Испанские братья.
Часть вторая.
XV. Освобождение одного из узников.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Испанские братья. Часть вторая. XV. Освобождение одного из узников. (старая орфография)

XV. 

Освобождение одного из узников.

Зямние дожди лили непрерывно. Давно уже ни один солнечный луч не пронивал в их темницу. Дон-Жуан Альварец не замечал отсутствия солнца. Он лежал больной на своем соломенном матрасе, и взор его успокоивался только на лице его сына, который почти не отходил от него.

Известно, что набальзамированные трупы сохранялись веками в своих подземных могилах. Но как только их касалась струя наружного воздуха или луч света, они разсыпались в прах. Так и похороненный в своей живой могиле дон-Жуан мог протянуть еще многие годы. Но появление Кардоса было таким лучем для него. Ум и сердце его ожили, и на столько же угасла физическая жизнь. Надломленное тело не в состоянии было вынести нового сильного потрясения. Он умирал.

Карлос ухаживал за ним с нежностью женщины. Но он не просил тюремщиков о врачебной помощи для своего отца, хотя в ней и не было бы отказа. Ежедневные покаянные молитвы были теперь оставлены; четки лежали без употребления и дон-Жуан уже не произносил "Аѵе Магиа".

- Сын мой,-- сказал дон-Жуан как-то вечером, в то время, как Карлос в полумраке сидел около него,-- я прошу тебя рассказать мне подробнее о тех, которые возлюбили истину после того, как я жил среди людей. Я хочу узнать их, когда мы встретимся на небесах.

Тут Карлос стал рассказывать ему, хотя уже не в первый раз, но подробнее,-- о судьбах реформированной церкви в Испании.

Потом Карлос в первый раз рассказал всю историю своей жизни. Прежде чем он дошел до половины своего рассказа, дон-Жуан спросил его в волнении:

- Знает ли и любит ли слово Божие мой сын Жуань Родриго?

Ранее Карлос старался с возможною мягкостью обходить этот вопрос. И до последняго времени он не смел сказать правду, опасаясь, что какое нибудь неосторожное слово, сорвавшееся с уст старика, могло повредить Жуану, а также боялся, чтоб кто нибудь не подслушал их. И он склонился в умиравшему и передал ему, что тот просил, едва слышным шепотом.

- Благодарю Бога моего,-- проговорил тихо дон-Жуан. Теперь все мои земные желания исполнены, кроме только одного, чтобы ты был в безопасности. Но,-- прибавил он,-- выходит как-то не справедливо, что все одному Жуану, а тебе ничего.

- Мне ничего! - воскликнул Карлос. И еслиб не темнота комнаты, то его отец увидел бы, как просияло его лицо.-- Отец мой, мне выпала самая счастливая доля. Еслиб даже все могло перемениться, я не променял бы последние два года на лучшия земные радости. Сам Господь сделался ноим уделом, моим наследием в стране живых!

- Кроме того,-- продолжал он, после краткого молчания,-- разве я не увидел тебя, отец мой. И потому я рад, что моему брату досталась доля земного счастья. Но всего удивительнее, что осуществление нашей детской мечты выпало на долю мне, слабейшему, а не мужественному Жуану, что робкому и слабому Карлосу суждено было найти нашего отца.

- Слабому, робкому? - повторил с недоверчивой улыбкой дон-Жуан.-- Я не могу себе представить, чтобы кто нибудь соединял эти понятия с именем моего героя-сына... Карлос, нет-ли у нас вина?

- В изобилии, отец мой,-- отвечал Карлос, сохранявший и свою долю из отпускавшагося им, для надобностей своего отца.-- Ты скоро увидишь мать мою,-- сказал Карлос в то время, как подносил к его устам чашу вина, разбавленного водой.

- Да,-- прошептал умирающий; - но я не думаю об этом. Гораздо выше... я увижу Христа.

- Полный мир.

Карлос ничего не сказал более. Он был счастлив.

уста и закрыл ему глаза...