Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга II.
Глава IV. О детстве Пантагрюэля.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга II. Глава IV. О детстве Пантагрюэля. (старая орфография)

IV.

О детстве Пантагрюэля.

Древние историографы и поэты поучают нас, что многие появились на свет Божий весьма странным образом, хотя пересказывать это было бы слишком долго: если у вас есть досуг, то прочитайте седьмую книгу Плиния. Но вам никогда не случалось слышать о таком чудесном рождении, как рождение Пантагрюэля: трудно поверить, в какой короткий срок он вырос телом и укрепился. Что такое Геркулес, убивший в колыбели двух змей: эти змеи были маленькия и безсильные! Но Пантагрюэль, будучи в колыбели, творил более удивительные вещи. Я уже не говорю про то, что за каждой своей трапезой он потреблял молоко четырех тысяч шестисот коров. И про то, что изготовлением котелка, в котором нужно было варить для него кашицу, заняты были все сковородные мастера в Анжу, Вильдье в Нормандии, Брамоне в Лотарингии и что эту кашицу подавали ему в большой чаше, которая и по сие время находится в Бурже около дворца; но зубы у него были уже так велики и крепки, что он выкусил большой кусок у вышеупомянутой чаши, как это легко видеть.

Однажды поутру, когда ему дали сосать одну из определенных для этого коров, - так как другой кормилицы у него никогда не бывало, как говорит история - он высвободился из пеленок, сдерживавших его руки, схватил корову за ногу и выел у нея вымя и пол-живота с печенкой и почками и всю бы сожрал ее, да только она так страшно ревела, точно волки ее терзали; и на этот рев сбежались люди и отняли корову у Пантагрюэля. Но коровьей ноги им не удалось у него отнять и он ее съел, как вы бы съели сосиску, а когда захотели отнять кость, он ее проглотил, как баклан глотает рыбку. И затем принялся вопить: "bon, bon, bon", потому что он еще не умел хорошо говорить и хотел дать понять, что нашел это вкусным и готов и еще поесть. Видя это, люди, которые ходили за ним, связали его толстыми канатами, как те, что изготовляются в Тене для перевозки соли в Лион, или как те, что употребляются на большом французском корабле, который стоит в порте Грас в Нормандии. Но однажды большой медведь, которого держал его отец, сорвался с цепи, и, подбежав к нему, стал лизать ему лицо, потому что мамки не вытерли ему как следует рта, и тогда он так же легко порвал эти канаты, как Сампсон - те, которыми его связали филистимляне, и, схватив господина медведя, разорвал его на клочки, как цыпленка, и со вкусом съел его мясо, пока оно еще не остыло.

Вследствие этого Гаргантюа, опасаясь, чтобы он не зашиб как-нибудь самого себя, приказал сковать четыре толстых железных цепи, чтобы его связывать ими, и велел приделать к его колыбели крепкия подпорки. И одна из этих цепей находится в Ларошели, где ее каждый вечер протягивают между двумя гаваньскими башнями; другая в Лионе, третья в Анжере. А четвертая была унесена чертями, чтобы связать Люцифера, который в те поры взбесился от того, что у него поднялась страшная резь в животе, после того, как он съел за завтраком душу одного сержанта. Следовательно, вы можете поверить тому, что говорит Николай де-Лира о том месте в Псалтыре, где написано: Et Ogregem Basan {Псалом СХХXIV, 11.}, а именно, что вышеупомянутый Ог, будучи еще малолетним, был так силен и могуч, что приходилось цепями опутывать его в колыбели. И после того он оставался смирным и тихим, потому что не мог так легко порвать цепи, тем более, что в колыбели не было ему простора расправить руки.

Но вот случилось однажды, что отец его во время большого праздника давал великолепный пир всем вельможам своего двора. Должно быть все придворные слуги заняты были и прислуживали гостям, и никто не подумал о бедном Пантагрюэле, и он оставался à recolorum. Что же он сделал? Что сделал? Вот послушайте, добрые люди: он попробовал порвать колыбельные цепи руками, но не смог, потому что оне были слишком крепки; тогда он так сильно принялся колотить ногами, что пробил дно колыбели, хоть оно состояло из балок в семь пядей толщины; и таким образом, высунув ноги из колыбели, он ухитрился достать ими пол. Тогда с большими усилиями он приподнялся, унося свою колыбель на спине точно черепаха, карабкающаяся по стене; и, глядя на него, казалось, что большой корабль в пять сот тонн стал на нос. В таком виде смело вошел он в залу, где пировали, и напугал всех присутствующих, но так как руки у него были не свободны, он не мог достать руками ничего съестного и только с трудом нагибался, чтобы лизнуть языком кушанья.

от каменной болезни, если его долее продержат в колыбели. После того с него сняли цепи и посадили за стол, и он плотно покушал, предварительно с сердцем разломав кулаком свою колыбель на пятьсот тысяч маленьких кусочков и объявив, что он больше ни за что в нее не ляжет.