| Автор: | Филдинг Г. |
| Категория: | Роман |
Книга вторая
Глава VI
О шляпах
Уайлд собрал к этому времени довольно большую шайку, состоявшую из проигравшихся картежников, разорившихся судебных приставов, проторговавшихся купцов, ленивых подмастерьев, адвокатских клерков и бесчинной и распутной молодежи - юношей, которые, не будучи ни рождены для богатства, ни обучены какой-либо профессии или ремеслу, желали, не работая, жить в роскоши. Так как все эти лица придерживались разных принципов, вернее - разных головных уборов, между ними часто возникали разногласия. Среди них главенствовали две партии, а именно: тех, кто носили шляпы, лихо заломив их треуголкой, и тех, кто предпочитали носить «нашлепку» или «тренчер», спуская поля на глаза. Первых называли «кавалерами» или «торироры-горлодеры» и т. д.; вторые ходили под всяческими кличками - «круглоголовых», «фигов», «стариканов», «вытряхаймошну» и разными другими[60] сводилось к фасону их шляп. И вот Уайлд, собрав их всех в пивной в ночь после казни Фирса и подметив, по тому, как они держались друг с другом, некоторые признаки несогласия, обратился к ним с такой речью в мягком, но настоятельном тоне:[61]
- Джентльмены, мне совестно видеть, как люди, занятые столь великим и достославным делом, как ограбление общества, так глупо и малодушно ссорятся между собой. Неужели вы думаете, что первые изобретатели шляп или по меньшей мере различия между ними в самом деле замыслили так, что шляпы разных фасонов должны преисполнять человека та - благочестия, эта - законопочитания, та - учености, а эта - отваги? Нет, этими чисто внешними признаками они хотели только обмануть жалкую чернь и, не утруждая великих людей приобретением или сохранением сущности, ограничить их только необходимостью носить ее признак или тень. Поэтому с вашей стороны было бы мудро, находясь в толпе, развлекать простаков ссорами по этому поводу, чтобы с большей легкостью и безопасностью, пока они слушают вашу трескотню, залезать в их карманы; но всерьез заводить в собственной среде такую нелепую распрю - до крайности глупо и бессмысленно.
Раз вы знаете, что все вы плуты, какая разница, носите ли вы узкие или широкие поля? Или плут плут что в той, что в этой шляпе? Если публика так неумна, что увлекается вашими спорами и отдает предпочтение одной своре перед другой, покуда обе целят на ее карманы, ваше дело смеяться над дурью, а не подражать ей. Что может быть, джентльмены, нелепей, чем ссориться из-за шляп, когда ни у кого из вас шляпа не стоит и фартинга? Что проку в шляпе? Голову греть да прикрывать от людей лысую макушку, - а что еще? Признак джентльмена - снимать то и дело шляпу: да и в суде и в благородных собраниях никто и никогда не сидит в шляпе. А потому, чтоб я больше не слышал об этих ребяческих спорах! Давайте-ка все вместе вскинем дружно шляпы, и отныне лучшей шляпой будем считать ту, в которой упрятана самая большая добыча!
Так закончил он свою речь, встреченную шумным одобрением, и тотчас же все присутствующие дружно вскинули шляпы, как он им велел.
Примечания
60
«Слово „тори" (ирландского происхождения - „вор") было у англичан презрительным обозначением для католика-ирландца; его перенесли на партию короля, отстаивавшую его верховное право определять наследника независимо от его веры. Оппозиционную партию, партию страны, начали называть шотландским словом „виги" (одно из значений - „скотокрад, человек вне закона")» (Шайтанов И. Историческое послесловие. - В кн.: Англия в памфлете. М., 1987, с. 465). В эпоху гражданских войн XVII в. «кавалерами» называли роялистов, «круглоголовыми» - сторонников парламента.
61
относится к числу утраченных произведений великого философа. Примечательно, что латинское «galerus» («шляпа») имело еще и другое равноправное значение: «морская собака», подобно тому как греческое «шляпа» означает еще и «шкура животного». Отсюда я заключаю, что шляпы или шлемы древних делались, как сейчас у нас, из бобра или кролика. Софокл в финале своего «Аякса» упоминает о способе обмана при помощи шляп, а в комментариях к этому месту один толкователь говорит о некоем Крефонте, который был мастером этого искусства. Следует также заметить, что в первой песни Гомеровой «Илиады» Ахилл в гневе говорит Агамемнону, что у него «собачьи глаза». Но, поскольку глаза у собаки красивей, чем У огромного большинства других животных, это никак не может служить выражением упрека. Следовательно, он, очевидно, хотел сказать, что Агамемнон был в шляпе, а это, возможно, считалось признаком бесчестия - по той ли твари, чья шкура шла на выделку шляп, или на каком-то другом основании. Этот предрассудок, возможно, связан с неким обычаем, передававшимся через века от нации к нации, - обычаем выказывать уважение путем снимания головных уборов, так что ни один человек не почел бы возможным разговаривать с высшим, не сняв шляпу с головы. В заключение настоящего ученого примечания Добавлю, что эпитет «шляпа» и сейчас применяется в простонародье в не совсем почетном смысле. (Примеч. автора.)
В этой сноске, ссылаясь на авторитеты, исторические прецеденты и этимологии, Филдинг пародирует стиль научных комментариев к изданиям классиков.