Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга III.
Глава XIX. О том, как Панург хвалит совет немых.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга III. Глава XIX. О том, как Панург хвалит совет немых. (старая орфография)

XIX.

О том, как Панург хвалит совет немых.

После этих слов Пантагрюэль довольно долго молчал и, казалось, сильно задумался. Затем сказал Панургу:

- Злой дух соблазняет вас; но послушайте: я читал, что уже в древнее время нельзя было верить ни письменным, ни словесным оракулам. Даже и те, которые казались самыми умными и остроумными, часто вводили в заблуждение как двусмысленностью и темнотою слов, так и краткостью изречений. От этого Аполлон, бог прорицания назывался также AoЗоaз. Те предсказания, которые делались знаками, считались более верными и надежными. Таково было мнение Гераклита. И так прорицал Аполлон у ассирийцев. По этой причине они изображали его с длинной бородой и в одежде старца и мудреца, а не так, как греки - голым, юным и безбородым. Воспользуйтесь этим способом и спросите совета, знаками, безмолвно, у какого-нибудь немого человека.

- Согласен, - отвечал Панург.

Но оставим это. Вы значит, не верите тому, что рассказывает Геродот о двух детях, заключенных в хижине, по приказанию. египетского царя Псаметиха, и воспитанных в непрерывном безмолвии; и они, по истечении некоторого времени, произнесли слово: becus, что на фригийском языке значит "хлеб".

- Разумеется, не верю, - сказал Пантагрюэль. Глупо утверждать, что у нас природный язык; все языки произвольное и условное создание народов; членораздельные звуки (как их называют диалектики) сами по себе ничего не значат, но выражают то, что им присвоено. Говорю вам это не без основания. Ведь Бартоло (lib. De verbor. obligat) сообщает что в его время был в Евгубе некто Нелло де-Габриэли, который случайно оглох; тем не менее он понимал каждого италианца, как бы тихо, тот ни говорил, только глядя на его жесты и движения губ. Кроме того, я читал у одного ученого и изящного писателя {Лукиан в Диалоге о танцах.}, что Тиридат, царь Армении, посетил Рим в эпоху Нерона и был принят с почетным торжеством и пышностью, дабы поддержать в нем вечную дружбу к сенату и римскому городу, и не было замечательной вещи в народе, которой бы ему не показали. При его отъезде император поднес ему великие и необыкновенные дары и, кроме того, предложил ему выбрать то, что ему всего более понравится в Риме, клятвенно обещаясь не отказать, чего бы он ни попросил. Но он ничего иного не попросил, как фокусника, которого видел в театре и, не слыша того, что он говорил, понял то, что он выражал знаками и жестами, ссылаясь на то, что под его господством находились народы разных языков, для разговора с которыми приходилось прибегать к нескольким переводчикам, тогда как его одного будет довольно: он так превосходно изъясняет жестами, что как будто говорит пальцами. Но вам необходимо избрать немого от рождения, дабы его знаки были естественно, а не притворно или искусственно пророческия. Остается узнать: хотите вы посоветоваться с мужчиной или с женщиной?

- Я охотно посоветовался бы с женщиной, - отвечал Панург, - да только боюсь двух вещей: первое - это, что женщины, что бы ни видели, всегда воображают, что под этим кроется нечто эротическое. Какие бы жесты, знаки или движения ни делали в их присутствии, оне всегда относят их к тому, связывают с тем, что их всего более интересует. Таким образом мы все будем введены в заблуждение: ибо женщина подумает, что все наши знаки суть любовные знаки. Припомните, что было в Риме двести сорок лет спустя после его основания. Один молодой римский патриций, встретив на горе Целионе латинскую матрону, по имени Верона, глухонемую от рождения, спросил ее с жестами, присущими италианцам, и не подозревая об её глухоте, кого из сенаторов она встретила, поднимаясь на гору. Она же, не слыша его слов, вообразила, что -ом, должно быть, говорит о том, о чем она постоянно думает и чего молодой человек естественно ждет, от женщин. Поэтому знаками, которые в любви несравненно привлекательнее, действительнее и понятнее, нежели слова, увлекла его к себе в дом и знаками дала ему понять, что она согласна. И ни слова не говоря, они усердно предались объяснениям в любви. Второе: что женщины не подадут никакого ответа на наши знаки, а сразу упадут навзничь, доказывая этим, что согласны на наши молчаливые просьбы. Или же если и ответят знаками на наши вопросы, то они будут такие шутовские и дурацкие, что мы сами признаем в них любовные мысли. Вы знаете, как было дело в Вриньоле, когда одна монашенка забеременела от одного монаха, и когда беременность обнаружилась, ее призвала настоятельница и в присутствии всего капитула обвинила в кровосмешении; монашенка тогда стала оправдываться, что это произошло с ней не по доброй воле, но монах ее изнасиловал. Настоятельница отвечала: "Несчастная, ведь это происходило в дортуаре. Почему ты не кричала? Мы все прибежали бы к тебе на помощь." Монашенка отвечала, что она не смела кричать в дортуаре, где приказано соблюдать ненарушимое безмолвие. "Но - сказала настоятельница, - дрянь ты этакая, почему ты не подала о том знак своим соседкам по дортуару?" "Я вертелась, сколько могла, - отвечала монашенка, - но никто мне не помог." "Но, - сказала настоятельница, - почему ты, дрянь, не пришла тотчас же сказать мне об этом и обвинить его формально? Я бы так сделала, случись со мною нечто подобное, чтобы доказать свою невинность." "Потому - отвечала монашенка, - что, боясь пребывать в грехе и осуждении, из боязни, чтобы меня не постигла внезапная смерть, я ему исповедывалась, прежде чем он ушел, и он наложил на меня, как эпитемию, чтобы я никому о том не рассказывала. Открыть тайну исповеди было бы слишком большим грехом и слишком противным Богу и ангелам. Я боялась, как бы огонь небесный не спалил монастырь и все мы не были ввержены в геенну огненную вместе с Дафаном и Авироном."

- Ничего тут нет смешного, - сказал Пантагрюэль. Я хорошо знаю, что все монашествующие не так боятся нарушить заповеди Божии, как свой монашеский устав. Возьмите, когда так, мужчину: Козий Нос будет для этого пригоден.