| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1822 |
| Категории: | Историческое произведение, Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Преображённый урод. Часть третья (старая орфография)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
СЦЕНА ПЕРВАЯ.
Замок в Аппенинских горах. Пейзаж дикий, но живописный. Хор деревенских жителей поет перед своими домами.
ХОР.
1.
Прошла война,
Пришла весна,
Спешат невесты с женихами,
Ликуют в радости они,
А счастью их и мы должны
Своими вторить голосами.
2.
Весна веселая проходит,
Фиялок нет уж на лугах;
Цветы зимы, оне наводят
На мысль о зимних холодах.
Оне среди снегов и бури
Блистают яркостью лазури.
3.
Но только с тысячью цветов
Придет весна--цветок небесный,
С своею свежестью чудесной.
4.
Срывая прочие цветы,
Не забывайте вы при этом
Предвестника их красоты -
Фиялки цвет, безвестный летом.
Она - предтеча долгих дней,
Тепла не трудно с ней дождаться
И даже роза перед ней
Свежей не может показаться.
Входит Цезарь, напевая.
Труды окончены войны,
На месте стоя, рвутся кони;
Оружье спрятано в ножны;
Заброшены без дела брони;
Бойцы на отдыхе живут,
Покрыты ржавчиной их латы;
Зевая, ветераны пьют,
Своих высоких замков. Чем
Заняться больше, если шлем
И рог войны не нужны боле?
С вином хоть мыслям больше воли
ХОР.
Пора настала для охот:
Кабан в дубраве черной рыщет,
Направив в небо свой полет,
Добычи сокол жадно ищет,
Вот он на рыцарской руке
Сидит, готовый встрепенуться -
И птицы стаей вдалеке
Пред ним се страхом робко вьются.
ЦЕЗАРЬ.
В охоте славы только тень:
Она войны воспоминанье.
Не вносит слава день за день
Ее в листки бытописанья.
Ея герой - один Немврод,
Его лишь не забыло время;
Но он был дивный царь охот
Лесных животных. То был век,
Когда со львами, ради славы,
Бросался гордо человек
С одной дубиной в бой кровавый.
Он бегемота поражал,
Пред ним и мамонты смирялись,
Но род людской уж измельчал
С тех давних пор, когда равнялись
Своею люди вышиной
С вершиной башни городской.
Природы первенцы в те годы
Равнялись силою с природой. .
ХОР.
Прошла война,
Пришла весна,
Спешат невесты с женихами,
А счастью их и мы должны
(Уходят с песнями).
А. Соколовский.
Отрывок из третьей части.
ХОР.
Когда весенний аромат
Цветов несется от полянки,
И пчелы радостно летят
Сбирать душистый сок медвянки,
Малиновки и коноплянки,--
Земля ликует и блестит,
Как мыльный шар, что вверх летит.
Хоть я его не создавал,
Его я слишком презираю,
И без досады наблюдаю,
Как рой тиранов и рабов
Резвится вкруг своих гробов.
граф Арнольд. (Заметка: Арнольд ревнует Цезаря. Олимпия сначала не любила Цезаря,-- а потом Арнольд ревнует ее к самому себе в своем прежнем виде, при котором успех является результатом силы интеллекта и пр. и пр.).
АРНОЛЬД.
ЦЕЗАРЬ.
Мы здесь - в отчизне песен, а тебе
Известно, что когда-то псалмопевцец
Я был - по должности.
.
Тебя ничем
Смутить нельзя,--готов ты издеваться
И над своим паденьем роковым!
Как низко пал сын Утра! Как же может
ЦЕЗАРЬ.
Не он,--
А тень его. Или, тебе в угоду
Нося прекрасный образ этот, плакать
АРНОЛЬД:
Ах, оставь меня в покое!
ЦЕЗАРЬ.
Ты грустен? что с тобою?
.
ЦЕЗАРЬ.
Как ложь привычна смертным! Вот, спроси
Придворного, насупившого брови:
"Что с вами?" - "Ничего!" Спроси красотку
Увядшую - зачем она грустит?
- "Так, ничего!" Наследника спроси,
Когда родитель, при смерти лежавший,
Нежданно исцелился от недуга:
"Что вас так безпокоит?" - "Ничего!"
Спроси у короля, когда внезапно
Пред ним раскрылась истина нагая,
И грозно он наморщил лоб венчанный:
"Что вызвало досаду и тревогу?"
"О, ничего!" - И вечно "ничего"
И "ничего"! - Все лгут одно и то же!
Ведь в этих "ничего" на самом деле
Заключено так много, - люди ж часто,
Действительно, не стоят ничего!
"ничего" твое?
В нем есть кой-что; в чем дело?
.
Ты не знаешь?
ЦЕЗАРЬ.
Всеведенье не бегает в погоню
За призраками: что в них? Коль тебе
Нужна моя услуга, - говори;
А нет, - молчи и мыслями своими
Пока тобой начнут питаться черви.
АРНОЛЬД.
Олимпия...
ЦЕЗАРЬ
АРНОЛЬД.
Я думал, что она меня полюбит...
ЦЕЗАРЬ.
Блажен, кто верует! Какой прекрасный
Но кто же скептик злой, что эту веру
Разрушил и её заставил "тело"
"хлеб"?
АРНОЛЬД.
Но каждый день и час и каждый миг
Мне говорит яснее и яснее:
"Она тебя не любит!"
ЦЕЗАРЬ.
Противится тебе?
АРНОЛЬД.
О, нет: спокойна,
Послушна мне она, но молчалива
Любовь мою, но к ней нейдет на- встречу.
ЦЕЗАРЬ.
Вот это странно: ты, ведь, так красив
И храбр еще в придачу. Красота
АРНОЛЬД.
Я спас ей жизнь, спас жизнь её отца,
Спас дом их от пожара!
.
Не значит ничего: ведь благодарность -
Ни дать ни взять, что камень философский:
Нельзя найти, чего на свете нет.
АРНОЛЬД.
ЦЕЗАРЬ.
А был бы
Доволен ты, когда б ее нашел?
От благодарности хотел бы ты
Нет, нет! Ты хочешь быть любимым (так, ведь,
Зовете вы приятное вам чувство?) -
Любимым ради самого себя,
Не за здоровье иль богатство, юность
Вас могут только грабить; но любимым
Как отвлеченное понятье, - ради
Неведомо чего; ведь так всегда
Все скромные любовники желают,
АРНОЛЬД.
Когда б любим
Я был, - не стал бы спрашивать: за что?
ЦЕЗАРЬ.
Не верил бы. Я знаю: ты ревнуешь.
АРНОЛЬД.
К кому?
ЦЕЗАРЬ.
Ведь ревность - все равно, что тень на солнце.
Блестящий шар вам кажется могучим;
Для вашей маленькой вселенной слишком
Велик он; но при всем его величье
Ничтожных испарений здешней влаги,--
И вы на небо смотрите уж гордо:
Его браните пасмурным, затем,
Что взор ваш на безоблачное небо
Для вас--что солнце: высоко над вами
Царит она; земная ж ваша ревность--
Что тучка, заслоняющая солнце,
АРНОЛЬД.
Но не всегда ж ревнуешь без причины?
ЦЕЗАРЬ.
Конечно: если атомы столкнутся,--
Заговорил о том, что недоступно
Тебе. Вернемся лучше мы к земле.
Итак,--прекрасная частичка праха,
Олимпия, что мраморная дева,
Не чувствует твоей пожара страсти,
Не пламенеет пламенем твоим?
АРНОЛЬД.
Раб!
.
В Риме за победной колесницей
Ты - триумфатор: раб - к твоим услугам.
АРНОЛЬД.
ЦЕЗАРЬ.
Покинь ее.
АРНОЛЬД.
Я этого не в силах!
.
Конечно: если б ты ее покинул.
То и болезнь в лекарстве б не нуждалась.
АРНОЛЬД.
Как ни несчастен я, - все ж не отдам
ЦЕЗАРЬ.
Ты ею обладал и обладаешь;
Чего ж еще?
АРНОЛЬД.
Она владела, чтоб я в сердце жил
У ней, как у меня - она...
.
ПРЕОБРАЖЕННЫЙ УРОД.
"Три брата", соч. Джошуа Пиккерсгилля младшого, издана в 1803 г. и в настоящее время составляет большую библиографическую редкость: экземпляра её нет даже в Британском Музее. Повесть Льюиса "Лесной Демон" в первоначальном своем виде никогда не была издана, а появилась только в позднейшей переделке, в 1811 г., под заглавием: "Час пополуночи, или Рыцарь и Лесной Демон".
На чистом листе своего экземпляра "Преображенного Урода" г-жа Шелли написала следующее:
"Этот сюжет долго был любимым сюжетом Байрона. Кажется, он об этом говорил и в Швейцарии. Он прислал мне часть пьесы, когда она была кончена, и я списала с нея копию. В ту пору он приходил в ужас от разговоров о том, что он позволяет себе плагиаты, или что он долго выискивает свои идеи и пишет с трудом. Он отдал Шелли Айвенсово издание Британских поэтов, чтобы какой-нибудь английский ротозей не увидал этой книги у него в доме и не разболтал-бы потом об этом у себя на родине; по этой же причине он всегда отмечал, когда начато и когда кончено им то или другое произведение, чтобы иметь потом возможность доказать, что оно написано в короткое время. В этой драме он кажется, не изменил ни одной строчки с тех пор, как она была написана. Он сочинил и исправлял ее в уме. Я не знаю, чем он думал ее закончить; но он сам говорил, что весь сюжет уже обдуман им до конца. В то время появился в печати грубый намек на его физический недостаток, - намек, переданный мне им же самим, для того, чтобы я не узнала о нем от кого-либо другого. Ни один поступок Байрона и, может быть, ни одна строчка из всего, им написанного, не свободны от влияния этого физического недостатка".
Стр. 119. Воздушной струей пронеситесь,
"Известное немецкое суеверие - гигантская тень, отражающаяся в облаках на Брокене". (Прим. Байрона).
Стр. 120. Сын Клиния со светлыми кудрями.
"Отрывочных заметках" (Detacbed Toughts) 1821 г. Байрон, между прочим, говорит: "Говорят, Алкивиад пользовался успехом во всех своих битвах. Но в каких именно? Назовите их! Когда вы произносите имя Цезаря, Аннибала или Наполеона, - вы сейчас-же вспоминаете Фарсальския поля, Мунду, Алезию, Канны, Тразимену, Требию, Лоди, Маренго, Иену, Аустерлиц, Фридланд, Йаграм, Москву; но совсем не так легко пересчитать победы Алкивиада,--хотя и их можно было-бы указать, но не с такой легкостью, как Левктру и Мантинего Эпаминонда, Марафон Мильтиада, Саламин Фемистокла и Фермопилы Леонида. Впрочем, трудно указать в древности другое имя, которое обладало-бы таким обаянием, как ими Алкивиада. Почему это? Я не могу ответить на этот вопрос. Может быть кто нибудь скажет?"
Стр. 121. Волос его завещанных по смерти
Реке родной, Сперхею...
Сперхей - речное божество, супруг Полидоры, дочери Пелея, сестры Ахилла. Пелей бросил в реку волосы своего сына Ахилла, в надежде, что его зять Сперхей примет эту жертву и поможет Ахиллу благополучно возвратиться из Троянского похода. Си. XXXIII, 140--153.
Стр. 134. Кто величаво
"Говорят, Сципион Африканский Младший повторял стихи Гомера "Будет некогда день" и пр. и плакал над развалинами Карфагена. Лучше было бы, если бы он его не разрушал". (Прим. Байрона).
Стр. 141. Ахилл любил так точно
Свою Пентезилею.