Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга I.
Глава XXXV. О том, как Гимнаст ловко убил капитана Трипе и других людей Пикрошоля.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга I. Глава XXXV. О том, как Гимнаст ловко убил капитана Трипе и других людей Пикрошоля. (старая орфография)

XXXV.

О том, как Гимнаст ловко убил капитана Трипе и других людей Пикрошоля.

Заслышав эти слова, некоторые из них испугались и стали усердно креститься, полагая, что перед ними переодетый черт, а один из них, которого звали Добрый Жан, капитан вольных стрелков {Иррегулярная милиция, пользовавшаяся прискорбной славой трусости.}, вытащил часослов из-под клапана своих штанов и закричал довольно громко:

- Ἄγιος ὁ Θεός! {Святый Боже!} Если ты от Бога, сказывай; если же ты от лукавого, то сгинь.

Но он не сгинул, а многие из банды, услышав эти слова, разбежались, и это прекрасно заметил Гимнаст.

Однако сделал вид, что сходит с лошади, но, свесившись на бок, ловко перевернулся в стремени, со шпагой на боку, и подпрыгнув на воздухе, уперся обеими ногами в седло задом к лошадиной голове. Затем сказал:

- А ведь я стал задом наперед.

И в этой позиции перевернулся на одной ноге слева направо, не теряя равновесия. Тут Трипе сказал:

- Ага! этой штуки мне не сделать, да оно и понятно.

- Эхма! - отвечал Гимнаст, - я опять ошибся и должен поправиться.

И, говоря это, он уперся большим пальцем правой руки на седельную луку, приподнялся всем телом на воздухе и, поддерживая все тело мускулом и жилой названного пальца, перевернулся таким образом троекратно, а в четвертый раз, опрокинувшись, растянулся всем туловищем между двух ушей лошади, нигде не прикасаясь до нея телом, но твердо держа его на весу, упираясь в большой палец левой руки, и в этом положении завертелся волчком, а затем, хлопнув ладонью правой руки по седлу, раскачался и сел на круп лошади, по-дамски.

После того, легко перекинув правую ногу через седло, как бы приготовился скакать, сидя,на крупе лошади.

- Но, - сказал он, - лучше мне усесться между седельными луками.

И вот, опершись большими пальцами обеих рук на круп лошади, перекувырнулся в воздухе и уселся в правильном положении между седельными луками. Затем привскочил всем корпусом в воздухе и очутился стоя на ногах на седле и раз сто крутился, раскрыв руки в форме креста, крича во весь голос:

- Я беснуюсь, черти, я беснуюсь, беснуюсь, держите меня, держите, держите!

И улепетывали по дороге, оглядываясь назад, как собака, которая утащила домашнюю птицу.

Тут Гимнаст, видя свое преимущество, сошел с коня, вынул шпагу из ножен и напустился на самых знатных и валил их кучами раненных, избитых, и никто ему не сопротивлялся, потому что все думали, что это разъярившийся дьявол, как благодаря чудесной вольтижировке Гимнаста, так и на основании слов, сказанных ему Трипе, который назвал его бедным чертом. Один только Трипе хотел исподтишка раскроить ему голову саблей, но шлем на Гимнасте был крепкий и он только почувствовал сотрясение от удара. Неожиданно повернувшись, он бросил кистенем в Трипе и в то время, как тот прикрывал верхнюю часть тела, Гимнаст одним ударом пробил ему желудок, кишки и печень. Трипе упал на землю и, падая, испустил из себя более четырех горшков супа, а вместе с супом и душу.

После этого Гимнаст удалился, считая, что никогда не следует насиловать фортуну и что все рыцари должны почтительно относиться к своей удаче, не злоупотребляя ею. Сев на коня, он пришпорил его и направился в Вогюйон, а с ним вместе и Преленган.