Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга V.
Глава XXXIII. О том, как мы сошли в порте Светляков и вступили в Фонарную землю.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга V. Глава XXXIII. О том, как мы сошли в порте Светляков и вступили в Фонарную землю. (старая орфография)

XXXIII.

О том, как мы сошли в порте Светляков и вступили в Фонарную землю.

Вскоре мы вошли в Фонарный порт. Там Пантагрюэль узнал на высокой башне фонарь из Ла-Рошели, который нам ярко светил. Мы видели также фонари Фароса, Навплии и Акрополиса в Афинах, посвященного Палладе. Возле порта находится небольшое селение, обитаемое Светляками; эти люди кормятся на счет фонарщиков, подобно тому как в наших краях братья бельцы {Братья бельцы содержались, по указу папы, монахинями, не имевшими своих доходов, и собирали для них милостыню.} живут на счет монахинь, - они очень хорошие и трудолюбивые люди. Демосфен некогда светил в этих краях. Из этого места нас проводили до дворца трое Обелисков с Фонарями наверху, служащими маяком. Это - военная портовая стража в высоких шапках, как у албанцев, которой мы сообщили о причинах нашего путешествия и цели его, заключавшейся в желании получить от королевы Фонарной страны Фонарь, который бы освещал нам путь и служил путеводителем по дороге к Оракулу Бутылки. Они обещали нам это очень охотно, прибавив, что мы приехали весьма кстати, так как можем выбрать любой из Фонарей, из тех, что собрались на провинциальный капитул.

Прибыв в королевский дворец, были представлены двумя почетными Фонарями, а именно: Фонарем Аристофана и Фонарем Клеанта, королеве, которой Панург изложил кратко, на фонарном языке, цель нашего путешествия. Она хорошо приняла нас и пригласила присутствовать на её ужине, чтобы легче выбрать себе путеводителя. Мы были этим очень довольны и не преминули за всем наблюдать и все отметить, как по части их жестов, платья и манеры себя держать, так и порядка службы.

Большие фонари тоже были одеты сообразно древности их рода. Но вдруг я увидел Фонарь из глины, точно горшок, но в числе самых пышных. Так как я удивился этому, то мне сказали, что это Фонарь Эпиктета, за который во время оно напрасно предлагали три тысячи драхм.

Внимательно осматривал я фасон и наряд много-фитильного Фонаря Марциала, и, того пуще, двадцати-фитильный Фонарь, который некогда посвятила богам Канопа дочь Тизия. Я отлично заметил также висячий Фонарь, похищенный в Фивах из храма Аполлона Палатинского и перевезенный впоследствии в эолийский город Кимы Александром Македонским. Мне бросился также в глаза Фонарь, на голове которого красовалась пунцовая шелковая кисть, и мне сказали, что это Бартолус, Фонарь Права. Кроме того, я заметил еще два Фонаря, потому что у них на кушаке висела клистирная трубка, и мне говорили, что это большой и малый аптекарские Фонари.

Когда наступил час ужина, королева села на первое место, а за нею остальные, смотря по рангу и достоинству. Первым кушаньем всем поданы были большие сальные свечи, за исключением королевы, которой подали большую и ярко зажженную свечу из белого воска, на конце красную. То же подали также и Фонарям царской крови, а провинциальному Фонарю Мирабалэ подали ореховую свечу; провинциальному Фонарю Нижняго-Пуату подали вооруженную свечу. И, Бог весть, каким светом засветились они после этого! Исключение составляли при этом несколько молодых Фонарей, находившихся под управлением одного большого Фонаря. Они светили, не как другие, и показались мне безпутными. После ужина мы удалились на покой. На другое утро королева дала нам выбрать в путеводители один из самых отборных Фонарей. И после того мы откланялись ей.