| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1815 |
| Категория: | Трагедия |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Вернер или наследство. Действие второе (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
СЦЕНА 1.
Зала в том же замке.
Входят Иденштейн и другие.
ИДЕНШТЕЙН.
Вот славно! Вот прекрасно, благородно!
Барона обокрали в замке принца,
Где прежде грех такой неслыхан был!
ФРИЦ.
Да мудрено здесь было и случиться
Покраже: разве крысы у мышей
Украли бы обоев старых клочья.
ИДЕНШТЕЙН.
О, до чего я дожил! Навсегда
Погублена честь дома!
ФРИЦ.
Что же, надо
Виновного искать: барон не хочет
Без розысков оставить эти деньги.
.
И я их так оставить не хочу.
ФРИЦ.
Кого же вы могли бы заподозрить?
ИДЕНШТЕЙН.
Кого? Да всех: вверху, внизу, внутри
И вне! Пусть Небо мне поможет!
ФРИЦ.
В покои те другого нет ли хода?
ИДЕНШТЕЙН.
О, нет, нигде!..
ФРИЦ.
Уверены ль вы в том?
ИДЕНШТЕЙН.
Еще бы: я ведь с самого рожденья
Живу здесь и служу, и если б был
Подобный ход, о нем бы, верно, знал я
По слухам, или видел бы его.
ФРИЦ.
Так, значит, кто то прямо мог проникнуть
В переднюю.
ИДЕНШТЕЙН.
Конечно, это так.
ФРИЦ.
Тот человек, которого зовете
ИДЕНШТЕЙН.
Да, он нищий;
Но он живет совсем, ведь, в стороне,
Во флигеле, который не имеет
Со спальнею барона сообщенья.
Не может быть, чтоб это Вернер был.
А сверх того, как раз я повстречался
С ним в отдаленной зале, отстоящей
От этой спальни чуть не на версту,
И пожелал ему спокойной ночи
Как раз в то время, как, по всем разсчетам,
Случился этот мерзостный грабеж.
ФРИЦ.
Так есть еще другой здесь иностранец.
ИДЕНШТЕЙН.
Венгерец?
ФРИЦ.
Тот, который помогал
Из Одера извлечь барона.
ИДЕНШТЕЙН.
Это
Быть может вор был кто нибудь из свиты?
ФРИЦ.
Как, сударь? Мы?
ИДЕНШТЕЙН.
Ну, нет, никак не вы,
Но кто нибудь из ваших подчиненных.
Вы мне сказали, что барон заснул
На мягком кресле, бархатом обитом;
Он в вышитой ночной сорочке был,
Перед собою разбросал он платье,
На платье же стояла и шкатулка,
В которой были письма и бумаги,
А также свертки золота, - из них
Исчез всего один; при этом двери
Не заперты остались, доступ был
Вполне свободен.
ФРИЦ.
Но позвольте, сударь!
Вы черезчур поспешны: весь состав
Служащих при бароне, - начиная
С дворецкого, кончая поваренком,--
Всегда была без пятен, исключая
Безгрешных разве кой каких доходов
По части разных счетов, меры, веса,
Съестных припасов, погреба, буфета,
Отправки писем, сбора разных рент,
Устройства пиршеств; также в соглашенье
С поставщиками можем мы вступать,--
Но что до мелкой, откровенной кражи,
Дрянной и грязной, - то ее всегда,
Когда б из наших кто нибудь был вор,
То не рискнул бы он своим затылком
Для одного лишь свертка; он стащил бы
Все, - всю шкатулку, - если б мог снести!
.
Пожалуй, эти доводы разумны...
ФРИЦ.
Нет, уж поверьте, сударь: это был,
Ручаюсь вам, не кто нибудь из наших,
А лишь простой, несчастный, мелкий вор,
Вопрос в одном: кто б мог туда войти
Свободно, - кроме вас или венгерца?
ИДЕНШТЕЙН.
Ведь не меня же обвините вы?
ФРИЦ.
ИДЕНШТЕЙН.
Надеюсь, также правила мои?
ФРИЦ.
О, без сомненья! Но довольно споров.
Что делать нам?
.
Что делать? Ничего;
Но говорить мы можем очень много;
Вознагражденье можно предложить
За указанье вора; землю, небо
(Хоть ближе, чем во Франкфурте, конечно,
Ея мы не найдем); развесим всюду
Побольше объявлений--рукописных
(Ведь типографий близко нет у нас);
(Ведь грамотны здесь только он да я);
Пошлем вассалов забирать всех нищих,
В пустых карманах шарить; всех бродяг,
Всех, кто одет поплоше, жалок, бледен,
По крайней мере, если не виновный,
То многие другие под арестом
Окажутся; а если денег все-ж
Мы не отыщем, то барон получит
Исчезнувшого свертка, он истратит
Еще в два раза больше. Вот лекарство,
Чтоб утолить печаль!
ФРИЦ.
Нашел
ИДЕНШТЕЙН.
Какое же?
ФРИЦ.
Наследство
Громадное. Граф Зигендорф покойный--
Скончался он в своем роскошном замке
По близости от Праги, и барон
Теперь вступить намерен во владенье
Именьями его.
.
А ближе нет
Наследника?
ФРИЦ,
О, есть прямой наследник,
Но он давно исчез от светских глаз,
Он - блудный сын, отвергнутый отцом
Уж двадцать лет тому назад; сурово
Отказывал отец ему в закланьи
Отборного тельца, а потому
А, впрочем, еслиб вновь явился он,
Барон всегда найдет, конечно, средства
Его привесть к молчанью: он хитер
И при дворе кой где имеет связи.
.
Везет ему!
ФРИЦ.
Еще есть, правда, внук"
Которого когда то граф покойный
Взял от отца, чтоб воспитать его
Права его довольно спорны.
ИДЕНШТЕЙН.
Как?
ФРИЦ.
А так, что впал отец его в ошибку"
В Италии особе черноокой,--
На дочери изгнанника; она,
Как говорят, породы тоже знатной,
Но не такой, чтоб по плечу была
Брак этот не одобрил; взял он сына,
Родителей же знать не пожелал.
ИДЕНШТЕЙН.
Ну, если этот внук - молодчик бравый,
Что вашему барону не распутать!
ФРИЦ.
Он, говорят, и точно молодец:
Удачно в нем соединились свойства
Отца и деда: как отец, он пылок
Но, что всего странней, исчез он также
За несколько недель тому назад.
ИДЕНШТЕЙН.
На кой же чорт он сделал так?
ФРИЦ.
Без чорта, верно, тут не обошлось;
Иначе кто ж его бы надоумил
Внезапно скрыться и покинуть дом
В такое время, чуть не накануне
Разбил он этим.
ИДЕНШТЕЙН.
Что же за причина?
ФРИЦ.
Предположений много есть о том,
Одни твердят, что он пошел искать
Родителей; другие уверяют,
Что слишком строго дед его держал
(Едва ль, однако, это так: безумно
Он на войну отправился служить;
Но с той поры о заключеньи мира
Узнали мы: вернулся б, верно, он,
Когда б война его к себе манила.
Напоминают, что всегда в нем было
Довольно много странностей, и вот,
По прирожденной дикости натуры,
Примкнул он к черным бандам, что теперь
В горах богемских и силезских грабят
С тех пор, как за последние года
Война как будто выродилась в мелкий
Разбой, в систему драк и грабежа,
И все воюют против мирных граждан.
ИДЕНШТЕЙН.
Не может быть! Чтоб молодой наследник,
Воспитанный в богатстве, в щегольстве,
Связав свою судьбу с толпой солдат
И сорванцов отчаянных!
ФРИЦ.
Бог знает!
Бывают ведь натуры меж людей
Что им опасность - слаще всех забав.
Я слышал, что нельзя ничем на свете
Индийца к мирной жизни обратить
Иль тигра усмирить, хотя бы с детства
Да, наконец, ваш Тилли, Валленштейн,
Густав и Баннер, Торстенсон и Веймар,--
Не точно ли такие ж сорванцы,
Но лишь в больших размерах? Их деянья
И тем, кто время проводить желает
Так, как они, приходится теперь
За собственный свой счет стремиться к цели.
Но вот идет барон, а с ним саксонец,
Спасителем, но ночь провел в избушке
На Одере, и к утру лишь пришел.
(Входят Штраленгейм и Ульрих).
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
От всякого вознагражденья, кроме
Безплодной благодарности моей,
Вы этим даже и ее стеснили,
Дав мне увидеть всю ничтожность слов
Которые так жалки, если их
Сравню я с вашим подвигом отважным.
УЛЬРИХ.
Оставим этот разговор.
.
Быть может,
Я чем нибудь могу вам услужить?
Вы молоды и весь ваш склад - геройский;
Наружность ваша - выгодна; вы храбры:
И нет сомненья, что, при этих данных,
Вы встретите взор огненной войны
С такою же горячей жаждой славы,
Как вы пошли навстречу мраку смерти,
Среди стихии грозной и опасной.
Вы созданы для службы; я и сам
Служил: свое я создал положенье
Благодаря не только моему
Моей солдатской; я друзей имею,
Которые друзьями будут вам. *
Конечно, в настоящую минуту,
Когда повсюду мир царит, для вас
Но может ли продлиться этот мир?
Сердца людей невольно жаждут спора;
С тех пор, как битвы длились тридцать лет,
Теперь наш мир--все та ж война, лишь в малых
Лесу; мы в перемирии, скорей,
И то в вооруженном. Но не долго
Нам ждать, чтоб вновь война взяла свое;
Тогда вам пост легко достаться может,
Откроет вам, и при моем влияньи,
Пойдет все хорошо. Я говорю
О Бранденбурге, где с курфюрстом связи
Имею я; в Богемии я чужд,
Как раз мы на её границе.
УЛЬРИХ.
Я--
Саксонец, как вы видите, конечно,
Лишь своему я должен сюзерену
Служить, и мне придется отклонить
Любезную услугу вашу, с чувством
Таким же, как предложена она.
.
Послушайте: ведь это--лихоимство!
Я вам обязан жизнию, а вы
Принять процентов даже не хотите
От должника, чтоб накопить на нем
Бедняк под грузом.
УЛЬРИХ.
Говорите так,
Когда от вас потребую я платы.
.
Ну, что же делать, если не хотите...
Вы благородны по рожденью?
УЛЬРИХ.
Так
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Это
И по поступкам вашим видно. Можно ль
Теперь спросить мне, как зовут вас?
.
Ульрих.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Фамилия же ваша?
УЛЬРИХ.
Открыть ее, пока её не буду
Достоин.
ШТРАЛЕНГЕЙМ (в сторону).
Которому невыгодно открыть
В такое необузданное время
Свое родство, - притом еще в глуши,
Здесь, на границе, для него опасной,
(Громко, обращаясь к Фрицу и Иденштейну).
Ну, господа, как поиски?
ИДЕНШТЕЙН.
Довольно
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Что же, - значит,
Грабитель уж в плену?
ИДЕНШТЕЙН.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Но он, по крайней мере, заподозрен?
ИДЕНШТЕЙН.
О, подозрений много есть у нас!
.
Кто ж это мог бы быть?
ИДЕНШТЕЙН.
Вы, ваша светлость,
Не знаете его?
,
Откуда знать мне?
Я крепко спал.
ИДЕНШТЕЙН.
Я тоже крепко спал,
Чем ваша светлость знаете.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Болван!
ИДЕНШТЕЙН.
Лицо, над кем грабеж был совершен,--
Не можете дать сведений о воре;
Откуда ж мне, кого не грабил он,
Знать, кто был вор? Позвольте доложить вам:
Как прочие, а может быть и лучше;
Вот если привлекут его к суду
Иль будет он в тюрьме сидеть, - конечно,
Тогда разумный каждый человек
Найдут ли, что виновен он, иль нет.--
Лицо его всегда виновным будет.
ШТРАЛЕНГЕЙМ (Фрицу).
При поисках?
ФРИЦ.
По чести, ваша светлость,
Немногого: есть лишь одне догадки.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
(Хотя теперь, признаться, он довольно
Мне неприятен), - я б хотел поймать
Мерзавца-вора ради общей пользы.
Такой искусный вор, который мог
Чрез столько комнат, ярко освещенных,
Народа полных, в спальню и украсть
Мой сверток, чуть глаза успел сомкнуть я,--
Ведь этот вор легко ограбить может
ИДЕНШТЕЙН.
Так точно, ваша светлость, если только
Найдет он здесь, что грабить.
УЛЬРИХ.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Вы только утром прибыли сюда
И не слыхали, что сегодня ночью
Ограбили меня.
.
Кой-что я слышал,
Когда вошел я в замок, но не знаю
Подробностей.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Вот, кастелян порассказать вам мог бы...
ИДЕНШТЕЙН,
О, с радостью! Изволите ли видеть...
ШТРАЛЕНГЕЙМ
Вы лучше подождали бы болтать,
Еще не зная, станут ли вас слушать.
ИДЕНШТЕЙН.
А вот сейчас узнаем это мы.
ШТРАЛЕНГЕЙМ (снова прерывая его и обращаясь к Ульриху).
Словом,
Заснул я в кресле, предо мной была
Изрядную, гораздо больше той,
Какую потерять легко мне было б,
Хотя её лишь часть я потерял;
И вот субъект какой то, очень ловкий,
Минуя многочисленную свиту
Мою и челядь замка; он унес
Из этих денег сверток в сто дукатов,
Которые желал бы я вернуть.
Довольно слаб) возьмете на себя
Вчерашнюю великую услугу
Дополнить новым одолженьем мне,
Не столь большим, но все же очень важным,--
Которые не слишком торопливы
В своих стараньях, - вора отыскать?
УЛЬРИХ.
Весьма охотно и притом немедля.
ИДЕНШТЕЙН.
Пожалуй, скоро -
Не будет спора.
УЛЬРИХ.
Стоять на месте, толку ввек не будет.
Идемте же; а по дороге мы
Поговорим.
ИДЕНШТЕЙН.
УЛЬРИХ.
Покажите место,
А там я буду с вами говорить.
ФРИЦ.
Пойду я с ними, если ваша светлость
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Иди за ними вслед
И старого осла возьми с собою.
ФРИЦ.
Идем!
.
Иди, оракул старый мой,
И разъяснить загадку постарайся!
(Уходит сь Иденштейном и Фрицом).
ШТРАЛЕНГЕЙМ
Отважный, добрый юноша, с солдатской
Наружностью; красив, как Геркулес
Пред первым из своих деяний славных;
Его чело, когда спокоен он,
Не по годам; когда же на вопрос
Ответит он, - огонь во взоре блещет.
Его к себе я рад бы залучить;
Таких людей иметь вокруг не худо:
Хоть я и не таков, чтоб пред борьбою
Я отступил, - не таковы и те,
Кто между мной и этой целью встанет.
Мне говорили, что мальчишка храбр,
Ушел куда то шляться и покинул
Права свои на произвол судьбы,
Тем лучше. Что же до отца--за ним я
Давно слежу, как ловкая ищейка,--
Всегда его найти я мог. Покамест
Он ускользал от поисков моих;
За то теперь он здес,
Мне захватить его. Уверен я,
Что это он: все говорит за это,
И речи беззаботные людей,
Не знающих, к чему свои разспросы
Да, все: он сам, его манеры, тайна
И срок его прибытья; все, что я
Узнал от кастеляна о супруге
Его, которой я не видел сам,
Но иностранной; тайная вражда,
Которую почувствовали оба
При встрече мы, подобная тому,
Что львы и змеи, пятясь друг пред другом,
Инстинкт им тайный, что они друг другу
Смертельные враги, хоть никогда
Естественной добычею не служит
Один другому, - да, согласно все
Борьба нужна. Чрез несколько часов
Придет приказ из Франкфурта; вот только
Разлив не помешал бы... Но погода
Так изменилась, что, надеюсь я,
Упрячу я в тюрьму: пускай он там
Свое откроет истинное имя
И званье. Если ж пленник мой не тем
Окажется, кем я его считаю,
(Конечно, если денег не считать)
Мне также будет в пользу: он, ведь, беден -
И это подозрительно; безвестен--
И, значит, беззащитен. Правда, нет
Но как ему невинность доказать?
В других бы обстоятельствах, конечно,
Будь безразличен он для дел моих,--
Скорей я стал бы обвинять венгерца,
Невольно не понравилось; к тому же
Из всех ближайших, кроме кастеляна
И слуг моих и принца, он один
Входил ко мне свободно.
Габор).
А, приятель!
Ну, как вы поживаете?
ГАБОР.
Как все,
Поужинать и выспаться, без лишних
Претензий на комфорт. а ваша светлость?
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Я отдохнуть успел, но кошелек
Мне, как я вижу, дорого.
ГАБОР.
Я слышал
О вашем горе; но таким, как вы,
Ведь это пустяки.
.
Когда бы деньги
У вас пропали, вы бы говорили
Не то.
ГАБОР,
Ни разу в жизни не имел
Судить об этом. Я пришел за вами.
Курьеры ваши все пришли назад:
Я обогнал их, возвращаясь в замок.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
ГАБОР.
С разсветом вышел я к реке,
Надеясь видеть, что разлив стал меньше
И что смогу свой путь я продолжать.
Но ваши все посланцы обманулись
Придется ждать, пока разлив уймется.
Ах, чтобы псы их съели! Почему ж
Они, по крайней мере, не пытались
Плыть через реку? Я ведь приказал
ГАБОР.
Когда бы вы велели,
Чтоб Одер разделился, став стеной,
Как Моисей проделал с Красным морем,
Которое едва ль краснее было,
Тогда б они отважились, быть может,
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Я сам пойду, чтоб посмотреть на них.
Рабы! Канальи! Им влетит за это!
ГАБОР (один).
Вот он, наш благородный феодал,
Барон наш своевольный, пережиток
Того, что нам осталось от времен
Еще вчера - он рад был уступить
Свои все земли (если их имеет),
И, что еще дороже, - все шестнадцать
Полей его баронского герба
Чтоб им пузырь наполнить; задыхаясь,
Хлебая воду, высунулся он
В окно кареты, на боку лежавшей
И залитой водою; а теперь
За то, что жизнью так же дорожат
Они, как он! Ну что ж, - он прав, пожалуй:
Смешно своей им жизнью дорожить,
Когда он может их по произволу
Какая же печальная ты шутка!
(Уходить).
СЦЕНА II.
Комната Вернера в замке.
озефина и Ульрих).
ЖОЗЕФИНА.
Стань здесь и дай взглянуть мне на тебя!
Двенадцать лет ты был вдали от нас!
УЛЬРИХ.
О матушка, безценная!
ЖОЗЕФИНА.
Что сны мои исполнились! Мой сын,
Как ты хорош! Ты лучше, чем мечтала
Тебя я видеть! Господи, прими
Ты благодарность матери и слезы
Явился он теперь, в такое время,
Не только как наш сын, а как спаситель!
УЛЬРИХ.
Когда мне эта радость суждена,
И сердце облегчу от части долга
Сыновняго пред вами, - не любви,
Которая всегда была для сердца
Легка, - но долга помощи. Прости:
Так долго!
ЖОЗЕФИНА.
Да, я знаю; но теперь
Я не могу и думать о печали;
Страдала: так мне радость ослепила
Мою всю память; все я, все забыла!
Мой сын!
(Входит
ВЕРНЕР.
Кто тут? Опять чужие?
ЖОЗЕФИНА.
Нет!
ВЕРНЕР.
Юношу я вижу--
И в первый раз...
УЛЬРИХ
Спустя двенадцать лет,
Отец мой!
ВЕРНЕР.
Боже!
.
Ах, он чувств лишился!
ВЕРНЕР.
Нет, нет; я уж пришел в себя. Мой Ульрих!
(Обнимает его).
.
Отец мой! Зигендорф!
ВЕРНЕР (вздрогнув).
Тс, мальчик: стены
УЛЬРИХ.
Ну, так что ж?
ВЕРНЕР.
Как что? а впрочем, после мы об этом
Что Вернером зовусь я здесь. Приди,
Приди опять на грудь мою! Ты видом
Как раз таков, каким я мог быть прежде,
Но, к сожаленью, не был, Жозефина!
Я ослеплен: среди десятка тысяч
Таких прекрасных юношей отборных--
Его б себе я выбрал в сыновья!
УЛЬРИХ.
ВЕРНЕР.
Увы, в душе так много накопил
Я горечи, что в каждом человеке
На первый взгляд я вижу лишь дурное.
.
Что до меня, то память мне служила
Гораздо лучше, и не позабыл
Я ничего. Нередко в пышных залах,
В великолепном замке (не хочу
Опасно это), - словом, во владеньях,
Принадлежавших вашему отцу,--
Я наблюдал, как солнце заходило
За темные хребты богемских гор,
А горы эти высятся все время
Меж мной и вами. Но теперь - конец:
Оне не будут разделять нас боле.
ВЕРНЕР.
Что умер мой отец?
УЛЬРИХ.
О, Боже мой!
Его я бодрым стариком оставил,
Хоть пострадал под бременем годов,
Но твердо мог противостать стихиям,
В то время, как валились вкруг него
Деревья молодые. Это было
ВЕРНЕР.
Но почему же ты его покинул?
ЖОЗЕФИНА (обнимая Ульриха).
Не здесь ли он, не с нами ль?
ВЕРНЕР.
Ушел он, чтоб родителей искать,
И вот нашел их. Но в каком мы виде,
В каком мы положеньи!
УЛЬРИХ.
Исправим мы. Сейчас же мы предпримем
Все нужное для охраненья прав
Моих, - вернее ваших. Я охотно
Все уступаю, если ваш отец
Что все свои обширные владенья
Оставил мне: тогда я должен буду
Мои права для формы предъявить;
Но думаю, что вам он все оставил.
.
Ты что нибудь слыхал о Штраленгейме?
УЛЬРИХ.
Вчера его я спас; он здесь.
ВЕРНЕР.
Змею, которой жало всех нас сгубит!
УЛЬРИХ.
Признаться, это для меня загадка.
Что нам он, этот Штраленгейм?
.
Он? Все!
Он хочет взять отцовския владенья;
Он - дальняя родня и ближний враг.
УЛЬРИХ.
Известно. Правда, граф мне говорил,
Что, еслиб род прямой наш прекратился
Есть родственник, который кое как
Претендовать бы мог на наши земли,--
Но если б это был и он--так что же
Из этого? Права его, конечно,
Гораздо меньше наших прав.
ВЕРНЕР.
Но здесь - он всемогущ. Разставил сети
Он твоему отцу, и если я
Еще в них не попался, то по счастью,
А не по доброте его.
.
Вас знает
Он лично?
ВЕРНЕР.
Нет; но зорко он следит
В том убедился; может быть, обязан
Я временной свободою своей
Единственно тому, что не уверен
Он в том, что это точно я.
.
Прошу
Простить меня; мне кажется невольно,
Что вы пред ним неправы. Штраленгейм
Едва ли так коварен; если ж верно
За прошлое и также в настоящем.
Я спас его от смерти, - мне он верит;
Затем недавно он ограблен был;
Больной и чужестранец, он не может
Его ограбил; я же предложил
Ему свои услуги. Исполняя
Свою задачу, я пришел случайно
Сюда, - и вот нежданно я нашел
ВЕРНЕР (взволнованный).
Откуда
Ты научился слову.негодяй"?
.
Какое ж имя - лучшее для вора?
ВЕРНЕР.
Кто научил тебя клеймить того,
Кого не знаешь, именем ужасным?
.
Меня учило собственное чувство
Злодеев звать по их делам.
ВЕРНЕР.
Откуда
Желанный нами и в несчастный час
Отысканный, - что можешь ты так страшно
Отца родного оскорблять?
УЛЬРИХ.
О негодяе говорил. Что может
Иметь отец с ним общого?
ВЕРНЕР.
Кой что!
ЖОЗЕФИНА.
О сын мой!
Не верь ему! Но все таки... (Голос отказывает ей).
(вздрогнув и серьезно глядя на Вернера).
И вы
В том признаетесь?
ВЕРНЕР.
Чем ты решишься презирать отца,
Умей сперва обдумать хорошенько
И обсудить дела его. Ты молод,
Поспешен, жизни ты совсем не знаешь,
Понять всю силу страсти, искушенья
Тяжелой нищеты? Но подожди
(Недолго ждать: приходит это скоро,
Как ночь сменяет день); о, подожди,
Поблекнут все, погибнут, как мои;
Когда печаль и стыд в твоем жилище
Слугами станут, голод же и бедность--
Гостями за столом твоим убогим,
Тогда возстань, - не как от сна, но трезво,
Встань и суди! И если день придет,
Когда найдешь ты на своей дороге
Коварную змею, своим кольцом
Все милое родным твоим; когда
Она дремать перед тобою будет,
Одна лишь к счастью преграждая путь;
Когда злодей, который гложет имя,
Окажется твоей, благодаря
Судьбе; когда под кровом темной ночи
Ты обнажишь свой нож, - а вкруг заснуло
Все, все на свете, как твой злейший враг,
Подобен смерти сон; когда ты знаешь,
Что только смерть его тебя спасет,--
Благодари тогда ты Бога, если
Ты сможешь удовольствоваться кражей
Так поступил.
УЛЬРИХ.
Однако...
ВЕРНЕР.
Я голоса людского выносить
Не в состояньи; выносить мне трудно
Свой собственный, - не знаю, человеку ль
Еще принадлежит он. Слушай, Ульрих!
Я ж изучил его вполне: он низок,
Коварен, жаден! Молод ты и храбр
И думаешь, что он ничем не может
Вредить тебе; но знай: никто на свете
От хитрости предательской врага!
Он, Штраленгейм, мой злейший враг, забрался
Сюда, в покои принца; в кресле он
Спокойно спал; мой нож над ним был поднят;
Один толчок, - и смел бы я его
Со света прочь и с ним мои все страхи!
Он был в, моих руках, мой нож над ним
Был обнажен, - но я ушел, и снова
Как знать тебе, что он тебя не знает?
Как знать, что не нарочно он сюда
Тебя завлек, чтоб тут тебя прикончить
Иль бросить, как родителей твоих,
(Останавливается).
УЛЬРИХ.
Продолжайте, продолжайте!
ВЕРНЕР.
Меня
Шел по следам, при каждой перемене
Времен, судьбины, имени. а ты?
Ужель избавлен от него? Ужели
Людей ты знаешь лучше? Сети он
Разсеял всюду на моем пути,
Которых я, в дни юности, конечно,
Ногой бы отшвырнул, не подпуская
К себе; теперь же каждый мой удар
Ужель ты будешь больше терпелив,
Чем твой отец несчастный? Ульрих, Ульрих!
Бывают преступленья иногда
Простительны; бывают искушенья,
УЛЬРИХ (смотрит сперва на него, потом на Жозефину).
О, мать моя!
ВЕРНЕР.
Теперь из нас, родителей, знать хочешь
Ты мать одну, а я равно утратил
Отца и сына. Я совсем один!
(Быстро уходит из комнаты).
.
Постойте!
ЖОЗЕФИНА.
Не ходи за ним, покуда
Волненье в нем не улеглось. Когда б
Сама б за ним пошла я.
УЛЬРИХ.
Повинуюсь
Вам, матушка, хотя и против воли.
Непослушаньем был.
ЖОЗЕФИНА.
О, верь, он добр!
Не осуждай, прошу, отца сурово
Которая перенесла с ним вместе
И для него - так много. Это только
Души его поверхность: в глубине
Хранит она хорошого не мало!
.
Так это - только правила отца?
Их мать моя не разделяет?
ЖОЗЕФИНА.
Сам он
Несчастий годы долгие виной,
Что иногда таков он.
УЛЬРИХ.
Объясните ж,
Чтоб я, узнав в подробностях все дело,
В борьбу вступить мог иль по крайней мере
От вас пока опасность отстранить.
Я все берусь устроить; лишь жалею,
Тому назад!
ЖОЗЕФИНА.
О, если бы пришел ты!
(Входят Габор, и слуги).
ГАБОР (К Ульриху).
Я вас искал, товарищ! Вот она,
Моя награда!
.
Что все это значит?
ГАБОР.
Чорт побери! До этих лет я дожил--
И вот чего дождался! (Иденштейну).
Не ваша старость, ваша глупость.
ИДЕНШТЕЙН.
Ай,
Спасите! Руки прочь! Не смейте трогать
ГАБОР.
Твой страх напрасен:
Тебя душить не буду я, - оставлю
Воронам глотку мерзкую твою,
Когда тебя повесят!
.
За отсрочку
Благодарю, но, кажется, нужна
Другим она скорей, чем мне.
УЛЬРИХ.
Что это за нелепый спор?
ГАБОР.
Суть в том,
Что наш барон был кем то обворован;
И вот, почтенный этот господин
Своим - меня, которого увидел
Он в первый раз вчера!
ИДЕНШТЕЙН.
Прикажешь ты,
Так знай, что я компанию вожу
Получше!
ГАБОР.
Да, и скоро, пес злорадный,
Компанию найдешь еще получше,
(Хватает его).
УЛЬРИХ (вмешиваясь).
Нет, без насилья! Стар он, безоружен!
ГАБОР (выпуская Иденштейна).
Вы правы, - слишком глупо мне сердиться
На дурака за то, что он считает
Меня мерзавцем: это мне лишь честь.
(Иденштейну).
Что, как дела?
ИДЕНШТЕЙН.
Ах, помогите!
.
Я ведь
Помог уж вам.
ИДЕНШТЕЙН.
Нет, вы его убейте:
ГАБОР.
Спокоен я, живи себе.
ИДЕНШТЕЙН.
Тебе то
Не надо жить, коль скоро есть у нас
ГАБОР.
Что? Разве обвинения твои
Поддержит он?
ИДЕНШТЕЙН.
А разве не поддержит?
ГАБОР.
Идет ко дну скорее, чем я стану
Спасать его. Но вот идет он сам!
(Входит Штраленгейм).
ГАБОР
Я, ваша светлость, здесь!
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Прекрасно, сударь.
ГАБОР.
Вам ничего не нужно от меня?
.
Что ж может мне от вас быть нужно?
ГАБОР.
Право,
Вы знать могли бы это, если только
Не вымыла вчерашняя вода
Безделица. Меня здесь обвиняет
Весьма определенно кастелян
В покраже той, которой вы подверглись.
Откуда же исходит обвиненье,--
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Я никого
Не обвиняю.
ГАБОР.
Значит, я оправдан?
.
Не обвинял я и не оправдал:
Я даже никого не заподозрил.
ГАБОР.
Но вы должны по крайней мере знать,
Кого подозревать! Жестоко
Меня здесь челядь ваша оскорбила
И обратиться к вам я принужден,
Чтоб вы урок ей дали, как ей нужно
В своей среде их надо поискать!
Ну, словом, если есть здесь обвинитель,
То пусть меня достоин будет он.
Я равен вам.
.
Вы!
ГАБОР.
Да! Еще, быть может,
Повыше вас: ведь неизвестно вам,
Кто я такой. Но обратимся к делу.
Ни оправданий, ни опровержений;
Я знаю то, что сделал я для вас
И чем вы мне обязаны; скорее
Я б мог себе потребовать награды,
Когда б я жаден был до ваших денег.
Я знаю также, что, когда 6ъ я точно
Таким мерзавцем был, каким меня
Хотят ославить здесь, - моя услуга,
Вам оказал, должна б вам помешать
Преследовать меня такой смертельной
Обидою, иль стыд покрыл бы вас,
Щит вашего герба в простую бляху
Все это: я лишь требую немедля,
Чтоб изрекли вы справедливый суд
Над челядью несправедливой вашей;
Из ваших уст услышать я хочу
Вот все, что вы обязаны исполнить
Для незнакомца: больше ничего
Не требует от вас он и не думал,
Что этого потребует от вас!
.
Ваш тон таков, что, может быть, вы точно
Невинны.
ГАБОР.
Чорт вас побери! Кто ж может
В том сомневаться, кроме подлецов,
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Вы горячитесь, сударь.
ГАБОР.
Вы хотите,
Чтоб я сосулькой ледяною стал
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Вам, Ульрих, этот человек известен:
Нашел я в вашем обществе его.
ГАБОР.
Нет, вас
Что там вы не остались.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Я весьма
Вам благодарен, сударь.
ГАБОР.
Я вашу испытал; пожалуй, больше
Мне благодарны были бы другие,
Когда б судьбе я предоставил вас.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
ГАБОР.
Не больше,
Чем вы, когда ручательства не даст он
За честь мою.
УЛЬРИХ.
За вашу храбрость и, насколько мог я
Узнать вас при знакомстве нашем кратком,--
За вашу честь.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
ГАБОР (с иронией).
Легко же вас он удовлетворил!
Но что ж за чары в этом утвержденьи,
Что верите ему вы, а не мне?
.
Я лишь сказал: мне этого довольно;
Не значит это, чтоб я вас признал
Оправданным.
ГАБОР.
Опять! Скажите прямо:
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Ну, хорошо ж;
Скажу я все, - вы слишком уж нахальны.
Когда все обстоятельства сложились
То разве я тому виной? Довольно,
Что не хочу я ставить и вопроса,
Виновны вы иль нет.
ГАБОР.
Барон, барон!
Пустой обман! Вполне известно вам,
Что здесь для всех вокруг, для вашей свиты
Сомненья ваши - та же достоверность,
Ваш взгляд - слова, а гнев ваш - приговор.
Своею надо мной, затем что вы
Имеете ее; но берегитесь:
Вы хорошо не знаете еще,
Кого хотите раздавить.
.
Грозишь ты?
ГАБОР.
Моя угроза менее дерзка,
Чем ваше обвиненье. Ваши речи--
Извет презренный; я же возражаю
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Как сами вы сказали, я кой чем
Обязан вам; я вижу - вы хотите
Себя за это сами наградить.
ГАБОР.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Пустым нахальством!
(К слугам и Иденштейну).
Не трогайте его: пускай идет,
(Штраленгейм, Иденштейн и слуги уходят).
ГАБОР.
Иду за ним, и...
УЛЬРИХ (заграждая пут).
ГАБОР.
Кто запретит мне?
УЛЬРИХ.
Собственный ваш разум.
Подумайте минутку.
ГАБОР.
Обиду эту?
УЛЬРИХ.
Полно! Все мы сносим
Надменность высших. Высшие не могут
А низшие - его агентам низшим.
Я видел сам: могли вы перенесть
Напор стихии грозной, пред которым
Червяк тот шелковичный сбросил шкурку,--
Немногих слов насмешливых и резких?
ГАБОР.
Но вором я считаться не хочу!
Пускай еще меня бы называли
Разбойником лесным, - нужна тут смелость;
УЛЬРИХ.
Итак вы, сколько вижу, не виновны?
ГАБОР.
Быть может, я ослышался? Вы тоже?
УЛЬРИХ.
ГАБОР.
Когда б судья спросил, ему б я просто
Ответил, "нет", а вам отвечу - этим.
(Обнажает меч).
УЛЬРИХ
Готов от всей души!
ЖОЗЕФИНА.
Сюда скорей!
Спасите! Помогите! Убивают!
Габор и Ульрихь сражаются. Габор обезоружен как раз в то время, когда входять Штраленгейм, Жозефина, Иденштейн и другие).
ЖОЗЕФИНА.
ШТРАЛЕНГЕЙМ (к Жозефине).
Кто?
ЖОЗЕФИНА.
УЛЬРИХ (останавливает ее строгим
взглядом и обращаясь к Штраленгейму).
Оба!
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Кто ж виною
Всему?
УЛЬРИХ.
"
Но так как все окончилось безвредно,
То пусть оно не безпокоит вас.
Габор, вот меч ваш: если обнажите
Его вы впредь, - прошу,
(Он произносит последния слова медленно и выразительно, понизив голос и обращаясь к Габору).
ГАБОР.
Я за совет вам благодарен больше,
Чем за пощаду.
ШТРАЛЕНГЕЙМ,
Должны иметь конец.
ГАБОР (принимая меч).
Сейчас конец
Им будет. Вы меня задели, Ульрих,
Я предпочел бы этот меч увидеть
В груди моей, чем эти мысли - в вас.
Могу простить я этому вельможе
Безсмысленность нелепой клеветы:
Он получил в наследство и удержит
Их дольше, чем именья все свои.
С ним поквитался я теперь, но вами
Я побежден. Безумно было мне
Что вам легко преодолеть опасность
Поболее, чем есть в моей руке.
Быть может, с вами будем мы встречаться,
Где б ни было, - но я всегда ваш друг.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Нет, больше я переносить не в силах!
Обида эта, вместе с прежней бранью
И, может быть, с виновностью его,--
Немногое, чем я ему обязан
За все его хваленые услуги,
Которые соединил он с вашей,
Гораздо большей помощью. Он вас
УЛЬРИХ.
Даже нет царапин,
ШТРАЛЕНГЕЙМ (Иденштейну).
Примите меры, чтобы арестован
Был этот господин, Я не намерен
Быть больше кротким. Чуть спадут лишь воды,--
Послать его во Франкфурт под конвоем.
.
Арестовать его! Но он свой меч
Ведь получил обратно и, как видно,
Умеет им владеть; по ремеслу
Рубака он, а я ведь не военный.
.
Глупец! Толпа вассалов ведь за вами
Пойдет, - а их довольно, чтоб схватить
Хоть дюжину таких! За ним, живее!
УЛЬРИХ.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Я хочу, чтоб мне
Повиновались! И ни слова больше!
ИДЕНШТЕЙН.
Вассалы, марш! Я предводитель ваш,
А потому останусь в арьергарде;
Благоразумный генерал не должен
Своею ценной жизнью рисковать:
Стратегию такую. (Уходит вместе со слугами).
ШТРАЛЕНГЕЙМ,
Подойдите
Здесь эта дама? А! Ее узнал я:
Она - жена приезжого, который
Здесь носит имя Вернера.
УЛЬРИХ.
Действительно зовут так.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Правда? Где же,
Сударыня, супруг ваш? Можно ль видеть
ЖОЗЕФИНА.
Кто ищет мужа моего?
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Пока - никто. Но я наедине
УЛЬРИХ.
Готов идти я с вами.
ЖОЗЕФИНА.
Нет, зачем же?
И место вам должны мы предоставить.
(Ульриху, тихо) проходя мимо него).
Будь осторожен, Ульрих; не забудь,
Как много ты неосторожным словом
УЛЬРИХ (ей, тихо).
Не безпокойтесь.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Я положиться: вы меня от смерти
Спасли. К тому, кто сделал нам так много,
Невольно мы во всех делах питаем
Доверье безграничное.
.
Готов
Служить я вам.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Ряд обстоятельств разных,
Теперь входит в подробности об этом)--
Привел к тому, что этот человек
Мне вреден, даже более: опасен.
УЛЬРИХ.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Нет, этот "Вернер"
С его фальшивым именем и платьем.
УЛЬРИХ.
Из бедняков и желтизна болезни
Сквозит в его глазах, глубоко впавших.
Он в помощи нуждается!
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Мне это все равно; но если только
Он тот, кем он мне кажется (а это
Себе во всем находит подтвержденье,
Что нас здесь окружает, и во многом,
Был арестован раньше, чем полсуток
Пройдет.
УЛЬРИХ.
Но что ж мне делать?
.
Я послал
Во Франкфурт, к губернатору, - приятель
Он мне (я власть имею это сделать:
Имею я для этого бумагу
Прислал команду; но разлив проклятый
Путь преградил, и несколько часов
Теряю я.
УЛЬРИХ.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Приятно слышать.
УЛЬРИХ.
Я же тут причем?
.
Как тот, кто сделал для меня так много,
Не можете вы равнодушны быть
К тому, что мне еще важнее жизни.
Прошу его
Меня теперь он избегает, зная,
Что я его узнал; так стерегите ж
Его, как вепря дикого охотник,
С рогатиной стоящий на посту!
.
За что же так?
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Стоит он между мной
И превосходным княжеским наследством!
Но вы его увидите.
УЛЬРИХ.
Надеюсь.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Оно богаче всех. Пожар войны
Ему не повредил; оно так близко
От гордой Праги, под её защитой,
Что лишь слегка могли его коснуться
И без того богатое, двойную
Оно имеет цену, по сравненью
Со всею окружающей страной,
И вширь и вдаль в пустыню превращенной.
.
Его прекрасно описали вы.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Да, если б вы увидели, сказали б,
Что это так! Но, повторяю, вы
УЛЬРИХ.
Охотно верю
Я предсказанью вашему.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Потребуйте себе вознагражденья
С именья и с меня, притом такого,
Чтоб мог я вам достойно заплатить
За ваше все участье и услуги
УЛЬРИХ.
И он,--
Больной бедняк, несчастный, одинокий,
Измученный путем далеким странник,--
И этим дивным раем? (В сторону). Как меж раем
И сатаной когда то стал Адам.
.
Да, это так.
УЛЬРИХ.
Что ж, он права имеет?
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Он был лишен наследства и позорил
Двенадцать лет свой благородный род
Различными постыдными делами,
А главное - женитьбою своей
Меж торгашей и рыночных жидов.
УЛЬРИХ.
Так он женат?
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Когда б пришлось вам матерью назвать
Жену его. Вы видели особу,
Которую женой своей зовет он.
УЛЬРИХ.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Не более, чем он для вас - родитель.
Девчонка итальянская она,
Отец её - изгнанник; этот Вернер
Деля с ним бедность и любовь.
УЛЬРИХ.
Имеют
Они детей?
.
Был или есть у них
Сын незаконный; дед-старик (обычно,
Ведь, старики внучат безумно любят)
Пригрел ребенка на груди своей,
Уж холодеть; но дьяволенок мне
Мешать не будет: он куда то скрылся;
Да если бы и был он налицо,
Права его не стоили б вниманья.
УЛЬРИХ.
Ваш страх пустой-
Больной бедняк, который в вашей власти,
И юноша, которого рожденье
Вельможу!
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Если ставишь все на карту,--
Всего боишься.
.
Да; и чтобы куш
Достался нам, - все средства в ход мы пустим.
ШТРАЛЕНГЕЙМ.
Задели вы созвучную струну
Разсчитывать?
УЛЬРИХ.
Теперь уж поздно было б
В том сомневаться.
.
Только об одном
Еще прошу: пустому состраданью
Не поддавайтесь; жалок он на вид,
Но он злодей и столько же возможно,
он меня ограбил, как и тот,
Кого мы больше в том подозреваем;
И только обстоятельства его
Оправдывают частью: в отдаленной
Она с моею спальней сообщенья;
Притом, по правде должен вам сказать,
Я о своих родных имею мненье
Высокое настолько, что мне трудно
На действие такое; и к тому же
Он был солдат, и храбрый, говорят,
Хоть слишком торопливый.
УЛЬРИХ
Как по себе вы знаете, барон,
Не станут грабить прежде, чем расквасят
Врагу мозги: тогда уже они
Не воры, а наследники. Ведь мертвый
И потерять он ничего не может,
А потому не может быть ограблен,
И значит, вся добыча их - наследство,
Не более.
.
Ну, ладно, вы шутник!
Скажите же: могу ль я быть уверен,
Что будете его вы сторожить
И мне дадите знать о всех попытках
УЛЬРИХ.
Успокойтесь:
Его самим вам так не уберечь,
Как буду я стеречь его.
.
Чрез это -
Я ваш навек.
УЛЬРИХ.
Таков и мой разсчет.