Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга IV.
Глава III. О том, как Пантагрюэль получил от своего отца, Гаргантюа, письмо, и о странном способе, каким могут доходить быстра вести из чужих и отдаленных стран.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга IV. Глава III. О том, как Пантагрюэль получил от своего отца, Гаргантюа, письмо, и о странном способе, каким могут доходить быстра вести из чужих и отдаленных стран. (старая орфография)

III.

О том, как Пантагрюэль получил от своего отца, Гаргантюа, письмо, и о странном способе, каким могут доходить быстра вести из чужих и отдаленных стран.

Пантагрюэль, занятый покупкой всех этих чужеземных животных, услышал с мола десять выстрелов из мортиры и из фальконета и громкия и радостные восклицания со всех сторон. Пантагрюэль вернулся в гавань и увидел, что то прибыл один из быстроходных кораблей его отца Гаргантюа, называвшийся "Хелидон", от того, что на его корме высилась морская ласточка, отлитая из коринфской меди. Это такая рыба, величиною с луарскую плотву, мясистая, без чешуи, с хрящеватыми крыльями (как у летучей мыши), очень длинными и широкими, при помощи которых, я часто видел, - как она пролетала на сажень от воды с быстротой стрелы из лука. В Марсели ее называют Ландель. И этот корабль тоже был легок, как ласточка и, казалось, не столько плыл по воде, как летел по морю. На нем находился Маликорн, стольник, резавший мясо за столом Гаргантюа, которого он нарочно послал узнать о состоянии здоровья своего сына, доброго Пантагрюэля, и отвезти ему письмо. Пантагрюэль, милостиво поздоровавшись с ним, прежде чем вскрыть письмо и прежде всяких других речей, спросил его:

- Привезли ли вы с собой Гозаля {По еврейски: голубь, голубка. Прим. самого Раблэ.}, небесного вестника?

- Да, - отвечал тот. Он сидит в этой корзинке.

То была голубка, взятая с голубятни Гаргантюа и которая как раз в тот момент, как отплывал вышеназванный корабль, высиживала птенцов. Случись с Пантагрюэлем какая беда, он бы привязал к её лапкам черную ленточку; но так как он был здоров и благополучен, то, высвободив голубку из заточения, он навязал ей на лапки белые тафтяные ленточки и, не теряя ни минуты, выпустил ее на свободу. Голубка моментально полетела с невероятной скоростью, так как вы сами знаете, что нет полета быстрее голубиного, когда у него положены яйца или высижены птенцы, так как вложенная в него природою настойчивая заботливость о голубятках влечет к ним на помощь. И вот, менее чем в два часа, голубка пролетела длинный путь, который совершил корабль в три дня и три ночи, идя и на парусах и на веслах при попутном ветре. И таким образом голубка вернулась на голубятню, к собственному гнезду с птенцами. И услыхав, что у нея навязаны белые ленты, Гаргантюа возрадовался, уверенный в добром здравии своего сына.

Таков был обычай у благородных Гаргантюа и Пантагрюэля, когда они хотели быстро получить весть о чем-нибудь дорогом и желанном, как исход битвы на море и на суше, оборона или взятие какой-нибудь крепости, решение какого-нибудь важного спорного вопроса, благополучного или неблагополучного разрешения от бремени какой-нибудь королевы или знатной дамы, смерть или выздоровление друзей и союзников, застигнутых болезнью и так далее. Они брали Гозаля и приказывали передавать его по почте с рук на руки в те места, откуда они ждали вестей. Гозаль, смотря но тому, были у него на лапках черные или белые ленточки, смотря по обстоятельствам, выводил их из тягостной неизвестности и притом очень быстро, так как в один час успевал пролететь по воздуху большее пространство, нежели проехали бы в целый день по дороге тридцать почт. Этим выгадывалось бы много времени. А потому вы поверите мне, что на голубятнях принадлежавших им мыз всегда во все месяцы и времена года можно было найти голубиные, яйца и птенцов и пропасть голубей. Чего всякий может достичь в хозяйстве посредством селитры и растения вербены.

Выпустив голубя, Пантагрюэль прочитал послание своего отца Гаргантюа, гласившее следующее:

"Дражайший сын.

только мысль живет во мне, только одно опасение терзает мое сердце: не постигла ли тебя какая беда или неудача в пути, так как ты знаешь, что с сильной и искренней любовью всегда неразлучен бывает и страх. А так как по словам Гезиода: доброе начало - половина дела, а по пословице: лиха беда - почин, то я для того, чтобы освободить свой ум от такой тревоги, посылаю нарочно Маликорна, чтобы получить через него известия о первых днях твоего путешествия. Если начало путешествия окажется благополучным и таким, каким я его желаю, то Мне легко будет предвидеть, предсказать и судить об остальном. Я получил несколько забавных книг, которые тебе при сем и посылаю. Читай их, когда захочешь отдохнуть от занятий. Мой посыльный сообщит тебе подробней обо всем, что происходило при дворе. Мир Господень да будет с тобою. Поклонись Панургу, брату Жану, Эпистемону, Ксеноману, Гимнасту и всем остальным твоим домочадцам, моим добрым приятелям.

Пишу из твоего родительского дома, сего тринадцатого июня.