Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга V.
Глава XVIII. О том, как наш корабль чуть было не потерпел крушение и как нас выручили путешественники из страны Квинт-Эссенции.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга V. Глава XVIII. О том, как наш корабль чуть было не потерпел крушение и как нас выручили путешественники из страны Квинт-Эссенции. (старая орфография)

XVIII.

О том, как наш корабль чуть было не потерпел крушение и как нас выручили путешественники из страны Квинт-Эссенции.

Снявшись с якоря и распустив паруса, пустились мы в путь при легком норд-весте. Но мы не отплыли и двухсот двадцати двух миль, как попали в центр сильного вихря, среди которого двигались некоторое время, лишь при помощи фок-мачты и топселей, собственно говоря, только в угоду штурману, который нас уверял что при слабом движении различных воздушных течений и их мягком сопротивлении друг другу, равно как и при ясности неба и спокойствии моря, нельзя ждать ничего хорошого, но и ничего худого. Поэтому всего лучше будет последовать совету философа {Эпиктет.}, рекомендующого воздерживаться и удерживаться, то есть, другими словами: выжидать. Но вихрь продолжался так долго, что штурман уступил, наконец, нашим просьбам и попытался продолжать путь. Поэтому он велел поднять бизань-мачту и, повернув руль вправо, пробился сквозь вихрь, причем ему помог благоприятный порыв ветра. К сожалению, это нам мало помогло, потому что избегнув Харибды, мы, так сказать, попали в Сциллу. Две мили дальше корабли наши сели на мель, как крысы Сен-Максана. {Мелководье около Сен-Максана, городок в Вандее.}

Весь наш экипаж опечалился; ветер свистел в стеньгах, и один только брат Жан не предавался меланхолии, но утешал то одного, то другого ласковыми словами, доказывая, что Небо поможет нам в скором времени, так как он видел Кастора {Огонь св. Эльма, огненный метеор, являющийся на верхушках мачт; у древних Кастор и Полукс.} на верхушках мачт.

- Дай Бог, - говорил Панург, - чтобы в эту минуту я находился на твердой земле; больше я для себя ничего не прошу; и чтобы каждый из вас, которые так любите морское плавание, получил двести тысяч экю на свою долю; я бы откормил для вас тельца и заколол бы его при вашем возвращении. Уверяю вас, я согласен никогда не жениться; сделайте только так, чтобы меня высадили на берег и дали бы мне лошадь, чтобы вернуться домой. Без слуги я обойдусь. Я никогда не пользуюсь лучшими услугами, как тогда, когда со мною нет слуги. Плавт не солгал, говоря, что количество наших крестов, то есть огорчений, неудобств и неприятностей увеличивается вместе с числом наших слуг, даже не будь у них языка, самого вредного и опасного члена для слуги, из-за которого изобретены все муки, все орудия пытки и геенна для слуг, - и не по иной какой причине, какие бы там нелепые заключения ни выводили чужеземные истолкователи закона.

В эту минуту. к нам приблизился корабль, нагруженный тамбуринами, и в числе его пассажиров я узнал нескольких приличных господ, между прочим Анри Котираля, моего старинного товарища; на поясе у него висела большая ослиная голова в том роде, как женщины носят четки. В левой руке он держал толстую, сальную, старую и грязную шапку с чьей-то вшивой головы, а в правой капустную кочерыжку.

Он сразу меня узнал и вскричал:

- Каков я счастливец? Взгляните: (показывая на ослиную голову): вот истинная Альгамана {Меркурий (ртуть) алхимиков.}; а вот эта докторская шапка - наш единственный эликсир, а это (показывая на капустную кочерыжку) - это Lunaria major. {Лунная трава.} Мы её изготовим к вашему возвращению.

- Но, - спросил я, - откуда вы? Куда направляетесь? Что везете с собою? Познакомились с морем?

Он отвечал:

- От Квинт-Эссенции. В Турень. Алхимию. По горло сыты.

- А что за люди, - спрашивал я, - с вами на палубе?

- Певчие, - отвечал он, - музыканты, поэты, астрологи, рифмоплеты, геоманты, алхимики, часовщики; все принадлежат к Квинт-Эссенции; у них дипломы и патенты в полном порядке.

Он не договорил, как уже вмешался Панург, негодующий и сердитый, говоря:

- Итак, вы все можете сделать: до малых детей и хорошей погоды включительно. Почему же вы не возьмете нас на буксир и не выведете на фарватер?

- Мы только-что собирались это сделать, - отвечал Анри Котираль, - сейчас, сию минуту будете сняты с мели.

Затем разом снял нас с мели, с большой легкостью и не без приятности, потому что звон тамбуринов, смешиваясь с легким треском гравия и криками матросов, казался нам не менее гармоничным, чем музыка небесных сфер, которую, по уверению Платона, он слышал иными ночами во сне.

Мы же, не желая оказаться неблагодарными за такое благодеяние поделились с ними колбасами, наполнили их тамбурины сосиськами и только-что вытащили на палубу шестьдесят две бочки вина, как вдруг два больших кита набросились на их корабль и вылили на него больше воды, чем её содержится в Виенне, от Шинона до Сомюра, и залили все их тамбурины, реи; вода пробралась также через ворот в их штаны. Увидя это, Панург чрезвычайно как обрадовался и так хохотал, что страдал затем коликами больше двух часов.

- Я хотел, - говорил он, - угостить их вином, но они, весьма кстати, напились воды. Пресной воды они не пьют, а только моют ею руки. Но вот пусть отведают соленой водицы с селитрой и аммиаком, из кухни Гебера. {Арабский алхимик VIII столетия.}

как бы попировать. В настоящее время мы должны лавировать и плыть по течению, если хочем добраться безопасно до королевства Квинт-Эссенции.