Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга V.
Глава ХXXVIII. О том, что пол храма был вы мощен эмблемами.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга V. Глава ХXXVIII. О том, что пол храма был вы мощен эмблемами. (старая орфография)

ХXXVIII.

О том, что пол храма был вы мощен эмблемами.

Прочитав эти надписи, я принялся разглядывать великолепный храм и дивился невероятному полу, с которым не может сравниться никакое другое произведение искусства в подлунном мире: ни пол в храме Фортуны в Пренесте во времена Суллы, ни греческий пол, именуемый

яшмы с красивыми пятнами; другой - из пятнистого мрамора; третий - из порфира; четвертый - из кошачьяго глаза, усыпанного золотыми искрами, не больше атомов. Иные были из агата с неправильным сиянием, молочного цвета; другие - из очень дорогого халцедона; иные - из зеленой яшмы с красными и желтыми жилками и положены были по диагональной линии.

Под портиком мозаика пола представляла собою различные эмблемы. Составленная из небольших камешков натурального цвета, она казалась как бы небрежно усыпанною виноградной лозой; в одном месте её было много, в другом мало, но лоза виднелась повсеместно, и в полу-свете диковинно было видеть улиток, ползавших по винограду, или маленьких ящериц, бегавших по лозе; на других виднелся виноград еще недозрелый, а местами и совсем созревший, и исполнено все это было с таким искусством и так живо, что легко могло обмануть воробьев и других пичужек, не хуже, чем картины Зевксиса из Гераклеи. Как бы то ни было, а мы были введены в заблуждение, ибо осторожно шагали там, где архитектор не пожалел виноградной лозы, и боялись споткнуться, как это бывает, когда проходишь по неровному или каменистому месту. После я стал созерцать своды храма и стены, выложенные мрамором и порфиром, с мозаикой, представлявшей интереснейшия эмблемы с одного конца до другого; на них изображено было, начиная слева от входа, с невероятным изяществом, сражение, которое добрый Бахус выиграл у индийцев, в таком роде, как ниже следует.