью Карлосъ.

ему, что еретики открыли философскiй камень, то онъ ничего не нашелъ бы въ этомъ невероятнаго, но только потребовалъ бы доказательствъ.

- Познанiе Бога во Христе,-- началъ съ горячностью Карлосъ,-- даетъ мне блаженство и миръ...

- Только-то? - воскликнулъ съ проклятiемъ донъ Мануэль.-- Дуракъ же я былъ, воображая хотя на одну минуту, что въ твоей голове осталась хоть капля здраваго смысла! Но разъ дело касается однехъ словъ, именъ и мистическихъ ученiй, то мне больше нечего говорить съ тобою, сеньоръ донъ Карлосъ. Я только приказываю тебе, если тебе дорога жизнь и ты предпочитаешь мой домъ темнице въ Трiане,-- сдерживать въ должныхъ пределахъ свое помешательство и не давать поводовъ въ подозренiямъ. Въ последствiи, если представится возможность, мы попробуемъ отправить тебя на корабле изъ Испанiи въ какую нибудь другую страну, где безнаказанно проживаютъ бродяги, воры и еретики.-- Съ этими словами онъ вышелъ изъ комнаты.

Карлосъ былъ глубоко уязвленъ такимъ презрительнымъ отношенiемъ къ себе; но вспомнилъ, что это было только начало техъ поруганiй, которыя ему предстояло вынести за свои убежденiя.

не суждено было встретиться въ этомъ мiре. Донна Изабелла де-Баэна и Лозада томились въ тюрьмахъ Трiаны. Правда, фра-Кассiодоро удалось бежать, но зато фра-Константино былъ въ числе первыхъ арестованныхъ.

зданiя, наполненнаго народомъ. Но тутъ для него мелькнулъ и первый лучъ утешенiя, въ знакомыхъ съ детства словахъ католической службы, въ грандiозномъ гимне "Te Deum" (Тебе Бога хвалимъ).

- Подумайте только, дорогiе,-- говорилъ онъ въ утешенiе осиротелымъ семьямъ друзей, которыя посещалъ.-- Не только смерть, но и самыя муки ея Онъ преодолелъ для насъ... и открыль для насъ врата блаженнаго царства, которыя уже не въ силахъ теперь запереть ни люди, ни демоны.

Между темъ его положенiе въ доме дяди день ото дня становилось все более невыносимымъ. Никто не упрекалъ и не оскорблялъ его, даже Гонзальво. Онъ предпочелъ бы даже жесткое слово этому подавляющему молчанiю. Все смотрели на него съ скрытою ненавистью и презренiемъ; все избегали малейшаго прикосновенiя къ нему, какъ къ чему-то оскверненному. Наконецъ, подъ влiянiемъ этого, онъ самъ сталъ видеть въ себе опозореннаго, отверженнаго человека.

По временамъ ему приходила мысль бежать изъ этой удушающей среды. Но бегство влекло за собою арестъ, а съ нимъ вместе представлялось ужасное последствiе,-- явиться предателемъ Жуана. Дядя и его семья, хотя видимо презирали и ненавидели его, обещали его спасти, если возможно, и на столько онъ имъ верилъ.