Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга IV.
Глава XLVI. О том, как чертенок был обманут Папафигским землепашцем.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга IV. Глава XLVI. О том, как чертенок был обманут Папафигским землепашцем. (старая орфография)

XLVI.

О том, как чертенок был обманут Папафигским землепашцем.

В половине июля чорт явился в назначенное место, в сопровождении целого эскадрона чертенят-хористов, и, встретив землепашца, сказал:

- Ну, смерд, как ты поживал в мое отсутствие? Давай делиться.

- Дело, - отвечал землепашец.

то же самое и на рынке уселись около землепаища с своей соломой. Землепашец продал очень выгодно свой хлеб, а деньгами набил старый полусапожек, привешенный к его кушаку. Черти ничего не продали, да вдобавок, крестьяне на рынке осмеяли их.

Когда рынок закрылся, чорт сказал землепашцу:

- Смерд, ты надул меня в этот раз, но в другой тебе этого не удастся.

- Господин чорт, - отвечал землепашец, - как мог я вас обмануть? Ведь вы первый выбирали? Верно то, что вы сами хотели меня обмануть, думая найти под землей все семя, какое я посеял, и им соблазнять людей бедных или скупых и через соблазн уловлять их в свои сети. И вы еще слишком молоды и неопытны. Семя, которое кладут в землю, гниет, но от гниения его произрастает новое, которое я и продал, как вы видели. Итак, вы сами выбрали то, что хуже. Вот почему вы и прокляты в Писании.

- Довольно болтать, - сказал чорт. Чем ты засеешь наше поле на будущий год?

- Ладно, - сказал чорт, - ты дельный смерд, посей как можно больше репы; я буду оберегать ее от бури и града. Но знай, что я беру себе то, что выростет на земле, а ты бери то, что будет в земле. Трудись, смерд, трудись! Я же отправлюсь искушать еретиков; их души весьма пригодны для жарения. У господина Люцифера колики; это ему будет полезно.

Когда наступило время жатвы, чорт явился к месту с целым эскадроном камер-чертей. И встретив землепашца с его людьми, стал снимать и собирать ботву от репы. После него землепашец копал землю и вырывал крупную репу и набивал ею мешки. После того все вместе отправились на рынок. Землепашец очень выгодно продал свою репу. Чорт ничего не продал. И хуже того, все громко над ним смеялись.

- Я вижу хорошо, смерд, - сказал ему чорт, что ты меня обманываешь. Я хочу покончить с тобою и с полем. Мы по уговору будем чесать друг друга ногтями, и кто из нас первый устанет, тот лишится своей части в поле. И все поле будет принадлежать победителю. Через неделю мы займемся этим. Подожди, смерд, я тебе чертовски почешу спину. А теперь я бы пошел соблазнять ябедников, лицеприятных нотариусов и грабителей адвокатов, да только они прислали мне сказать через толмача, что все они мне принадлежат. Да их души претят Люциферу и он отсылает их обыкновенно чертям, которые служат кухонными мужиками, а себе берет разве только в том случае, когда оне хорошо просолены. Говорят, что всего вкуснее завтракать школярами, обедать адвокатами, полдничать виноградарями, ужинать купцами, а закусывать на ночь горничными, а самым тонким блюдом за всеми трапезами являются нищенствующие монахи. Это верно. Господин Люцифер, действительно закусывает нищенствующими монахами всякий раз, как садится за стол. Он очень любит завтракать школярами. Но, увы, не знаю, что за беда такая, но в последние годы они усиленно занимаются изучением Священного Писания. И по этой причине мы никак не можем добыть ни единого из них. И думаю, что если пустосвяты нам не помогут и, путем угроз, ругани, насилия и костров, не вырвут у них из рук их святого Павла, то нам не удастся больше скушать ни одного. Адвокатами, кривотолками, грабящими бедных людей, он обыкновенно обедает, и в них недостатка не бывает. Но одно и тоже кушанье надоедает. Он говорил намедни при полном собрании чертей, что охотно скушал бы душу пустосвята, который позабыл за себя помолиться, и обещал двойную плату и, сверх того, награду тому, кто принесет ему зажаренного на вертеле пустосвята. Все мы пустились на поиски. Но из этого ничего не вышло. Все убеждают знатных дам жертвовать на монастыри. От полдника он должен был совсем отказаться с тех пор, как страдает сильной резью в животе, происходящей от того, что в полярных странах так жестоко изобидели его питомцев: провиантмейстеров, угольщиков и колбасников {Намек на упразднение монастырей, вследствие Реформации.}. Он сытно ужинает купцами, ростовщиками, аптекарями, фальшивыми монетчиками, фальсификаторами товаров. А по временам закусывает на ночь горничными, которые выпивают хорошее вино своих господ, а бочки доливают вонючей водой. Трудись, смерд, трудись! Я отправляюсь соблазнять школяров в Трапезунд, чтобы они оставили отцов и матерей, отказались от общей полиции, освободились от указов своего короля и жили бы на свободе, как в преисподней, презирая всякого, над всеми надсмехаясь, надев на себя прекрасную одежду, веселую маску поэтической невинности и превратившись в миленьких нищенствующих монахов.